Керам К. - Боги, гробницы, учёные. Роман археологии - 1963

вает в стране мир, покой и порядок. Затем Египет подпадет под

власть жрецов Амона.

третий nереходный период (1090-712 ~oды до н. э.) - период

успехов и неудач, подъема и упадка. Из царей XXI--XXIV династий

может представить интерес покоритель Иерусалима Шешонк 1, раз~ грабивший храм Соломона. При XXIV династии весь Египет BpeMeH~

но подпал под власть эфиопов.

Позднее время (712-525 ~oды до н. э.). При XXV династии Еги~

пет был завоеван ассирийцами под предводительством Асархаддона.

XXVI династии удалось еще раз объединить Египет (но без Эфио­ пии). Связь с Грецией оживила торговые отношения и культуру. По­

следний из царей этой династии - Псаметих 111 - был побежден

персидским царем Камбизом у Пелузия: Египет превращается в пер­

сидекую провинцию. На этом в 525 году до н. э. история Древнего

Египта, история египетской цивилизации, заканчивается 16.

Персидское ~OCnOДCТBO (525-332 ~oды до н. э.) было утверждено при Камбизе, Дарии 1 Гистаспе и Ксерксе 1; при Дарии 11 оно при­

ходит в упадок. Египетская культура в этот период живет традицией,

страна становится «добычей более сильных народов».

Греко-римское ~OCnOДCTBO (332 ~oд до н. э. - 638 ~oд н. э.). В-332

году Александр Македонский завоевал Египет и основал Александ­

рию, которая стала центром эллинистической культуры. Держава Александра распадается. При Птолемее 111 Египет вновь обретает по­ литическую самостоятельность. После~ующие два века вплоть до рож­ дества Христова заполнены династическими распрями Птолемеев. Еги~ пет все более подпадает под влияние Рима. При поздних цезарях co~

храняется лишь видимость национальной независимости египетского

государства, в действительности же Египет становится римской провинцией, эксплуатируемой колонией, житницей Римской империи.

Христианство рано получает распространение в Египте. С 640 го­

да н. э. Египет попадает в полную :аависимость от ара,бской державы, позднее - под власть Османской империи и в европейскую историю

входит уже во времена похода Наполеона.

в 1850 году Огюст Мариэтт, тридцатилетний французский архе­

олог, поднялся на цитадель города Каира. Едва прибыв в Египет, он

прежде всего хотел насладиться видом этого города, что найстой­

чиво рекомендовалось всем чужеземцам. Но он увидел не просто го­

род - он увидел далекое прошлое, ибо его внимательный глаз сумел

разглядеть за кондитерскими украшениями минаретов в силуэтах гран­

диозных монументов, окаймлявших границу западной пустыни, исчез­

нувший древний мир. Он прибыл в Египет, чтобы выполнить одно

неЬольшое поручение, но то, что он увидел с цитадели, определило

его дальнейшую судьбу.

~ариэтт родился в 1821 году в Булони и рано увлекся египтоло­

гией. В 1849 году он был зачислен ассистентом в Луврский музей в

Париже и послан в Каир для приобретения кое-каких папирусов. При­ ехав в Египет и увидев хищническую распродажу древностей, он по­

терял интерес к торгам и переторжкам с антикварами: его заинтересо­

вало совершенно иное. Мариэтт видел, что Египет, сам того не ведая, превратился в колоссальный аукцион по распродаже древностей. Кто

бы ни вступал на египетскую землю - ученые, туристы, кладоискате­

ли - все, кто в силу тех или иных причин приезжал в Египет,

были, казалось, одержимы лишь одной страстью: коллекционирова­ нием древностей, то есть, попросту говоря, занимались тем, что рас­

таскивали эти уникальные памятники, вывозя их за границу. А мест­ ные жители помогали им. Рабочие, участвовавшие в археологических

раскопках, припрятывали все мелкие находки, а потом продавали их

иностранцам, которые были «так глупы», что платили за все это

чистым золотом. К этому еще добавлялись разрушения: раскопки

вели, заботясь, как правило, более о материальном успехе, чем о науч­

ном. Несмотря на пример Лепсиуса, в ходу были вновь те же методы, что и во времена Бельцони. И Мариэтт, которого так и подмывало

заняться исследованиями и раскопками, понял, что самая важная

задача, которую необходимо выполнить для будущего архео'логичеСКОI{

науки,-сохранить египетские древности. Приняв решение навсегда остаться в Египте, где, как он думал, только его личное присутствие

могло гарантировать защиту и сохранность древних памятников, он

даже в мечтах не мог предвидеть, какой успех выпадет на его долю.

Он не подозревал, что в течение всего лишь нескольких лет ему

удастся создать самый большой в мире египетский музей.

Но и Мариэтту, третьему великому египтологу прошлого столетия,

прежде чем заняться хранением и собиранием, было суждено сделать

открытие.

Вскоре после того, как Мариэтт приехал в Египет, он обратил вни­ мание на один странный факт. В роскошных садах сановников, так же

как и перед зданиями новых храмов в Александрии, в Каире, в Гизэ,

можно было увидеть поставленные для украшения каменные сфинксы,

чрезвычайно похожие друг на друга. Мариэтт был первым, кто заду­

мался над тем, откуда они были доставлены, где они находились пер­

воначально.

Случай играет важную роль во всех открытиях. Прогуливаясь по

разваЛинам в Саккара, Мариэтт увидел напротив ступенчатой пира­

миды еще одного сфинкса: на этот раз из-под песка виднелась одна

лишь голова. Мариэтт' был, рэзумеется, не первым, кто его увидел, но

130

он был первым, кто заметил, что этот сфинкс - точная копия тех, ко­

торые украшали сады Каира и Александрии. И когда он нашеА одну надпись, содержавшую сообщение о жизни и смерти Аписа, свя­

щенного быка Мемфиса, то все прочитанное, услышанное, увиденное

слилось в его сознании в одну фантастическую картину таинственной, бесследно пропавшей аллеи сфинксов, о существовании которой было

давно известно, но местонахождения которой никто не знал. Он наНЯ:А

нескольких землекопов арабов, да и сам взялся за заступ, и в резуль­

тате нашел более ста сорока сфинксов. Сегодня мы называем основную часть сооружений, которые находились в Саккара и на поверхности

и под песком, Серапеумом или Серапейоном, по имени бога Сераписа.

Аллея сфинксов соединяла два храма. Обнаружив эти статуи сфин­

ксов (кроме них, здесь было найдено немало остатков фундаментов;

сами же стоя:вшие на них «человеко-львы» были украдены и увезены

в разные места), высвободив их из-под перекатывающихся волн пес"

ка - ныне весь Серапеум уже вновь засыпан песком, - Мариэтт

одновременно открыл и ТО, что было соединено с аллеей сфинксов:

гробницы священных быков Аписов. Благодаря этому открытию уда­

лось· поближе ознакомиться с некоторыми формами одного из еги­

петских религиозных культов, поклонения, показавшегося чуждым

и непонятным не только нам, но и древним грекам, которые в

своих путевых записках специально подчеркивали его необычность.

Египетские боги сравнительно поздно воплотились В об.разах лю­ дей. Первоначально древние египтяне обожествляли растени.я, живот­ ных. Богиню Хатор олицетворяла смоковница, бог Нефертум почи­

тался в виде цветка лотоса, богиня Нейт - в виде щита с двумя

скрещенными стрелами; богов олицетворяли те или иные животные:

бога Хнума - баран, бога Гора - сокол, бога Тота - ибис, Собека­

крокодил, богиню города Бубастиса - кошка, богиню города Буто­

змея.

Но наряду с этими животными, олицетворявшими богов, почита­

лись те или иные животные, которые были отмечены определенными

признаками. Наиболее почитаемым из них был Апис - СВЯUJенный

бык Мемфиса, которого египтяне считали «слугой бога Птаха»; ему

воздавались самые пышные почести, которых когда-либо удостаива­

I\ОСЬ какое-либо животное.

Местопребыванием этого священного животного служил храм, уха­

живали за быком жрецы. Когда бык околевал, его бальзамировали и

хоронили со всей торжественностью, а его место занимал другой бык,

с теми же самыми внешними признаками, что и его предшественник.

Так возникали целые кладбища, ДОСТойные памяти богов и царей; к

числу таких кладбищ животных принадлежат кладбшца кошек в Бу­

бастисое н Бени-Хасане, кладбище крокодилов в Ом60се, кладбище

131

ибисов в Ашмунене, кладбищ~ баранов в Элефантине. Эти культы,

распространенные во всем Египте, претерпевали на протяжении еги­

петской истории бесконечные изменения, то ярко вспыхивая, то уга­

сая на целые столетия. (И если кому-либо все это покажется стран­

ным-и даже в какой-то степени смешным, пусть он представит себе, ка­

ким абсурдным должен казаться человеку иной цивилизации христи­

анский культ непорочного зачатия.)

Мариэтт стоял на кладбище священных быков Аписов. Так же,

как в усыпальницах египетской знати, перед входом находился храм.

Наклонный ход вел в склеп, в котором покоились останки всех свя­

щенных быков, начиная со времен Рамсеса Великого. Погребальные

камеры были расположены по коридору, длина которого достигала

ста метров. При последующем расширении склепа, продолжавшемся

вплоть до эпохи Птолемеев, коридор был удлинен до 350 метров. Ка­ кой поразительный культ!

При свете зажженных факелов Мариэтт шагал от одной погребаль­

ной камеры к другой; позади него толпились рабочие, которые едва

отваживались говорить даже шепотом. Каменные саркофаги, в кото­

рых покоились быки, были сделаны из цельных отполированных

плит черного или красного гранита высотой более чем в три метра,

шириной более двух метров и длиной не менее четырех (вес такого I,aMeHHoro блока исчисляется примерно в 65 тонн).

У многих саркофагов крышки были сдвинуты. Мариэтт и его

спутники нашли только два нетронутых саркофага; там были укра­

шения. Все остальные оказались разграбленными. Когда? Кем? Име­

на грабителей остались неизвестны, можно только сказать: они бы­

Ад. Это с болью и яростью вынуждены были нередко и в дальнейшем i{(>Нстатировать археологи. Сыпучие пески, погребающие под собой

храмы, гробницы и даже целые города, заносили все следы.

Мариэтт проник в темную область исчезнувших культов. Ему бы­ ло суждено заглянуть (мы не имеем возможности подробно останав­ лНваtься на его исследованиях в Эдфу, Карнаке и Деир аль-Бахари)

в повседневную жизнь древних египтян - богатую и красочную.

Сегодня турист, выйдя из гробниц быков, отдыхает на террасе l\1ариэтт-Хауз; направо ступенчатая пираМИ,!l;а, налево Серапеум; он

потягивает арабский кофе и внимает словам велеречивых проводников,

подготавливающих его к восприятию того мира, который его ожидает.

Неподалеку от Серапеума Мариэтт обнаружил могилу дворцово­ го чиновника и крупного землевладельца Ти. Если к склепу быков прикасались еще во времена Птолемеев, когда его расширяли, уста­ навливая новые саркофаги (кстати говоря, работа эта была пре­

рвана так внезапно, что один большой черный гранитный саркофаг

так и остался лежать у порога - его не донесли до места наэначе-

132

ния), то гробница вельможи Ти была чрезвычайно древней: ее по­

строили в 2600 г~ до н. э., когда цари Хеопс, Хефрен и Микерин

выстроили свои пирамиды. Ни одно из ранее открытых захороне­

ний не давало такого реального представления о жизни древних егип­

тян, как эта гробница. Мариэтт был достаточно осведомлен о том,

как хоронили древних египтян, и поэтому надеялся обнаружить

здесь, кроме украшений, предметы домашнего обихода, статуи и «рас­

сказывающие» рельефы. Но то, что он увидел в залах и коридорах

этой гробницы, превосходило по богатству подробностей повседнев­

ной жизни древних египтян все до сих пор найденное.

Богач Ти постарался, чтобы и после смерти R его распоряжении

оказалось все, причем буквально все, что окружало его при жизни.

В центре всех изображений - он сам, богатый вельможа Ти. Он в

три-четыре раза выше всех окружающих - рабов, простолюдинов,

сами пропорции его фигуры должны подчеркивать его власть и мо­

гущество перед униженными и слабыми.

В весьма стилизованных стенных росписях и рельефах, хотя н

линейных, но тем не менее всегда подробно детализированных, на­

шло свое отражение не только праздное времяпрепровождение бога­

ча. Мы видим процесс изготовления льна, видим косцов за работой,

погонщиков ослов, молотьбу, веяние; видим изображение всего про­ цесса постройки корабля - таким, каким он был четыре с полови­ ной тысячелетия назад: обрубку сучьев, обработку досок, работу со сверлом, стамеской. которые, кстати говоря, изготовлялись в те вре­

мена не из железа, а из меди. Совершенно отчетливо различаем все­ возможные орудия труда и среди них пилу, топор и даже дрель. Мы

видим золотоплавильщиков и узнаем, как в те времена задували печи

для плавки золота; перед нами - скульпторы и каменотесы, рабочие­

кожевники за работой; мы видим также, какой властью был наделен

такой чиновник, как господин Ти, - это подчеркивается везде. Стражники сгоняют к его дому деревенских старост для расчетов:

они волокут их по земле, душат, избивают; перед нами бесконечная вереница жеНlJ,JИН, несущих дары, бесчисленное множество слуг, ко­

торые тащат жертвенных животных и здесь же закалывают их (изо­

бражение так детализировано, что мы узнаем, какими приемами за­

калывлии быков сорок пять столетий назад). Видим мы и как жи.l\

господин Ти - словно смотрим в окно его дома: господин Ти у стола, господин Ти со своей супругой, со своей семьей. Вот гос­

подин Ти за ловлей птиц, господин Ти С семьей путешествует по

дельте Нила, господин Ти - и это один из самых красивых релье­

фов - едет сквозь заросли тростника. Стоя во весь рост, он едет в лодке; измученные гребцы сгибаются, налегая на весла. Вверху

в зарослях летают птицы, в воде вокруг лодки кишмя кишат рыба и

133

всякая прочая нильская живность. Одна лодка плыве,. впереди. КQманда занята охотой: сидящие в лодке люди нацелили гарпуны,

готовясь вонзить ИХ в мокрые, блестящие спины гиппопотамов. rIеоценимое значение этого рельефа для времени ~ариэтта мень"

ше всего определялось его художественными достоинствами - оно

оцределялось тем, что эти изображения давали подробнейшее пред­ ставление о каждодневной, будничной жизни древних египтян, пока"

зывая не только, что они делали, но и как они это делали. (То же представление дает и гробница Птахотепа, крупного государственно" го чиновника, а также открытая сорок лет спустя гробница Мере"

рука; все они находились близ Серапеума.) Ознакомление с их, прав­

да, очень старательно разработанным, но по своему техническому уровню еще весьма примитивным способом преодоления материаль­

ных трудностей жизни, в основе которого лежало применение раб­ ской силы, заставляет нас проникнуться еще большим уважением к

великому труду строителей пирамид, действительно загадочному для

времен ~ариэтта. В течение нескольких десятилетий в прессе и да­

же в специальных трудах неоднократно высказывались самые неве­

роятные догадки о том, с помощью каких неизвестных нам приспо­

соблений египтяне воздвигали свои циклопические сооружения. Тайну,

которая не была тайной, разрешил человек, который в те времена,

когда ~ариэтт производил свои раскопки в Серапеуме, еще только

появился на свет божий.

Через восемь лет после того, как Мариэтт прибыл в Египет и с вер­ шины цитадели в Каире впервые увидел египетские древности,­

все эти восемь лет он на каждом шагу сталкивался с распродажей египетских сокровИlЦ, но вынужден был лишь беспомощно взирать на

,но, - он, который прибыл в страну на Н,иле лишь для того, чтобы

приобрести несколько папирусов, сумел наконец осуществить то, что

представлялось ему делом первостепенной важности: основать в Бv­

лаке Египетский музей. Немного позже вице-король назначил его ди­

ректором Управления по делам египетских древностей и главным

инспектором всех раскопок.

В 1891 году музей был перенесен в Гизэ, а в 1902 году он по~учил постоянное помеlцение в Каире, неподалеку от большого моста через Нил, построенного Дурньоном в том «античном» стиле, который сформировался на рубеже XIX-XX вв. Музей был не только собра­

нием экспонатов, он превратился в своего рода контрольный пункт. е момента его организации все находки древностей, сделанные в Египте - случайно или в результате планомерных раскопок, - стали

рассматриваться как государственная собственность. Не ЯВАЯЛИСЬ

134

исключением даже те по.четные по.дарки, ко.торые вручалпсо подлинным

исследо.вателям - архео.ло.гам и другим ученым. Тем самым француз

Мариэтт прекратил хищническую распро.дажу египетских древностей

и со.хранил для Египта то, что принадлежало стране по праву. Бла­ го.дарный Египет во.здвиг Мариэтту памятник, он установлен в саду Каирского музея; сюда же был перевезен и прах ученого, по.коя­

щийся в древнем гранитном сарко.фаге.

Дело. Мариэтта продо.лжало. жить. При его преемниках - дирек­

то.рах Гребо, де Мо.ргане, Ларэ и в особенности Гастоне Масперо.­

про.водились ежего.дные архео.ло.гические экспедиции. Во времена ди­

ректорства Масперо музей оказался втянутым в громкое уго.ло.вное дело. Впрочем, эта история отно.сится уже к главе о гробницах царей: Но. прежде, чем мы перейдем к ней, нео.бхо.димо о.становиться на дея­

тельности еще одного человека, англичанина по. национальности, ко­

то.рый был четвертым в ряду великих со.здателей египто.логии и

прибыл в Египет тогда, когда Мариэтт уже о.дной ногой стоял

вмогиле

Глава 13

ПИТРИ И ГРОБНИUА АМЕНЕМХЕТА

ман, еще будучи учеником в лавке, овладевает чуть ли не полдюжи­

ной языков; Шампольон в возрасте двенадцати лет высказывает са­

мостоятельные суждения по политическим вопросам; Рич привлекает

к себе всеобщее внимание уже на девятом году жизни, а об Уильям('

Матью Флиндерсе Питри, которому было суждено стать самым вы­

дающимся вычислителем и интерпретатором среди археологов, рас­

сказывается в биографической заметке, напечатанной в одной из га­

зет, что он уже в возрасте десяти лет проявлял совершенно исключи­

тельный интерес к раскопкам в Египте. Тогда же он высказал мысль.

которая впоследствии стала основной в его научной деятельности:

необходимо, соблюдая разумное соотношение между уважением к

древностям и жаждой открытий, слой за слоем «просеять» землю

Египта для того, чтобы не только найти все, что она скрывает в своих

глубинах, но и получить представление о первоначальном расположе­

нии всех находок. Заметка эта (мы привели здесь ее лишь в качестве курьеза, так как проверить сообщаемые в ней факты не удалось) была опубликована в Лондоне в 1892 году, в том самом году, когда Флин­ дерс Питри был назначен профессором Университи-колледжа. (К этому времени ему уже исполнилось 39 лет - едва ли можно считать такой возраст слишком ранним для должности профессора.)

Однако независимо от достоверности этих сведений несомненно

одно: уже в ранние юношеские годы у Питри появился, помимо инте­

реса к древностям, целый ряд склонностей, которые редко встречают­

ся в подобном сочетании и которые впоследствии сослужили ему не­

малую службу. Он занимался естественными науками, испытывал

значительно больший, чем обычный дилетантский, интерес к химии

и буквально возводил в культ ту науку, которая стала со времен Га­

лилея основой всех точных наук - математику. Одновременно он

бродил по лондонским антикварным лавкам, проверяя свои теории

на самих предметах древности, и еще в школьные годы жаловался на

то, что в области археологии, в частности египтологии, ощущается

недостаток в настоящих фундаментальных трудах. Став взрослым, он

136

ВОСПОЛНИЛ этот пробел: его научное наследие насчитывает 90 томов. Его трехтомная «История Египта... » (1894-1905), исследование, OT~

личающееся удивительным богатством содержания, было первым в ряду последующих монографий, посвященных этой теме, а большой

О'Гчет «Десять лет раскопок в Египте, 1881-1891», вышедший в свет

в 1892 году, еще и сегодня нельзя читать без волнения.

Питри родился 3 июня 1853 года в Лондоне; свои исследования

по древней истории он начал в Англии И первую печатную работу посвятил неолитической стоянке в Стонхендже. В 1880 году в воз~ расте 27 лет он отправился в Египет, где занимался раскопками

целых сорок шесть лет, правда, с некоторыми перерывами, - вплоть

до 1926 года.

Он находит греческую колонию Навкратис и раскапывает сре­ ди холмов мусора в Небеше храм Рамсеса. Около Кантары (некогда там проходила большая военная дорога из Египта в Сирию, а теперь

где за двести лет до него, в 1672 году, стоял первый серьезный

еще Геродот.

«Колоссами Мемнона» называли их древние греки. Когда Эос

появлялась на горизонте, ее сын Мемнон начинал стонать и жаловать­

ся, и звуки его голоса, в котором не было ничего человеческого, до

глубины души волновали всех, кому приходилось их услышать. Об

этом сообщали Страбон и Павсаний. Много лет спустя жалобу Me~ мнона захотели послушать римский император Адриан (130 год до н. э.) И его супруга Сабина; звуки, которые они услышали, потрясли их до глубины души. Впоследствии Септимий Север приказал «вос­

CTaHOB~Tb» верхнюю часть статуй с помощью плит из песчаника, и

тогда звук пропал. Мы и до сих пор не имеем еще достаточно ясного

научного объяснения этого явления, хотя в былом существовании его

не приходится сомневаться.

Здесь вдоволь поработали ветры столетий. Ванслебу еще удалось увидеть нижнюю половину одной из статуй 17. Питри застает только руины. Он может лишь догадываться, что каждая статуя была не менее двенадцати метров в вышину (средний палец, сохранившийся на руке южного колосса, имел в длину 1 м 38 см). Неподалеку от

этого места Питри находит вход в пирамиду в Хауваеа, а тем самым -

затерянную гробницу Аменемхета и его дочери Пта-Нофру. Об этом

его открытии стоит рассказать подробнее.

137

Полный список всех его раскопок не может быть приведеи

здесь - это совершенно излишне в книге, которая не является био­

графией Питри. Он занимался раскопками всю жизнь, не оста­ навливаясь на чем-то одном, как, например, Эванс, который посвятил изучению одного лишь Кносского дворца целых двадцать пять лет своей жизни. Питри действительно «просеял» весь Египет, совершив

при этом путешествие в глубь трех тысячелетий. В результате он

стал крупнейшим специалистом в той области древнеегипетского и'скусства, которая являла,сь наиболее интимной и относилась к ~иа­

лым формам», - в области керамики и пластики. (Питри первый

систематизировал и расположил хронологически египетское приклад­

ное искусство, проложив дорогу последующим исследователям.) Од­

новременно Питри был знатоком самого великого и величественного

из всего того, что досталось нам в наследство от древних египтян -

огромных надгробных памятников, пирамид.

впоследних разделах мы больше занимались историей, чем

историями, перечислением фактов, чем приключениями, но пусть чи­

татель не посетует на нас за это. Надеемся, он будет вознагражден

впоследующих главах.

В1880 году в Гизэ на поле пирамид появился чудаковатый евро­

пеец. Осмотрев местность, он обнаружил заброшенную гробницу, к

которой кто-то из его предшественников приладил дверь, возможно

приспособив гробницу под склад. Странный путешественник объявил

своему носильщику, что он собирается здесь поселиться. Уже на сле­ дующий день он водворился в гробнице; на одном из ящиков стояла

лампа, в углу потрескивала печка: Уильям Флиндерс Питри был у себя дома. А по вечерам, когда тени становились лиловыми, некий

догола раздетый англичанин переползал через развалины у основа­

ния Большой пирамиды; добравшись до входа, это привидение ис­

чезало в накаленной солнцем гробнице. После полуночи он ,возвра­

щался назад с резью в глазах, с головной болью, весь в поту - ни дать ни взять человек, вырвавшийся из огнедышащей печи, и, усев­ шись за свой ящик, переписывал записи и заметки, сделанные в пи­

рамиде: измерения высоты, щирины и длины ходов, наклонов уг­

лов, - попутно излагая свои первые гипотезы.

Гипотезы? О чем? Разве было что-либо таинственное в этой пи­

рамиде, стоявшей на протяжении многих тысячелетий на виду у всех?

Еще Геродот любовался ею (о сфинксе он даже не упоминает), ее

называли одним из семи чудес света. Но ведь «чудо» - это уже ч'fо­

то необъяснимое. Разве уже само существование этих пирами.ц не

давало человеку XIX века, века техники, рационализации и механи-

138