Ночь_2012

года «по-питерски». Посмотреть «бесплатное кино» на Новый год-2010 пришло немалое количество петербуржцев и гостей города (на каждом сеансе, по данным прессы, побывало от 60 до 100 тысяч человек).

C 30 декабря по 7 января каждый час (с 18 часов вечера) на Дворцовой площади гасла вся «штатная» подсветка (включая гирлянды на главной елке Санкт-Петербурга), и на стенах Эрмитажа и Генштаба разворачивалось завораживающее аудиовидеодейство, в центре которого оказывался зритель. Основой медиаспектакля стали три сюжета о Санкт-Петербурге, смонтированные в единую композицию общей продолжительностью около 8 минут. Официальный пресс-релиз описывает сюжеты так:

1.«Ожившие здания» — волшебная мистерия на тему петербургской архитектуры;

2.«Тени Петербурга» – мифы и легенды города, романтика и мистика петербургских улиц и площадей;

3.«Петербург — молодой город» — современный спектакль ярких забавных образов в технологии флэш-анимации13.

В первой, торжественно-вступительной части использованы в основном цветовые проекции на здания, «выхватывающие» отдельные архитектурные детали (колонны, окна, арки), расцвечивающие их разными красками и всполохами. Вторая часть — тревожная по атмосфере, чернобелая, «графическая», словно тонким пером прорисовывающая картины из прошлого Санкт-Петербурга, фигуры исторических личностей, литературные сюжеты («Пиковая дама»), здания, улицы, «фонари и аптеки». Третья — «молодежная», зажигательно-беззаботная, с использованием реальных видеосъемок и преобладанием музыкально-танцевальной тематики. Под стать сюжетам было подобрано музыкальное сопровождение: первая часть — симфоническая обработка английской рождественской песни «We Wish You a Merry Christmas», далее — авторские симфонические фантазии, финал — в ритмах латино и рока.

Художники создавали проекции, учитывая архитектуру и цветовое решение зданий; предварительно были сделаны точные фотографии площади и домов, произведены математические расчеты. В результате образы удачно «легли» на огромные «экраны», оживляя их в прямом смысле слова. Зимний дворец с его дробным ритмом колонн, чередованием цветов, пышными украшениями стал в основном «полотном» для различных декоративных элементов, узоров, световых «сеток», тогда как Генштаб с его более «гладкой» внешней поверхностью — «ареной» для сюжетов, динамичных смен «картинок», надписей. Например, в «Молодом городе» «армия» мультяшных Дедов Морозов спрыгивала с карниза на балконы Генштаба, а с них — на землю; на этих же «постаментах» появлялись танцующие фигуры

музыкантов, и вдруг все здание превращалось в огромную вытянутую по фасаду клавиатуру. Доминантой шоу на площади стал Александровский столп, окруженный «сказочным лесом» из множества живых елок и подсвеченный мощными «танцующими» лучами прожекторов. Кульминацией же всего праздника явился большой фейерверк на стрелке Васильевского острова, который грянул 31 декабря ровно в полночь.

По словам организаторов, при постановке новогодних торжеств-2010 и, в частности, Фестиваля световых проекций, был учтен богатый опыт европейских фестивалей, в том числе фестивалей света и световых проекций в Лионе и Шартре, торжеств по поводу юбилея Эйфелевой башни в Париже. Вместе с тем одна из главных задач — продолжение новаторских традиций петровских праздников, укрепление исторической славы Петербурга, города-генератора идей14. На сайте организаторов в качестве основополагающего тезиса декларируется мысль о следовании заветам Петра, который «повелел, чтобы праздники в Санкт-Петербурге отмечали широко и всенародно с парадными шествиями, придворными приемами, балами, маскарадами, театральными постановками, народными гуляньями с иллюминацией и фейерверками»15. Действительно, традиции «широкого» празднования активно воссоздаются в Санкт-Петербурге нового тысячелетия; реконструируются исторические развлечения. Так, в 2006 г. на Дворцовой площади был воссоздан Ледяной дом Анны Иоанновны, в 2010-м в Александровском саду по гравюрам XVIII века построена катальная горка.

Белые ночи и Алые паруса

Феномен Белых ночей, уникальное природное явление, создающее особую, неповторимую атмосферу города, известно даже тем, кто никогда не бывал в Петербурге. Белые ночи стали основой как художественнолитературного мифа, отразившегося в творчестве А. Пушкина, Ф. Достоевского, И. Бродского и других мастеров, так и своеобразной «мифологизации общественного сознания»16. Особые краски, болезненно-хрупкая атмосфера Белых ночей воплотились в метафорах о «городе-призраке», сама Белая ночь стала восприниматься как символ вечности, не-умирания и в то же время смерти…

Иллюминации и фейерверки — непременные атрибуты современных летних городских праздников, абсолютный пик которых приходится на конец мая — начало июля. Сегодня Белые ночи продолжают оставаться пиком туристического сезона, к которому вольно или невольно приурочиваются городские торжества (День города, Международный экономический форум, День конституции, «Алые паруса»), культурные события

(фестивали «Звезды Белых ночей», «Площадь искусств», рок-концерты на Дворцовой площади) и даже «встречи в верхах». Своеобразной «новой традицией» стал праздник выпускников «Алые паруса» (проходит в конце июня). Представление, ареной для которого становится сам город, его воды, здания и «мерцающий экран» неба (шоу проводится в акватории Невы у Эрмитажа), а зрительскими местами — набережные, окна и крыши Питера, сочетает музыкальный перформанс, водную феерию, лазерное шоу и грандиозный фейерверк. Сотни залпов озаряют бледно-синее предрассветное небо. Используются не только салютные залпы с территории Петропавловской крепости; пиротехника располагается на фонтанах, мостах, набережной стрелки, крышах зданий. Открытое пламя полыхает в чашах Ростральных колонн, освещая город сверху17. Кульминацией праздника становится «дефиле» старинного фрегата с подсвеченными алыми парусами вдоль Дворцовой набережной. Сочетание множественных средств художественного воздействия, и при этом — динамичность, выстроенность цветовой и музыкальной драматургии, разнообразие эффектов делают «Алые паруса» действительно незабываемым зрелищем, которое надолго остается в памяти не только выпускников, но и тысяч жителей, гостей города.

Кажется, Белыми ночами весь город не спит. На Невском проспекте суета и толчея, как днем; толпы организованных и неорганизованных туристов (частенько можно встретить иностранцев с грудными детьми) торопятся своими маршрутами, оккупированы все столики в уличных кафе, на дорогах — пробки из туристических автобусов и такси… Впрочем, на центральных магистралях оживленно не только в Белую, но и в любую другую летнюю ночь. Ночная автобусная экскурсия — способ достаточно быстро объехать город и увидеть уже хорошо знакомые его уголки в необычных ракурсах. И кроме того заглянуть в то самое «иное», о чем уже шла речь выше. Вспоминает одна из участниц такой экскурсии: «Это было летом, в августе. По Питеру ехали на двухэтажном автобусе на втором этаже. Страаашно. На поворотах заносило и ветки били по стеклу. Разводили мосты, мы вылезали в разных местах. Обалденный был вид у Михайловского замка и на Дворцовой площади! Тогда уже светало. А по Дворцовой площади шел дедушка Ленин, там кино снимали!»

Нет смысла говорить о том, что вода, речная гладь играет в архи­ тектурно-художественном пространстве Петербурга огромную роль. Реки и каналы — не только естественное украшение, одетое в «гранитные берега», но и зеркало города, в котором отражаются его прекрасные здания, набережные, парки, мосты и огни. Многие каналы судоходны и являются не только транспортными артериями, но и прекрасно освоенными турис­

тическими маршрутами. В летний период особым спросом пользуются ночные водные экскурсии, маршрут которых тесно связан с графиком развода мостов. Если выйти на Дворцовую или Адмиралтейскую набережную ближе к часу ночи, можно увидеть огромное скопление «солидных» теплоходов, маленьких юрких катерков и моторных лодок, готовых прокатить вас под последовательно разводящимися мостами по рекам и каналам Петербурга. Суда и суденышки словно ждут сигнала, чтобы ринуться в открывающиеся пролеты Дворцового и Троицкого моста; обстановка на Неве напоминает автомагистраль в час пик, однако столкновения плавсредств, как правило, не заканчиваются серьезными последствиями и сами по себе являются своеобразной забавой. Веселящийся на палубах народ от переизбытка чувств машет руками и непременно кричит «ура!», проплывая под распахивающимися арками мостов.

В дальнейшем экскурсионный кораблик может либо свернуть направо, на Мойку, или же отправиться к Финскому заливу, где компании веселящихся предлагается встретить утро в той самой «романтической атмосфере» под неумолкающую музыку. Если выбрать первый вариант, можно проплыть под многочисленными городскими мостами, высота которых иногда заставляет пригибать голову. Медленно проходя под самым широким в Петербурге Синим мостом (ширина — 97,3 м), несложно почувствовать себя целиком и полностью во власти ночи — кажется, что «крыша» над головой тянется бесконечно…

Стоит отметить, что и сами мосты, особенно «большие», невские, подобно улицам и проспектам, в последние годы обрели яркое световое «одеяние», завораживающее взгляд мерцанием сине-белых огней, переплетением синих и красных гирлянд на арках пролетов, ярким «внутренним» освещением (башни Большеохтинского). Отражаясь в водной глади, огни мостов рисуют как бы иной, «подводный» мир, оживляя тяжелые стальные воды Невы. Вид разведенных мостов, ломающий привычные плавные силуэты этих сооружений, как бы опрокидывающий в воду фонари, ограды, линии электропередач, с одной стороны — один из символов Петербурга, но с другой — и символ разъединения, расторжения (известно, с какими трудностями сталкиваются жители и гости города, не успевшие «к разводке» и вынужденные дожидаться кратковременного сведения мостов).

Ночь в опере, экстрим в музее

Если автобусные и водные ночные экскурсии по Петербургу — это общераспространенная практика, то существуют еще и экскурсии «не для всех», которые организуют либо небольшие специализированные турбюро,

либо «сталкеры»-индивидуалы. В последнее время вообще развивается «общественный» туризм, когда экскурсоводы-любители проводят всех желающих (как правило, по предварительной записи через Интернет) по своим любимым местам и маршрутам, нередко совершенно бесплатно. К разряду «специальных» можно отнести экскурсии по питерским крышам «с видом на закат», туры по проходным дворам, по литературным и историческим местам, по ночным клубам, по заведениям для лиц с нетрадиционной ориентацией… И если в первом случае, связанном с риском для жизни (да и не так легко сегодня найти в Питере открытую крышу), требуется опытный проводник, то остальные маршруты каждый желающий может составить для себя сам. Отметим, что экскурсии по дворамколодцам (коими особенно славится Петроградская сторона) могут быть в определенной степени приравнены к ночным, т. к. в эти места редко заглядывает солнце.

Ночные экскурсии на колоннаду совершенно официально предлагает Исаакиевский собор. В пору Белых ночей подняться на высоту 43 метров и полюбоваться панорамой Санкт-Петербурга можно до четырех утра, в прочие дни лета — до 23 часов. Сайт музея справедливо утверждает, что даже по окончании Белых ночей с колоннады Исаакиевского собора вечером можно полюбоваться исключительной по красоте подсветкой набережных Невы, мостов и архитектурных ансамблей центра Петербурга. В вечернее время можно посетить с экскурсией и другие храмы — собор Спаса на крови и Сампсониевский.

В поистине бесконечном разнообразии культурных событий современного Петербурга можно выделить несколько либо приуроченных к ночной тематике, либо «захватывающих» ночь как время суток. И если посещение фестиваля «Звезды Белых ночей», проводимого Мариинским театром, доступно (в первую очередь с финансовой точки зрения) в основном элите, то побывать на фестивале «SKIF», организуемом Фондом им. Сергея Курехина, может каждый. Стоит, впрочем, учитывать, что при этом зрителя будут «мучить» не только музыкальным авангардом со всех концов света, но и непереносимыми бытовыми условиями. Концерты начинаются в 20.00 и завершаются с рассветом, при этом публика, переходя из зала в зал, «тусуется» в прокуренном помещении до самого утра, без возможности выйти на улицу и подышать свежим воздухом. Ослабевшим духом приходится спать на жестких стульях, нередко под самый чудовищный нойз. Это своего рода музыкально-духовная инициация, причем пользующаяся весьма стабильным спросом (фестиваль независимо от состава участников почти всегда проходит при аншлаге). Зато с наступлением рассвета особым удовольствием является прогулка до ближайшей

станции метро («Василеостровская»), сопровождаемая обсуждением увиденного и услышанного.

Нет недостатка в ночных развлечениях и для любителей тяжелых жанров. Нередко рок-клубы (среди них — «Орландина», «Арктика», ныне закрытый «Порт») устраивают «метал-марафоны», в которых участвует по десятку-другому коллективов, и действо продолжается с шести вечера до шести утра. Больше участников — значит, больше посетителей, ведь на каждую команду хоть кто-нибудь да придет. «Хедлайнеры», если это слово вообще уместно, могут играть и вечером, и чуть за полночь, чтобы убедить публику остаться на ночь. А в четыре-пять утра «поле брани» перед сценой часто бывает полно недвижных тел, и лишь пара-тройка самых стойких остаются в вертикальном положении.

Безусловно, тема прогулок по Питеру (массовых, групповых и индивидуальных) гораздо шире, чем она затрагивается в этой статье. В заключение хотелось бы отметить еще один новомодный вид гуляний — фотопрогулки. Петербург как «музей под открытым небом» притягивает в этом смысле большое внимание, причем особенно ценятся небанальные, «неоткрыточные» виды. Мощная современная фототехника (которая, впрочем, не отменяет понятий мастерства и художественного взгляда) дает возможность делать красочные и глубокие ночные снимки, ловить исчезающие, ирреальные краски Белой ночи, а Интернет — делать их доступными широкому кругу ценителей. На набережных, мостах, в парках, дворах и на крышах можно увидеть немалое число вооруженных камерами людей, подглядывающих в том числе и друг за другом, ведь наблюдение за наблюдающими — особо изысканное и изощренное удовольствие, доступное не каждому.

_____________________________

1http: //nightspb.ru/main.html

2Петербуржец Виктор Цой пел по этому поводу: «В это время я не верю глазам, я верю часам».

3Петрушанская Е.М. Под покровом «венецианской ночи» // Ночь: ритуалы, искусство, развлечения. М., 2008. С. 161.

4См., например: Семенович Г. Уличное освещение города Санкт-Петербурга. П., 1914; Иванов А. Фонари Ленинграда, «Наука и жизнь», 1969, № 4. Николаева Е.Н. Огни ночного города: семантика культурных форм // Ночь: ритуалы, искусство, развлечения. М., 2008.; Фонари городского освещения // Cityforms. Объекты городской среды в историях и изображениях / http: //cityforms.ru/ obekty/fonari_gorodskogo_osvesheniya.htm и др.

5Лазарев А. «Светлый город» в сетях монополиста // Экономика и время. 27.05.2002. http: //www.ev.spb.ru/art.php3?newsid=10696

6http: //www.stroygorhoz.ru/77/64.php

7Цит. по: «Светлое время» для Меншиковского дворца. Ночная жизнь петровского барокко (интервью с директором ГК «Светлое время» Д.Г. Луговым). // http: //www.stroygorhoz.ru/110/25.php

8См. об этом: Уварова Е. Как развлекались в российских столицах. С-Пб., 2004. Лопатин А. Мистерия белых ночей Петербурга: литература — миф — зрелище // Ночь: ритуалы, искусство, развлечения. М., 2008.

9http: //saint-petersburg.ru/m/222461/naberezhnye_peterburga_k_nowomu_godu_­ stali_pohozhi_na_el.html.

10Там же.

11Пронин А. Новогодние огни большого города. http: //www.fontanka.ru/2009/­ 12/28/008/

12Борисов Д. Питерское антикризисное шоу // Новая газета, 18.12.2008. http: // www.ng.ru/regions/2008–12–18/1_spb.html.

13http: //www.event-petersburg.ru/ru/events/ny

14Из интервью с директором Санкт-Петербургского международного центра фестивалей и праздников Мариной Фокиной. // Семенова М. Марина Фокина. Бизнес сегодня, № 6 — июнь 2009 г. http: //www.bnss.ru/?do=menu&id=1414

15http: //www.event-petersburg.ru/ru/static/about

16Как свидетельствуют историки, Белые ночи далеко не сразу были освоены как художественный феномен, и в XVIII в. оставались «неосвоенным пространством для богатейшей зрелищной культуры Петербурга». Лишь к XIX в. Белые ночи начали пониматься как «зрелище само по себе», как уникальная природная особенность. См. об этом: Лопатин А. Мистерия белых ночей Петербурга: литература — миф — зрелище // Ночь: ритуалы, искусство, развлечения. М., 2008. с. 180.

17Напрашиваются аналогии с язычеством, с жертвенным огнем, однако учитывая специфику праздника — вечер выпускников, — лучше говорить об «олимпийской» эстафете поколений.

Ночь в языковой картине мира носителей православной культуры

И. Истомина

НОЧЬ В ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА НОСИТЕЛЕЙ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ

В современной лингвистике повышенное внимание уделяется базовым ментальным категориям русской культуры. В связи с этим многими русистами проводится анализ концептов русского языка и речи. Концепт рассматривается исследователями как «многомерная культурно-значимая мыслительная сущность, по отношению к которой понятие и значение являются разными стадиями его развития. В лингвистике понятие обычно рассматривается как итог познания, в котором резюмируется определенная совокупность признаков познаваемого явления. В понятиях аккумулируется общественно-историческая практика людей, в них поды­ тоживаются знания, накопленные за известный период. Понятие представляет собой конъюнкцию признаков, которые лежат в основе лексического значения слова. Именно эти признаки манифестированы словарной дефиницией»1. Концепт является универсалией и обладает национальнокультурной спецификой, которая и проявляется в языке. Проводя работу в рамках лингвокультурологического подхода, рассмотрим культурный концепт «ночь» и его трансформацию в религиозном дискурсе.

Слово «ночь» трудно отнести к лексике религиозной, однако анализ религиозного дискурса позволяет выявить специфическое понимание концепта «ночь» в текстах священнослужителей. Ю.Н. Михайлова отмечает: «При изучении религиозной лексики вообще и лексики православия в частности целесообразно различать дискурс церковный и дискурс светский»2. С этой позиции мы рассмотрим определения лексемы «ночь». Обращение к словарям позволяет выделить отдельные оттенки значения слова-концепта, выявить «семантические признаки, проявляющиеся в специфике сочетаемости слова»3.

Большая советская энциклопедия, отражающая научную, подчеркнуто нерелигиозную картину мира, определяет «ночь» как «промежуток времени от захода солнца вечером до его восхода утром. Продолжительность Н. зависит от географической широты места наблюдения и склонения Солнца. За Полярными кругами Н. в определенное время может длиться более 24 ч., а на полюсах почти достигает полугода. Иногда из понятия Н. исключается продолжительность вечерних и утренних гражданских или астрономических сумерек»4. Явление объясняется с помощью терминов: заход, восход, вечер, утро, астрономические сумерки, географическая широта, склонение Солнца, полярный круг. Как

видно, словарная статья советской энциклопедии содержит сугубо научную, безоценочную информацию, не выводящую описываемое явление за рамки астрономического понятия. Несмотря на научность представленной трактовки, в данной словарной статье можно обнаружить намек на некоторую несогласованность в научном описании ночи: формулировка «Иногда из понятия Н. исключается продолжительность вечерних и утренних гражданских или астрономических сумерек» подчеркивает двойственный статус сумерек как некоего промежуточного состояния между заходом солнца и собственно ночью (или же состояния перед рассветом), отрезка ночи. Рассогласование, противоречивость, присутствующие даже в научной картине мира, подчеркивает значимость, неоднородность, многомерность ночи как явления окружающей действительности.

С.И. Ожегов в Толковом словаре русского языка, в сущности представляющем светскую наивную языковую картину мира, трактует «ночь» как «часть суток от захода до восхода солнца, между вечером и утром»5. Определение ночи, предложенное Большой советской энциклопедией, Ожеговым, с одной стороны, сокращается (убирается лишняя детализация, информация о нестандартных проявлениях ночи), с другой стороны, дополняется существенным понятием сутки («промежуток времени от одной полуночи до другой, 1/7 часть недели, а также вообще промежуток времени в 24 часа»6. Отсутствие развернутой астрономической справки объясняется, с одной стороны, спецификой оформления словарной статьи в толковом словаре, а с другой — очевидно, незначимостью подобной информации для неспециалиста, который является целевым адресатом данного издания. Акцент при описании ночи в Толковом словаре сделан на внешней, пространственно-временной стороне конкретных физических явлений, связанных с движением солнца, сменой частей суток. Информационное содержание дефиниции не выходит за обозначенные нами границы. Определение «ночи» в лингвистическом Толковом словаре русского языка так же безоценочно, как и в энциклопедическом. Оно в какой-то мере примитивно и наивно, апеллирует к рассмотрению данного явления исключительно как времени суток. Это также свидетельствует о том, что для обычного носителя русского языка, с детства присваивающего светскую, нерелигиозную картину мира, не имеет значения символическое, сакральное значение ночи.

Очевидно, что научная советская энциклопедия и светские толковые словари не отражают в полной мере тот коннотативный смысл, который вкладывается в него носителями православной культуры. Но так как лексема «ночь» значима для текстов церковно-религиозного функцио-

нального стиля, то нельзя забывать и о дополнительных семах значения, не нашедших отражения в названных выше словарях, но проявляющихся в других лексикографических источниках.

Уже в Толковом словаре живого великорусского языка В.И. Даля, во многом ориентированном на отражение традиционного религиозного сознания россиянина XIX в., приводилась следующая дефиниция: «Ночь ж., нощь церк. — время, когда солнце бывает под закроем (горизонтом), противопол. день. При обращении земли одна сторона ее глядит к солнцу, другая к затине; посему для каждой точки на земле своя ночь, как по сроку наступленья, так и по длительности: под равноденнком (экватором) ночь

идень равны, по 12-ть часов; на самых концах оси земной (полюсах) полгода ночь и полгода день; на всех промежуточных точках длина дня и ночи изменчива, по временам года»7. В.И. Даль, наряду с детальным рассмотрением «ночи» как времени суток, ее физических характеристик, указывает

ина метафорическое значение (ночь как «мрак духовный; незнание истин добра и зла»), определяющее духовную жизнь человека, и на значение времени, связанного с активизацией мира потустороннего, Божествен-

ного: «На ночь избу подпахать, чтобы ангелам чисто прохаживаться»8. В качестве иллюстрации у Даля также встречается прямое указание на отнесенность ночи к Божественному миру: «Темна Божья ночь, черны дела людские». Из контекста видно, что, помимо рассмотрения ночи как времени суток, для носителя религиозного сознания смысл данной лексемы оказывается востребованным в плане ее отнесенности к сфере духовной, Божественной жизни.

Значимые для носителя православной культуры аспекты фиксирует и Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона рубежа XIX– XX вв. Так, в словаре встречается словосочетание «святая ночь», которое определено как «то же, что Рождество Христово»9.

Современные словари также демонстрируют отнесенность ночи к сфере религиозного. Русский ассоциативный словарь10 показывает, что сегодня

всознании россиян сохраняются элементы традиционной русской культуры,

всвязи с чем приводятся соответствующие слова-реакции “бодрствовать” и “свеча” в качестве ассоциаций на слово-стимул «ночь». Полученные ассоциации обладают высокой степенью предсказуемости и могут репрезентировать оттенки значимости для носителей русского языка реалий церковной жизни. Так, лексема «свеча» трактуется толковыми словарями не только по-светски, как «палочка из жирового вещества с фитилем внутри, служащая источником освещения»11, но и сквозь призму религиозного сознания: «Свеча, свечка ж. свеща церк. и арх. жигалка, новг. горючая скалочка, со светильнею, коей пламя плавит самое вещество свечи, усиливаясь чрез это,

исветит, освещает потемки… О домашней свече говор. зажечь, засветить

ипогасить, потушить; о церковной: затеплить и сократить. Не встанет свеча перед Богом, а встанет душа (о обрядливости)»12. Лексема «бодрствовать», имеющая в толковых словарях стилистическую помету книжн, может трактоваться примитивно («не спать»13), а может отражать коннотации религиозного характера: «не дремать, бдеть, не засыпать, не подда-

ваться сну, быть на ногах, сев. жить; бодрствовать духом, не упадать, не унывать, быть ретивым»14. Таким образом, мы можем предположить, что в сознании россиян сегодня хранится информация об исконно значимых для русского человека реалиях духовной жизни.

По данным Словаря эпитетов ночь характеризуется как «Божественная», «праздничная», «святая» (устар., поэт.), «торжественная», «пасхальная», «рождественская», «святочная»15. Перед нами непосредственное указание на концепты традиционной русской культуры — Бога, святость, Рождество, Пасху, святки, отсылка к религиозной картине мира православных христиан.

Энциклопедия «Символы, знаки, эмблемы» предлагает словарную статью, посвященную слову-символу «ночь»: «Ночь — архетип тьмы. Символика ночи весьма многообразна. Для гуманистов Ренессанса ночь была разрушительным элементом, символизирующим физическую смерть, поэтому иногда она изображались в виде черной крысы. Но она же наполнена жизнью духов, теней… Если у Ф.И. Тютчева ночь — звездная бездна, то у Ф.В. Шеллинга она представляет собой хаос, являющийся началом дня, началом другой жизни… Ночь — время долгих разговоров и сказаний. Ночью замирает вся государственная и социальная жизнь. Ночью не должен висеть флаг государства… Ночные бдения — символ победы духа над потребностями тела. Это намеренное столкновение с силами зла и победа над смертью… Ночь сакральна и является временем рождения и воскресения Бога. Святая ночь — сюжет картины Антонио Корреджо «Ночь», связанной с Рождением Христа, которому пришли поклониться пастухи, узнавшие о радостном событии. Всего одна ночь Пилата прошла без греха, а вот ночь Иуды всегда в грехе. Это ночь его души»16. Энциклопедия представляет различные грани явления ночи: мифологическую, философскую, культурологическую, социальную, религиозную… Для нас важна апелляция к ночи как времени святому, сакральному, связанному с миром Божественным. Подчеркнем, что о святости ночи говорится в связи с двумя кульминационными событиями христианского мира — Рождеством Христовым и Пасхой. Рассмотрение ночи сквозь призму христианской культуры репрезентирует ориентацию энциклопедии в том числе и на религиозное сознание.

Приведенные толкования, касающиеся рассмотрения ночи с точки зрения христианской культуры, отсылают нас к понятию религиозной картины мира православных христиан. Само понятие картины мира — философское. Оно «означает как бы зримый портрет мирозданья, образнопонятийную копию Вселенной…»17. В рамках когнитивной лингвистической теории языковая картина мира рассматривается как «совокупность зафиксированных в единицах языка представлений народа о действительности на определенном этапе его развития. Описание языковой картины мира дает возможность исследовать ту часть концептуальной картины мира, которая нашла выражение в значениях языковых знаков, образующих семантическое пространство языка»18.

Особенности религиозной картины мира отражены в текстах, относящихся к церковно-религиозному функциональному стилю русского языка, например, проповеди — важном компоненте ночной службы. Выявив языковые признаки концепта «ночь», мы можем интерпретировать данное явление как фрагмент картины мира православных христиан. В центре религиозной картины мира — Бог («Творец неба и земли, всего сущего»19. Так как кульминационными в годичном богослужебном круге являются ночные Рождественская и Пасхальная службы, то «ночь» предстает в проповеди как особое, святое время, жертвенно отданное человеком Богу: “… люди,

жертвуя своим сном, отдыхом, отдают свою жизнь на какое-то время Богу”, “…сегодня мы отдали Богу ночь”. При этом жертва понимается как «дар, который поклоняющийся приносит Богу»20. Ночь, проведенная христианином в храме на богослужении, является знаком самоотверженной любви к Господу, Создателю: “…если бы не было этой Любви Всепобеждающей и Освящающей, разве мы стояли бы здесь всю ночь?”, мыслится как “подвиг бдения ночного”.

Святая ночь часто предстает в проповедях как время духовной борьбы света с тьмой, победы добра над злом: «В сию Пасхальную ночь словами святаго Иоанна Златоуста мы вновь провозглашаем победу жизни над смертью: «Где ти, смерти, жало? Где ти, аде, победа?» Этот фрагмент проповеди подтверждает справедливость интерпретации, представленной в энциклопедии «Символы, знаки, эмблемы»: «Ночные бдения — символ победы духа над потребностями тела. Это намеренное столкновение с силами зла и победа над смертью…»21

По материалам современных проповедей для носителей православной культуры Рождественская или Пасхальная ночь являются символом искупления человеческих грехов, а также символом надежды на спасение: «Сегодня ликуют и радуются сердца всех верующих людей; ликуют и радуются в осознании того, что в эту священную и спасительную ночь для

Таким образом, ночь в языковой картине мира носителей православной культуры, отраженной в текстах церковно-религиозного функционального стиля русского языка, а также словарных изданий, фиксирующих специфику традиционной русской культуры, определяется как время сакральное, жертвенное, кульминационное, характеризующееся открытостью в вечность, в мир Божественный.

_____________________________

1Чернова О. Е. Концепт «труд» как объект идеологизации. Автореф. дисс. … канд. филол. наук. Екатеринбург, 2004 [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http: //elar.usu.ru/bitstream/1234.56789/282/3/urgu0224s.pdf.- 17.10.2009.

2Михайлова Ю. Н. Религиозная православная лексика и ее судьба (по данным толковых словарей русского языка). Автореф. дисс. … канд. филол. наук. Екатеринбург, 2004. С. 5.

3Панасова Е. П. Концепт «солнце» в русском языке и речи. Автореф. дисс. … канд. филол. наук. Екатеринбург, 2007 [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http: //elar.usu.ru/bitstream/1234.56789/1844/1/urgu0453s.pdf.–17.10.20099.

4Большая советская энциклопедия [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http: // slovari.yandex.ru/dict/bse/article/00053/66200.htm?text=%D0%BD%D0%BE %D1%87%D1%8C&stpar3=1.16

5Ожегов. Толковый словарь русского языка [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http: //dic.academic.ru/searchall.php?SWord. — 14.10.2009.

6Там же.

7Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http: //slovari.yandex.ru/dict/dal/article/dal/03123/98000. htm. — 18.10.2009.

8Даль В.И. Толковый словарь…Цит.изд.

9Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http: //slovari.yandex.ru/dict/brokminor/article/35/35717. html?text= %D0%BD% D0% BE%D1%87%D1%8C&stpar3=2.26. — 14.10.2009.

10Русский ассоциативный словарь. В 2 т. Т. II. От реакции к стимулу: Более 100000 реакций / Ю. Н. Караулов, Г. А. Черкасова, Н. В. Уфимцева, Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов. М., 2002. С. 534.

11Ожегов. Толковый словарь русского языка [Электрон. ресурс]…Цит.изд.

12Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка…Цит.изд.

13Ожегов…Цит.изд.

14Даль….Цит.изд.

15Словарь эпитетов [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http: //www.slovopedia. com/24/205/1648291.html. — 14.10.2009

16Символы. Знаки. Эмблемы: Энциклопедия/ Авт.-сост. д-р ист. наук, проф. В. Э. Багдасарян, д-р ист. наук, проф. И. Б. Орлов, д-р ист. наук В. Л. Телицын; под общ. ред. В. Л. Телицына. 2-е изд. М., 2005 [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http: //slovari.yandex.ru/dict/encsym/article/SYM/sym-0473. htm?text=%D0%BD%D0%BE%D1 % 87%D1%8C&stpar3=1.4. — 14.10.2009.

17Философия: Учебник для высших учебных заведений. Ростов н / Д., 1997. С. 241.

18Ломоносова Ю. Е. Концептуальное поле «атмосферные явления» во французской языковой картине мира. Автореф. дисс. … канд. филол. наук. Воронеж, 2008 [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http: //www.aspirant.vsu.ru/ref. php?cand=1241. — 17.10.2009.

19Современный толковый словарь русского языка / Гл. ред. С. А. Кузнецов. М., 2004. С. 48.

20Нюстрем Э. Библейский энциклопедический словарь. СПб., 2001. 136.

21Протоиерей Георгий Флоровский. Слово в светоносный день спасительного Христова Воскресения [Электрон. ресурс]. Режим доступа: www.paskha.net/ easter-message-pashalnoe-poslanie–28.htm. — 14.10.2009.

22Символы. Знаки. Эмблемы: Энциклопедия. Цит.изд.

23Протоиерей Георгий Флоровский. Слово в светоносный день спасительного Христова Воскресения. Цит.изд.

24Мечковская Н. Б. Язык и религия: Лекции по филологии и истории религий [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http: //psylib.org.ua/books/mechk01/. — 14.10.2009.

25Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http: //umniki.ru/cgi-bin/wwwthreads/showflat.pl Cat=6&Board= poetry& Number=14835&page=0&view=expanded&sb=5. — 14.10.2009.

26Ицкович Т. В. Православная проповедь как тип текста. Дисс. … канд. филол. наук. Екатеринбург, 2007. С. 76.

27Ицкович Т. В. Православная проповедь… Цит.изд. С. 80.

«Люди лунного света» В.В. Розанова и дискурс телесности…

А. Яковлева

«Люди лунного света» В.В. Розанова и дискурс телесности в современном православии

О взглядах В.В. Розанова (1856–1919) написано и сказано довольно много, хотя говорить о них трудно. И не потому, что они столь сложны для понимания сами по себе, а потому, что Розанов, нередко под разными псевдонимами, высказывал прямо противоположные взгляды, а интерпретаторы пытались увязать их в стройную и непротиворечивую систему. Поклонники философа говорили о розановской «новой концепции христианства» и называли его «русским Ницше» — и было бы излишним упоминать, что рецепция Ницше в начале ХХ в. и сегодня совершенно различны; противники именовали его труды «ужасиками» и «бредиками» (Андрей Белый) и заявляли о рождении новой ереси.

«Люди лунного света» — название одной из центральных работ В.В. Розанова, посвященных проблеме пола и телесности вообще. «Людьми лунного света» он называл людей, у которых от природы «+-0» пола («+1, +2, +3» и т. д. — это степени развитости полового инстинкта у гетеросексуалов, «–1, –2, –3 и т. д. пола» — степени развития его у гомосексуалов), это, так сказать, «третий пол». «Этот лунный свет, — пишет Розанов, — явления лунного света, — «не хочу» пола!»1 У этих людей «в характере много лунного, нежного, мечтательного; для жизни, для дел — бесплодного; но удивительно плодородного для культуры, для цивилизации»2. Это, конечно, метафора, но и почти все у Розанова — метафора (как и у Ницше). Он пишет о том, что «в древности говорилось о божестве лунных свойств, о божестве лунного характера, вот этого не рождающего и светящего, грустного, манящего, нежного, влюбляющего в себя и как бы ласкающего влюбленных, но именно только влюбленных — до сближения. Все женихи и невесты почему-то «смотрят на луну», чего и на ум не приходит супругам, даже самым любящим, очень любящим. … Супруги любят солнышко. …Луна запрещает «очень любиться», вот «сближаться»; «грозит с неба пальчиком» — «Полюбуйтесь, помечтайте, но — и довольно». Это — монашеская любовь… Это — несчастная или преступная любовь, не нормальная, ничем не кончающаяся, которой положены роковые пределы. …В мечтах родится идеал; а идеал всегда бывает и особенно ощущает себя оскорбленным действительностью. …Все это совершенно обратно горячему солнышку (Ваал и Ашера), ясному, пекущему, выгоняющему из земли траву, выгоняющему из стволов древесных сладкую камедь (сок),

от которого цветы расцветают, пестики цветов опыляются… И, наконец, все зреет к августу… Солнце — супружество (совокупление), солнце — факт действительности. Луна — вечное «обещание», греза, томление, ожидание, надежда; что-то совершенно противоположное действительному, и — очень спиритуалистическое» 3.

Кажется, совершенно в духе времени основой человеческого бытия считается биология, «нехватка» же биологии ведет к творчеству и вообще духовности: тут нереализованный пол и гомосексуальность. Просто почти чистый Фрейд с его либидо и сублимацией либидо, детерминирующей «вторичные», творческие начала в человеке. Если употребить выражение Достоевского, «идея вышла на улицу».

«И вот я нарисовал бычьи ova. Кои люблю как производителя „ребят во всем мире”. Корень-то не в женщинах, а в быке. Женщина — пустота, темнота, глухое: пока на нее не вскочил бык. Но бык вскочил: и мир расцветает. Посему в ova его я начертил цветок. Вот этот-то „цветок в я…” и есть суть всего. А посему и целовать, собственно, надо не женщин, а я… быка». И страстный вопль: «О, как я хочу разврата. О, как я хочу страсти быков. О, не обращайте внимания на протесты женщин. Они притворяются. Насилуйте их: это единственно, что они от вас желают. Бык: хочешь ли ты. Это единственное важное. А если „она” и не хочет, овладей ею. Бык хочет — и мир хочет. Это я и нарисовал»4.

Оставляя за скобками эпатажность высказывания, столь любимую Розановым, следует отметить: дух времени тут воплотился очень явно и ясно. И Мережковский жаждал «Третьего Завета» как необходимого, по его мнению, дополнения христианства. За такими идеями на самом деле стоит стремление воскресить угасший дух казенного христианства, сделать его живым и жизненным. Дело в том, что в исторических интерпретациях христианской доктрины есть два понимания слова «плоть».

Существует представление, интерпретирующее человеческую плоть (тело) как грязь, как гроб души, темницу духа, источник греха и саму по себе как грех. Это очень близко манихейству и гностическим идеям.

Однако если «Слово стало плотью» (Иоан. 1, 14), то плоть сама по себе не может быть греховна. «Когда мы говорим и Воплощении, мы говорим о том, что человек, оказывается, настолько глубок, такой емкости, такой сообразности с Богом, что Бог может воплотиться без того, чтобы человек был уничтожен. В этом, отчасти, смысл халкидонского догмата…»5 И может ли христианин, по слову Божию, быть храмом Св. Духа, если плоть его вечно греховна? Человек не может быть абсолютно зол, не может быть безнадежно падшим существом, потому что тогда «строить из града человеческого Град Божий нельзя. Жизнь, воплощение Христово нам говорит

<…>: человек, даже в его падшем состоянии, настолько глубок, настолько потенциально свят, что он может вместить в себя присутствие Божие, что он может быть местом Боговселения»6. Мир прекрасен как творение Божие, и вся природа может быть носителем благодати. Мир плох не сам по себе, а из-за человеческого греха.

По слову ап. Павла, тело — храм Духа Святого, оно создано Богом, как

ивсе творение. Патристическая мысль о том, что Бог соделался человеком, чтобы человек мог стать богом (обожиться), здесь очень важна. Аскеты стремятся к умерщвлению плоти не потому, что плоть плоха сама по себе, но потому, что ее «грех заел». Но иногда аскетизм может становиться

инеосознанной попыткой развоплощения до срока, что уже не есть цель христианской жизни. Сложность этой проблемы и реализовалась в идеях «Третьего Завета» (Д. Мережковский) и «святой плоти» (В. Розанов) —

иэто вполне еретическая, но понятная реакция на унижение тела, на отождествление «плоти» и «греха».

Ита и другая интерпретация могут находить себе опору в святоотеческом богословии. Например, св. Игнатий Антиохийский (Богоносец) использует слово «плоть» в традиции св. Иоанна Богослова, т. е. в положительном смысле, и в этом его близость к еврейской традиции (в то время как ап. Павел употреблял слово «сома» — тело — в положительном смысле, а слово «плоть» — в отрицательном). Его сотериология предполагает точное уподобление Христа человеку, а следовательно, облечение Его настоящей человеческой плотью7. Также и антропология св. Иринея Лионского утверждает человека как единство души и тела; и то и другое «хороши» — в то время как платоническая традиция и гностики противопоставляли душу как доброе начало телу — как дурному. Св. Афанасий Великий писал о том, что обожение (достижение нетленного состояния) возможно только благодаря восприятию Богом человеческой плоти.

Св. Григорий Богослов также учил, что Христос воспринял все человечество — и душу, и тело. Св. Григорий Нисский склонен был третировать тело как источник зла; здесь сказалось влияние Оригена, который в этом, в свою очередь, следовал неоплатонической традиции.

Св. Григорий Палама также писал о единстве души и тела (то и другое «добро»), а Ориген вполне в неоплатоническом духе утверждал, что облечение в тело — это наказание для души по грехам ее8.

Но так или иначе к началу ХХ в. «Бог умер» — весь пафос Ф. Ницше есть вопль об утраченном: автор «Антихристианина» отчаянно пытается вдохнуть жизнь в кажущееся мертвым к тому времени тело христианства, взывая к дионисийскому духу. «Распятый» — так он подписывает свои последние письма.

Розановская интенция — та же, и поэтому он «русский Ницше». Существенное различие лишь в том, что Розанов возводил в культ и всякое случайное, произвольное индивидуальное, грубо говоря, каждый своих чих, а у Ницше «стремление к элиминации Т. (тела. — А.Я.) из разряда атрибутов человеческого бытия реализовывалось в радикальном, пафосном, „стилежизненном” отказе от тела как моего „организма”, как от „моего тела”, при одновременной интенсивнейшей эксплуатации его жизненных сил. <…> Желаемое умерщвленное тело Ницше объективировалось как „тело-произведение”; как „тело-афористическое письмо”; как тело дионисийское, танцевальное, экстатическое; как тело, принципиально „живущее” при этом за пределами органических форм человеческой телесности»9.

Далее в России последовали, как известно, «философские пароходы», физическая гибель оставшихся или их молчание, уход в изучение древностей — обрыв русской философской традиции, обещавшей столь многое в начале ХХ в. Поставленные вопросы так и остались нерешенными. Только в 1960-е гг. поднимаются «зады» философской традиции, и вполне в духе Нового времени, которое к этому времени уже кончилось: в советской философии затевается дискуссия о природе человека, о том, что в нем «первично», а что «вторично» — биологическое или социальное. При всей остроте спора более «марксистскими» выглядели позиции сторонников первичности биологического, но уже Т.И. Ойзерман, на что уж ортодоксальный марксист, понимал позитивистичность таких взглядов. Не говоря уж о массовом сознании, следует указать, что авторы учебных программ по философии и сегодня как заведенные повторяют тезис о биосоциальной природе человека. Меж тем, повторю, таким образом поставленный вопрос имел еще какой-то смысл в парадигме мышления Нового времени, как и вопрос о «первичности» и «вторичности» материального и идеального, и не имел его уже в прошедшем столетии. Он просто должен быть иначе поставлен.

В европейском постмодернистском дискурсе он и был поставлен иначе. Тут, во избежание дурной бинарности, снят дуализм субъекта и объекта, тела и духа, наработаны понятия, без которых немыслимо современное философствование: «феноменологическое тело» (Мерло-Понти), «текстуальное тело» (Р. Барт), «тело без органов» (Ж. Делез, Ф. Гваттари). На российской почве явились «гротескное тело» (М. Бахтин) и, наконец, тело как культурный конструкт и телесность как область человеческих смыслов (В. Подорога).

И здесь поразителен разрыв между массовым сознанием, а также провинциальным сознанием штатных вузовских философов, — и теми