Rovdo_Sravnitelnaya_politologia

281

своему влиянию соответствующим партийным органам. Это происходит из-за пересекающегося членства в политбюро ЦК КПК и Государственном совете.

В последние десятилетия выросла роль Госсовета как структуры, отвечающей за разработку законопроектов, которые создаются профильными министерствами. Кроме того, правительство многое делает по подготовке целого ряда подзаконных актов, инструкций и распоряжений.

В соответствии с Конституцией высшая судебная власть сконцентрирована в руках Верховного народного суда (Zuigao Renmin

Fayuan). На локальном уровне – местных народных судов. Все суды несут ответственность перед народными собраниями соответствую-

щего уровня. Таким же образом определяется подотчетность и Верховной народной прокуратуры (Zuigao Renmin Jiancha Yuan). Эти

органы были созданы еще в 1950 г., но в маоистский период фактически прекратили свою деятельность. Они были восстановлены в своих правах и полномочиях только в 1978 г. в связи с возрастанием роли законности и правопорядка в стране. Начиная с середины 80-х гг., важнейшей функцией органов прокуратуры стало расследование

случаев коррупции в партийных и государственных структурах.

К полномочиям Центральной военной комиссии (Zhongyang Junshi Weiyuanhui), которую с начала 90-х гг. обычно возглавляет генеральный секретарь ЦК КПК, относится формальное руководство вооруженными силами Китая. В состав комиссии входят представители политического руководства страны, а также высший генералитет армии и флота. Как административная структура ЦВК была создана только в 1982 г., хотя ее партийный аналог возник задолго до этого; он продолжает действовать и в настоящее время (их персональный состав полностью совпадает).

Данная структура является уникальной, нечто аналогичное существует только во Вьетнаме. Наличие ЦВК объясняется отсутствием в Китае органа, подобного совету безопасности, где силовые министры подчинены главе государства или правительства. Властные полномочия Комиссии существенно выросли во времена Дэн Сяопина, который занимал должность ее председателя до 1989 г., не имея других партийных и государственных постов. Попытка Цзян Цзэминя продолжить ту же традицию и остаться на посту председателя ЦВК после своей отставки с поста генерального секретаря в начале 2000-х гг. породила опасную напряженность во взаимоотношениях между высшим партийным и военным руководством. Только единодушная поддержка генералитетом Ху Цзиньтао вынудила Цзян Цзэминя подать в отставку с поста партийной ЦВК в 2004 г., а государственной – в

282

2005 г. В настоящее время в КНР обсуждается вопрос о серьезной реорганизации ЦВК либо ее полном упразднении.

Глава государства – председатель КНР по совместительству генеральный секретарь КПК

Рис. 14.1. Центральные органы власти и управления КНР [26].

Местные органы власти включают в себя четыре уровня: провинциальный, районный (или муниципальный), локальный и деревенский. Каждый из этих уровней как бы повторяет пирамиду государственных органов, но в гораздо меньших масштабах. Китай делится на 22 провинции, 5 национальных автономных районов, 3 города, имеющих статус провинций, а также 2051 район. Интересно, что чем ниже уровень государственной администрации, тем большими являются возможности для самостоятельности китайских граждан. Например, только в деревнях у них есть право избирать старост на конкурентной основе на прямых выборах по мажоритарной

283

избирательной системе простого большинства. Таким же образом избираются и депутаты локальных собраний народных представителей. Правда, не следует забывать, что и в первом, и во втором случае активную роль в отборе и продвижении кандидатов играют местные комитеты КПК.

На рис. 14.1. иерархия государственных органов власти и управле-

ния изображена слева.

Партийные структуры. Многие исследователи называют Китай партийным государством. Несмотря на изменения, произошедшие в постмаоистский период, основой политической системы по-прежнему остается коммунистическая партия. Такое устройство государства было позаимствовано КНР у СССР в конце 40-х гг. Однако китайское партийное государство обладает рядом особенностей, отличающих его от советской модели. Партийная иерархия показана в правой части рис. 14.1.

В свое время председатель Мао выдвинул доктрину линии масс. Она означает, что работники партийного аппарата, и особенно его низовых звеньев, должны поддерживать постоянный, тесный контакт с рядовыми гражданами. Благодаря этому партийная организация получает возможность превращать несистематизированные и разрозненные идеи в “верные” и пропагандировать их до тех пор, пока массы не воспримут их как свои собственные. Политический курс формируется идеями, имеющими массовую основу, и реализуется массами. Таким образом, китайский вариант партийного государства является более популистским, чем советский.

Второе важное отличие заключается в том, что китайская компартия предпочитает действовать через обеспечение господства своих руководящих кадров в государственном аппарате, а не путем фактической подмены партийными организациями государственных. Эта тенденция стала доминирующей после ухода из политики таких лидеров-тяжеловесов, как Мао Цзэдун и Дэн Сяопин. Другими словами, в современном Китае трудно представить себе ситуацию, когда бы генеральный секретарь и Политбюро ЦК непосредственно управляли государством. Для реализации своего курса им требуются посты в правительстве, администрации главы государства или Центральной военной комиссии. Данная тенденция содействует повышению уровня институциализации политической системы Китая и

еесущественной деперсонификации.

Всоответствии с Конституцией 1982 г. КНР является “народной демократической диктатурой”, а “коммунистическая партия осуществляет генеральное руководство всеми сферами жизнедеятельности Китая” [27]. Основной Закон, таким образом, закрепляет монополию на власть в руках КПК “во имя и в интересах народа”. Сама партия

284

в своей организации опирается на ленинско-сталинские принципы демократического централизма. Действующий устав КПК запрещает создание фракций и группировок в партии.

Высшим органом власти в партийной иерархии формально является съезд КПК (Zhonguo Gongchandang Quanguo Daibiao Dahui). Однако он, как и Всекитайское собрание, – аналог съезда в государственной иерархии – собирается на непродолжительный период времени и достаточно нерегулярно. По уставу, съезды КПК должны проводиться один раз в пять лет, но, например, VIII съезд проходил в 1956 г., а IX – только в 1969 г. (после IX съезда периодичность созыва форумов китайских коммунистов была восстановлена). Кроме того, на съезды обычно собирается большое количество участников (на XVII съезде в 2007 г. делегатами стали 2 219 чел., представляющие 68 млн членов партии), что само по себе исключает эффективное обсуждение вопросов повестки дня избранными представителями [28].

Делегаты национального съезда определяются съездами партийных организаций провинций, которые, в свою очередь, получают мандаты от делегатов районных конференций, а те – от собраний первичных организаций. Такая многоступенчатость выборов дает хорошую возможность центральному руководству контролировать рядовых членов и отсекать неугодных.

Развитие партийной демократии в последние годы привело к тому, что КПК постепенно внедряет принцип состязательности при определении делегатов. Например, для определения состава XVII съезда количество претендентов на 15% превышало количество делегатских мандатов. На последних форумах стала звучать острая критика в адрес партийного руководства, а также использоваться практика голосования против кандидатур непопулярных политиков.

Помимо формального одобрения политического курса, национальный съезд выбирает Центральный комитет и Центральную комиссию по проверке дисциплины. Кандидатуры предлагаются делегатам партийным аппаратом, избираются путем тайного голосо-

вания, практически на безальтернативной основе.

Центральный комитет КПК (Zhongguo Gongchandang Zhongyang Weiyuanhui) – это тщательно отобранная правящая элита страны. Она включает в свой состав около 300 наиболее влиятельных политических руководителей, занимающих ведущие позиции в партийногосударственной иерархии в центре и на местах. Сам ЦК не определяет политический курс, но все важнейшие перемены политики и кадровые назначения должны осуществляться с его ведома и при обязательном участии его представителей. Для уточнения генеральной линии партии ежегодно проводятся пленумы ЦК. Кроме того, проводятся регулярные встречи членов ЦК в неполном составе для

285

обсуждения тех или иных актуальных вопросов политической и экономической жизни.

Центральный комитет утверждает высшее руководство партии – Политбюро ЦК КПК и членов его Постоянного комитета,

секретариат, членов Центральной военной комиссии, а также генерального секретаря. Политбюро ЦК (Zhongguo Gongchandang Zhongyang Zhengzhiju) в составе 19–25 чел. и особенно Постоянный комитет Политбюро ЦК (Zhongguo Gongchandang Zhongyang Zhengzhiju

Changwu Weiyuanhui) управляют партией между пленумами и включают в свой состав высшую элиту власти Китая. Постоянный комитет в составе 5–9 чел. заседает еженедельно под председательством генерального секретаря. Фактически это главная структура, принимающая важнейшие политические решения в КНР. Претворение их в жизнь происходит не непосредственно, а с помощью государственных институтов, которыми руководят члены Постоянного комитета.

До 1982 г. во главе партии находился ее председатель, которым

с 1945 по 1976 г. был Мао Цзэдун. Однако после принятия нового Устава КПК во главе Политбюро и секретариата встал генеральный секретарь ЦК (Zhongguo Gongchandang Zhongyang Weiyuanhui Zong-

shuji). Важнейшей задачей генерального секретаря является организация работы Постоянного комитета и Политбюро. Несмотря на сосредоточенную в данной структуре огромную власть, в современном Китае она не абсолютна. Ху Яобан не смог добиться продолжения либеральных реформ и вынужден был покинуть пост генерального секретаря под давлением консервативного большинства на расширенном пленуме ЦК в 1987 г. Сменившего его Чжао Цзыяна вынудили подать в отставку на заседании Политбюро в 1989 г. в связи с его отказом поддержать ввод войск в Пекин для подавления студенческих протестов.

В 80-е – первой половине 90-х гг. в Китае сложилась своеобразная система политического руководства: патронаж Дэн Сяопина, который официально не занимал никаких высоких должностей в партийно-государственной иерархии (он был членом Постоянного комитета Политбюро до 1987 г. и председателем Центральной военной комиссии до 1989 г.). Одержав победу над маоистами, прагматик и приверженец экономических реформ, Дэн Сяопин, которому в то время было больше 70 лет, решил создать систему партийных советников из близких ему ветеранов КПК, чрезвычайно влиятельных, но не входящих в высшее руководство. Официальные руководители, более молодые члены партии, при покровительстве “стариков” должны были приобретать больший авторитет и поддержку.

Однако эта задача так и не была решена. В 80-е гг. Дэну пришлось проводить две кампании чисток против молодых реформаторов,

286

которые стремились к большей либерализации экономической и политической жизни, чем предполагал сам их патрон, а в 90-е гг. созданная Дэном Комиссия советников превратилась в тихую пристань для ветеранов, а затем и вовсе была расформирована [29]. Вся власть в партии и государстве оказалась в руках тогдашнего генерального секретаря Цзян Цзэминя.

Гораздо более плодотворной оказалась другая идея Дэн Сяопина о необходимости решения проблемы мирной передачи власти в партии и государстве за счет своевременного ухода на пенсию ветеранов и замены их новыми поколениями руководителей. В настоящее время в КПК действует норма, в соответствии с которой генеральный секретарь имеет право находиться на своем посту не более чем два срока, т.е. десять лет. Переизбранный в 2007 г. на эту должность Ху Цзиньтао может, таким образом, руководить партией и государством только до 2012 г., когда его обязан сменить кто-либо из представителей так называемого “пятого поколения” китайских руководителей.

Несмотря на официальный запрет создания фракций в КПК, эта политическая организация не является единой. Китайский политолог Ли Чен называет ее “одной партией, но двумя фракциями” [30]. Первая получила условное название элитистской коалиции или шанхайской клики, она защищает интересы наиболее экономически развитых приморских провинций. Самым известным ее лидером является Цзян Цзэминь, который, несмотря на свою отставку, до сих пор оказывает определенное влияние на кадровую политику КПК. Вторая группировка называется популистской или молодежной (связанной с деятельностью Лиги коммунистической молодежи Китая). Она стремится лоббировать интересы менее преуспевающих регионов страны, зачастую объединяет в своих рядах членов, вместе сделавших карьеру в китайском “комсомоле”. Действующий генеральный секретарь компартии является наиболее ярким ее представителем. Обе фракции обладают примерно одинаковым влиянием. Интересы и той и другой обязательно учитываются при решении важнейших кадровых вопросов. Это позволяет не нарушить шаткий баланс сил,

что могло бы вызвать нежелательную дестабилизацию ситуации.

Народно-освободительная армия Китая (НОАК) (Zhogguo Renmin Jiefang Jun) постоянно играла очень важную роль в жизни КНР. С момента ее создания в конце 20-х гг. и до конца 40-х армейские подразделения почти полностью совпадали со структурами компартии. На освобожденных от японцев и гоминьдановцев территориях НОАК выполняла целый ряд функций государственной власти. Армия сыграла главную роль в стабилизации ситуации на последнем этапе культурной революции. В 80-е гг., когда перед страной встали задачи экономической модернизации и ослабла международная напряжен-

287

ность, НОАК была вынуждена уйти из политической сферы. Однако кризис 1989 г. вновь вернул армию в политику.

Существует двойное подчинение армии. С одной стороны, она

подчинена государственному Министерству обороны, с другой стороны, Центральной военной комиссии КПК, которая, начиная с

1982 г., по своему составу и функциям ничем не отличается от государственной ЦВК. Как отмечалось выше, данная структура является одним из наиболее влиятельных элементов в иерархии власти Китая. До сих пор в НОАК существует корпус партийных комиссаров во всех воинских подразделениях, которые подчинены не непосредственным военачальникам, а вышестоящим функционерам КПК. Задачей комиссаров является проведение политики партии в вооруженных силах, политическое воспитание солдат и офицеров.

Впрочем, армия не диктует свою волю государственному и партийному руководству. Ее задачей является обеспечение суверенитета и территориальной целостности КНР. В 2005 г. вооруженные силы Китая насчитывали 2,3 млн чел. и представляли собой крупнейшие в мире по численности состава. Однако, по мнению ряда экспертов, они на десятилетие отстают по вооружению и боеспособности от

армий стран Запада [31].

Задачей массовых организаций КНР, согласно позиции КПК, является мобилизация граждан на поддержку и осуществление политики партии и государства. Большая часть общественных организаций имеет общенациональный характер и обладает разветвленной сетью в регионах страны. В основном это организации различных экономических и демографических групп общества: рабочих, студентов, молодежи, женщин и др. Они призваны помогать партии в реализации ее стратегической линии масс.

До культурной революции наиболее влиятельными массовыми организациями были: Лига коммунистической молодежи, пионерская организация, Всекитайская женская федерация, Всекитайская федерация профсоюзов. К массовым организациям можно было относить и так называемые “демократические партии”: восемь маленьких

политических организаций, входивших в возглавляемый коммунистами Народный фронт, а после 1949 г. – в Китайскую народную политическую консультативную конференцию (Zhongguo Renmin

Zhengzhi Xieshang Huiyi).

Формально партийную систему КНР можно было бы рассматривать как разновидность мультипартизма, так как в стране действуют восемь легальных политических партий, кроме КПК, которые образуют структурные элементы так называемого Народного фронта (так было и во многих социалистических странах Восточной Европы). К ним относятся: Революционный комитет Гоминьдана, созданный левым течением в этой партии, который отказался в свое время эвакуироваться на Тайвань и пошел на союз с коммунистами. В настоя-

288

щее время партия насчитывает 53 тыс. членов и считает себя второй по влиянию политической организацией после КПК. Китайская демократическая лига насчитывает 175 тыс. членов и заявляет о выражении интересов интеллигенции, занятой в области культуры и образования. Китайская демократическая ассоциация национального строительства объединяет в своих рядах предпринимателей, занимающихся промышленным производством и коммерцией.

Китайская ассоциация в поддержку демократии включает представителей разных групп интеллигенции. Китайская демократическая партия крестьян и рабочих насчитывает около 65 тыс. членов, занятых в сфере охраны здоровья, науки, образования и культуры. Китайская партия в защиту публичного интереса включает в свой состав бывших эмигрантов, вернувшихся на родину. Общество 3 сентября объединяет патриотически настроенную часть интеллигенции, которая назвала свою организацию в честь Дня победы над Японией во Второй мировой войне. Тайваньская лига демократического самоуправления включает в свой состав выходцев с этого острова или людей, поддерживающих с ним тесные связи [32].

Поскольку все вышеназванные политические организации в своих уставах и программах пишут о том, что они действуют под руководством КПК, их нельзя рассматривать в качестве самостоятельных партий. “Демократические партии” в этой стране фактически не выражают интересы разных групп общества (прежде всего интеллигенции и бизнеса), а пытаются формировать их, приводя в соответствие с генеральной линией компартии. Подлинная многопартийность не возможна без плюрализма, свободной и равной конкуренции политических сил в борьбе за власть. Так как в Китае подобная деятельность карается по закону, партийную систему этой страны следует относить к системам жесткого монопартизма.

Деятельность массовых организаций была приостановлена в середине 60-х гг. Вместо них появились организации хунвейбинов – красных охранников, состоящих из учащихся и студентов (см. вставку 14.1.) и цзаофаней – революционных бунтарей, включавших в свой состав рабочих и крестьян. Несмотря на их влияние в городах и связи с многими видными политиками из окружения Мао, ни хунвейбины ни цзаофани не смогли институциализировать себя как общенациональные организации и были распущены на последних этапах культурной революции.

Все массовые организации, включая “демократические партии”, которые назывались маоистами “последним пристанищем буржуазной интеллигенции”, возобновили свою работу под патронажем КПК после смерти Мао Цзэдуна. В стране возникли также и независимые правозащитные организации, которые выступают за предоставление большей свободы для формирования и деятельности неправительственных организаций (НПО). Одним из главных требований манифестантов на площади Тяньаньмынь в 1989 г. было право на создание независимых от компартии организаций. В 1998 г. китайское прави-

289

тельство приняло новое законодательство о НПО, которое, с одной стороны, предоставляет большие юридические гарантии их деятельности, но с другой – создает серьезные бюрократические барьеры для регистрации организаций [33].

Еще в 70-х гг. в КНР были предприняты первые попытки создания независимых политических организаций, находящихся в оппозиции к КПК. Лидер диссидентского движения Ван Ксижи попытался организовать независимый союз, занимающийся публикацией и распространением запрещенной политической литературы. В 1980 г. за эту деятельность он был приговорен к четырнадцати годам тюремного заключения. Вскоре на основе правозащитного движения возник ряд партий демократической ориентации: Китайская партия справедливости, Китайская рабочая партия свободы, партия Движение за свободный Китай и Партия китайской демократии. Они получили дальнейший импульс к своему развитию в результате еще самых первых стихийных выступлений на площади Тяньаньмынь в 1976 г., последовавших после смерти Чжоу Эньлая.

Репрессии властей против лидеров этих организаций делали невозможным их активную деятельность в Китае. Поэтому в 80-е гг. ряд активистов, оказавшихся за рубежом, прежде всего в США, попытались продолжить политическое дело, начатое частью китайских правозащитников. В частности, в 1987 г. в Америке членами Китайского демократического альянса была воссоздана Партия китайской демократии (Zhongguo Minzhu Dang – CDP). К сожалению, она не смогла в то время объединить вокруг себя основные оппозиционные силы, которые продолжали оставаться расколотыми.

Следующий этап борьбы за создание независимых политических организаций в Китае приходится на конец 90-х гг. После смерти Дэн Сяопина режим Цзян Цзэминя предпринял некоторые усилия по временной либерализации ситуации в стране. Воспользовавшись визитом американского президента в Китай, 25 июня 1998 г. группа диссидентов во главе с активным участником студенческих протестов на площади Тяньаньмынь Ван Юкаем провела учредительный съезд оппозиционной политической партии. Через три дня лидер понес документы новой организации в органы юстиции в г. Ханчжоу. Однако вместо регистрационного свидетельства китайские демократы получили разные сроки исправительных работ (Ван был осужден на одиннадцать лет тюремного заключения). Ли Пен, который в то время возглавлял Постоянный комитет ВСНП, заявил по этому поводу: “Если какая-либо группа отрицает руководящую роль коммунистической партии, ей не будет позволено существовать”.

В 2006 г. в США прошел съезд запрещенной в КНР Партии китайской демократии, в котором приняло участие 111 делегатов, представляющих все регионы Китая. На съезде были приняты новая программа и устав, лидером стал известный активист демократического движения Ни Ю Ксян [34].

Это означает, что за политический плюрализм в современном Китае все еще приходится вести упорную борьбу с авторитарным

режимом. Более уступчивыми китайские власти являются в вопросе формирования институтов правового государства, что связано с

необходимостью создания благоприятного климата для зарубежных инвесторов и национального капитала. В последние годы происходит постепенная деполитизация законности и права. Руководи-

290

тели страны в постмаоистский период искренне надеялись на то, что новый прозрачный правопорядок и беспристрастный суд – сделает политический курс Китая более предсказуемым и будет содействовать привлечению в страну иностранных инвестиций. Утверждение идей верховенства права и равенства всех перед законом привели к заметным сдвигам в образе мыслей и поведения китайских граждан.

Конституция КНР 1982 г. гарантировала равенство всех перед законом. Компартия, а не только ее члены, впервые обязывалась подчиняться власти закона. Незадолго до этого в Китае были приняты уголовный и уголовно-процессуальный кодексы, возобновилась работа прокуратуры. Исправленный в 1997 г. УК ограничил целый ряд статей, связанных с экономическими преступлениями, а также убрал некоторые расплывчатые статьи, каравшие за “контрреволюционные преступления”. Важные поправки к Конституции были приняты в 2004 г. В соответствии с одной из них правительство гарантировало нерушимость прав легально приобретенной частной собственности. Вторая утверждала, что “китайское государство уважает и защищает права человека” [35].

Тем не менее существует еще огромное поле деятельности для превращения Китая в подлинное правовое государство. Многие зарубежные и китайские эксперты обращают внимание на такие недостатки китайского правосудия, как слишком частое применение смертной казни, обвинительный уклон многих судебных процессов, наличие тысяч политзаключенных. Несмотря на декларацию равенства всех перед законом, компартия по-прежнему практикует наказания членов КПК с помощью мер дисциплинарно-инспекционной комиссии, а не норм уголовного законодательства.

4. Политическая культура и социализация

Несмотря на огромные усилия, направленные коммунистической партией Китая на формирование новой политической культуры населения и новой социалистической личности, эта задача в КНР так и не была решена. С одной стороны, произошло приспособление китайцев к новой идеологии и различным политическим кампаниям КПК. Например, в годы культурной революции многие простые люди сводили счеты с чиновниками, начальством, используя революционную фразеологию. Кампании критики и самокритики воспринимались в качестве неких новых политических ритуалов, в которых необходимо принимать участие.

С другой стороны, как отмечалось выше, коммунистическое руководство умело использовало многие элементы традиционной поли-

тической культуры китайцев для упрочения своего господства. В первую очередь это относится к политическому конфуцианству.