Необходимость по-настоящему стратегического партнерства

В мире, который с каждым днем становится все более многополярным и взаимозависимым, - а лучше сказать межполярным, - ЕС не может про­должать апеллировать к влиянию в глобальном мире без наличия внятной стратегии. Более того, ЕС создал новые инструменты для сотрудничества с другими глобальными акторами: стратегическое партнерство. Однако актуальная стратегия в этой сфере по-прежнему не ясна.

Первая и главная проблема - это недостаточное понимание концеп­ции стратегического партнерства. Никто не пытался дать ей внятного определения, и поэтому она рассматривалась и интерпретировалась со­вершенно разным образом различными акторами в самом ЕС, и почти не рассматривалась вне ЕС.

Другая существенная проблема связана со странами, которые отно­сятся к стратегическим партнерам. Здесь есть лишь несколько установ­ленных критериев за исключением того, что сотрудничество может быть заключено с «третьими странами, международными или глобальными организациями, которые разделяют принципы [демократии, верховен­ства закона, универсальности и неделимости прав человека и основных свобод, уважение человеческого достоинства, принципов равенства и солидарности, а также уважение принципов Устава ООН и международ­ного права]» (Лиссабонский договор, Статья 22) и что «статус стра­тегического партнера специально предназначен чтобы страны могли совместно оказывать существенное влияние на глобальные процессы»¹⁹.

В этом смысле, не считая контактов с США, Канадой и НАТО, ЕС заключил договоры или еще ведет переговоры с семью стратегически­ми государствами-партнерами (Бразилия, Китай, Индия, Япония, Мек­сика, Россия и Южная Африка), и одной международной организацией (Африканский Союз). Кажется достаточно очевидным, что не каждое из этих партнерств в равной степени стратегично. Большинство из этих стран являются безусловными региональными лидерами или, по крайней мере, значимыми игроками в одной из мировых глобальных проблем. Это делает из стратегическими в рамках одного региона или одной проблемы. Но достаточное ли это условие, чтобы рассматривать их в качестве стратегического партнера? Может ли Мексика или Южная Африка быть поставлена на один уровень с Китаем, Россией и Соеди­ненными Штатами?

Опасность заключается в возможности чрезмерного растягивания понятия, что может привести к слиянию представлений о важных отно­шениях и стратегических отношениях. Такое растягивание терминоло­гии создает неловкое положение в самом ЕС, а также для его партнеров и в их попытках распознать реальные амбиции Европы. В этом смысле нам прекрасно удается запутать наших партнеров и стать для них еще менее стратегическим союзником. Итак, как мы может сделать отноше­ния ЕС стратегическими? По-настоящему стратегическое обращение к партнерству должно начинаться со всесторонней оценки интересов ЕС во всех регионах земного шара и ясного обоснования преследуемых там целей. Столь же уместно назначение приоритетных действий для пре­

одоления глобальных вызовов, жизненно важных для Союза. По многим из этих пунктов - климат, миграция, энергия - ЕС уже разработал опре­деленную политику, но и она должна быть встроена в более широкую структуру внешней политики.

Не столько сами цели, сколько стратегическое партнерство являются инструментом осуществления «эффективной многосторонней полити­ки». ЕС мог бы найти общие интересы с каждым из своих стратегиче­ских партнеров с тем, чтобы создать в приоритетных зонах осуществле­ния своей политики эффективное практическое сотрудничество с теми стратегическими партнерами, которые разделяют интересы ЕС в кон­кретной области с целью установления новых форм сотрудничества и связывания их с постоянно действующими многосторонними институ­тами. Столь прагматический подход к выстраиванию коалиции и прак­тическому взаимодействию может со временем распространиться на бо­лее обширные пространства, включая уже распространение ценностей. Если, например, маловероятно, что мы увидим Китай на передовой про­движения демократии, то куда более реалистично, что эта страна увидит свои интересы в продвижении верховенства закона. Чем постоянно за­даваться вопросом, с каким государством или организацией заключать договор о стратегическом партнерстве, ЕС следует пристальнее рас­смотреть уже существующие связи и вовлекать акторов в конструктив­ное сотрудничество в тех сферах, где их государственные интересы уже совпадают с интересами ЕС. В результате, вполне вероятно, что могут появиться два типа партнерств: те, с которыми ЕС устанавливает все­стороннее сотрудничество во множестве областей - к таким относятся Россия, Китай и Индия, если они сами дадут добро на такое сотрудниче­ство - и конечно же США; и те, с которыми сотрудничество может про­исходить лишь в определенных сферах или конкретных регионах.

Чтобы указанное стратегическое партнерство заработало, ЕС дол­жен говорить одним голосом - другие глобальные акторы уже слишком опытны в натравливании одних государств ЕС на других. «Разделяй и вла­ствуй» - это вовсе не та стратегия, которая может послужить европейским интересам... Как минимум государствам-членам следует подписаться под правилами прозрачности и в автоматическом режиме информировать ЕС о всех важных двусторонних договоренностях со стратегическими пар­тнерами для того, чтобы хотя бы открыть возможность дебатов в рамках институтов ЕС и снизить риск столкновения потенциально конфликтных интересов. В идеале стратегические партнерства могли бы обращаться к ЕС как к уникальному посреднику в ряде ключевых вопросов, ограни­чивая поэтому поле для маневра отдельных государств-членов. С реали­зацией Лиссабонского договора больше функций может быть передано

Европейской службе внешнеполитической деятельности в централизации и координации множества стратегических партнерств, связывании их в целостную и непротиворечивую внешнюю политику. Однако без самой стратегии стратегические партнерства вскоре станут неуместными. Но вкупе с целостной стратегией они потенциально могут стать очень эф­фективными инструментами общей европейской внешней политики.