Mezhdunarodny_terrorizm_i_politiko-pravovye_problemy_s_nim

наблюдается. Видимо, поэтому, президенты стран-сопредсе- дателей МГ ОБСЕ 26 июня 2010 года в Мускоке (Канада) во время очередного саммита G8 вновь выступили с совместным заявлением по нагорно-карабахскому конфликту, в котором призвали сторон завершить процесс согласования основных принципов урегулирования конфликта. В заявлении вновь подтверждается, что урегулирование должно основываться на принципах, содержащихся в Хельсинкском Заключительном Акте, и на тех положениях, которые были предложены в заявлении на саммите G8 в Аквиле 10 июля 2009 года, среди которых: возвращение оккупированных территорий вокруг Нагорного Карабаха; промежуточный статус для Нагорного Карабаха, обеспечивающий гарантии безопасности и самоуправления; коридор, связывающий Армению с Нагорным Карабахом; определение будущего окончательного правового статуса Нагорного Карабаха путем имеющего обязательную юридическую силу волеизъявления; право всех внутренне перемещенных лиц и беженцев на возвращение в места прежнего проживания; международные гарантии безопасности, включая миротворческую операцию.623 Однако публичные выступления президента, министра иностранных дел и других высокопоставленных чиновников Армении указывает, что армянская сторона не заинтересована в мирном урегулировании конфликта, и она не собирается освободить оккупированные территории Азербайджана. В этой ситуации, как нам представляется, мировое сообщество должно оказать давления на агрессора и на практике доказать, что оккупация не может признаваться законной. В противном

623 G8 Summit: Joint Statement On The Nagorno-Karabakh Conflict by Dmitry Medvedev, President Of The Russian Federation, Barack Obama, President Of The United States Of America, and Nicolas Sarkozy, President Of The French Republic, Muskoka, 26 June 2010 // [http://www.whitehouse.gov/the-press- office/g8-summit-joint-statement-nagorno-karabakh-conflict-dmitry-medvedev -president-russi].

451

случае Азербайджанская Республика, как страна-жертва вооруженного нападения, понимая, что переговоры не могут продолжаться неопределенно долго и без результатов, вынуждена будет в рамках международного права воспользоваться своим правом на самооборону.

Как известно, в течение многих лет сопредседатели Минской группы ОБСЕ регулярно организовывают визиты в регион, посещают Баку и Ереван, встречаются с руководителями Азербайджана, Армении и сепаратистского режима «НКР», выступают на брифингах и пресс-конференциях, дают интервью разным СМИ, в том числе и электронным. К сожалению, эти чиновники в своих многочисленных выступлениях ни разу не упомянули о нормах международного права или о принципах ОБСЕ, ни разу не призывали стороны конфликта неукоснительно соблюдать эти нормы и принципы. С другой стороны, общественность, по крайней мере, азербайджанская, перед каждым очередным визитом сопредседателей МГ ОБСЕ в регион обсуждает вопрос о том, привезли ли сопредседатели какоенибудь предложение по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. Всвязи с этим отметим, что, если следовать нормам международного права, сопредседатели не должны предлагать варианты урегулирования, а требовать от Армении выполнение норм международного права, вывод войск из оккупированных территорий и прекращение проведения в регионе политики государственного терроризма. Но, увы, на практике всего этого непроисходит.

Следует подчеркнуть, что сопредседателями МГ ОБСЕ являются США, Россия и Франция, которые имеют свои геополитические и геостратегические интересы на Южном Кавказе. Эти государства также являются постоянными членами СБ ООН, который был образован после второй мировой войны го- сударствами-победителями и на который была возложена ответственность как мирового судьи за обеспечение международного мира и безопасности. К сожалению, дальнейшее развитие человечества показало, что при принятии решений относительно конфликтных ситуаций в тех или иных регионах мира дан-

452

ный орган ООН не смог адекватно подходить к решению этих проблем. При принятии решений постоянные члены СБ ООН в первую очередь исходят из своих геополитических и геостратегических интересов, отодвинув на второй план национальные интересы конфликтующих сторон и нормы международного права. Как результат, практически все решения, принимаемые Советом Безопасности, вначале проходят сложную согласительную стадию, посредством которой учитываются геополитические и геостратегические интересы членов СБ ООН. Об обоснованности данного утверждения указывает мнение Зб.Бжезинского, который относительно принципа равенства суверенных государств пишет: «К моменту создания в 1945 году Организации Объединенных Наций у ведущих государств уже не осталось сомнений в том, что если ООН предназначено играть сколько-нибудь ощутимую роль в сфере безопасности, ее устройство не должно игнорировать реальности мирового соотношения сил. И все-таки принцип равенства суверенных государств не мог быть отвергнут полностью. В итоге остановились на компромиссном варианте, предусмотрев и равные права всех стран-членов при голосовании на Генеральной Ассамблее, и право вето в Совете Безопасности ООН для пяти лидеров, которыми стали державы-победительницы во второй мировой войне. Найденная формула скрывала молчаливое признание, того обстоятельства, что национальный суверенитет все больше обращается в иллюзию для всех, за исключением горстки сильнейших государств».624 Таким образом, можно прийти к заключению о том, что при принятии тех или иных решений в СБ постоянные члены этой структуры зачастую пренебрегая принципами международного права в первую очередь исходят из геополитических и геостратегических интересов своей страны. Как нам представляется, в этом смысле нагорнокарабахский конфликт стал своеобразным «яблоком раздора» между постоянными членами СБ ООН, а также сопредседа-

624 Бжезинский Зб. Выбор…, с.20.

453

телей МГ ОБСЕ, имеющих свои геополитические и геостратегическиеинтересы врегионе.

Отметим, что Южный Кавказ обладает огромными запасами природных энергоносителей и достаточным человеческим ресурсом, а также в стратегическом плане является связующим звеном между Россией, Турцией и Ираном, здесь проходят оси Север – Юг и Восток – Запад. На Южном Кавказе сталкиваются интересы многих стран. В частности, Россия объявляет этот регион «зоной внешнеполитических приоритетов», а США

– «зоной национальной безопасности». Этому региону отводится стратегическая роль в восстановлении трансконтинентального торгового маршрута — Великого шелкового пути, который соединял Дальний Восток, Центральную Азию, Европуи Ближний Восток.

Как известно, Бжезинский территории стран Южного Кавказа и Центральной Азии, а также Афганистана называет «Евразийскими Балканами», которая разграничивает центральную зонуглобальной нестабильности, и отмечает, что слово «Балканы» вызывает ассоциации с этническими конфликтами и соперничеством великих держав в этом регионе. Характеризуя этот регион с этнической точки зрения как мозаика, он пишет, что «ЕвразийскиеБалканы» «расположенныепообесторонынеизбежно возникающей транспортной сети, которая должна соединить по более правильной прямой самые богатые районы Евразии и самые промышленно развитыерайоныЗапада с крайними точками на Востоке, также имеют важное значение с геополитической точки зрения». Более того, «Евразийские Балканы» имеют важное значение с точки зрения исторических амбиций и амбиций безопасности, а «также являются соблазном для вмешательства со стороны более мощных соседей, каждый из которых полон решимости оказать сопротивление доминирующей роли другого соседа в регионе». По мнению Бжезинского, вследствие своего местоположения Азербайджан является геополитической точкой опоры для «Евразийских Балканов».625 С другой стороны, сего-

625 Бжезинский З. Великая шахматная доска..., с.149-155.

454

дня тема энергоносителей является движущей силой глобальной политики и важной составляющей экономического и социального развития. В этом смысле экономическое развитие в наши дни стало важнейшей основой межгосударственных отношений. Поэтомусегодня особое внимание привлекают к себе богатые запасы полезных ископаемых в регионе вокруг Каспийского моря и, в частности запасы энергоносителей. Контроль над энергетическими резервами Каспийского моря, а также возможные маршруты транспортировки являются центральными элементами политики великих держав. Бжезинский отмечая, что «Евразийские Балканы» гораздо более важны как потенциальный экономический выигрыш, поскольку в регионе сосредоточены огромные запасы газа и нефти, пишет: «В связи с доступом к этим ресурсам и участием в потенциальных богатствах этого региона возникают цели, которые возбуждают национальные амбиции, Мотивируют корпоративные интересы, вновь разжигают исторические претензии, возрождают имперские чаяния и подогревают международное соперничество». Далее подчеркивая ведущую роль Азербайджана для всего региона, он называет его «жизненно важной «пробкой», контролирующей доступ к «бу-

тылке» с богатствами бассейна Каспийского моря и Средней Азии».626

Как известно, в 2006 г. сданы в эксплуатацию транснациональный нефтепровод Баку—Тбилиси—Джейхан и газопровод Баку-Эрзерум, посредством которых природные энергоносители из района Каспийского бассейна доставляются на мировой рынок. Помимо этого, в настоящее время проводится активное обсуждение относительно транснационального проекта доставки газа по альтернативному маршруту до европейского рынка NABUCCO.

Франция, являясь активным членом Европейского Союза (ЕС), тоже имеет свои стратегические интересы в регионе и, повидимому, в будущем хотела бы видеть регион Южного Кавка-

626 Бжезинский З. Великая шахматная доска..., с.151, 155.

455

за в качестве зоны, отвечающей интересам Евросоюза. На наш взгляд, геостратегические интересы Франции в регионе Южного Кавказа, в частности, обусловлены тем, что в настоящее время «Европейский Союз дошел до такой точки, когда он более чувствительно, чем когда-либо, следит за покрытием своих потребностей в энергоносителях, в частности нефти и газа. ЕС почти половину своих нынешних потребностей в энергоносителях вынужден покрывать за счет импорта, и эта зависимость, по оценкам Международного энергетического агентства (МЭА), в долгосрочной перспективе будет даже еще возрастать».627 Поэтому для Европейского Союза чрезвычайно важно не оказаться в слишком большой зависимости от нескольких стран, а ему, по мнению аналитиков, «необходимо разработать стратегию диверсификации, которую уже давно реализуют США как часть своей политики безопасности. Для этого нужно форсировать преимущественно два процесса: вопервых, речь идет о том, чтобы направить сбыт нефти из Каспийского региона в сторону Европы. Для этого надо планировать инфраструктуру …Реализуемый под американским давлением проект строительства трубопровода Баку — Джейхан также следует использовать в европейских интересах…».628

Таким образом, сегодня Россия хочет вернуть геополитическое и геостратегическое господство над Южным Кавказом. США, в свою очередь, стремиться укрепить свои позиции вэтом регионе посредством реализации транснациональных проектов по транспортировке энергоресурсов из Каспийского бассейна, в которые вовлечены многочисленные международные корпорации. А Франция, проведя активные политические маневры, старается переориентировать Азербайджан, проводящего сбалансированную поливекторную политику, на Европу. Следовательно, можно констатировать, что сегодня США, Россия и Франция яв-

627Демираг Й. Энергия из региона Каспийского моря // Internationale Politik, 2003, №2, p.28-35 (русская версия). См.:[www.moskau.diplo.de].

628Мюллер Ф. Надежность снабжения // Internationale Politik, 2003, №2, p.4-

14(русская версия). См.:[www.moskau.diplo.de].

456

ляютсягеополитическимиигеостратегическимиконкурентамив регионе и идет поиск формы их сотрудничества. В этом вопросе нагорно-карабахская проблема является средством давления на Азербайджан. Соответственно, ни одно из этих держав не заинтересовано в применении Азербайджаном военной силы как по освобождению оккупированных территорий, так и ликвидации базы многих международных террористических организаций, дислоцированных на этих территориях и поддерживаемых Арменией. Об этом свидетельствуют, в частности, двусмысленные выказывания официальных лиц США, России и Франции о том, что «применениевоеннойсилыбылобыбольшойошибкой».

Таким образом, с одной стороны, в соответствии с международными нормами у Азербайджана в порядке самообороны есть право применить военную силу с целью освобождения оккупированных территорий, ликвидации международных террористических организаций, нашедших там укрытие, обеспечения территориальной целостности и восстановления государственного суверенитета на оккупированных территориях. С другой стороны, несмотря на предоставление Азербайджаном многочисленных фактов о террористической деятельности как Армении, так и созданного ею оккупационного режима — сепаратистского режима «НКР» — линия раздела понятий «агрессор — не агрессор» и «террористы – не террористы» для заинтересованных в регионе держав определяется последними через призмуреализации своих геополитических и геостратегических целей. Вэтом смыслевозможность применения военной силы Азербайджаном в качестве реализации права на самооборону против агрессора и международных террористических организаций переходит в плоскость защиты лишь собственных национальных интересов этих держав, дипломатически намекающих, что не допустят силовой вариант восстановления территориальной целостности Азербайджана.

Завершение мер по самообороне. Отметим, что завер-

шение мер по самообороне также является важнейшим вопросом международного права, поскольку оно связано с целью самообороны. Как отметили выше, цель самообороны

457

заключается в восстановлении вооруженным нападением нарушенного права на территориальную неприкосновенность и политическую независимость и ликвидации самого факта вооруженного нападения. Поэтому характер действий в рамках самообороны определяется именно этой целью, что, в свою очередь, означает, что государство, реализующее свое право на самооборону, вправе прибегнуть не только к оборонительным военным действиям на своей территории, но и осуществлять наступательные действия, необходимые для отражения вооруженного нападения. Если для выполнения цели самообороны возникает необходимость в проникновении на территорию государства, совершившего вооруженное нападение, для ликвидации источников этого нападения, например, военных объектов, используемых для вооруженного нападения, или других задач по отражению вооруженного нападения. В таком случае действия государства, осуществляющее права на самооборону, не могут и не должны быть квалифицированы как нарушение Устава ООН.

В то же время необходимо отметить, что цель самообороны также предписывает определенные ограничения при отражении вооруженного нападения. Согласно этим ограничениям, государство, реализующее право на самооборону, в случае продолжения этих мер на территории государства, совершившего вооруженное нападение, после завершения операций по самообороне немедленно должно покинуть территорию нападавшего государства. Следовательно, право государств на самооборону не предусматривает права на территориальные приобретения, т.е. в порядке самообороны не могут быть использованы такие действия, как аннексия территории или части территории нападавшего государства.

Наконец, как отметили выше, согласно ст.51 Устава ООН, применение военной силы в целях самообороны может быть продолжено «до тех пор, пока Совет Безопасности не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности». Указанная формулировка ст.51 Устава предполагает, что меры в рамках самообороны продолжается

458

до принятия Советом Безопасности, предусмотренные Уставом меры. Возникает вопрос: как быть если СБ по каким-то причинам, как часто бывает ввиду разногласий его постоянных членов, которые имеют право вето, оказывается неспособным принимать конкретное решение? В данном случае, операции по самообороне, предпринятые пострадавшим государством против государства, совершившего вооруженное нападение, будут продолжаться до достижения целей самообороны. Однако в случае принятия конкретного решения Советом Безопасности ситуация коренным образом изменяется. В результате принятия Советом Безопасности в оперативном порядке решения о характере нападения и эффективных мер по ликвидации вооруженного нападения как факта у пострадавшего государства исчезает основания для самообороны и, следовательно, право на ее продолжения. Дальнейшие действия по отражению нападения независимо от того они осуществляются индивидуально потерпевшим государством или коалицией, сформированной решением СБ ООН, будут направлены против акта агрессии, которая в отличие от вооруженного нападения является международным преступлением. Поэтому действия потерпевшего государства по самообороне против вооруженного нападения до момента принятия решения Советом Безопасности будут носить характер восстановления территориальной неприкосновенности и политической независимости, а после принятия указанного решения СБ — восстановления международного мира и безопасности. Другими словами, действия потерпевшего государства по отражению вооруженного нападения в дальнейшем приобретает иное основание, чем право на самооборону, они рассматриваются как принудительные меры, осуществляемые Советом Безопасности. Что касается действия нападавшего государства, то они до принятия решения Советом Безопасности квалифицируются как межгосударственное правонарушение, а после — как международное преступление.

459

5.4. Дилемма превентивной и упреждающей самообороны по предотвращению террористической угрозы

Субъекты вооруженного нападения. Ввиду того, что сегодня международный терроризм представляет глобальную угрозу безопасности государств, последние, согласно действующим нормам, могут применить военную силу против террористических организаций и государств, поддерживающих терроризм. В то же время необходимо подчеркнуть, что в этих условиях возникают сложные правовые вопросы, многие из которых остаются неразрешенными в рамках действующего международного права. Это, в свою очередь, связано тем, что ныне действующие нормы международного права разрабатывались в условиях, когда главным источником угрозы безопасности государства считались другие, враждебно настроенные государства. Сегодня изменилась международная обстановка, мир глобализируется и появились новые угрозы международному миру и безопасности, которые требуют становления новых институтов международного права и формирования международно-правовой базы по обеспечению региональной и международной безопасности в соответствии с требованиями современных реалий.

В свете обсуждаемого вопроса необходимо подчеркнуть, что одним из важных вопросов касается субъекта вооруженного нападения. Ряд авторов, преимущественно постсоветского пространства, считают, что согласно Уставу ООН, в качестве субъектов вооруженного нападения выступают государства. Они свои утверждения обосновывают тем, что Устав ООН был принять в условиях, когда основные угрозы территориальной неприкосновенности и политической независимости государства исходили от других государств. В то же время, западные специалисты выступают против этого заключения и, ссылаясь на отсутствие каких-либо указа-

460