ВОПРОС 1.Понятия морали и нравственности нередко употребляют как синонимы. Это оправдано тем, что в их основе лежит одно и тоже ощущение: ожидание от Человека того или иного поведения, наряду с воздержанием его от другого поведения. Но существуют и различия в этих терминах.

1. Мораль устанавливает общие рамки поведения, преступать которые не следует, потому что иначе поведение Человека станет аморальным. Таким образом, мораль – это регламентация поведения, устанавливающая границы и пределы, за которые выходить нельзя, но не предъявляющая детальных требований внутри этих границ. Мораль предостерегает от наиболее опасного в поведении, и поэтому она в большей мере согласуется с понятием закона и права.

2. Нравственность – более детальная и тонкая регуляция поведения, чем мораль. Требования нравственности распространяются на любой момент поведения и на любую жизненную ситуацию. Она требует соответствия каждого поступка Человека своим требованиям, это захватывает и сферу отношения к самому себе. Отсюда вытекает, что сфера нравственности шире сферы морали, но менее формализована и нормативна. Нравственность можно представить в виде широкого поля стихийного формирования оценок Человеком своего поведения, в том числе и тех, которые не являются сферой действия норм морали. Некоторые из этих оценок с течением времени закрепляются нормативно и принимают форму закона. Пока этого не произошло, будет существовать большое число безнравственных людей, умело действующих у всех на виду, не преступая рамок закона.

3. За нарушение норм морали и права следуют общественные санкции, нарушение же требований нравственности должно пробуждать у Человека угрызения совести.

4. Если нормы морали только со временем закрепляются в форме законов, то важнейшим требованием нравственности изначально является законопослушание.

Таким образом,можно сделать вывод.

Мораль – это совокупность норм и требований, устанавливаемых обществом для людей (все вместе для каждого).

Нравственность – это совокупность этических требований, которые индивид должен предъявлять к себе сам.

ВОПРОС 2. Право и мораль имеют общие черты, свойства. Главные их общие черты проявляются в том, что они входят в содержание культуры общества, являются ценностными формами сознания, имеют нормативное содержание и служат регуляторами поведения людей. Право и мораль имеют общие социальные, экономические, политические условия жизни общества, служат общей цели согласованию интересов личности и общества, обеспечению и возвышению достоинства человека, поддержанию общественного порядка.

Их единство, как и единство всех социальных норм цивилизованного общества, основывается на общности социально-экономических интересов, культуры общества, приверженности людей к идеалам свободы и справедливости.

Что же общего между правом и моралью?

1. И те, и другие являются надстроечными явлениями над экономическим базисом и обществом;

2. Имеют общую экономическую, социально-политическую и идеологическую основу;

3. Им свойственна общая цель: утверждение общечеловеческих ценностей в обществе;

4. Они состоят из общих правил поведения, выражающие определенную волю, т.е. направлены на установление и поддержание на необходимом уровне дисциплины и порядка в обществе;

5. Имеют нормативный характер, и в тех, и в других присутствуют санкции, обеспечивающие негативные последствия для нарушителей нормы;

6. Представляют собой средства активного воздействия на поведение людей.

2. мораль, и религия являются формой общественного сознания. По своему возникновению моральное сознание старше, чем религиозное сознание. Общее у них — оба выполняют, или обслуживают, нравственные отношения людей, закрепляют обычаи и традиции народа. Различие состоит в том, что критерии (основа) морали базируются на земном и реальном отношении людей, а критерием религии служит внеземное, сверхъестественное. Кроме того, отмечается, что внерелигиозное обоснование морали идет по линии философской, научной, а религия (религиозная мораль) основывается на священном писании и догмах. Сделан вывод о том, что изучение морали необходимо без апелляции к религии.

ВОПРОС 3. Добро и зло являются этической характеристикой человече­ских отношений и человеческой деятельности. По своему ценностному содержанию добро и зло как бы представля­ют собой две стороны одной медали. Человек познает зло, поскольку имеет определенное представление о добре; че­ловек ценит добро, поскольку испытал на своем опыте, что такое зло. По мысли одного из древних китайских мудре­цов, тот, кто не узнал и не пережил зла, тот не может быть по-настоящему добр. «Доброе» — это хорошее, полезное, ценное для данного индивида Категории добра и зла в истории этической мысли меняли свое конкретное содержание в зависимости от понимания природы нравственности. Единство и противоположность добра и зла проявляются, во-первых, в том, что добро и зло осознаются как особого рода ценности, которые не каса­ются природных и стихийных событий и явлений, а харак­теризуют намеренные действия людей, совершенные сво­бодно, то есть поступки. Во-вторых, добро и зло обозначают не просто свободные поступки, но действия, сознательно соотнесенные с высшими ценностями, в ко­нечном счете — с идеалом нравственного совершенства. Добро и зло взаимоотрицают друг друга; они взаимоза­висимы, несмотря на противоположность содержания. Идея непреодолимой связи добра и зла конкретизируется в ряде этических положений, указывающих на то, что они содержательно диалектически взаимоопределены и познают­ся в единстве, одно через другое. Добро - понятие, которое выражает положительное нравственное значение различных явлений и заключается в поступках, направленных на благо, пользу для других людей. Когда о человеке говорят “добрый”, то как раз имеется в виду, что он готов прийти на помощь другому и делает это не ради личной выгоды, не напоказ, а выражает свою сущность. Готовность и способность личности сознательно и твер­до следовать добру выражаются в фундаментальном мо­ральном понятии «добродетель». Добродетель способствует проявлению нравственной сущности человека, которая ре­ализуется в поступках, соотнесенных с образцами поведе­ния, принятыми в обществе. Именно добродетель как сово­купность внутренних качеств личности, воплощающих нравственный человеческий идеал, всегда и везде деятель­но противостоит пороку. Противоположно добру - зло. Эта категория является обобщенным выражением о том, что заслуживает осуждения и не отвечает интересам людей, в поступках приносящих им вред. Зло имеет место там, где к человеку относятся не как к человеку, а как к вещи с целью извлечь из него выгоду, использовать в своих корыстных целях. Добро и зло являются основными категориями морали. Мораль можно определить как способ осмысления действительности в рамках противоположности добра и зла.

Совесть является внутренним контрольным механизмом, выражающим способность личности к морально­му самоконтролю, критической оценке своих поступков. Совесть - это суд человека над самим собой, так как человек находится не только под постоянным контролем окружающих, но и под контролем собственным (самоконтролем). Она показывает способность человека осуществлять моральный самоконтроль, формулировать для себя нравственные обязанности, производить самооценку совершаемых поступков. Главная функция совести - осуществление морального самоконтроля. Самоконтроль - это такая деятельность человеческого сознания, посредством которой оно следит за собой и отмечает правильность или ошибочность собственных операций. Основными формами самоконтроля являются: - чувство довольства собой (нравственное удовлетво­рение) или досады на себя; - чувство гордости или стыда. Чув­ство стыда за свои безнравственные деяния человек ис­пытывает как перед другими людьми (если они об этом знают), так и перед самим собой. - “чистая совесть” или угрызения совести. Юрист, ведя производство по делу или выполняя другие функции, действует в сфере, затрагивающей жизненно важные блага людей, сталкивается со многими коллизиями, оказывает­ся перед необходимостью принимать ответственные решения, нередко в сложных моральных ситуациях. И только работники с развитым чувством совести, способные правильно, самокри­тично и принципиально судить свои побуждения и поступки, могут эффективно выполнять свою высокую миссию и поддер­живать престиж своей профессии и личности.

Стыд – чувство, выражающее осознание человеком своего (а также близких и причастных к нему людей) несоответствия принятым в данной среде нормам или предполагаемым ожиданиям.

Вторым существенным отличием стыда от совести является то, что совесть - это критическая оценка с позиций нравственных требований своих действий, мотивов и моральных качеств перед самим собой. В совести диалог ведет эмпирическое «Я» с идеальным «Я». Это сугубо внутренний диалог. В стыде же диалог осуществляется с другими. Стыд выступает как переживание своего несоответствия моральным требованиям перед лицом других.

В стыде доминирует другой, даже если в момент недостойного поступка человек один, и никто непосредственно за ним не наблюдает. Ему может быть стыдно перед собой, а это чувство – не что иное, как спроецированный внутрь нашего сознания взгляд других. Другие наблюдают за нами из глубины нашего «Я», судят нас нашим собственным внутренним голосом, предъявляют нам моральный эталон, властно указывают на него.

В стыде мы непосредственно понимаем, как глубоко связаны с окружающими нас людьми. Другие люди, с которыми мы связаны общими представлениями о добре и зле, о должном и не должном, могут осуждать и осмеивать нас, если мы ведем себя несообразно принятым нравственным нормам и образцам.

Только другие способны предать нас позору. Опозориться – пасть в глазах окружающих, в глазах общества – рассматривается нравственно-зрелым человеком как одна из самых больших морально-психологических бед. Пасть в чьих-то глазах, – это значит потерять моральную высоту, ценность, скатиться на низший уровень, где место только недостойным. Именно поэтому люди остро боятся стыда, страшатся позора, опасаются оказаться несоответствующими некоему комплексу требований, предъявляемых обществом и окружающими людьми.

Итак, другие – это общество в целом, окружающие люди. Однако встает вопрос: в равной ли мере нам стыдно перед людьми? Ученые установили, что наиболее часто стыдятся чужих, старших и вышестоящих. Это происходит, вероятнее всего, потому, что три названных категории людей, во-первых, оказываются высоко значимыми, а, во-вторых, между мною и ими существует дистанция, которую я не могу преодолеть по собственной воле. При такой дистанции невозможно идентифицироваться. Чужие, старшие и вышестоящие не способны стать такими, как «Я», войти в мое положение, посмотреть на меня как бы изнутри моего «Я», понять меня и простить.

Напротив, близких нам людей, ровесников и тех, кто рядом с нами по социальному статусу, стыдятся меньше, потому что это люди гораздо более способны войти в наше положение, увидеть ситуацию изнутри, посочувствовать, может быть, даже найти оправдание нашим ошибкам и промахам. Они не так сурово и беспощадно судят нас. Но если эти люди слишком многое значат для нас, то мы также испытываем сильный стыд-гнев на себя за то, что упали в глазах столь дорогих людей.

Чего же больше всего стыдится человек? В каких ситуациях чаще всего человек начинает стыдиться?

1. Человек стыдится своего несоответствия собственным моральным ориентирам, высокопоставленным в данном сообществе, в данной культуре. Это, прежде всего, стыд за свои осуждаемые пороки, такие как пьянство, похоть, безудержная агрессивность, склонность ко лжи. В европейской культуре, развившейся под огромным влиянием христианства, переживание стыда тесно связано с телесным, плотским началом человека. Христианские представления о теле как вынужденной материальной форме, тесно связанной с грехопадением, тянущей душу к низу, привели к тому, что в западной культуре стыдно обнажаться, демонстрировать свою телесность, проявлять физические желания, особенно связанные с полом. Сексуальность в течение многих столетий была под моральным запретом.

2. Человек испытывает стыд, когда его внутренний мир раскрывается перед другими, а он не готов к этому и не желает этого. Он чувствует себя в таком случае душевно голым, незащищенным, уязвимым и стыдится своей открытости и незащищенности. Так бывает, когда читают вслух личное письмо или интимный дневник. Так случается, когда начинают вслух говорить о тех наших личных чертах, качествах, чувствах, о которых вовсе не надо знать посторонним. Быть может, в них, как и в письме, нет ничего дурного и осуждаемого, но они просто не предназначены для чужих ушей и глаз. В моей жизни существует интимное, то, что относится только лично ко мне или к узкому, мною избранному кругу людей. Все остальные выступают как чужие, дальние. Стыд – это не только боязнь осуждения и насмешки, это еще и душевный механизм, защищающий интимность, возводящий стену между мной и чужими, которым вовсе незачем знать, каков я внутри себя, даже если я очень хорош. Потеря стыда означает потерю интимности – особого драгоценного качества личного общения.

3. Человек стыдится, когда переживает и осознает свое несоответствие господствующим в обществе нормам и ценностям. Круг этих норм и ценностей далеко выходит за пределы собственно моральных отношений. Так, можно не соответствовать ценностям успешности, материального достатка, культуры, образованности.

Типичной ситуацией стыда в этом смысле является переживание своей бедности, нищеты, неграмотности перед лицом богатства, состоятельности и высокого образования. Человек низкого материального достатка нередко испытывает чувство отвергнутости, непризнанности со стороны обеспеченной публики, ему стыдно за свою немодную и небогатую одежду, узость возможностей, неумение стяжать деньги и славу. Его положение зачастую мало зависит от его собственных усилий, но все равно является предметом стыда.

Подобное положение складывается тогда, когда индивида не устраивает его идентификация с той социальной группой, к которой он объективно принадлежит по образу жизни, уровню доходов и образованию. Он желал бы идентифицировать себя с совсем другими социальными слоями. Стыд за свой социальный статус и свойственные ему черты усиливается презрением, которое могут испытывать к такому человеку люди более состоятельные или грамотные. Кичливость на одной ступени социальной иерархии оборачивается стыдом на другой.

В то же время, если человек не принимает ценность богатства или социального статуса как аксиому, он не станет стыдиться собственного положения. Бедный, но честный, бедный, но благородный – эти выражения утверждают собственно моральные ценности, которые, если считать их выше богатства, снимают ситуацию стыда, а быть может, даже превращают ее в ситуацию морального превосходства.

4. Человек стыдится не только тогда, когда он не соответствует почитаемым ценностям, но и когда он не в состоянии воспроизвести должным образом наличные в обществе стандарты.

В прежних культурах, да отчасти и в нашей, стыдно было нарушать обычай. В наши дни, когда обычаи ослабли в отношениях между людьми, общепризнаваемые стандарты диктует мода.

И обычай, и мода диктуют нам, что стыдно быть не как все, «белой вороной».

5. Человек может испытывать стыд не за себя (свое несоответствие социальным нормам и ценностям), а за другого, когда чье-то поведение на наших глазах явно идет вразрез принятым стандартам и вызывает жалость или насмешку. Во всех подобных случаях мы вольно или невольно идентифицируем себя с оступившимся, переживаем его положение, как свое собственное, и смущаемся и стыдимся так, как если бы впросак попали мы сами. Идентификация при этом предполагает некую общность «мы», но не зависит от степени реальной близости к человеку: можно стыдиться не только за сына или друга, но и за учителя, и за главу государства, если их поступки и действия относятся к разряду стыдных.

Человек может испытывать ложный стыд. Он связан, прежде всего, с тем, что человек может чувствовать свое несоответствие самым разным требованиям, в том числе и требованиям заведомо аморальным, но признанным в качестве положительных в той или иной субкультуре. Так, например, в подростковых коллективах нередко процветает культ силы, жестокости, показного цинизма, и тот, кто оказывается не в состоянии ударить другого, поиздеваться над ним или обмануть его, сам подвергается издевательству и осмеянию. Он испытывает в этом случае ложный стыд – стыд за свою мягкость и отсутствие агрессии, т.е. ценности переворачиваются: человек стыдится того в себе, к чему должен, согласно общечеловеческой морали, относиться позитивно.

Промежуточную позицию между совестью и стыдом занимает такая форма морального самосознания, как вина. Вина является также высоко эмоциональным нравственным явлением

Любовь в самом широком смысле этого слова – это нравственное чувство, характеризующееся высокой степенью эмоционально положительного отношения, выделяющего его объект среди других и помещающего его в центр жизненных потребностей и интересов. Примером таких чувств может быть любовь мужчины к женщине, любовь к Родине, любовь к матери и т.д.

Однако немецкий философ Людвиг Фейербах справедливо считал, что любовь между мужчиной и женщиной является исходной для всех других ее видов. Поэтому при рассмотрении любви мы будем отталкиваться от этой базовой формы любви. В этом смысле любовь предстает как чувство, обусловленное сексуальной потребностью и характеризующееся интенсивностью, напряженностью, относительной устойчивостью и выражающееся в стремлении быть с максимальной полнотой представленным своими многозначными чертами в жизнедеятельности другого человека таким образом, чтобы побуждать у него потребность в ответном чувстве той же интенсивности, напряженности и устойчивости.

Любовь как нравственное чувство не может быть сведена к биологическому влечению полов, сексуальному чувству. Половой инстинкт – это естественный фундамент любви, ее начало. Но для того, чтобы это влечение выросло до настоящего чувства, необходима целая система взаимосвязей и взаимодействий.

Любовь к другому человеку – это утверждение его бытия. Когда мы кого-то любим, то хотим, чтобы он был, существовал, продолжался, никогда не умирал. В этом любовь противоположна ненависти, стремящейся подавить и уничтожить. Кроме того, любовь – это утверждение Другого как уникального, неповторимого, единственного существа. В любви, если это настоящая любовь, мы не выбираем своего Любимого из числа других, что означало бы рациональное, холодное сравнение. Любовное переживание рождается спонтанно, оно как бы выбирает за нас с абсолютной точностью. В этом смысле любовь свободна (нельзя заставить себя полюбить кого-то, кто вовсе не нравится!) и не свободна (нельзя умственно-волевым усилием заставить себя разлюбить, если уж сердце заговорило).

Когда мы рассматриваем Другого как единственное, неповторимое существо, то воспринимаем его в некотором смысле как совершенство. Это значит, что у нас нет потребности поскорее своего любимого переделать, перевоспитать, перекроить по собственным меркам. Любовь – это принятие другого таким, каков он есть, призвание его как абсолютной ценности. Знаменитый индийский проповедник XX в. Ралжниш очень хорошо говорит, что в любви мы как бы слабеем перед завершенностью, целостностью и абсолютностью любимого, мы не деятельны, потому что просто ничего не можем сделать.

Однако при таком понимании чувства любви у всякого думающего человека возникает правомерный вопрос: а не является ли такая завороженность просто результатом игры собственной фантазии? Может быть, мы придумываем образ другого, идеализируем его и влюбляемся в свою собственную выдумку? Такая опасность, конечно, есть.

Однако давно подмечено, что любящий глаз видит предмет своей любви, другого, иначе, чем все окружающие люди. Любящий глаз не останавливается на одной лишь эмпирической реальности, а способен заглянуть в глубину, увидеть в любимом его лучшие возможности, которые пока не реализованы, уловить его тенденцию к духовному, интеллектуальному и эмоциональному росту. Любовь – это бережное проникновение в загадку чужой субъективности, она не ослепляет, а напротив, делает человека зрячим, открывает личность другого.

В идеале переживания любви являются взаимными, любовь тогда полноценна, когда она имеет адекватный ответ с другой стороны. В этом случае происходит взаимослияние душ, их счастливое гармоничное соединение. При этом индивидуальность не растворяется друг в друге, и личность сохраняет свою неповторимость. Происходит лишь взаимное обогащение, из которого появляется новое качество – качество духовно-чувственных отношений.

Любовь – это такой вид отношений между людьми, который не допускает господства одного человека над другим или беспрекословного подчинения одного другому. В любви обе стороны равны, одна не жертвует другой, а каждый, ничего не теряя, только приобретает. Люди в этом типе отношений не остаются разделенными так, как это бывает в отношениях ненависти. Вместе они составляют неразделимое целое, каждая сторона, или часть которого служит условием и важнейшей предпосылкой для совершенствования другой.

Истинная любовь – это дарящая любовь. Если мы хотим только получать что-то от другого, то мы еще не любим. Мы просто удовлетворяем за счет другого свои потребности, решаем собственные проблемы, относясь к любящему как к средству, а не как к цели. Такая «любовь» непродуктивна, она ничего не способна давать, а может только брать, заполняя чужим чувством и страданием собственную пустоту. Истинная любовь стремится давать, а не получать. При этом в любви дают другому отнюдь не только материальные блага, дают свое соучастие, свою жизнь, свою субъективность, и за счет взаимности «давания» происходит взаимообогащение.

Отдавая в любви свою жизненную силу и энергию другому существу, человек делит с ним свою радость, увеличивая и собственную, расширяя свое понимание мира, обогащая личный кругозор, свой опыт, знания и переживания, которые вместе составляют его духовное богатство.

В любви человек отдает, чтобы получать, и получает, чтобы отдавать. Настоящая любовь вызывает в человеке взрыв ответной энергии, обратно направленные движения душевной щедрости. «Давание пробуждает другого человека тоже стать дающим, и они оба увеличивают радость, которую внесли в свою жизнь. В дарении себя и есть та сила, которая рождает любовь» (Э. Фромм).

Любовь предполагает заботу о другом человеке, заинтересованность в улучшении его жизни и развития. Где нет этого, там не может быть настоящей любви. Заботиться – значит интересоваться жизнью другого, стараться уберечь его от опасностей и неудобств, это значит трудиться для него. Заботиться – значит способствовать развитию того, кого любишь, создавать для него условия.

Любовь как нравственное отношение наряду с заботой предполагает и ответственность. Ответственность непосредственно вытекает из заботы. Мы всегда чувствуем себя в ответе за любимого, что бы с ним ни происходило. Однако это не простое формальное выполнение долга, а живое переживание, чувство тесной связанности с предметом любви. Ответственность выражается в нашей способности чутко и тонко улавливать потребности и стремления любимого, помогать ему.

Любовь – это также активное проникновение в любимого с целью познания, но без нарушения его права иметь тайны и оставаться личностью. Страстное признание другому в любви отличается от бездушного созерцания и безразличного мышления, используемого как бездушное средство познания мира. Это познание путем духовного сближения, идентификации с любимым человеком, переживание тождества с ним.

Человек, глубоко и по-настоящему любящий кого-то, не может любить только его одного. Свои благодатные качества его любовь распространяет на других окружающих людей. Любящий, лично обогащенный этим чувством, избыток его дарит другим людям в виде доброты и сердечности, отзывчивости и человечности.

Виды любви. Существует несколько видов любви: братская, материнская, эротическая любовь, любовь человека к самому себе и любовь к Богу. Братская любовь – это любовь между равными, одинаково распространяемая человеком на всех близких ему людей. Материнская любовь – это любовь сильного к слабому, защищенного к беззащитному, имущего к неимущему. Материнская любовь наиболее бескорыстна и открыта для всех.

Эротическая любовь – это любовь психофизиологического плана к единственному человеку, жаждущая полного слияния с ним и продолжения в потомстве. Последний тип любви, в отличие от двух предыдущих, является исключительным в том смысле, что требует предпочтительности, особого выделения любимого существа среди других ему подобных и особенного, исключительного к нему отношения.

Любовь человека к себе до недавнего времени находилась в полном пренебрежении в нашей литературе из-за господства идеологии, исключительно ориентированной на общественный идеал: любовь к себе клеймилась как эгоизм. Мнение о том, что любить других добродетельно, а любить самого себя грешно, до сих пор довольно широко распространено среди людей в условиях нашей идеологически искаженной культуры. Но поставим вопрос: может любить других человек, не способный любить себя?

Ответ на него при трезвом размышлении должен быть отрицательным. Каждый человек – такое же существо, как и окружающие его люди, и если он любит других, то почему же он не должен любить себя? Не может быть двух разных типов любви: к людям и к самому себе; любовь как высокое чувство или есть, или ее вовсе нет. Известное библейское выражение «Возлюби ближнего, как самого себя» содержит мысль о прямой зависимости между этими двумя сторонами всеобщей любви – к себе и к окружающим людям. «Любовь к другим и любовь к себе будет обнаружена у всех, кто способен любить других» (Э. Фромм). От любви к себе эгоизм отличается тем, что при нем существует исключительная любовь к себе в ущерб такому же отношению к окружающим людям. Эгоистичный в любви человек желает всего того, что он должен отдавать людям, только для самого себя. Кстати, и любовь к другому может приобретать форму эгоизма. Так, мать, беззаветно и бездумно любящая свое дитя, жертвуя собой в угоду его эгоистическим устремлениям, лишает аналогичного чувства не только себя, но и в окружающих людях не видит чьих-то детей.

Любовь к Богу в самом широком, социально-психологическом смысле слова вбирает в себя все виды любви, поскольку Бог в душе верующего означает Высшую Добродетель, и в меру своих жизненных сил и возможностей он старается на деле ее реализовать в своем отношении к людям и к самому себе. Бог выступает как символ и воплощение принципов добра, справедливости, истины и любви, поэтому понятно проявление у человека аналогичных чувств к нему.

Кроме перечисленных, можно выделить и описать разновидности любви, включающие отношение любящих людей к своим близким, прежде всего, к матери и отцу. Когда такая любовь приобретает крайние формы, лишающие любви других людей, то она превращается в псевдолюбовь. Один ее вид Э. Фромм назвал невротическим. Вариантом невротической любви, центрированной на родителях, является исключительно матерински и отцовски ориентированная любовь. Матерински ориентированные мужчины, например, в своих любовных отношениях часто остаются детьми и от женщины, так же, как и от матери, жаждут материнской любви. Они бывают мягки, добры, нежны и обаятельны, но вместе с тем беспомощны и безвольны. Их отношение к женщине остается поверхностным и безответственным, а цель – скорее быть любимым, но не любить. Если женщина не всегда восхищается таким мужчиной, «если она делает попытки жить своей жизнью, если она хочет быть любимой и окруженной вниманием и... если она не согласна прощать любовные дела с другой женщиной … то мужчина чувствует себя глубоко задетым и разочарованным» (Э. Фромм). Такой мужчина ищет женщину, похожую на мать, и, найдя ее, становится счастливым, так и не выходя из возраста ребенка до конца своих дней.

Отцовски ориентированная любовь чаще всего встречается у женщин, которые сами в детстве были очень привязаны к своим отцам. Став взрослыми, они стараются найти такого мужчину, в котором бы воплотились лучшие черты отца, и обычно крепко привязываются к нему. Женщина, отцовски ориентированная, бывает счастлива с мужем, который заботится о ней, как о ребенке.

Разновидность псевдолюбви – фанатичная любовь к кумиру. Из любви равноправной она превращается в самоуничтожающую, любовь-преклонение, любовь-обожествление. Человек, любящий так другого, утрачивает себя как личность, теряет вместо того, чтобы приобретать. Это уже не любовь в описанном выше высоком смысле этого слова, а идолопоклонничество.

К категории псевдоглубоких любовных межличностных чувств может быть отнесена сентиментальная любовь. Здесь на первый план выходит поверхностное, ритуальное ухаживание, театральное поведение с эпизодами мелодрамы. Тех, кто реализует такую любовь, на самом деле не характеризует сколько-нибудь глубокое чувство к любимому человеку. Они, скорее, заняты самолюбованием, самими собой, чем проявлением чувства любви к другому человеку, на которое они, вероятно, вообще не способны.

Замечено, что два человека влюбляются тогда, когда находят друг в друге воплощение идеала. Правда, иногда такое идеальное видение бывает односторонним, и в этом случае появляется так называемая неразделенная любовь. Правда также и то, что идеальные черты далеко не всегда с самого начала видны друг другу, а иногда то, что видится, на самом деле может быть иллюзией. «Привлекательность, – пишет Э. Фромм, – означает красивую упаковку свойств, которые престижны и искомы на личностном рынке».

Вопрос 5. 1.Аз есмь Господь Бог твой; да не будут тебе бози инии, разве Мене.

2.Не сотвори себе кумира и всякого подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею: да не поклонишися им, ни послужищи им.

3.Не приемли имене Господа Бога твоего всуе.

4.Помни день субботний, еже святити его: шесть дней делай, и сотвориши в них вся дела твоя, в день же седьмой, суббота, Господу Богу твоему.

5.Возлюби ближнего твоего, как самого себя

6.Чти отца твоего и мать твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли.

7.Не убий.

8.Не прелюбы сотвори.

9.Не укради.

10.Не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна. Не пожелай жены искренняго твоего, не пожелай дому ближнего твоего, ни села его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ни всего, елика суть ближняго твоего.

ВОПРОС 7. Этика (rpe4. etnika, от etnos) – привычка, нрав) – философская наука, объектом изучения которой является мораль. Слово «мораль» означает в современном языке примерно то же самое, что и нравственность. Поэтому большинство специалистов не проводят строгого разграничения между моралью и нравственностью и считает эти слова синонимами.

Следует сказать, что и слово «этика» первоначально означало то же, что и «мораль», и «нравственность». До сих пор говорят об этике поведения, этике офицера, о педагогической этике и т.д., имея в виду главным образом моральные нормы и нравственные отношения, которые сложились в той или иной сфере общественной жизни. И все же слово «этика» в настоящее время чаще используется для обозначения науки о морали. Именно в таком смысле мы и будем употреблять эту категорию.

Этика выясняет место морали в системе общественных отношений, анализирует ее природу и внутреннюю структуру, изучает происхождение и историческое развитие нравственности, теоретически обосновывает ту или иную ее систему. Как философская наука этика возникает на том этапе развития человеческого общества, когда происходит отдаление духовно-практической деятельности и материально-практической. Вначале она означала жизненную мудрость, практические знания относительно того, как надо себя вести. Древнейшей этической нормой поведения человека является «золотое правило» нравственности. Его наиболее распространенная формулировка гласит: «(Не) поступай по отношению к другим так, как ты (не) хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе. «Золотое правило» уже встречается в ранних письменных памятниках многих культур (В учении Конфуция, в древнеиндийском Махабрате, в Библии, в «Одиссее» Гомера и др.) и прочно входит в сознание последующих эпох. В русском языке оно предстает в виде пословицы «Чего в другом не любишь, того и сам не делай»

Вопрос 36.Изучение православной культуры в светской школе требует решения целого комплекса вопросов: правовых, этических, культурологических, воспитательных и т.д. Несовершенство законодательной базы приводит к определенному разрушению границ между светским и православным образованием, создает мировоззренческие проблемы, которые нуждаются в изучении с учетом дальнейшей активизации религиозных институтов образования. Российская Федерация – государство многоконфессиональное, и чтобы избежать возможных религиозных конфликтов, воспитание и образование в школе должно быть направлено на формирование религиозной толерантности. В этой связи актуальным является научное осмысление процессов восстановления институтов православного образования и их места в современном российском обществе. Анализ законодательной и правовой базы, регулирующих деятельность образовательных учреждений; определение условий диалога между институтами светского и православного образования в современном российском обществе; обобщение регионального опыта по взаимодействию указанных институтов, изучение общественного мнения о перспективах развития религиоведческого и религиозного образования.

Следует заметить, что проблемы молодежи России во многом связаны с теми объективными процессами, которые протекают в современном мире. Глобализацией, информатизацией, прагматизацией, урбанизацией, повышением удельного веса в обществе пенсионеров и лиц преклонного возраста, сокращением рождаемости и т. д. Но вместе с тем молодежные проблемы в России имеют и свою специфику, поскольку они опосредованы российской действительностью во всей полноте и той политикой, объектом которой выступает современная молодежь.

На основе анализа концептуальных подходов к изучению институтов образования выявлены функции института светского (социальной мобильности, социального контроля, социальной селекции и др.) и православного (удовлетворение потребностей духовно-нравственного просвещения общества, увеличение числа последователей, подготовка священнослужителей) образования в современной России. Обнаружены противоречия, возникающие в процессе взаимодействия данных социальных институтов: несовершенство законодательной базы при определении статуса религиозных образовательных учреждений, стремление РПЦ осуществлять православное образование в государственных и муниципальных учебных заведениях.

Современный процесс обучения направлен на то, чтобы школьники не только усваивали определенную сумму знаний, но и овладевали умением самостоятельно ориентироваться в стремительном потоке научной и политической информации. В целом задачей школы является формирование оптимального отношения к ценностям, стремления к справедливости и демократии, любви и преданности родине, нетерпимости к национальной и расовой розни, трудолюбия, уважительного отношения к людям и чувства собственного достоинства, гуманизма и т.д. И та сумма знаний о культуре России, вере предков, о нравственных ценностях поколений, которые поддерживались РПЦ, могут быть использованы школой в процессе воспитания нравственной личности. Педагогические основы патриотического воспитания начали складываться в середине XVIII века и тесно соприкасались с православной традицией. Православная культура в современной сложной социально-политической обстановке стремится к возрождению традиций патриотического воспитания, укреплению духовного и государственного единения России.собственного достоинства, гуманизма и т.д. И та сумма знаний о культуре России, вере предков, о нравственных ценностях поколений, которые поддерживались РПЦ, могут быть использованы школой в процессе воспитания нравственной личности. Педагогические основы патриотического воспитания начали складываться в середине XVIII века и тесно соприкасались с православной традицией. Православная культура в современной сложной социально-политической обстановке стремится к возрождению традиций патриотического воспитания, укреплению духовного и государственного единения России.

Не менее важным является и культурологический подход, позволяющий выявить культурные факторы развития отношений школы и церкви. Данный подход предполагает изучение православной культуры как культурообразующего предмета и дает возможность проследить то влияние, которое оказывает православие на процесс формирования института образования.

Исторический метод продуктивен для понимания современного состояния образования, осмысления исторических фактов и интерпретации образования как исторического, а не временного явления, возникшего на определенном этапе развития общества.

Склонность к экстремизму современного молодого поколения России реальна, и потому она стала предметом пристального внимания ученых, политиков, публицистов и общественных деятелей. Нельзя отдавать молодежь на откуп нецивилизованному рынку, трудовой неустроенности, организованной преступности, массовой культуре и шоу-бизнесу, бесконтрольной работе средств массовой информации. Давно пора содержательно и предметно осуществлять целенаправленную молодежную политику.

Школа занимает особое место в образовании и воспитании как один из важнейших институтов формирования личности. Ведь в нее приходит ребенок, а поколения России реальна, и потому она стала предметом пристального внимания ученых, политиков, публицистов и общественных деятелей. Нельзя отдавать молодежь на откуп нецивилизованному рынку, трудовой неустроенности, организованной преступности, массовой культуре и шоу-бизнесу, бесконтрольной работе средств массовой информации. Давно пора содержательно и предметно осуществлять целенаправленную молодежную политику.

Школа занимает особое место в образовании и воспитании как один из важнейших институтов формирования личности. Ведь в нее приходит ребенок, а заканчивает уже достаточно взрослый, хотя и молодой, человек, с вполне определившейся системой ценностей и жизненных установок, которые в дальнейшем редко изменяются кардинально. Православие и светское образование имеют общую задачу. Они состоят в формировании личности человека, который наделен душой и разумом бессметрность которых определяется возможностями общества передавать достигнутое представителями данного поколения последующим. Светское образование в процессе обучения не только передает учащемуся накопленные человечеством знания, представления, методы научного познания и творческого поиска, но через преподаваемые дисциплины формирует его внутренний мир. Православная культура может осуществлять свои цели, включаясь в процессы духовного и равственного воспитания личности наряду со светским образованием.

Реальные шаги в этом направлении уже прдприняты. Разработан курс «Основы православной культуры», который дает возможность современным школьникам получить дополнительные знания об истории и сущности русской культуры. Дети должны знать, что преступником является не только убийца или вор, но и тот, кто нарушает и нравственный закон, например, наркоман или лжец, или человеконенавистник. Нам нужны действенные механизмы, обеспечивающие реальную эффективность приложения имеющегося потенциала к насущным проблемам общества. Сегодня светское образование и православная культура должны объединить свои возможности, чтобы научить человека делать добро и формировать его добрым.

Православная культура имеет целью своего служения достижение духовного совершенства человека. В ходе реформы могут меняться формы и методы достижения этой цели, но сама цель должна остаться неизменной.

Православие восприняло многое из созданного человечеством в области искусства и культуры, переплавляя плоды творчества в горниле религиозного опыта, стремясь очистить их от душепагубных элементов, а затем преподать людям. Оно освящает различные стороны культуры и многое делает для его развития. Православная культура позволяет по-новому увидеть человека, его внутренний мир, смысл его бытия. В результате человеческое творчество, приобщаясь к православию, возвращается к своим изначальным религиозным корням.

ВОПРОС 34.Наука — есть система достигнутых знаний о наблюдаемых нами явлениях действительности. Вникнем в каждое из этих слов. Наука — это система, то есть не случайный набор знаний, но стройное, упорядоченное сочетание.

Оно достигается классификацией, то есть распределением однородных данных по группам и обобщениям - то есть установлением тех общих формул и законов, которым подчиняется природа. Наука включает достигнутые знания, то есть еще не все, а только те, которые пока достигнуты. Научная деятельность движется, она есть процесс "созидания истины путем опыта и умозрения". Этот процесс в науке есть нечто динамическое, становящееся: оно проходит через вопросы, искания, сомнения, предположения, которые потом могут оказаться и ложными. И только знания, то есть подлинные отражения действительности, — составляют установленное, статическое содержание науки, знания, то есть доказанные, общеобязательные, общепризнанные, объективные суждения, оправданные и логически, и эмпирически, и умозрением, и опытом.Широко говоря, религия есть отношение к Абсолютному, к Тому, Кого мы называем Богом. Так как это отношение есть у всякого — даже атеиста, — то и принято говорить, что у всякого есть своя религия. Но, принимаемая в таком виде, в широком смысле, религия может быть и правильной, и неправильной, истинной и ложной, нравственной и не нравственной — в зависимости от того, что мы разумеем под абсолютной, высшей и последней ценностью мира и как к ней относимся — во что веруем и как веруем, что принимаем и что отвергаем.

Говоря же положительно и по существу, религия — есть общение с Богом (воссоединение). И об этой именно религии должна идти речь. Религия — как переживание — очень сложна. Это непосредственное и специфическое переживание, дающее общение с Богом, — есть молитва.

Конечно, молитва, как мистическое устремление, как полет духа, как духовный экстаз, как вера и чувство, не может становиться рядом с наукой для какого бы то ни было сравнения.

Взаимосвязь науки и религии

Религия на ранних стадиях своего существования была нераздельно связана с медициной, с познавательной деятельностью человека. Её отделение, относительно автономное существование является следствием развития общества. Но как это не странно характерно именно для обществ западного типа. В чём же здесь дело? Для Запада характерен аналитический подход в мышлении. Синтез происходит, но при условии знания частного. Это обусловило в конечном итоге разделение различных форм сознания по онтологическим основаниям. Так, искусство это служение красоте, религия служение святости, а наука служение знанию.

Относительно независимо от других форм и уровней мировоззрения существует только религиозность западноевропейцев, которая гармонизирует уровень бессознательного с миропониманием индивида при помощи категории веры. в силу социокультурной обусловленности мировоззренческой традиции дифференцированного подхода к действительности западноевропейская религиозность может мирно сосуществовать в индивидуальном мировоззрении и с научным видением мира.

Для традиционных восточных культур характерно иное отношение к миру: все стороны действительности, в том числе и восприятие мира, психологически едины, представляют собой целостность и потому взаимосвязаны.

Для современного мировоззрения западного человека наука и религия представляют собой два различных способа объяснения процессов, которое происходят, прежде всего, в жизни человека. Однако зачастую разница онтологических моделей науки и религии просто не осознаётся и в мировоззрении человека они могут не только сосуществовать, но и по субъективным основаниям быть объедены в единое мировоззрение.

Почему не осознаётся разница онтологических оснований науки и религии?

Для поддержания уровня развития современного общество в образовании делается упор на усвоение уровня знания, но на его освоение у человека просто нет времени. Большой объем информации, который усваивает современный человек, дает возможность эффективной жизнедеятельности при условии знания принципов её организации, повышения культуры мышления при работе в междисциплинарной области, на стыке различных социокультурных традиций. Однако в современной системе образования на это не акцентируется внимание. В результате человек попадает в парадоксальную ситуацию. Он много знает, но мало, что понимает в окружающей его действительности. В этой ситуации он встает перед выбором: либо принять какую-то онтологическую модель для объяснения причинно-следственных связей, событий, либо отвергнуть все имеющиеся, либо выработать свою собственную. Третий путь один из самых трудных путей, поскольку предполагает осуществление рефлексии, практики сопоставления различных оснований, оценки их эффективности для практической деятельности. Он характерен для творческой личности. Второй путь удобен, но практически не эффективен. Первый путь предполагает, что человек осваивая унаследованную картину мира, сознательно выбирает ту или иную модель. Однако, как правило, современный человек в большинстве своём идёт по пути наименьшего сопротивления, поэтому его мировоззрение - совокупность противоположных представлений об устройстве мира.

Вывод: наука отличается на онтологическом уровне от религии тем, что не допускает существование творческого акта непознаваемого существа – Бога. Однако, так же как и религия познает мир. Их объединил процесс познания, но разделила цель познания. Сегодня наука, так же как и религия стремиться улучшить качество жизни человека, способствуя его развитию и сохранению. Разница заключается в том, что если религия склоняет голову перед неизбежным, то наука стремиться познать это неизбежное, изменяя ход событий. Существование двух онтологических альтернатив объяснения существования мира необходимое условие развитие человеческой культуры, человека.

2. Взаимосвязь науки и нравственности

Факт, что наука есть разрушительница фиктивного всезнания (что научное знание одновременно является безжалостным осознанием границ познавательных достоверностей) и что условием сохранения этой интеллектуальной честности является нравственная самостоятельность людей, к которым наука обращена, был глубоко понят в философии Иммануила Канта. Кант как-то назвал свое учение «подлинным просвещением». Его суть (в отличие от «просвещения наивного») он видел в том, чтобы не только вырвать человека из-под власти традиционных суеверных надежд на силу теоретического разума, от веры в разрешимость рассудком любой проблемы, вырастающей из обстоятельств человеческой жизни. И прежде всего Кант требовал, чтобы «теоретический разум» (разум, каким он реализуется в науке) сам не давал повода для этих надежд и этой веры.

Кантовское учение о границах теоретического разума было направлено не против исследовательской дерзости ученого, а против его необоснованных претензий на пророчества и руководство личными решениями людей. Вопрос о границах достоверного знания был для Канта не только методологической, но и этической проблемой (проблемой «дисциплины разума», которая удерживала бы науку и ученых от сциентистского самомнения). «Что темперамент, а также талант...- писал Кант в «Критике чистого разума»,- нуждаются в некоторых отношениях в дисциплине, с этим всякий легко согласится. Но мысль, что разум, который, собственно, обязан предписывать свою дисциплину, может, конечно показаться странной; и в самом деле он до сих пор избегал такого унижения именно потому, что, видя торжественность и серьезную осанку, с какой он выступает, никто не подозревал, что он легкомысленно играет порождениями воображения вместо понятий и словами вместо вещей».

Типичной формой подобной игры Кант считал попытки «научного» построения разного рода всеобщих регулятивов, которые могли бы направлять человека в его коренных жизненных выборах. Разрабатывая данную тему, Кант выступил против основной для его времени формы сциентизма - против научных обоснований идеи существования бога и идеи бессмертия души (занятия,

которому предавались не одни только теологи). «Критика чистого разума» обнаруживала, что эти обоснования не отвечают требованиям теоретической доказательности, что, будучи развернуты честно, они приводят к высшим проявлениям неопределенности - антиномиям, метафизическим альтернативам.

Несколько лет спустя Кант в работе «Критика практического разума» показал, что развитая личность нуждается только в знании, а не в опеке знания, ибо относительно «цели» и «смысла» она уже обладает внутренним ориентиром - «моральном законом в нас».

Обосновывая нравственную самостоятельность человека, Кант решительно отметает вульгарный постулат о непременной «целесообразности» («практичности») человеческого поведения. В произведениях самого Канта понятие «практический» имеет особый смысл, глубоко отличный от того, который обычно вкладывается в слова «практика» и «практицизм». Под «практическим действием» Кант подразумевает не производящую деятельность, всегда имеющую в виду некоторый целесообразный результат, а просто поступок, то есть любое событие, вытекающее из человеческого решения и умысла. Это такое проявление человеческой активности, которое вовсе не обязано имеет некоторое «положительное», предметное завершение (скажем, возведение здания, получение новой формулы, написание книги и т.д.) «Практическое действие» в кантовском смысле может состоять и в отрицании практического действия в обычном смысле (например, в отказе строить дом известного назначения или писать книгу известного содержания). Человек совершает поступок и тогда, когда он уклоняется от какого-либо действия, остается в стороне. Примеры подобного самоотстранения подчас вызывают не меньше восхищение, чем образцы самого вдохновенного творчества и самого усердного труда. Люди прославляли себя не только произведениями рук и ума, но и стойкостью, с которой они отказывались от недостойного предприятия, отказывались даже тогда, когда оно выглядело увлекательным и соблазняло обилием творческих задач.

Многие вещи, любил повторять Кант, способны возбудить удивление и восхищение, но подлинное уважение вызывает лишь человек, не изменивший чувству должного, иными словами, тот, для кого существует невозможное: кто не делает того, чего нельзя делать, и избирает себя для того, чего нельзя не делать.

Отказ и личная стойкость могут присутствовать и в практическом действии в обычном смысле слова. Творческая деятельность сплошь и рядом включает их в качестве самоограничения ради сознательно выбранного призвания. Однако окончательный предметный продукт творчества нередко скрывает от нас, что он был результатом человеческого поступка, личного выбора, который означал отказ от чего-то другого, лишение, внутренний запрет; на первый план в этом продукте выступает игра способностей, усердие, выносливость и т.д. В фактах отречения от действия структура поступка в его отличии от простого делания выявления выявляется гораздо нагляднее.

Своеобразие второй «Критики» Канта с самого начала определялось тем, что «практическое действие» категорически и бескомпромиссно противопоставлялось в ней благоразумно-практическому действию (действию, ориентированному на успех, на счастье, на выживание, на эмпирическую целесообразность и т.д.) и иллюстрировалось именно примерами уклонения от недостойного дела. Соответственно интеллектуальная способность, на которую опирается «чистое практическое действие», оказалась глубоко отличной от того интеллектуального орудия, которым пользуется «практик». Если последний полагается на «теоретический разум» как на средство исчисления целесообразности или успеха, то субъект «практического действия» исходит из показаний разума, непосредственно усматривающего безусловную невозможность определенных решений и вытекающих из них событий.

Отсюда следовал важный вывод о независимости структуры подлинного человеческого поступка от состояния способности человека познавать. Человек оставался бы верен своему долгу (своему сознанию безусловной невозможности совершать - или не совершать - определенные поступки), даже если бы он вообще ничего не мог знать об объективных перспективах развертывания своей жизненной ситуации.

За царством неопределенностей и альтернатив, в которое вводила «Критика чистого разума», открывалось царство ясности и простоты - самодавлеющий мир личного убеждения. «Критическая философия» требовала осознания ограниченности человеческого знания (а оно ограниченно научно достоверным знанием), чтобы освободить место для чисто моральной ориентации, для доверия к безусловным нравственным очевидностям.

Сам Кант, однако, формулировал основное содержание своей философии несколько иначе. «Я должен был устранить знание, - писал он, - чтобы получить место для веры»

Этика ученого - область профессиональной этики, определяющая моральные отношения ученого с его коллегами и учениками, его отношение к исследованиям других ученых, а также к своему собственному исследованию.

В «моральный минимум ученого» входит, прежде всего, обязательность ссылок на чужие идеи при точном цитировании источника, недопустимость плагиата, толерантность в отношениях с оппонентами. Морально неприемлемым в науке является навязывание своих идей и теорий административными методами.

Важнейшим принципом этики ученого является предвидение социальных и экологических последствий своих исследований и принятие моральной ответственности за эти последствия.

В последнее время все больше актуализируется принцип гуманного отношения ученого не только к окружающим людям, но и ко всему живому. Так представителями биоэтики стал обсуждаться вопрос о недопустимости экспериментирования на животных. В начале ХХI века становится очевидным: страсть ученого не должна осуществляться за счет гибели или страданий живого существа.

Моральность ученого во многом определяется его человечностью и цельностью личности, когда специализированный субъект познания не уничтожает в нем человека.

Этические проблемы современной науки являются чрезвычайно актуальными и значимыми. Они не могут далее оставаться на периферии научных исследований. Новая дисциплина - этика науки изучает нравственные основы научной деятельности, совокупность ценностных принципов, принятых в научном сообществе, и концентрирует в себе социальный и гуманистический аспекты науки.

Современный мир - это во многом технологизированное пространство, в котором сущность человека также проявляется тенденцией к технизации. Человек окружает себя предметами техники, они составляют его досуг и образ жизни. Даже проявление творческих способностей современного человека происходит с учетом законов окружающей техносреды. Возникает противоречие между этическими нормами и необходимостью технического бытия человека, которое ведет за собой обширный класс этических проблем мира искусственного.

Многообразие этических проблем в наиболее общем виде подразделяется на этические проблемы физики, биологии, генетики, техники. Особое место занимают проблемы этики ученого.

Наиболее важным в сфере этики ученого мира является проблема авторства научных открытий, проблема плагиата, компетентности и фальсификации научных открытий. В научном сообществе принято устанавливать достаточно жесткие санкции за совершение подобных актов. Ученый может ошибаться, но не может фальсифицировать. Научное сообщество отторгает исследователей, занимающихся плагиатом, бойкотирует их, прерывает с ними всяческие научные контакты, отказывается от совместной работы. Для исследований, претендующих на научный статус, строго обязателен институт ссылок, благодаря которому фиксируется авторство тех или иных идей. Институт ссылок - это «академическая составляющая науки». Кроме того, этот институт обеспечивает селекцию того нового, которое свидетельствует о росте научного знания.

Особое значение имеет проблема одержимости ученого, когда он при интенсивных занятиях научной деятельностью отрывается от реального мира и превращается в подобие робота. Очень часто ученые тяготеют к значительному преувеличению своего личного вклада по сравнению с деятельностью своих коллег. Это порождает массу проблем, обнаруживаемых в проведении научной полемики, и влечет за собой нарушение научной корректности и научной этики.

Ученый выступает в качестве поставщика специализированных знаний, он компетентен в своей достаточно ограниченной дисциплинарной области. Строго говоря, он ответствен лишь за достоверность предлагаемых знаний, а не за последствия их практического применения. Возникает острое противоречие между профессиональной ответственностью ученого и его социальной ответственностью. Поэтому этическое обоснование должно предварять сам ход эксперимента и научного исследования.

ВОПРОС 33.Систе́ма це́нностей — понятие теории ценностей, обозначающее совокупность сложившихся у людей мнений о значении в их жизни вещей и явлений, встречаемых в природе и обществе («социальных установок»). Человек опирается на систему ценностей при сравнении и выборе решений.Постмоде́рн — социологическая, историко-философская концепция восприятия мира в эпоху постиндустриализма, опирающаяся на недоверие к традиционным реалистическим концепциям, к истинности отражения реальности человеческими органами чувств.

Постмодернизм как специфическое явление в истории и социологии был выделен западными социологами в конце 1980-х гг. Понимание постмодернизма разработали французские философы.Постмодернисты выделили 4 основных вектора развития общественной жизни в период постиндустриализма[5]:

Агностицизм (истина — это лингвистический феномен, сфера знаний — это языковые игры, истины — общепринятые суждения, а не отражение реальности).

Прагматизм (критерий интеллекта — успех, а выражение успеха в современном капиталистическом мире — это богатство).

Эклектизм (в стремлении не к истине, а к успеху возможно использование и смешение самых разных способов и методик, таким образом, лучшим отражением действительности становится коллаж, музейная коллекция).

Анархо-демократизм (непостижимость истины превращает любые объединения, включая государственные, в насилие над свободно мыслящей личностью).

ценности культур располагаются по двум осям: ценности выживания / ценности самовыражения и традиционные / секулярно-рациональные ценности.

Общества, где преобладают ценности "выживания", отличаются относительно низким уровнем личного благосостояния, невысокими показателями здоровья населения, отсутствием межличностного доверия, нетерпимостью к инакомыслящим, невниманием к равенству полов, повышенным интересом к материальным аспектам жизни, верой в могущество науки и техники, игнорированием природоохранной проблематики, готовностью поддерживать авторитарные режимы.

Общества, выдвигающие на первый план ценности "самовыражения", по всем перечисленным позициям придерживаются противоположных взглядов. Противопоставление "традиционного" и "секулярно-рационального" отражает контраст между теми обществами, в которых главную роль играет религия, и теми, в которых она имеет мало влияния.

Общества, пребывающие на традиционалистском полюсе, поощряют религию, абсолютные стандарты и устоявшиеся семейные ценности. В постиндустриальном обществе наука и знания превращаются в производительную силу, что делает очевидной корреляцию между образованием и достатком и повышает социальный статус их носителей.

Эценности культур располагаются по двум осям: ценности выживания / ценности самовыражения и традиционные / секулярно-рациональные ценности.

Общества, где преобладают ценности "выживания", отличаются относительно низким уровнем личного благосостояния, невысокими показателями здоровья населения, отсутствием межличностного доверия, нетерпимостью к инакомыслящим, невниманием к равенству полов, повышенным интересом к материальным аспектам жизни, верой в могущество науки и техники, игнорированием природоохранной проблематики, готовностью поддерживать авторитарные режимы.

Общества, выдвигающие на первый план ценности "самовыражения", по всем перечисленным позициям придерживаются противоположных взглядов. Противопоставление "традиционного" и "секулярно-рационального" отражает контраст между теми обществами, в которых главную роль играет религия, и теми, в которых она имеет мало влияния.

Общества, пребывающие на традиционалистском полюсе, поощряют религию, абсолютные стандарты и устоявшиеся семейные ценности. В постиндустриальном обществе наука и знания превращаются в производительную силу, что делает очевидной корреляцию между образованием и достатком и повышает социальный статус их носителей.

Это в свою очередь изменяет отношение человека к информации, в сторону которой смещается потребление, что стимулирует генерацию новых знанийто в свою очередь изменяет отношение человека к информации, в сторону которой смещается потребление, что стимулирует генерацию новых знаний