2.4. Глобальные кризисы современности

 

Уже говорилось о том, что дискурсивная этика является преимущественно этикой глобальных проблем человечества и рассматривается Апелем как этическое руководство для кризисного менеджмента в эпоху глобализации. В отношении глобальных проблем он отказывается от своего правила не включаться в практические дискурсы и посвящает отдельные работы проблемному анализу названных кризисов.

Учитывая, что основные произведения Апеля вышли в свет в 70-е – 80-е – начале 90-х годов, можно отнестись с пониманием к тому, что не все актуальные проблемы современности вошли в круг его теоретического анализа, и, напротив, некоторые из рассматриваемых им проблем утратили свою актуальность. Тем не менее, нельзя не оценить того обстоятельства, что в «зоне видимости» философа оказалась эпоха от 40-х гг. ХХ века вплоть до начала XXI века. Он проследил весь путь эволюции глобальных проблем, начиная со второй мировой войны. Многие из острейших проблем того времени вовсе не потеряли актуальность, а лишь отошли на задний план перед лицом более насущных проблем.

 

А) Ядерная угроза и холодная война

 

Хотя проблема холодной войны, будучи глобальной, возникла не в эпоху глобализации, – напротив, глобализация стала возможной только благодаря преодолению этой угрозы, – оценка Апелем этического содержания и перспектив разрешения этого конфликта дает прекрасный пример применения дискурсивной этики к глобальным проблемам. Этот пример предоставляет возможность в некотором роде «эмпирической» проверки действенности дискурсивной этики: недаром выход из войны двух систем Апель рассматривал как очко в свою пользу – вместе с политикой «гласности» современная политическая элита однозначно высказалась в пользу консенсуально-коммуникативной рациональности как наиболее реальной основы политики ответственности. Следует учитывать, что опасность раскола мира на политические блоки остается существующей возможностью, а угроза применения ядерного оружия не только не исчезла, но в какой-то мере даже возросла, т.к. целый ряд стран третьего мира с нестабильными политическими режимами получили доступ к ядерному оружию.

Свое отношение к этой проблеме Апель высказал в статье «Разрешение конфликтов в ядерную эпоху как проблема этики ответственности», опубликованной в 1984 г.[1] Кроме того, что угроза самоуничтожения человечества действительно являлась в это время и острой, и реальной, проблема ядерного и идеологического противостояния, мотивированная псевдо-этическим представлением о необходимой и последней борьбе «между добром и злом», служила непосредственным вызовом дискурсивной этике. Если in the long run проблема имела одно конечное решение – преодоление противостояния, то в плане исторической этики ответственности ситуация обстояла сложнее: возможность применения ядерного оружия не только вытекала из задачи самосохранения противостоящих сторон, но и впервые смогла остановить все, в том числе конвенциональные войны между супердержавами. В этих условиях логика политики ответственности с целью упрочения мира и предотвращения опасности ядерного конфликта диктовала путь стабилизации отношений взаимного противостояния, не уклоняясь ни в сторону морально-идеологической вражды, ни в сторону утопически-пацифистской дружбы.

Отдавая должное «реальной политике», способствовавшей избежанию глобального конфликта, Апель обозначает границы и даже тупики этой позиции. Политика стабилизации отношений противостояния (военного паритета) практически бессильна перед возможностью их дестабилизации. Нарушение паритета сил и даже качественное изменение ситуации в смысле возможности превосходства в ядерной войне может, по его мнению, спонтанно возникнуть в результате технологического развития. Оно может стать следствием изменения стратегических условий посредством изменений политической карты мира или ситуации во внутренней политике той или другой стороны. Один только соблазн получения существенных преимуществ в результате упреждающего удара способен привести к полной потере контроля за ситуацией.

Официальная политика стабилизации стратегического паритета, отмечал Апель, грозит законсервировать ситуацию и даже блокировать новые возможности прогресса и реформ как в странах первого, так и в странах второго мира, она не позволяет изменить тяжелую ситуацию в третьем мире. Однако недалекими являются и предложения о «новом начале» во взаимных отношениях, на которые реальный политик – с обеих сторон – не имеет права даже откликаться. Тем не менее, из перспективы 1984 года Апель видит возможность третьего пути. В рамках указанного пути политика ответственности приобретает направление в сторону разрешения конфликта.

Альтернативный способ стабилизации стратегического паритета путем разоружения является желанной, однако, почти невозможной задачей. Он предполагает доверие сторон и, следовательно, отказ от манихейской цели взаимного уничтожения в пользу этики консенсуса. В какой-то момент он требует отказа от стратегической рациональности, так как никакой акт снижения безопасности невозможен без соглашений о взаимно ожидаемом поведении сторон. Пространство между обещанием и исполнением несет в себе неизбежный риск для всякого договора.

Выход из «апории разоружения» Апель видит в осознании факта, что идеал коммуникативного сообщества, который контрафактически антиципируется в ходе подобных переговоров, уже имеет – даже в условиях холодной войны – некоторый реальный эквивалент. Имеется ввиду не просто «добрая воля», а укрепляющие доверие мероприятия, начиная от «готовности к диалогу» как гуманитарной фикции и заканчивая разнообразными формами экономической и политической кооперации.

Оценивая предложения Апеля по «кризисному менеджменту» из перспективы исторической удаленности, нельзя не признать определенную прозорливость его взглядов, особенно в отношении начальной фазы разоружения. Действительность, однако, опередила его самые смелые представления, рассчитанные на Langzeitstratiegie (долговременную стратегию): история пошла скорее по пути Neuanfang der Geschichte (новое начало истории).