Ионеско текст

БРАТ ТАРАБА (сначала одному, потом другому). Сейчас, сейчас. (Обоим.) Не беспокойтесь, суп вам дадут. Од­нако Брат-настоятель считает, что вы нарушаете про­токол. Он удивлен вашем малоприличным поведением, вашими манерами.

БРЕХТОЛЛ. Брат, прошу вас, дайте мне поесть

ТРИПП (одновременно с ним). Мой суп, брат, прошу вас, где мой суп?

БРАТ ТАРАБА. Нет, нет, так нельзя. Не хватайтесь за ре­шетку, это запрещено. Не протягивайте руки через прутья, словно попрошайки. (Двум братьям.) Отой­дите от клеток на метр, иначе они все перевернут. (Триппу и Брехтоллу.) Если вы опрокинете тарелки, о супе придется забыть. (Триппу.) И потом, что это такое — «мой суп». Это наш суп. Он приготовлен нами, из наших овощей с нашего огорода, на нашей воде из нашего колодца. И масло в нем наше. Вам обоим не мешало бы запомнить — это наш суп. Но мы охотно им с вами поделимся, охотно, правда, при одном условии. (Брехтоллу.) При одном условии. (Триппу.) При одном условии.

БРЕХТОЛЛ. Умоляю, будьте добры, дайте мне поесть.

ТРИПП. Сжальтесь, я голоден, я хочу пить.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Что есть доброта в вашем пред­ставлении, мсье Брехтолл? Вы взываете к моей до­броте. Ах, да, вы верите в добро. (Обоим.) Вы получите суп, я же сказал. Но прежде кое-какие формальности. Нам не жалко для вас ни времени, ни припасов. (Второму брату.) В воспитательных целях покормите мсье Брехтолла. (Третьему брату.) И мсье Триппа, тоже в воспитательных целях. (Обоим братьям.) Они хоть и заключенные, но все же люди. Нам не пристало бросать им пищу в клетки, словно диким зверям. Порядок и система во всем, братья мои.

ЖАН (направляясь к Брату Тараба). Послушайте, Брат Тараба!

БРАТ ТАРАБА (поворачиваясь к Жану). В чем дело?

ЖАН. Я что, должен смотреть этот спектакль до конца?

Шепот с красной и с черной стороны.

БРАТ ТАРАБА. Решайте сами. Только вряд ли удобно покидать зал раньше времени. По просьбе Брата-настоятеля мы играем специально для вас. Пьеса не такая уж и длинная. Мы помним, что вы спешите. Идите, садитесь на место.

Жан снова садится на кресло.

(Брехтоллу.) Допустим, мы вас накормим. Значит ли это, что с нашей стороны будет проявлена доброта? А может, все-таки справедливость? (Триппу.) Вы, ка­жется, говорили о жалости?

ТРИПП. Да.

БРАТ ТАРАБА. Вы, мсье Трипп, сами, наверное, человек очень жалостливый. Ну что ж, я понимаю. Но если мы накормим вас из жалости, это будет унизительно. Мы должны кормить вас потому, что вы того за­служиваете. (Брехтоллу.) Откуда, как вам кажется, берется доброта? Как вы считаете, мы добры, спра­ведливы или несправедливы? (Обоим.) Вам, наверное, холодно? Просим нас извинить. Суп вас согреет. Итак, что сначала — суп или свобода? У вас не будет сил добраться до конца равнины, до подножия горы, а потом и до ее вершины, где находится долгожданная граница. Короче, сперва вы съедите суп, а потом мы откроем клетки. (Триппу.) А вы этот суп заслужили?

ТРИПП. Не знаю, я голоден.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). То есть как это вы не знаете? (Обоим.) Терпение, господа, держите себя в руках. (Брехтоллу.) Хороший суп. По-вашему, мы так же хороши, как этот суп, или, может, мы хуже, или хороши в равной степени, но с разных точек зрения?

БРЕХТОЛЛ. Я в равной степени не доверяю ни вашим до­стоинствам, ни достоинствам вашего супа. Он для меня — средство не умереть с голоду.

БРАТ ТАРАБА (одному, потом другому). Итак, вы заслужили этот суп? Итак, вы заслужили этот суп?

ТРИПП. Я не сделал ничего плохого, значит, заслужил. По-моему, это очевидно.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Значит, вы считаете, что мы прирожденные злодеи?

БРЕХТОЛЛ. Человек не бывает ни добрым, ни злым.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Если вы этот суп заслужили, то почему говорите «сжальтесь, накормите меня», а не «накормите меня, потому что я того заслужил»?

БРЕХТОЛЛ. Для меня в доброте других нет ничего таинст­венного, я давно понял, что за ней кроется. Все зависит от того, как сумеешь договориться.

Красная сторона аплодирует, черная — неодобри­тельно шумит.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Из ваших слов «сжальтесь, накормите меня» следует, что, хоть мы и несправедливы, чувство жалости нам тоже не чуждо.

БРЕХТОЛЛ. Бывает, что на сделку приходится идти в силу обстоятельств.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Каких обстоятельств? (Триппу.) Почему мы держим вас здесь, мсье Трипп?

ТРИПП. Я не знаю.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Ради собственного удовольствия?

ТРИПП. Не знаю.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Или по ошибке?

ТРИПП. Не знаю.

БРАТ ТАРАБА. А может, потому, что злодейство у нас в крови?

БРЕХТОЛЛ. Тех самых обстоятельств, на которые толкает жизнь.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Значит, достаточно договориться между собой, а до других нам и дела нет?

БРЕХТОЛЛ. Так ведь никто не узнает!

ТРЕТИЙ БРАТ (Триппу). Выходит, по отношению к вам мы поступили несправедливо?

БРАТ ТАРАБА. Вот как, никто не узнает? Никто, ни наверху, ни внизу?

БРЕХТОЛЛ. Не понимаю, о чем вы...

ТРИПП (Брату Тараба). Я не знаю, кто вы: ангелы или злодей. Обсудим это позже. А сейчас... мне положен мой рацион... вы обещали.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Хорошо, как скажете. Только от­ветьте сначала, мы с вами обошлись несправедливо, да или нет? (Брехтоллу.) Но если никто не узнает, если я никому ничем не обязан, кто мне помешает оставить вас умирать с голоду? Раз вы не хотите идти мне навстречу, я ведь могу и расторгнуть нашу сделку, как вы ее называете.

ТРИПП (Брату Тараба). Да, да, да! Вы обошлись со мной несправедливо.

ТРЕТИЙ БРАТ (Триппу). Значит, мы посадили вас в клетку просто для того, чтобы причинить вам зло! Отвечайте, если хотите получить свой рацион.

БРЕХТОЛЛ (Брату Тараба). Согласен. Заставить вас соблю­дать договор не может никто. Я целиком в вашей власти.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Следовательно, я могу оставить вас умирать с голоду безнаказанно?

ТРИПП (Брату Тараба). Нет, нет, не для того, чтобы при­чинить мне зло. Послушайте, я еле держусь на ногах. Я голоден.

БРЕХТОЛЛ. Прошу вас прекратить эти издевательства.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Постарайтесь не падать: Но если не для того, чтобы причинить вам зло, то зачем? (Брех­толлу.) У меня и в мыслях не было издеваться над вами. (Триппу.) Итак, зачем? (Брехтоллу.) Я понимаю, мы, возможно, питаем друг к другу ненависть или, по мень­шей мере, глубокое безразличие. Тогда чего ради вы просите меня не дать вам умереть с голоду?

ВТОРОЙ БРАТ (Брехтоллу, помешивая суп половником). Мы никому ничем не обязаны.

БРЕХТОЛЛ (Брату Тараба). Вы же обещали. Вы обещали...

БРАТ ТАРАБА (поворачиваясь к Триппу). Что такое, обморок? Ах, нет, все-таки удалось удержаться. Нет, нет, не теряйте сознание. Как вкусно пахнет! (Третьему и второму брату.) Приподнимите крышку. Ничто так не придает силы, как запах, супа. (Второму брату.) Приподни­мите крышку, пусть мсье Брехтолл тоже понюхает, иначе он будет чувствовать себя обделенным. И меня этот аромат взбодрил, даже аппетит проснулся.

Третий брат делает вид, что протягивает половник Триппу, потом быстро убирает, снова протягивает, снова убирает. Другой брат проделывает то же самое с Брехтоллом. Жан, сидя на месте, повторяет их движения.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Скажите, мы держим вас здесь не ради собственного удовольствия и не для того, чтобы причинить вам зло. Почему тогда?

ТРИПП. Я думаю, по ошибке.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). По-вашему, мы принимаем вас за кого-то другого? Но у нас здесь хранятся дела на всех. И все фотографии. И все досье. Мы знаем, что каждый делал, что думал, что думал делать. У нас работают лучшие специалисты по картотекам. Мы не могли ошибиться.

ТРИПП. Не об этом речь. Я не говорил, что вы меня не за того принимаете. Ошибка кроется в вашем суждении. Я хочу есть.

БРЕХТОЛЛ (Второму брату, который то подносит полов­ник к его лицу, то убирает). Перестаньте, умоляю, перестаньте!

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Опять это выражение?

ВТОРОЙ БРАТ (Брехтоллу). Ради кого или чего вы меня умоляете?

ЖАН (с места). Ради кого, ради чего?

БРЕХТОЛЛ. Да ничего!

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Ошибка в суждении? Но ведь ни­какого суда не было! (Брехтоллу.) Вы ни во что не верите, мсье Брехтолл?

ТРЕТИЙ БРАТ (зрителям). Суд — это обряд. Суду предше­ствует суждение.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Значит, мы совершили ошибку в умозаключении? Ну и ну! (Брехтоллу.) Прошу про­щения! Вы не верите в Бога?

БРЕХТОЛЛ. При чем тут Бог?

ТРИПП. Я хочу есть, мсье.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Я знаю, знаю. Но продолжайте, прошу, я жажду услышать, что вы скажете. (Брех­толлу.) Говорите не таясь. Я должен всецело понять ход ваших мыслей, тогда вы получите тарелку супа. (Триппу.) Отвечайте определеннее. (Брехтоллу.) Без аллегорий.

ТРИПП. Состояние, в котором я пребываю...

ТРЕТИЙ БРАТ (Триппу). Ничего бы с вами не случилось, если бы вы не отказались от еды, когда предлагали. Упрямство до добра не доводит.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Вы верите в Бога, да или нет? (Триппу.) Давайте уточним, вы считаете, что ошибка произошла конкретно в вашем случае?

ТРИПП. Тут надо смотреть гораздо шире.

БРЕХТОЛЛ. Нет, я не верю в Бога. Почему я должен в него верить?

Черная сторона приходит в движение.

ТРИПП (Брату Тараба). Никакой ошибки в ваших умозак­лючениях нет. Мой арест по вашим меркам совершенно логичен. Ваши ошибки более фундаментальны, на них держатся ваши догмы.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Несчастный! Он не верит в Бога! (Указывая на Брехтолла пальцем, страстно произ­носит.) Вот потому-то вы и вообразили, что люди злы. Потому-то и морочите всем голову какой-то все­общей солидарностью. (Триппу.) У нас нет догм. Это вы погрязли в своих предрассудках. (Брехтоллу.) И на чем же держится эта ваша солидарность, если не на Боге?

БРЕХТОЛЛ. На общих заботах и нуждах она держится. По­говорим о них после еды, после еды, после еды.

ТРИПП (Брату Тараба). Ваши критерии мне непонятны.

БРАТ ТАРАБА. Какие критерии?

ТРИПП. Ну, те, например, которые санкционируют мой арест.

БРАТ ТАРАБА (с улыбкой пожимает плечами). Эти вопросы не ко мне. Я лишь исполняю приказы.

БРЕХТОЛЛ. Я сказал «нет». Мой ответ предельно четок. Теперь вы должны дать мне поесть, вы ведь сказали, что меня накормят, если я четко отвечу — «да» или «нет».

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Мсье Трипп...

БРЕХТОЛЛ (Брату Тараба). Раз я ответил, извольте держать слово.

ТРИПП. Сжальтесь, мсье.

ТРЕТИЙ БРАТ (Триппу). Называйте меня «брат мой».

ТРИПП (Брату Тараба). Сжальтесь, брат мой!

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Держать слово? С какой стати? Я в вас не нуждаюсь. (Триппу.) У нас нет ни догм…

БРЕХТОЛЛ. Я падаю от голода.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Ни принципов, ни критериев — мы свободны.

ВТОРОЙ БРАТ (Брехтоллу). Голод не прошел?

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Как раз потому вы и арестованы, что погрязли в вере, критериях, догмах или… (повернув, голову ко Второму брату) как это он называет?.. Морали. (Триппу.) Короче, в предрассудках. Нет, ваши тюремщики не мы. Ваш образ мыслей — вот истинная тюрьма.

ВТОРОЙ БРАТ (Брехтоллу). Я не уверен, следует вас кормить или нет. Чего это собственно ради мы должны вас кормить?

БРЕХТОЛЛ (Второму брату). Больше мне от вас ничего не нужно.

ТРИПП. Я выбираю свободу.

ВТОРОЙ БРАТ (Брехтоллу). По-вашему, лучше умереть с голоду?

БРЕХТОЛЛ. Да, лучше.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Философствуете, несмотря на исто­щение. Вы умрете с голоду, мой дорогой мсье Трипп. А я как раз собирался вернуть вам свободу. (Брех­толлу.) Итак, лучше умереть с голоду. А я как раз собирался помочь вам обрести свободу... Видите, значит, вам пока не все безразлично.

ТРЕТИЙ БРАТ (Триппу, размахивая половником). Ну, что, сперва суп или сперва на волю?

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Вы не верите ни в добро, ни в зло. Вы не верите в Бога. Вы верите только в суп и в свободу. И все-таки я действительно хотел вернуть вам то, что вы цените превыше всего, то, чему не можете дать определение, — свободу.

ТРИПП. Сперва дайте поесть, а потом откройте клетку. Сейчас я слишком слаб.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Выбор сделан: сначала поесть. То есть остаться здесь. Видите теперь: выбор — это утрата свободы.

БРЕХТОЛЛ. Вы лжете.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Вы нас оскорбляете. Но я вас прощаю.

БРЕХТОЛЛ. Выпустите меня отсюда.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Мы согласны. (Триппу.) Мы со­гласны. (Обоим.) Значит, решено. Сначала мы вас накормим, а потом откроем двери.

БРЕХТОЛЛ. Открывайте.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Еще раз хочу напомнить, вы свалитесь где-нибудь на дороге.

ТРИПП. Тарелку горячего супа, больше мне сейчас ничего не надо, сжальтесь!

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Сначала надо восстановить силы. (Триппу.) Слушайте, что за навязчивая идея! Эта ваша жалость просто с языка у вас не сходит. Может, вы от нее сыты становитесь? Не становитесь, ведь правда?

БРЕХТОЛЛ. Меня выпустят отсюда, когда я поем?

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Чтобы сесть в тюрьму где-нибудь еще? Впрочем, это ваше личное дело.

ТРИПП (Брату Тараба). Ради милости Божьей!

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Так, значит, вы верите в Бога, мсье Трипп? (Брехтоллу.) Да, да, если вы поедите, мы вас отпустим. (Триппу.) Милость Господа нашего — это, конечно, не навязчивая идея, ни в коем случае. Вы верите в Бога? Отвечайте. Разве в Бога верить стыдно? Итак, да или нет? Что же тут сложного? Вы в Бога верите, да или нет? (Брехтоллу.) Только учтите, меня ничто не может заставить дать вам тарелку супа. Ни обещания, ни данное слово, ничто... Вот если вы по­просите...

ТРИПП (Брату Тараба). Я верю в Бога, да, я верю в Бога.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Мой вопрос — чистая формальность. Нам прекрасно известно, что вы верите в Бога и Его милость.

БРЕХТОЛЛ. Я вас уже просил и сейчас прошу, даже умоляю..

ЖАН (со своего места). Он вас умоляет.

БРАТ ТАРАБА. Вы умоляете. А надо молить.

ТРИПП (Брату Тараба). Да, я верю в Его милость и ми­лосердие.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Вот только молить надо не меня.

БРЕХТОЛЛ. А кого? Брата-настоятеля?

ВТОРОЙ БРАТ (Брехтоллу). Нет, того, кто выше.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). От подобных разговоров вы вряд ли насытитесь.

БРЕХТОЛ (Второму брату). А кто у вас тут выше Брата- настоятеля?

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Прервем эту беседу, она лишь усу­губляет ваш голод.

БРЕХТОЛЛ. Может, вам нужно письменное прошение?

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Поскольку Господь всемогущ, вот вам и выход — попросите Его накормить вас. У Него суп, наверняка, вкуснее.

ТРИПП. Но...

ТРЕТИЙ БРАТ (делая вид, что уходит). У Него суп вкуснее, чем у нас.

БРЕХТОЛЛ. Дайте бумагу. Я подпишу.

БРАТ ТАРАБА. Есть Тот, Кто превыше всех инстанций. Ему нельзя писать. С Ним говорят, к Нему взывают. Только Он может приказать. Мы никому, кроме Него, не » подчиняемся.

ТРИПП (Третьему брату). Молю вас...

ЖАН (со своего места). Он вас умоляет.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Не меня просите, дорогой мой. Просите всемогущего Господа.

БРЕХТОЛЛ. Значит, просить некого.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Ну, давайте. Говорите: «Отче наш, который на небесах...». Вы разве не знаете эту мо­литву? (Брехтоллу.) Только к Тому, о Ком я говорил, вы и можете обратиться. До чего же вы упрямы! Слепец! Вот она свобода, перед вами, а вы от нее отказываетесь.

ТРИПП. Отче наш, который на небесах! Да святится имя Твое!

БРЕХТОЛЛ. Я? Отказываюсь?

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Нет, нет, всю молитву не надо. Пропустим лишнее. Повторяйте: «Хлеб наш насущный дай нам на сей день».

БРЕХТОЛЛ. Как же быть?

ТРИПП. Хлеб наш насущный дай нам на сей день.

ТРЕТИЙ БРАТ (Триппу). Ну вот, вы и насытились.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Клетка почти открыта. Доста­точно...

БРЕХТОЛЛ... Пойти на уступку, да? Какую?

Третий брат делает вид, что собирается увезти тележку с едой.

ТРЕТИЙ БРАТ (Брату Тараба). По-моему, мсье Трипп по­лучил все, что ему было» положено.

ТРИПП (Третьему брату). Брат мой, дайте мне супу!

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Вас гложет гордыня. Я говорю не об уступке, а об эксперименте. Обратитесь к Гос­поду.

Одобрительный шум с черной стороны.

(Триппу.) Вы хотите добавки? Ну и аппетит же у вас, мсье Трипп. Надо ведь оставить супу и тем, кто в Бога не верит и кого Бог не накормит. Или вы так и не поели? (Брехтоллу.) Давайте поэксперименти­руем. Попросите супа у доброго Боженьки.

БРЕХТОЛЛ. Но я же в него не верю!

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Вы получили суп с хлебом насущным, да или нет?

Хохот с красной стороны.

(Третьему брату.) Он получил суп? (Брехтоллу.) Не верите. Ну что ж, все равно попробуйте. Попросите Бога, помолитесь Ему. (Триппу.) Я вам приказываю ответить: вы получили обед, да или нет?

ТРИПП. Нет, мсье, нет, брат мой, я не получал супа с хлебом насущным.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). А вдруг Он вам представит до­казательства своего существования? Может, ваши с Ним переговоры пройдут более успешно. От меня вы вряд ли чего добьетесь. (Триппу.) Наверное, Он вае не слышал, вы слишком тихо молились. Начните сна­чала. (Брехтоллу.) Решайтесь, пока у вас еще оста­ются силы на молитву...

Брехтолл молчит.

Пока не поздно.

ТРЕТИЙ БРАТ. Вам было велено начать сначала.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Все еще колеблетесь, мсье Брех­толл?

ВТОРОЙ БРАТ (Триппу). Давайте начинайте. На этот раз должно получиться.

БРЕХТОЛЛ. Я отказываюсь.

Бурные аплодисменты с красной стороны. Неодоб­рительный шум с черной стороны.

БРАТ ТАРАБА. Вот она, человеческая благодарность! Косным догматикам — ни супа, ни свободы.

ТРЕТИЙ БРАТ (Триппу). Вы, никак, потеряли веру в Него?

ВТОРОЙ БРАТ (Брехтоллу). Не хотите уступать? Или усту­пите? Не хотите уступать? Или уступите?

Два последних вопроса вместе со Вторым братом повторяет и Жан.

ТРЕТИЙ БРАТ (Триппу). Начинайте, начинайте.

БРЕХТОЛЛ. Что я должен делать?

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Произнести небольшую молитву. Очень простенькую. Вы сами оцените ее эффективность.

ЖАН (Брехтоллу). ...Эффективность.

ТРИПП (становясь на колени). Отче наш, который на не­бесах...

БРЕХТОЛЛ. Какую молитву?

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Громче. (Брехтоллу.) Вот до чего доводит невежество! Вставайте на колени.

ТРИПП. Отче наш, который на небесах, хлеб насущный дай мне на сей день.

ТРЕТИЙ БРАТ (Триппу). Поотчетливее.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Не поворачивайтесь ко мне. Я только бедный монах. На колени. Лицом в ту сто­рону.

Брехтолл поворачивается лицом к публике.

ТРИПП. Дай мне мой хлеб насущный, Господи!

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу, стоящему на коленях). Теперь сложите руки.

БРЕХТОЛЛ. Первый раз в жизни я...

ВТОРОЙ БРАТ (Брехтоллу). Это очень просто. Вот так.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Может, вы стоите неправильно? (Братьям). Руки у них как следует сложены? (Брех­толлу.) Не вставайте. Крепко сожмите пальцы. От­бросьте стыд. Сейчас вас видит только Он, я и эти двое братьев, которые умеют хранить тайну.

БРЕХТОЛЛ. Я не могу.

ВТОРОЙ БРАТ (Брехтоллу). Значит, никакого супа.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Прекрасно. Руки крепко сложены. Глаза к небу. Вы все сделали по правилам. Сразу виден богатый опыт.

ВТОРОЙ БРАТ (Брату Тараба, показывая на Брехтолла). Он не хочет.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Никакого супа. И дверь никогда не откроется. Ну, ну, решайтесь, молитесь, какогочерта! Не опускайте голову! Смелее! Смотрите на небо. (Триппу.) Соберитесь и начинайте, только по­сильнее.

БРЕХТОЛЛ. На небо?

БРАТ ТАРАБА. Ну, на потолок.

БРЕХТОЛЛ. Какая жуткая комедия!

БРАТ ТАРАБА. Перестаньте грубить. Зачем вы нас оби­жаете? И потом, вас что убудет, если все пол­учится? Эксперимент - это эксперимент. На ко­лени. Вот так. Не двигайтесь. (Триппу.) Как следует собрались?

БРЕХТОЛЛ. Я голоден.

ТРЕТИЙ БРАТ. Совершенно верно. Так скажите Ему, что вы голодны.

БРЕХТОЛЛ. Я голоден.

ВТОРОЙ БРАТ (Брехтоллу). Я голоден... а дальше? К кому вы обращаетесь?

БРЕХТОЛЛ. Боже, я голоден.

ТРИПП. Боже мой!

БРЕХТОЛЛ (Брату Тараба). Вы довольны? Я произнес все, что нужно...

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Разве так с Ним следует гово­рить? Есть особые правила, нормы, каноны. Есть фор­мулировки, наконец.

БРЕХТОЛЛ. Формулировки?

ЖАН (с места). Какие формулировки?

На его лице написаны все мучения Брехтолла и Триппа.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). По-моему, я оглох. Или у вас голос пропал. Громче. (Брехтоллу.) Если вы забыли слова, придется учить заново.

ТРИПП. Дай мне мой хлеб насущный, Господи!

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Это же так просто. Повторяйте за мной: «Отче наш, который на небесах...» (Триппу.) Громче.

ТРИПП (громко). Отче наш, хлеб наш насущный дай нам на сей день.

БРЕХТОЛЛ. Отче наш, который на небесах...

БРАТ ТАРАБА (Триппу и Брехтоллу). Громче и четко. Еще раз.

БРЕХТОЛЛ и ТРИПП (вместе). Отче наш, который на небесах, отче наш, который на небесах.

БРАТ ТАРАБА (Триппу). Вы чересчур скованны. Расслабь­тесь. (Брехтоллу.) Больше тепла, больше убежден­ности.

БРЕХТОЛЛ. Отче наш, который на небесах...

ТРИПП. Отче наш, который на небесах...

БРЕХТОЛЛ. Хлеб наш насущный дай нам на сей день...

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Вы ведь верите в Бога, признай­тесь!

ТРИПП (кричит все громче и громче). Отче наш, который на небесах! Хлеб наш насущный дай нам на сей день! Отче наш, который на небесах! Хлеб наш насущный дай нам на сей день!

Пять последних реплик Жан произносит вместе с Триппом и Брехтоллом. К тому же эти фразы можно подкрепить ритмичными аплодисментами и с крас­ной, и с черной стороны. Хорошо слышать текст зрителю это не мешает.

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу). Верите? Верите?

ВТОРОЙ БРАТ (Брехтоллу). Верите? Верите?

БРАТ ТАРАБА (Брехтоллу, в то время как Трипп все громче и громче читает молитву). Вы меня ненавидите. У вас нет сил все разрушить. Вы не можете подняться. Вы даже не можете расцепить руки. Ваших сил хватит только на то, чтобы ответить мне... Верите, да или нет?