6.6 Природа психики и предпосылки антропосоциогенеза

Мысль не есть форма энергии.

Как же может она изменять

материальные процессы?

В.И. Вернадский

Изменяется ли состояние Вселенной

от того, что на неё смотрит мышь?

А. Эйнштейн

…в этот решающий момент третичного периода приматы

могут и должны выступить на сцену. Их час пробил.

П.Т. де Шарден

Генеральное направление УИ на уровне Э биосферы остаётся неизменным. Удаление от термодинамического равновесия со средой обеспечивалось ростом разнообразия, организационной сложности и возникновением всё более сложных моделей информационного моделирования, отражения мира (сложные формы поведения, менее жёсткие, гибкие программы, инстинкты). “Вершиной” Э биосферы стало возникновение психики. Дискуссии о том, что такое психика, какую реальность она выражает, на каком уровне психика объективно обнаруживается, имеют длинную историю в философии и науке (Назаретян 1987; Фабри 2001).

Для Е было характерно игнорирование самостоятельной роли отражательных процессов в материальных взаимодействиях. Субъектная же методология акцентирует внимание на развитии форм отражения, моделей мира для антиэнтропийного поведения: от взаимопревращения и простого взаимодействия к избирательному взаимодействию и опережающим формам отражения.

На уровне биосферы отражение достигает настолько высокой степени сложности, внутренней дифференциации, что собственная динамика информационной модели мира становится относительно независимой от внешнего действия, вычленяются и актуализируются автономные предметные идеальные образы. Эмпирически новое качество модели мира регистрируется следующими экспериментами.

• Введение фармахимических препаратов у млекопитающих (собак, кошек, кроликов) вызывало состояния, при которых животное нападает на отсутствующего врага, “хватает мух”, “кусается в пустоту”, т. е. происходит актуализация автономных, предметных образов вне связи с адекватными внешними стимулами.

• Феномен автономности модели мира на уровне психики наблюдается и при нейрохирургических операциях. В мозге человека есть нейроны, отвечающие за падение мышечного тонуса в моменты интенсивных сновидений. Аккуратно разрушив аналогичные нейроны у подопытной собаки, учёные наблюдали поразительную картину. Едва биотоки мозга и движения глазных яблок указывали на начало быстрого сна, как спящее животное с закрытыми глазами вставало на лапы, начинало принюхиваться и, как бы озираться (глаза оставались закрытыми), царапало пол камеры, совершало внезапные пробежки и прыжки, как бы преследуя отсутствующую жертву или убегая от опасности. Поведение животного было таким, как будто оно участвовало в собственных сновидениях (Ротенберг, Аршавский1984: 102; Назаретян 1991: 85).

Эти эффекты трудно интерпретировать иначе как свидетельство автономности образов модели мира. Самостоятельность модели мира вызывает и потребность в отражательной активности, возникают надбиологические⁹² потребности: любопытство и потребность в информации у крыс, альтруизм и бескорыстный риск у китов, дельфинов, потребность в социальном поощрении у шимпанзе.

Сравнивая насекомых и млекопитающих, П.Т. де Шарден писал: сколько гибкости в поведении кошки, собаки, дельфина! Сколько неожиданного! Сколько избытка жизни и любопытства! Здесь инстинкт не узко направлен и парализован одной функцией, как у паука или пчелы. Индивидуально и социально он остаётся гибким. В отличие от насекомого млекопитающее – уже более не просто раб той филы, к которой оно принадлежит, у него начинают проступать “намётки” свободы, проблеск личности (Шарден 1987: 129).

Доказательства автономности и динамичности модели мира млекопитающих были получены американскими учёными. Колония крыс помещалась в камеру с многочисленными отсеками, в которых имелись предметы для удовлетворения всех вообразимых потребностей: еда и питьё, половые партнёры, даже комната для развлечений с лесенками, манежами, беличьими колёсами, педалями. В одной из стен камеры была дверь, ведущая в неисследованное Пр, и именно отношение крыс к этой двери более всего занимало учёных. После освоения камеры отдельные особи стали проявлять к ней повышенное внимание. Всё внешнее поведение (сердцебиение и электрическая активность мозга, усиленное мочеиспускание и дефекация) свидетельствовало: крысы “заинтригованы” загадочным объектом и испытывают сильный стресс (Назаретян 1991: 85-86).

Рядом исследователей обращалось внимание на “любопытство” осьминогов, что выражается в обследовании ими биологически “бесполезных” предметов. Надбиологические, и даже социогенные мотивации особенно ярко выражены у высших приматов:

• шимпанзе, найдя решение сложной задачи (соединить два шеста и подтянуть к клетке банан), был приведён в возбуждение своим открытием настолько, что забыл съесть добытый банан;

• другой голодный шимпанзе откладывал пищевую награду, требуя “морального” поощрения в виде похвалы, ласки;

• И.П. Павлов указывал на бескорыстную любознательность приматов: обезьяна долго возится над решением механических задач, которое не обещает ей никаких выгод, никакого материального удовлетворения (Фабри 2001: 322, 352).

Эти примеры означают появление в Э самостоятельной психической потребности⁹³. Новое качество модели мира повышает шансы в конкуренции, даёт преимущество в прогнозировании и планировании поведения. В Э возникали более сложные программы поведения, гибкие инстинкты:

• пример Н. Тинбергена: самец рыбки-колюшки в период брачного сезона свирепо атакует как соперника предмет, похожий по окраске и форме на другого самца и разбивается на смерть (Тинберген 1993:67-70);

• лягушка умирает в окружении неподвижных насекомых, так как её программа настроена только на движение;

• пример Н. Винера: мангуста одерживает вверх над коброй из-за лучшего планирования и прогнозирования действий.

Но главным эволюционным достижением, связанным с возникновением психики стали праорудийные акты, когда управление ориентированно на внешний мир. Выделение предмета в окружающей среде делает возможной умственную игру, перекомпоновку образов и составляет предпосылку для нового типа вещественно-энергетических отношений субъекта со средой: использование одних элементов среды для управления другими элементами.

Это выражается в способности брать в лапы и зубы, клюв и щупальца, передние конечности палки, камни, ветки, раковины для решения каких-то задач (строительство гнёзд, плотин). Осьминог при строительстве гнезда подбирает, переносит и укрепляет “руками” камни, панцири крабов и раковины устриц. Систематически пользуются предметами-орудиями многие позвоночные (каланы, вьюрки). Но особенно такая деятельность выражена у высших приматов. Дж. Лавик-Гудолл приводит примеры сложной инструментальной деятельности приматов, факты изготовления элементарных орудий при помощи других орудий, их транспортировки к месту использования, сохранения удачных образцов (Лавик-Гуддол 1974; Матюшин 1982: 46-49; Фабри 2001: 322).

Новоприобретённые возможности психики (праорудийные акты и “умственные” операции, инструментальная сложность действий и решение задач) повышают потенциал активного внешнего упорядочения разнонаправленных энергетических потоков природы в полезном для организма едином направлении⁹⁴. Чем сложнее модель мира, тем выше антиэнтропийный потенциал системы как субъекта управления.

Ограниченность же психического отражения заключается в невозможности вынесения предметных образов вовне, материализации модели мира в языке, животное не выделяет себя из среды и не отражает самое себя, не знает о своём существовании. Некоторые исследователи считают, что у высших млекопитающих всё же есть примитивные формы самосознания. Ограниченность интеллектуального поведения человекообразных обезьян неоднократно проявлялась в опытах Дж. Лавик-Гудолл, Н.Н. Лодыгиной-Котс. Шимпанзе не в состоянии схватить сразу существенные особенности в новой ситуации и установить новые связи на основе осмысливания непосредственно воспринимаемых связей между предметами (Лодыгина-Котс 1959: 247; Матюшин 1982: 63; Шарден 1987: 137; Назаретян 1987: 344-352, 1991: 84-91; Фабри 2001: 363-367).

Почему же продолжение УИ связано с приматами? Приматы “не пошли по пути узкой специализации”, а сохранили план и пропорцию первых четвероногих палеозоя. Очень “красиво” об этом написал П.Т. де Шарден. Копытные радикально изменили устройство своих конечностей, хищники уменьшили и отточили свои зубы, китообразные снова приняли обтекаемую форму (как рыбы), хоботные чудовищно усложнили свои резцы и коренные зубы. А между тем приматы целиком сохранили свою локтевую кость и малую берцовую кость, они ревниво сберегли свои пять пальцев. Выходит, среди млекопитающих они консерваторы? Нет. Но они оказались наиболее дальновидными (Шарден 1987: 131).

Биологические предпосылки АСГ являются следствием древесного образа жизни приматов, к ним относятся: объёмное цветное бинокулярное зрение, хватательные передние конечности, спорадическое хождение на двух ногах, высокий коэффициент энцефализации.

Сопоставление роли зрения и обоняния в жизни высших позвоночных показывает, что у большинства млекопитающих ведущую роль играет обоняние. Крот чувствует добычу сквозь толщу земли, белый медведь – сквозь лёд. Бурый медведь чувствует на расстоянии 20 м. мёд, зарытый в землю на глубину 50 см. У собак – поразительные обонятельные способности и чувствительные уши, у пчёл – гибкие антенны для запахов, вампиры ориентируются по звуку, комары реагируют на тепло. А у приматов – хорошо развитое объёмное цветное бинокулярное зрение: глаза направлены вперёд, , есть возможность одновременной фокусировки на одном объекте; цветного зрения лишены многие млекопитающие, высшая нервная деятельность приматов основана главным образом на использовании глаз.

Анализируя функции передних конечностей и ротового аппарата у млекопитающих, обнаружили у лисиц – 45 функций, у барсука – 50, енота – около 80, у низших обезьян – свыше 150. Только у приматов – хватательные, хорошо дифференцированные передние конечности с противостоящим большим пальцем. И.П. Павлов говорил о “ручном мышлении” обезьян. Сочетание зрение – передние конечности даёт обезьяне большие преимущества для установления Пр-Вр связей для практического анализа и синтеза.

Кроме того у приматов наблюдается спорадическое хождение на двух ногах и вертикальное положение тела. Высокий коэффициент энцефализации и большой мозг позволяет решать сложные задачи с употреблением орудий (Фабри 2001: 330-363).

Социальные предпосылки АСГ обусловлены общественной жизнью приматов. В отличие от большинства млекопитающих у приматов существуют следующие особенности:

• длительный период развития детёнышей и связь мать-детёныш, такого не наблюдается у змей или некоторых птиц;

• отсутствие сезона размножения и длительная связь между особями противоположного пола, что приводит к семейным группам, стадам;

• Э сложности общественных групп: от материнской семьи (лемуры и лори) к семье с двумя родителями (гиббон), от стада с одним самцом (ревуны и гамадрилы) к многосамцовым стадам (макаки и гориллы); в стадах шимпанзе существует терпимость между самцами;

• язык и мимика приматов: капуцины и мартышки знамениты своей непрерывной болтовнёй, например, у зелёной мартышки 36 звуковых сигналов для передачи 23 различных сообщений: подозрение в опасности – бууук, предупреждение об опасности – оуок, любопытство без опасения – ююхх, любопытство с опаской – хьюх или вью (Грант 1991; Шарден 1987: 127-132).

В Кайнозое (65 млн. лет назад) происходит расцвет млекопитающих и дивергенция приматов от насекомоядных. 5-6 млн. лет назад путь развития человеческих гоминид отделился от приматов. Начало АСГ связано с общим похолоданием климата, уменьшением влажности и сокращением площади тропических лесов на территории современной Африки. В лесах ожесточается конкуренция. Более слабые виды человекообразных обезьян (“наши хилые предки”, по выражению Н.Н. Моисеева) были вытеснены в саванны, где условия жизни, несомненно, более суровы (нет спасительных деревьев, дающих пищу и кров, охраняющих от хищников). Наши предки, чтобы не погибнуть, вынуждены были овладеть новыми приёмами жизни в новых условиях: мясоедение, прямохождение и орудийная деятельность (Фогель, Мотульски 1990; Грин и др. 1990, т. 1: 363-364; Грант 1991; Яблоков, Юсуфов 1998: 61; Моисеев 1990: 118, 1998: 164; Фабри 2001: 368).