ИРМ(19-20вв) / Танеев 4 симфония

Symphony No. 4 (c-moll), Op. 12

Состав оркестра: 3 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, 3 кларнета, 2 фагота, контрафагот, 4 валторны, 3 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, треугольник, малый барабан, тарелки, струнные.

Симфония была окон­чена 11 января 1898 года и посвящена Глазунову.

Музыка

Первая часть — сонатное аллегро — начинается мощным унисоном фортиссимо (струнные, валторны и тромбоны) — мотивом, состоящим всего из трех звуков. В нем — и властность, и энергия, и тревога неразрешенного вопроса... Как бы в ответ ему начинается неуверенное, «ползущее» движение на фоне неизменно выдержанной ритмической пульсации, которое и приводит к вступлению мужественной, сурово-драматической главной темы. В ее интонациях явственно просвечивают контуры мотива вступления. После лаконичного, словно сжатого в кулак, звучания глав­ной партии вступает побочная — мягкая, распевная, с гибкой волнообраз­ной мелодией, вальсовым аккомпанементом. В заключении экспозиции вновь появляются драматические черты, происходит возвращение к обра­зам вступления и главной партии. После краткого эпизода с интонациями печально-молящего характера экспозиция завершается несколькими энер­гичными аккордами. В соответствии с классическими традициями экспозиция повторяется. После второго ее проведения наступает разработка, отличающаяся активным тематическим развитием, блестящим полифони­ческим мастерством. Ее центральный раздел — фугато, основанное на модифицированной главной теме. Все темы экспозиции в разработке по­лучают свое отражение, драматизируются; напряженное музыкальное раз­витие приводит к кульминации, на гребне которой у труб и тромбонов поток разработочного движения «прорывает» властное звучание темы вступления. Реприза не приносит успокоения. Разрешение конфликта — впереди.

Вторая часть — непревзойденный образец прекрасной, возвышенно-светлой и глубокой лирики. Трехчастное адажио напоминает бетховенские, а может быть, и брукнеровские медленные части своей простотой, мудрой сосредоточенностью и ясностью. «Длить музыку как глубокое раздумье — это искусство, далеко не всем дающееся в руки и почти уте­рянное. Только в Танееве русская классическая музыка имела великого представителя эпохи мудрых созерцателей-симфонистов», — писал об этой части Асафьев. Адажио основано на двух образах. Первый (край­ние разделы) — словно гибкая, бесконечно разворачивающаяся лента с напряженной мелодической линией, в которой просвечивают интона­ции вступительного мотива. Второй (на нем основан средний эпизод), начинающийся сумрачным звучанием басов, взволнованными синкопа­ми ползущих хроматизмов, создает яркую картину природы. Проста и ласкова пасторальная тема гобоя, прозрачны трели деревянных духо­вых инструментов. Характерен выбор тональностей: это издавна исполь­зуемые самыми различными композиторами как «пасторальные» фа ма­жор и ре мажор. Третий раздел адажио, возвращающий к образам начала части, более насыщен по звучанию, обогащен полифонически.

Новую грань настроений обрисовывает третья часть. После острых конфликтов сонатного аллегро, после философской углубленности ада­жио здесь — беспечная игривость, простодушие, изящество. В оживленном легком движении проносятся веселым хороводом мелодии, в от­дельных оборотах которых различаются мотивы вступления, побочной — лирической — темы первой части, мелодии начала адажио... К концу скерцо все исчезает, растворяясь в легком беге. Кажется, это совершен­но свободная игра темами, мелодиями, звуками. На самом же деле скер­цо являет собой образец строго выверенной формы — сонаты с трехчастным эпизодом вместо разработки.

Финал симфонии, написанный в форме рондо-сонаты с наложением репризы на разработку, возвращает к образам первой части. Уже начало — решительное, маршевое, основанное на главной теме первой части, — вводит в атмосферу борьбы. С каждым тактом нарастает на­пряженность. Непрерывной цепью чередуются знакомые по предшеству­ющим частям темы. Все большую роль приобретает мелодия, служив­шая фоном в среднем эпизоде адажио. Ее трехкратное проведение приводит к апофеозному звучанию лирической темы первой части. За­ключение симфонии, в котором в последний раз, величаво и торжествен­но, проходит вступительный мотив, утверждает победу светлого оптимистического начала.

Симфония до минор представляет собой четырехчастный цикл классического типа: сонатное allegro, Adagio, скерцо, финал.

принцип монотематизма.

Симфония до минор дает яркие примеры таких связей наряду с наличием собственно лейтмотивизма, и в этом — одно из проявлений стилевого синтеза в творчестве Танеева.

Темы стали строже, сдержанней, как правило, короче, приобрели чисто инструментальный облик; скачки на широкие интервалы (и излюбленные ходы на квинту, октаву) сочетаются с хроматизмами, создающими острые и напряженные тяготения.

Такими чертами отмечена тема-тезис, тема-эпиграф Четвертой симфонии: короткая, раскручивающаяся как пружина, сочетающая чистые интервалы и тритон (это «лейтинтервал» зрелого Танеева), а в скрытом виде — уменьшенную терцию.

Интонации ее участвуют в строительстве других тем. Противостоит ей побочная тема — светлая, мечтательная. И обе они входят в тему Adagio, придавая ей огромный обобщающий смысл.

Наиболее ярко выражено предназначение темы побочной партии первой части, которая, пройдя в разных частях, зазвучит настойчивым basso ostinato в предикте к коде финала, а в самой коде займет ведущее место. Собственно, преображение этой лирической темы в торжественную, в апофеоз — важнейшая особенность музыкальной драматургии симфонии.