3.2. Илья Пригожин.

Самой блистательной научной школой в области изучения самоорганизации сложных систем является, пожалуй, научная школа лауреата Нобелевской премии по химии (1977), профессора Свободного Брюссельского университета Ильи Пригожина (1917-2003), который в силу конкурентных отношений с немецкой школой (как нередко бывает в науке) избегал употреблять термин «синергетика» и дал название данному научному направлению «теория диссипативных структур» (от слова «диссипация» – рассеивание), или «теория открытых систем», «теория самоорганизующихся систем».

Илья Романович Пригожин, наш соотечественник, родившийся в 1917 году в Москве. После революции семья Пригожиных эмигрировала в Европу и в 1927 г. обосновалась в Бельгии, где в 40-е гг. и началась научная биография одного из самых знаменитых ученых, известного миру в латинском написании его фамилии – Prigogine. В 1977 г. Пригожин удостоен Нобелевской премии по химии за работы в области неравновесной термодинамики. Группа исследователей в Брюссельском Свободном университете, работающая под его руководством, получила мировую известность как Брюссельская научная школа. С 1959 г. – Пригожин директор Международного института физикохимии, основанного Сольвеем. С 1967 г. – директор Центра термодинамики и статистической физики при Техасском университете. С 1982 г. Пригожин – иностранный член АН СССР.

С середины 40-х годов XX века работал над проблемами неравновесной термодинамики. Установил, что процессы, протекающие в системах, далеких от равновесия, могут трансформироваться во временные и пространственные структуры. Система становится чувствительной к своим собственным флуктуациям, которые могут превратиться в фактор, направляющий глобальную эволюцию системы («порядок через флуктуации»). Главное внимание уделял изучению того, как диссипация порождает порядок во времени и пространстве. И. Пригожин вместе со своими сотрудниками разработал упрощенную теоретическую модель для описания феномена самоорганизации, который можно наблюдать за порогом химической нестабильности. Эта модель была названа «брюсселятором» в соответствии с именем Брюссельской научной школы, где она была изобретена. Уравнения реакции-диффузии составляют ядро математической модели, первоначально предназначенной для описания определенного типа химической нестабильности и образования временных структур (осцилляций процессов во времени) – химических часов. Наиболее известный пример такого рода нестабильности – реакция Белоусова-Жаботинского, открытая в начале 60-х годов. Изучение закономерностей эволюции открытых неравновесных систем и спонтанного возникновения в них порядка (их самоорганизации) несмотря на происходящее в них рассеяние (диссипацию) энергии и даже благодаря этому рассеянию привело его к созданию теории диссипативных структур.

Практически все книги Пригожина переведены на русский язык, среди которых наиболее известна его совместная книга с И. Стенгерс «Порядок из хаоса» (М.: Прогресс, 1986).

Ушел из жизни основоположник нового научного направления 28 мая 2003 года.

От конкретных моделей поведения сложных систем в химии, И. Пригожин продвинулся к глубоким мировоззренческим обобщениям о смене научной парадигмы и радикальных изменениях в видении мира. Новая парадигма, по его мнению, охватывает не только физику и химию, но и существенные части биологии и социальных наук. Происходит открытие нового мира необратимости, внутренней случайности и сложности.

Пригожин развил целую философию нестабильности.Особое внимание он уделил рассмотрению проблемы времени, происхождению стрелы времени, природе необратимости. Сущность происходящей в наши дни научной революции состоит с его точки зрения в том, что современная наука о сложном опровергает детерминизм и настаивает на том, что креативность проявляется на любом уровне природной организации. Природа содержит нестабильность как существенный элемент, как правило, имеет место не единичная бифуркация, а целые каскады бифуркаций, в результате которых возникают новые макроструктуры, поэтому мы не можем предсказать, что произойдет. Будущее открыто. Это означает, что даже фундаментальные естественные науки становятся науками историческими, в них появляется темпоральный, нарративный элемент, наступает «конец определенностей», что нашло отражение в названии последней книги Пригожина. Мир находится в становлении, участниками которого являемся мы сами. Мы призваны вести диалог с природой, тем самым человеческая креативность встраивается в креативность природы в целом. Мы живем в эпоху флуктуаций и бифуркаций, когда индивидуальные действия являются существенными. Поэтому конец определенностей в науке означает начало особой ответственности человека за судьбы природы и человечества.