208 Активность личности как жизненная темпоральная система

как личностную, появляется довольно рано. В той или иной форме она присутствует на каждой стадии развития личности. Например, когда в ответ на внешнее воздействие респондент не только ускоряет свое время, но и начинает мыслить, как ему справиться с создав­шейся ситуацией («думал, как буду восстанавливать дисципли­ну» — мысли преподавателя после падения со стула на уроке), — это проявление его как личности. Однако это пока еще адаптивная активность (говоря словами В. А. Петровского), и цель ее — вос­становление гомеостаза, а не разрушение его. По В. А. Петровскому, личностная активность принципиально неадаптивна и надситуа-тивна, и ее цель не достижение приспособительного результата, а воспроизводство себя как субъекта (проверка своих сил, возмож­ностей, рост самооценки и т. д.) [90]. В нашей работе это соответ­ствовало высшей форме личностной активности (когда личность становится субъектом жизни).

В соответствии с целями нашего исследования мы понимали активность личности несколько шире как любые (и надситуативные, и частично адаптивные) проявления тенденций внутреннего плана (стремления личности достигнуть цели, которую она сама ставит перед собой). Реакция ответа на угрозу из внешней среды инстинк­тивна и адаптивна, личностный компонент в ней мал, а так как личностное время проявляется лишь в движении личности к порож­даемым ею целям, то в данной ситуации говорить о нем не прихо­дится. А, например, стремление респондента написать 150 страниц дипломной работы за одну ночь диктуется его собственными жела­ниями (стать специалистом), какая же это активность — адаптивная (специалист больше ценится в обществе и зарплата у него выше) или надситуативная (проверка себя как субъекта — могу или нет), — зависит от контекста, который нам сейчас уже не установить.

Важно другое, становление личности как субъекта жизни изме­няет в темпоральных переживаниях знак эмоций: от страха, дрожи в руках и ногах до интереса «что там будет дальше» и радости от свершения почти невозможного. А от изменения эмоций недалеко и до управления собственной энергетикой. Может быть, поэтому после части переживаний остается ощущение усталости и болез­ненная слабость; после других — чувство бодрости и ощущение «могу все». И здесь-то проявляется отличие личностной активности личности от обычной психологической и адаптивной.

Выше мы отмечали, что переживание «дополнительного време­ни» респонденту запомнилось положительной эмоцией («надо же, это у меня здорово получилось»). Аналогичное явление наблюдалось и в ряде случаев при описании других свойств времени. Может быть, активность человека в этот момент и адаптивна (написать 150 страниц текста), но запоминается она преимущественно как достижение личностного плана; респондент в качестве самого важ-

_____________ Глава четвертая_____209

ного итога отмечал не написанный диплом или выполненный про­ект, а развитие (или проявление) своих необычных способностей. Последнее сопровождалось и повышением (а то и завышением) самооценки и чувством своей «особенности», избранности. Поэтому, на наш взгляд, здесь мы имеем дело со спонтанным проявлением личностной активности, сходной с той, которую В. А. Петровский именовал надситуативной. Возможно, человек осознанно не ставил перед собой цель «породить себя как субъекта», но в процессе переживания своей внутренней активности он прежде всего под­нялся как субъект. А может быть, уже то, что он как бы «принял вызов судьбы», взявшись за непосильную в темпоральном отноше­нии задачу, и было для него постановкой надситуативной цели, только пока он не осознавал этого.

Личностная активность в темпоральных явлениях приводит к двум следствиям. Первое — напряжение, возникающее в человеке в процессе его подъема к самому пределу своих природных воз­можностей, активирует резервные способности его организма и психики: от изученных нашей наукой (увеличение скорости счета в уме) до не совсем признаваемых ею (телепатия). Второе — воз­никает такое ощущение, что в процессе надситуативной личностной активности человек не только усиленно расходует энергетический запас организма, но и каким-то образом восстанавливает его. Рес­понденты, говоря об ускорении внутреннего времени в состоянии стресса, отмечали последующую отдачу физиологического (сердце­биение, дрожь, температуру, продолжительный сон и т. п.) и психологического (пониженное настроение, истерика, возникнове­ние фобии на стрессор и т. п.) планов. Респонденты, рассказываю­щие об ускорении времени (двух планах времени, дополнительном времени) при достижении личностно поставленной цели, сообщали о позитивных последствиях (улучшении настроения, повышении самооценки, чувстве собственной значимости и т. п.).

В классическом представлении внутреннее время человека — его возраст, отсчитываемый по биологическим часам. В момент рождения (или даже зачатия) пускаются маленькие биологические часики, начавшие отсчет внутреннего времени. Поскольку концеп­ция И. Пригожина телеоцентрична, следовательно, уже в этот самый момент существует конец возможного хода; продолжая ме­тафору, можно представить его как «завод часов», изначально ограничивающий работу часов определенным промежутком. Мы бы определили продолжительность этого промежутка энергетически как потенциальную энергию, заложенную в каждом из нас, или (если признать существование связи между временем и энергией) как количество времени, отпущенного нам. Доказательством то­му — разнообразные концепции развития и старения в биологии, которые почти все согласны с тем, что существует некий изна-

210 Активность личности как жизненная темпоральная система

чальный предел возможной продолжительности жизни каждого организма, расходятся они лишь в определении механизма, его обеспечивающего: программа на генетическом уровне [69], резуль­тат износа организма, подобно износу любого неживого объекта [38], реализуется вследствие присущей организму программы раз­вития, которая закономерно трансформируется в программу ста­рения [49], следствие накопления в организме продуктов метабо­лизма (еще И. И. Мечников считал старение результатом накоп­ления в организме ядов бактерий).

В современной биологии существуют концепции существования «программы смерти», которые предусматривают даже возможность ее преждевременного включения в ситуации резкой опасности для жизни, стресса. «У животного в этот момент включается программа смерти. Эта программа начинает работать, когда животное попало в безвыходное положение (стесненная ситуация, прочный захват) и когда его жизненные центры достаточно повреждены. Организм животного как бы соглашается с неизбежностью смерти и, может быть, даже желает ее» [103, с. 80]. Словно все время, вся энергия времени сгорают в один миг несовместимого с жизнью повреждения организма.

Человек, говоря, что за ускорение внутреннего времени в момент стресса он платит годами жизни, возможно, в чем-то прав. Суще­ствует, например, доказанная связь между стрессом и риском за­болеть сердечно-сосудистыми заболеваниями: люди, живущие в постоянном стрессе (тип А), чаще болеют, что увеличивает опасность преждевременной смерти [122]. А как мы не раз уже отмечали выше, субъективное изменение хода времени (ускорение или за­медление) возникает практически при любом стрессовом состоянии (это показано, в частности, в дипломной работе выпускника МПСИ С. Л. Гончарова, выполненной под нашим руководством). Получа­ется, что при ускорении внутреннего времени человек усиленно «пережигает» отпущенное ему время жизни. Впрямую доказать это, наверное, невозможно. Но существует немало исследований, иллюстрирующих это положение. Главным образом это работы, показывающие связь стрессов и разного рода заболеваний, а так­же работы, уже показывающие влияние этих заболеваний на про­должительность жизни. Это цитированные выше исследования М. Фридмана и Р. Розенмана [122], данные X. Руссека, о том, что наиболее стрессогенные специальности в области медицины, сто­матологии и юриспруденции обнаруживают и высокие показатели по сердечно-сосудистым заболеваниям [63]; модель Кагана и Леви, описывающая возникновение психосоматических заболеваний под влиянием социальных и психологических стрессов.

Итак, люди, периодически ускоряющие свое внутреннее время относительно внешнего (под действием стрессов, из-за собственной

____________Глава четвертая __________211

тревожности или неуемных амбиций), активнее других расходуют выделенное им количество жизненной энергии и тем самым, воз­можно, сокращают время своей жизни. Наоборот, ведущие нето­ропливый, размеренный образ жизни люди расходуют эту энергию крайне бережно, они могут замедлять свое внутреннее время и увеличивать продолжительность жизни. Иллюстрацией к послед­нему служит и меньший риск заболеть сердечно-сосудистыми за­болеваниями у людей типа Б, спокойных и неторопливых [122], и тот факт, что большинство долгожителей встречается на Кавказе среди лиц, ведущих традиционный образ жизни [38].

Однако, кроме процессов расходования энергии на протяжении жизни, с введением категории активности личности мы сталкива­емся с принципиально неэнтропийным процессом, когда личность в своей активности не только расходует, но и порождает время.

Как мы показали выше, в ряде ситуаций ускорение внутреннего времени (и другие варианты более плотного его использования) ведет к росту удовлетворенности и повышению энергетического потенциала. А состояние удовлетворенности может вести к увели­чению продолжительности жизни [63]. В конце концов недаром многие выдающиеся люди жили и творили долго и очень долго [53].

Итак, возможно, мы подошли к самому замечательному след­ствию личностного времени, ибо в рамках этой концепции личность может не только «прожигать» отпущенное ей время, но и порождать его своей активностью в качестве субъекта жизни.