ИРМ(19-20вв) / Чайковский симфония 6

Первая часть. Adagio. Allegro non troppo. Написана в форме сонатного аллегро. Начинается симфония медленным вступлением. Из сумрачных глубин вырастает скорбный мотив. В этом вступлении важную роль играет хроматический мотив у контрабасов,2 на фоне которого тема появляется в мрачном нижнем регистре у фагота, Основной мотив – из него же вырастает главная партия этой части (начало Allegro non troppo) – мучительно устало взбирается вверх и заканчивается горестным стоном альтов. Со сдвигом темпа начинается основной раздел симфонии. Здесь мотив вступления перенесен в верхний регистр, облачен в другую инструментовку, предстает в ускоренном темпе. Этот мотив – зерно всей части. В главной партии смятение, трепет, тепло. Но на смену этой теме уже спешат другие образы: марш, затем какое-то суетливое мельканье, скользящие блики, музыка на какой-то момент приобретает характер драматичного скерцо. Все нарастающее движение приводит к вступлению зловещих фанфар. Здесь невольно возникает ассоциация с «темой судьбы» в Пятой симфонии Бетховена. И вот, звуковой поток прерывается, остается лишь одинокий голос альта. Но замолкает и он. В этот момент вступает тема побочной партии. Основная тема побочной партии – это воплощение идеального лирического образа, чистого, благородного возвышнного. Этот образ в разном преломлении не раз был гениально воплощен Чайковским. Ближайшие параллели к этой теме симфонии – тема Татьяны «Кто ты, мой ангел ли хранитель» (Опера "Евгений Онегин". Действие 1. Картина 2. Сцена письма Татьяны), тема любви из «Ромео и Джульетты», Andante Пятой симфонии (Часть вторая). Экспозиция заканчивается тишайшей звучностью. Здесь, вероятно, мы встречаемся с самым экстраординарным обозначение музыкального оттенка – pppppp (шести piano!): еле слышно фагот пропевает последние звуки мелодии. Разработка вторгается внезапно, злобно и агрессивно: тишину рассекает оглушительный удар всего оркестра и воинственный сигнал - фанфара рока. Медленный темп сменяется очень быстрым. Развитие в разработке идет тремя волнами, каждая из которх все более усугубляет трагический конфликт. Реприза продолжает разработку; она представляет собой четвертую волну, самую напряженную. Развязка наступает в кульминационном моменте: здесь сталкиваются две темы - патетические возгласы тромбонов и труб (вестники смерти) и полные экспрессии мотивы струнных и флейт – последний отчаянный плач-протест против надвигающейся катастрофы. Кажется, что все кончено. Но после паузы, без всякого перехода и без подготовки звучит дивная побочная партия. Ее постепенным уходом, мерным движением на фоне отрывистых нисходящих звуков заканчивается первая чатсь.

Вторая часть. Allegro con grazia. Эта часть являет собой необычный вальс. Его необычность в том, что она не трехдольный, как всякий вальс, а пятидольный (на 5/4). Он резко контрастирует с предыдущей частью. Року, неизбежности, ужасу смерти противопоставляется красота, обаяние молодой жизни. Его мелодия грациозна, изящна, порой даже кокетлива. Меланхолично капризное тангцевальное движение с оттенком стилизации. В среднем разделе – трио – появляются скорбные элегические интонации: «вздохи», звучащие на фоне повторяющегося на протяжении всего раздела одного единственного звука – ре в басу. Они вызывают ассоциацию со скорбной музыкой начала симфонии и одновременно предвосхищают траурный финал. Но возвращается внешне безмятежный вальс. Лишь в коде вновь появляются грустные интонации.

Третья часть. Allegro molto vivace. Эмоциональная передышка кончилась. В третьей части мы ощущаем дыхание самой жизни с ее стихийной силой. Это воплощение враждебного человеку начала, оно уничтожает все светлые надежды и устремления. Постепенно разнообразные мотивы и движения кристаллизуются в марш. Он все подчиняет себе, разрастаясь в колоссальную грозную силу. Примечательно, сколько различных смыслов находили разные слушатели в этой музыке. В исследованиях о симфонии эта часть получила разнообразные характеристики и толкования: «лёт злой силы», «”ночной смотр” с победоносным наплывом “тьмы тем” неведомых духов», «олицетворение полета Икара к солнцу» или прямо противоположное: «образ торжества человеческой воли», «героический марш». Как прав был Чайковский, когда утверждал, что «Программа эта самая что ни на есть проникнутая субъективностью». Содержание и смысл этой части до сих вызывают споры.

Четвертая часть. Финал. Adagio lamentoso.3 Andante. Вопреки тредиции симфония завершается медленно траурно-погребальной музыкой. Первоначально Чайковский хотел закончить симфонию траурным маршем, но, в конце концов, счел, что сопоставление двух маршей (первый – в предыдущей части) воспринималось бы как художественный просчет. В результате, он написал финал в характере скорбного монолога-реквиема. Возникает параллель с «Lacrimosa» из Реквиема Моцарта. Финал начинается как скорбная песнь о разбитых надеждах и даже, быть может, болшьше – о погибшей жизни. Поразительна главная тема: это почти та же тема, что и в побочной партии первой части. Она начинается теми же звуками, в ней те же интервальные ходы. Но песнь эта недопета. Такое впечатление, что не хватает сил. Она сникает трагически. Вторая тема, более светлая, на фоне трепетного аккомпанемента, также заимствована – из побочной партии первой части. Создается впечатление, что финал основан на отдельных мотивах темы, символизировавшей в начале симфонии прекрасный и, как оказалось, недостижимый идеал. Постепенно звучание замирает, истаивает. Завершился жизненный круг. Все растворилось в небытии.

В одном из писем П. Чайковский отмечал, что симфония по настроению близка «Реквиему» Алексея Апухтина4.