1. Гомосексуализм

Гомосексуализм, как указывалось выше, может выразиться либо в половой склонности мужчины к мужчине (мужеложство, педерастия)¹² или в такой же склонности женщины к женщине (лесбийская любовь, сафизм, три- бадия)¹³. В свою очередь оба вида гомосексуализма подразделяются: мужской — на эфебофилию (половое тяго-

12. Отметим, что эти два термина совершенно равнозначны и разница между ними заключается лишь в их словесном происхождении; Нельзя согласиться с мнением проф. М. И. Райского о том, что мужеложство проявляется в педерастии или во взаимной мастурбации (см. 88, 394). Очевидно, такое мнение дало основание А. Н. Игнатову дать пояснение, что мужеложством по смыслу советского уголовного закона считается педерастия. Укажем, что слово «мужеложство» славянского происхождения и впервые в законодательстве встречается в Воинском уставе 1716 г.

13. По мнению А. Бебеля, в тот период, когда в Древней Греции процветало мужеложство, женщины стали предаваться любви с лицами своего пола. Это извращение наибольшее распространение получило на острове Лесбос. Ему была подвержена известная поэтесса Сафо. По имени этого острова и Сафо женский гомосексуализм стал называться лесбийской любовью, или сафизмом.

щ

тение к юношам) и на андрофилию, или андрономалию (половоетяготение к взрослым мужчинам), а женский— на корофилию (склонность к незрелым девушкам), пар- тенофилию (к зрелым девушкам), гинекофилию (к взрослым женщинам) и граофилию (к старухам).

Среди гомосексуалистов всех разновидностей” подавляющее большинство является бисексуалистами, т. е. обнаруживающими половое влечение к обоим полам. В историческом аспекте бисексуалистом был римский император Гай Юлий Цезарь, которого древний историк Курион остроумно назвал «мужем всех жен и женой всех мужчин» (98, 22).

Остановимся на самом распространенном виде гомосексуализма — мужеложстве (педерастии).

Опросом значительного количества осужденных за мужеложство мы установили, что только 26% являются гомосексуалистами в полном смысле этого слова, а 74%— бисексуалистами. Эти данные почти соответствуют результату опроса 4 тысяч мужчин,. проведенного Магнусом Гиршфельдом. Он установил, что нормальными в половом влечении являются 94,6%, бисексуальными—3,9, а гомосексуальными —1,5%. Таким образом, соотношение между бисексуалистами и гомосексуалистами «в чистом виде» можно выразить как 72 к 28 (см. 122, 290).

Существует ошибочное мнение о том, что «чистый гомосексуализм» является только следствием врожденных наклонностей.

Расследованное нами дело по обвинению адвоката Д. служит иллюстрацией того, как неблагоприятная обстановка в раннем детстве может сказаться на развитии полового извращения.

Д., выходец из аристократической семьи, воспитывался в одном из столичных кадетских корпусов, готовясь к военной карьере. Будучи девятилетним мальчиком, под влиянием угроз и прямого насилия он вступил в гомо^

Сексуальную связь с 16-летним кадетом. После этого весь период своего пребывания в корпусе Д. попеременно находился в такой связи со многими воспитанниками этого закрытого учебного заведения.

Как показал на допросах Д., вопросам полового воспитания в корпусе не уделяли внимания, а воспитатели и педагоги, как и весь офицерский состав, хорошо знали о распространенности мужеложства и онанизма среди кадетов. Однако они были озабочены только тем, чтобы предотвратить возможную огласку и не принимали никаких действенных мер для искоренения порока. Потому мужеложство продолжало бурно расцветать. Д., заметив у себя в юношеском возрасте отсутствие естественного полового влечения к женщинам, продолжал предаваться мужеложству.

Отказавшись от военной карьеры, он поступил в университет и, окончив юридический факультет, стал заниматься адвокатурой. Д. дважды привлекался к уголовной ответственности за педерастию и по отбытии наказания вновь предавался этому пороку. Судебнопсихиатрическая экспертиза не обнаружила у него психических заболеваний. По складу характера Д. общителен, но о совершенном преступлении рассказывал неохотно, считал себя «социально больным», выдвигая в качестве защитительного довода лишь тезис о недопустимости применения уголовного наказания к гомосексуалистам.

Д., которому во время расследования было около 50 лет, пояснил, что он никогда в половое общение с женщиной не вступал и в целях маскировки систематически ухаживал за разными дамами, делал это нарочито публично и сам распускал слухи об интимных связях с ними. Д. высоко эрудирован, увлекался вопросами эстетики, хорошо знал современные течения в искусстве, особенно в области театра и живописи. Интересные по форме и глубокие по содержанию защитительные речи в суде стяжали ему славу хорошего оратора и опытного юриста.

Однако все это ни в коей мере не опровергало нашего мнения о том, что Д. уже так деградировал, что применение только мер общественного воздействия не могло дать эффекта. Наряду с изоляцией от общества к нему было применено принудительное активное лечение.

Переходя к вопросу о законодательном раскрытии понятия мужеложства, следует отметить, что определение этого деяния как полового сношения мужчины с мужчиной, даваемое большинством действующих уголовных кодексов союзных республик¹⁴, представляется не совсем удачным. Половое сношение может иметь место лишь между представителями разных полов, в результате чего возможно зачатие. Мы полностью согласны с мнением А. Н. Игнатова о том, что законодательное определение мужеложства преследует лишь цель отграничения этого акта от других ненаказуемых форм удовлетворения половой страсти мужчины с мужчиной (см. 49, 180).

Неудачным в истории нашего уголовного законодательства явилось определение мужеложства как противоестественного совокупления с лицами обоего пола. Это, например, было указано в декрете Азербайджанского Центрального Исполнительного Комитета от 23 февраля 1924 г., внесшего соответствующее изменение в ст. 167¹ Уголовного кодекса Азербайджанской ССР 1922 г. (см. 108). Такое расширительное толкование понятия мужеложства, включавшего в себя и противоестественное удовлетворение половой страсти с женщиной (так называемый пикацизм), с нашей точки зрения, было неправильным. Это же отметили и авторы «Истории советского уголовного права» (см. 35, 300). Еще до революции, не соглашаясь с мнением Правительствующего сената о возможности рассмотрения пикацизма как му- ^и В уголовных кодексах Литовской ССР (ст. 122), Латвийской ССР (ст. 194), Эстонской ССР (ст. 118), Киргизской ССР (ст. 112) и Казахской ССР ^ст. 104) отсутствует определение мужеложства.

желожства, проф. Белогриц-Котляровский резонно заметил, что такое толкование противоречит даже этимологии слова «мужеложство».

Указанное выше законодательное определение мужеложства перешло в ст. 197 УК Азербайджанской ССР 1927 г. и действовало до принятия общесоюзных законов от 17 декабря 1933 г. и 7 марта 1934 г. «Об уголовной ответственности за мужеложство» (см. 99).

Следует отметить, что УК Азербайджанской ССР 1922 г. в отличие от уголовных кодексов других союзных республик определил, что «противоестественное совокупление с лицами мужского пола (мужеложство) карается лишением свободы на срок не ниже 3 лет. Тому же наказанию подвергаются и добровольно согласившиеся на пассивное мужеложство, а равно подстрекатели и пособники». На основании постановления 3-й сессии Азербайджанского Центрального Исполнительного Комитета от 10 июня 1923 г. УК Азербайджанской ССР была введена новая статья, предусматривавшая повышенное наказание в виде лишения свободы на срок не ниже 6 лет за «противоестественное совокупление с лицами мужского пола (мужеложство), когда оно соединено с насилием или угрозами» (107).

В первоначальной редакции УК Грузинской ССР 1922 г. специальной нормы, предусматривающей ответственность за мужеложство, не было, и только Законом от 28 апреля 1924 г. (см. 109) в УК введена ст. 171 *, которая определяла наказуемость как добровольной, так и насильственной педерастии. По смыслу этой статьи УК Грузинской ССР под мужеложством следовало понимать «противоестественное половое сношение мужчины с мужчиной».

Из уголовных кодексов союзных республик, принятых в период 1926—1928 гг. (РСФСР, Украина, Белоруссия, Армения, Грузия, Азербайджан, Узбекистан и Туркменистан), только в трех последних до принятия об-

4. Учебное пособие ijj

щесоюзных законов об уголовной ответственности за мужеложство 1933—1934 гг. содержались нормы, предусматривавшие наказуемость за педерастию.

Так, УК Узбекской ССР 1926 г. устанавливал наказуемость не только мужеложства (бесакалбазство), совершенного с применением насилия или использованием беспомощного положения потерпевшего (ст. 277), или понуждение мужчины к мужеложству лицом, в отношении которого потерпевший являлся материально или по службе зависимым или на попечении которого он находился (ст. 276). Уголовная ответственность также вменялась за целый ряд деяний, непосредственно связанных с анализируемым деликтом. В частности, ст. 280 этого УК предусматривала наказуемость за содержание пиц мужского пола (бачей) для мужеложства, а также за подготовку или обучению этому; по ст. 281 подвергались наказанию за устройство общественных увеселений с участием бачей; заключение договора или соглашения об отдаче потерпевшего содержателю в целях использования для бачебазства каралось по ст. 282; наконец, ст. 283 предусматривала ответственность за сводничество и вербовку мужчин для мужеложства.

УК Туркменской ССР 1927 г. предусматривал уголовную ответственность лишь за использование малолетних или несовершеннолетних лиц мужского пола для удовлетворения своих половых потребностей (бачебазство). Если такое деяние было сопряжено с похищением потерпевших, то оно рассматривалось как отягчающее обстоятельство (ст. 157). В качестве отдельной нормы фигурировало «содержание бачей и эксплуатация их в целях наживы», а также содержание притонов для бачебазства (ст. 163)⁹.

УК Азербайджанской ССР 1927 г. предусматривал ответственность за мужеложство только в одной ст. 197, состоявшей из двух частей: в первой речь шла о мужеложстве с применением физического насилия, угроз или использованием беспомощного состояния потерпевшего лида, а во второй устанавливалась наказуемость мужеложства «по взаимному соглашению», т. е. за добровольное мужеложство.

В уголовных кодексах РСФСР и других союзных республик (кроме УК Азербайджанской ССР) в первые годы Советской власти не было специальной нормы, предусматривающей ответственность за мужеложство. По утверждению автора постатейного комментария к уголовным кодексам РСФСР и Украинской ССР, это вполне понятно, так как именно там (в Азербайджане.— Б. Д.) такого рода половые извращения наиболее распространены (см. 120, 355).

Подобное утверждение нам представляется ошибочным. Не меньшее распространение мужеложство имело в странах Центральной и Западной Европы, особенно в Германии и Франции, а также в Северной Америке. Мужские дома терпимости, организация специальных балов женоненавистников, издание литературы, ратующей за официальное признание этого порока нормальным явлением и т. п., — все это культивируется и ныне в Западной Германии и других буржуазных государствах.

Не может считаться убедительным и циркулярное распоряжение наместника Кавказа графа Воронцова- Дашкова, предписавшего местным судам «применительно к местным обычаям» при назначении наказания за мужеложство определять минимальные сроки наказания (см. 67, 133). Вряд ли этим распоряжением высший представитель царской администрации хотел проявить гуманность к населению колонии, каким было Закавказье. Действительное положение заключалось в том,

что, когда шла речь о предании суду того или иного представителя местной власти, отличавшегося особой развращенностью, царские чиновники шли на это неохотно и соглашались на привлечение к уголовной ответственности только из опасения крестьянских волнений, которые весьма часто стихийно вспыхивали. Этим проявлялся своеобразный протест против произвола местных сатрапов. Для облегчения судьбы именно таких подсудимых и было дано наместником соответствующее указание без упоминания о классовой принадлежности виновного, дабы демагогически подчеркнуть равенство всех перед законом.

Как же квалифицировать в начале двадцатых годов насильственное мужеложство по УК тех союзных республик, где эта норма отсутствовала? Проф. А. А. Жижи- ленко в комментарии к ст. 153 УК РСФСР, касаясь объекта изнасилования, писал, что-им является «половая неприкосновенности как. женщины, так и мужчины, так как ст. 153 говорит вообще о потерпевшем, не указывая его пола. Самое преступление, таким образом, возможно жак в отношении лица иного пола, чем виновный, так и в отношении лица того же пола. Под изнасилование... приходится подводить и недобровольное мужеложство» (116, 227). Аналогичное мнение высказало авторами дру- . того комментария того же Уголовного кодекса (см. 31, 306).

Неопределенное разъяснение этого вопроса дается в комментарии, изданном в 1925 г. С одной стороны, автор правильно пишет, что, поскольку ст. 169 УК РСФСР 1922 г. говорит об изнасиловании ,«лица», стало быть, речь идет как о женщине, так и о мужчине. Однако далее автор не совсем последователен: «Ввиду того, что изнасилование женщиной мужчины может встретиться лишь в редких случаях, а также и потому, что позднейшая ст. 168¹ говорит о понуждении к вступлению в половую связь только женщиньъ надо думать, что составите-

10Q

ли Уголовного кодекса, давая в ст. 169 определение об изнасиловании, имели в виду возможность учинения его лишь над женщиной» (120, 356). Такое неправильное толкование можно объяснить тем, что, по мнению автора, законодатель в качестве субъекта преступления предусматривал и женщину, а потому возможность определения по этой статье ответственности за насильственное мужеложство выпала из поля зрения комментатора.

Нет указания о возможности квалификации насильственного мужеложства как изнасилования и в более позднем постатейном комментарии к Уголовному кодексу РСФСР, где выражение «потерпевшее лицо» поясняется как «потерпевшая» и таким образом исключается возможность признания потерпевшим лицом мужчины (см. 118, 200).

Общесоюзный закон об уголовной ответственности за мужеложство впервые был принят 17 декабря 1933 г. У нас нет достаточных оснований считать, что появление этого закона было вызвано большим ростом случаев добровольного мужеложства. Правильнее предположить, что закон лишь восполнил пробел в нашем уголовном праве, по которому насильственная педерастия рассматривалась как изнасилование, хотя эти два преступления имеют не только различный объект посягательства, но и различную объективную сторону. По мнению С. Булатова, поводом для установления уголовной ответственности за добровольную педерастию «послужило обнаружение в Москве и Ленинграде нескольких разложившихся представителей богемы, главным образом, из артистов эстрады и балета, пытавшихся втягивать в педерастию некоторых молодых людей» (19, 160).

Уголовные кодексы союзных республик не успели воспроизвести закон от 17 декабря 1933 г. (исключение составил УК Украинской ССР, ст. 165), так как 7 марта 1934 г. был издан новый закон, который и вошел во все уголовные кодексы союзных республик. Это дало основа-

10!

ние некоторым авторам неправильно считать, что ответственность за указанное деяние якобы была установлена только в 1934 г. (см. 64, 165).

На самом же деле текст закона от 17 декабря 1933 г. (см. 99) оказался не совсем удачным, очевидно, поэтому он и не был долговечен. Так, в статье первой этого закона указывалось: «Распространить уголовную ответственность за мужеложство, т. е. за половое сношение мужчины с мужчиной, на случаи добровольных сношений, независимо от достижения одним из участников половой зрелости».

Следовательно, то обстоятельство, что один из участников не достиг половой зрелости, не рассматривалось как отягчающий признак для другого взрослого партнера. К таким признакам законодатель отнес (ст. 2) зависимое положение потерпевшего, применение насилия, оплату за педерастию, совершение ее «по профессии» или публично. В этом перечне не упоминается о совершении описываемого преступления путем применения угрозы, и, вероятно, наличие в тот период института аналогии делало излишней такую детализацию. Вряд ли следовало специально выделять случаи оплаты за мужеложство и ставить их в один ряд с таким отягчающим признаком, как насилие, тем более что мужеложство с оплатой по существу являлось одним из видов добровольной педерастии. Признание наличия у нас в стране профессиональной педерастии не основывалось на фактическом положении, и такой признак был явно надуманным. Совершение этого акта публично должно было рассматриваться фактически как совокупность двух преступлений — добровольного мужеложства и хулиганства.

Принятый 7 марта 1934 г. новый закон «Об уголовной ответственности за мужеложство» (99) оставил без изменения формулировку добровольного мужеложства, изменив лишь частично наказание упоминанием о низшем пределе и виде. лишения свободы от трех дет, оставив

по-прежнему высший предел — пять лет. Такое же изменение наказания было введено и за мужеложство при отягчающих признаках с определением минимального срока лишения свободы в пять лет и оставлением максимального срока до восьми лет лишения свободы. Новый закон уменьшил количество отягчающих признаков путем исключения упоминаний о мужеложстве за оплату, «по профессии» или публично. В качестве отягчающего обстоятельства закон так и не ввел несовершеннолетия одного из партнеров и не упомянул об угрозе как действенном виде принуждения.

Эти проблемы были устранены только с принятием действующих в настоящее время уголовных кодексов союзных республик.

Переходим к другому виду гомосексуализма — три- бадии.

Сопоставление в смысле наказуемости в историческом аспекте показывает, что если мужеложство почти всегда рассматривалось как преступление, то несколько, иное положение занимала трибадия.

По каноническому праву она относилась к «греховному» деянию, а в старом уголовном законодательстве в редких случаях упоминалась как преступление. Ныне действующие уголовные законодательства буржуазных государств не всегда считают ее уголовно наказуемой, хотя лицемерно провозглашают священную защиту устоев нравственности. Так, французский УК и английское уголовное законодательство не рассматривают трибадию как преступление, а уголовные законодательства Греции, Австрии, Дании, Финляндии и некоторых других государств относят ее к числу преступных деяний.

Как известно, мужеложство нередко оставляет после себя определенные следы, которые устанавливаются при судебномедицинском исследовании и являются важными доказательствами при расследовании таких дел. Трибадия же не оставляет подобных следов. Именно по этой

причине, как пытаются утверждать некоторые исследователи; советское законодательство не преследует лесбиянок в уголовном порядке. Нам- представляется-, что суть не в доказательствах, а в относительно малой распространенности трибадии и в том, что Э£о деяние по существу является особым видом развратных действий.

‘ Отсутствие в действиях лиц, занимающихся трибади- ей, состава преступления, по нашему уголовному законодательству вовсе не означает, что к этому пороку следует относиться безразлично. Сафизм, как правило, является следствием глубокого’морального разложения или психопатии, поэтому со всеми его проявлениями необходимо I: ' вести борьбу путем общественного воздействия, проведе-

I ' ния психотерапевтических мероприятий и т. п.

СУ К чему может привести индифферентное отношение к

такому пороку, можно усмотреть из дела о самоубийстве 19-летней Г. в Тбилиси.. Вот краткое содержание этого уголовного дела.

В милицию поступили сведения о том, что на квартире жены одного торгового работника В. систематически собираются женщины и предаются лесбийской любви. Расследованием было установлено, что квартиру посещали 7—8 женщин, которые вступали между собой в интимную связь, но хозяйка никакой материальной выгоды не имела. Более того, весьма часто угощение и спиртные . напитки приобретались за ее счет. Таким образом, стало ясно, что элементов притоносодержательства здесь нет, и уголовное дело было прекращено.

К сожалению, мер, направленных на предотвращение подобных действий в будущем, никто не принял. В качестве «профилактической меры» был лишь приглашен от- Ш чим 19-летнеы.Г., которому сообщили, что его падчерица

посещала эту квартиру, будучи вовлечена в трибадию своей приятельницей У., 24-х лет. Вместо того, чтобы осторожно поговорить с Г:, указать на пагубность ее поведения, даже пригласить врача-психиатра, отчим принял

скоропалительное решение — выдать Г. замуж, что и было осуществлено. В первую же брачную ночь она выбросилась с балкона третьего этажа и разбилась насмерть.

Как показало следствие, Г. росла тихим, послушным ребенком, хорошо училась в школе, но всегда избегала общества мальчиков, что даже было предметом шуток со стороны ее подруг. Окончив среднюю школу, Г. стала работать секретарем в одном учреждении, где очень подружилась с У., работавшей там же бухгалтером. В связи с тем, что У. имела репутацию весьма скромной и отзывчивой женщины, родители Г. не возражали против их дружбы. Г. часто оставалась ночевать у своей приятельницы, которая вскоре и совратила ее. У. была замужем и после одного месяца семейной жизни разошлась с мужем, объясняя это отвращением к половым отношениям с мужчиной. В -свое время ее втянула в трибадию некая В., а затем сама У. развратила Г. О взаимной «влюбленности» У. и Г. знали их сослуживцы, но не придавали этому серьезного значения.

Почти каждый взрослый человек знает о таком извращении, как мужеложство, но далеко не все осведомлены о лесбийской любви. Объясняется это не только малой распространенностью трибадии, но и пренебрежением к половому просвещению девушек. Совершенно очевидно, что если бы подобную «влюбленность» заметили у двух мужчин, это насторожило бы сослуживцев. Такие же отношения женщин прошли мимо внимания общественности, своевременное вмешательство которой могло бы предотвратить дальнейшее развитие «дружбы» между ними и, следовательно, столь трагический исход.

Описывая психологические этапы своего развращения,

У. рассказала, что, произнося ласковые слова, говоря об исключительном родстве душ, целуя и обнимая Г., она пробудила у девушки сладострастные ощущения. Показательно, что такой же «механизм» совращения в трибадию имел место и в случае с П., которая в возрасте 13 лет по-

знакомилась с 25-летней О. и в течение 8 лет состояла с ней в гомосексуальной связи. Когда П. узнала о предстоящем замужестве О., то на почве ревности убила ее особо жестоким способом, нанеся 41 ножевую рану (см. 60, 118).

Кандидат медицинских наук Э. М. Рахимов, на протяжении многих лет изучавший половые извращения среди несовершеннолетних в трудовых колониях, описывает случаи трибадии среди воспитанниц, полагая, что оно не такое редкое явление, как это принято считать (см. 89). Многие занимавшиеся трибадией в колониях склонны продолжать это и после отбытия наказания. Э. М. Рахимов приводит выдержку из письма 18-летней Е., освобожденной из колонии, к своей пассивной партнерше, 17-летней Ю., отбывающей наказание. Е. пишет: «Милая Галочка, если бы ты знала, как пусто на моей душе. Как мне жаль, что нас разлучили. День и ночь думаю о тебе. Не могу тебя никем заменить, да и не найдется такой человек. Знай, что я люблю тебя так, как никогда тебя никто не будет любить. Я вся живу для тебя, моя милая Галуш- ка. Прошу тебя не связываться ни с кем из коблов (жаргонное название активных трибадок.— Б. Д.). Если об этом узнаю, то тебе и мне не жить на свете...» (89).

В колониях автор наблюдал случаи, когда активная трибадка имела по нескольку «приятельниц». В абсолютном большинстве случаев сафизму предаются воспитанницы колоний в ночное время, в постели, но иногда это совершается в лесу, при сборе грибов, на складах готовой продукции и в других помещениях на территории самой колонии. Все это свидетельствует о весьма слабой воспитательной работе и явно неудовлетворительном надзоре со стороны администрации колоний за бытом своих воспитанниц.

Если пассивная гомосексуалистка мало чем отличается от нормальных женщин, то активная по психическому складу ближе к мужскому типу. Повышенная ревность

грибадок может приводить к тяжелым эксцессам. Так, воспитанница Б. на почве ревности к своей партнерше Г1. нанесла последней множество ран ножницами, причинив тяжкие телесные повреждения.

Август Форель указывал, что некоторые лесбиянки, систематически воздействуя на нормальных в психическом отношении женщин, могут довести их до совращения так, что они будут «предаваться в течение многих лет грубым половым эксцессам, не будучи сами по себе патологическим типом» (122, 295). Патологический характер это явление приобретает лишь в том случае, когда вследствие характерного для данного лица постоянства извращение фиксируется. Форель приводит случай, когда одна женщина развратила 12 нормальных девушек.

Трибадия в очень редких случаях может быть следствием неудачно сложившихся естественных половых отношений. Так, Штекель приводит случай, когда девушка 15 лет отдалась одному офицеру, заразившему ее венерической болезнью. После этого она почувствовала отвращение к мужчинам, в 22 года вступила в гомосексуальную связь со своей приятельницей и с тех пор предавалась только трибадии, выполняя роль активного партнера. Эта женщина очень любила одеваться в мужское платье и дома ходила только в таком одеянии¹⁰.

В приведенном примере мы сталкиваемся с наличием не одного, а двух извращений: трибадии и трансвестизма.

Описание быта лесбиянок можно найти и в художественной литературе. Так, Ги де Мопассан в рассказе «Подруга Поля» мастерски показал психологический конфликт на почве любви одного молодого человека к кокотке, оказавшейся лесбиянкой.

По действующему закону трибадия наказуема только в двух случаях: 1) если она направлена на несовершенно-

летнюю, то рассматривается как учинение развратных действий^ 2) когда к этому извращению понуждали потерпевшую, находящуюся в служебной или иной зависимости. Если же трибадия с применением физического насилия, угрозы таким насилием или с использованием беспомощного состояния совершалась по отношению к взрослой женщине, то виновная фактически отвечает лишь за применение насилия или угрозу, если таковая охватывается какой-либо статьей уголовного кодекса союзной республики. Исключение составляют лишь УК Украинской и Эстонской ССР, где подобные случаи триба- дии рассматриваются как половое преступление, заключающееся'в удовлетворении половой страсти в извращенных формах с применением физического насилия, угрозы с использованием беспомощного состояния потерпевшей.