Копия Сутырин / 27. Н.Ф. Даниельсон и его методы исторического исследования. doc
.doc27. Н.Ф. Даниельсон и его методы исторического исследования.
- анализ ситуации, развития экономики и т.д. непосредственно опираясь на статистику – большое количество цифр.
- сравнение экономической ситуации в городе и деревни и их взаимосвязь.
- определение и изучение специфической ситуации в развитии народного хозяйства в России.
- приложение теории капитализма, теории Маркса и народничество на Российскую почву и попытка определение по какому пути идет Россия на данный момент, какой путь ей ближе.
Предметом научных интересов Даниельсона всю жизнь было изучение экономики России в пороформенную эпоху. Даниельсон начал публиковать самостоятельнные работы лишь с 1880 года. Первой публикацией были «Очерки нашего пореформенного общественного хозяйства», напечатанные в журнале «Слово», 1880, № 10.[6]
Здесь на основании многочисленых статистических выкладок он исследовал состояние российской экономики в эпоху александровских реформ. «Очерки» встретили сочувственный отклик как в России, так и за рубежом (К. Маркс). В 1893 году Даниельсон переиздал «Очерки» отдельной книгой, где ранняя статья стала первой частью работы. Книга, дополненная новыми актуальными материалами, стала наряду с работами В. П. Воронцова основным экономическим обоснованием либерального народничества.
Николай Францевич Даниельсон (1844—1918, псевдоним — Ни-колай-он) родился в мещанской семье в Петербурге, его отец был немец, мать — русская. По окончании торгового училища Даниельсон некоторое время слушал лекции в Петербургском университете. Со второй половины 1860-х гг. он работает сначала бухгалтером в различных учреждениях, а затем главным контролером Санкт-Петербургского общества взаимного кредита. Начиная с 1868 г. он состоит в регулярной переписке с Марксом и Энгельсом и постоянно снабжает их русской политической и экономической литературой, в том числе произведениями Чернышевского. Даниельсон полностью перевел «Капитал»: том 2 вышел в 1885 г., том 3 — в 1896 г. В остальном он писал довольно мало, но постоянно.
Даниельсон первым из русских народников утверждает в своей вышедшей в 1880 г. работе «Очерки нашего пореформенного общественного хозяйства», что капитализм в России обречен. Этот тезис он обосновывает двойственным образом. В первой части книги он дает теоретический анализ специфических условий развития российского народного хозяйства. Во второй части он, опираясь на собранный московскими и петербургскими экономистами статистический материал, пытается доказать, что российский капитализм, не успев пережить фазу расцвета, уже пришел в упадок. Критику Даниельсоном исторического направления за то, что его представители ограничиваются сбором данных, не делая из них экономико-политических выводов, вероятно, можно понимать как явный намек на увлечение академических экономистов Москвы и Петербурга фактологией.
Экономические трудности России Даниельсон объясняет следующим образом. С одной стороны, манифест об отмене крепостного права был нацелен на то, чтобы ввести русских крестьян во владение важнейшим средством производства — землей. С другой — правительство за годы, прошедшие с начала реформы, сделало все для форсирования капиталистического развития. Капитализм же базируется как раз на отделении производителя от средств производства. В несовместимости этих экономических принципов заключается, по его мнению, причина кризисных явлений. Филиппов справедливо указывает на то, что исследование Даниельсона изначально основывается на недоразумении: конечно, он ошибается, приписывая правительству благородное намерение в соответствии с социалистическими идеалами наделить производителей, в данном случае крестьян, средствами производства.
Даниельсон указывает на резкое противоречие между аграрным и промышленным секторами российского народного хозяйства. Он снова и снова подчеркивает, что капитал не находит в аграрном секторе возможностей для применения и, следовательно, русское сельское хозяйство — «не капиталистическое». Объяснение читатель находит в комментариях к основному тексту: община представляет собой решающее препятствие для инвестиций в сельское хозяйство. Этим объяснением Даниельсон, который в соответствии с идеологией народничества хочет непременно сохранить общину, в точности воспроизводит аргумент своих противников — аргумент, бывший с 1850-х гг. центральным пунктом дискуссий по поводу коллективной собственности на землю. Экономическая политика Вышнеградского, односторонне направленная на развитие железных дорог и банков, в России, где сельское хозяйство является до сих пор единственным производительным сектором народного хозяйства, привела не к аккумуляции в этом секторе капиталов и не к повышению его производительности, а лишь к присвоению произведенного здесь продукта поддерживаемым государственными субсидиями промышленным сектором. Поэтому, считает Даниельсон, промышленный сектор народного хозяйства, а особенно банки и железные дороги «живут мужиком». Тогда как возросший благодаря строительству железных дорог экспорт зерна уже ложится бременем на сельское население, сокращая его потребление, прогресс производительности в промышленном производстве оборачивается упадком домашних промыслов, представляющих собой важный источник доходов крестьянских хозяйств.
В результате обеднения, согласно Даниельсону, крестьяне теряют средства производства, требуемые для изготовления кустарной продукции для собственного потребления. Эти средства производства «отделились от него, обратились в капитал и сосредоточились в Москве». Даниельсон, однако, не дает конкретного описания этого процесса, представляющего собой ключевое звено в цепи аргументов. Вследствие «отделения промыслов от сельского хозяйства» крестьянин вынужден продавать все большую часть своего урожая, чтобы приобрести важнейшие промышленные изделия, которые он прежде производил сам. Растущее предложение зерна ведет, однако, к падению цен. Лишенные любых других возможностей заработка, крестьяне, считает Даниельсон, обречены на борьбу за выживание, они вынуждены все сильнее интенсифицировать аграрное производство вплоть до полного истощения почвы. Именно это истощение и стало причиной голода 1891/ 1892 г.
Из всего этого Даниельсон делает следующий вывод: экономические и социальные проблемы страны объясняются тем, что правительство нарушило «принцип освященной веками нашей прошлой хозяйственной жизни — нахождение средств производств в руках производителей». Он рисует мрачную картину возможных последствий экономической политики, нацеленной на поощрение промышленного производства: сельское хозяйство «медленно, но верно» переходит в руки капиталистов, что чревато окончательной гибелью общины. Но поскольку, как считает Даниельсон, промышленный сектор России обходится относительно небольшим числом рабочих рук, массовая экспроприация крестьян «указывала бы на канун нашей хозяйственной смерти». О том, сколь мало такая экономическая политика, по мнению Даниельсона, соответствует реальным условиям страны, свидетельствует упадок фабричного дела в последние годы. Последний он документирует с помощью статистического ряда, охватывающего всего четыре года, из которых один год к тому же является исключением. Оправданные сомнения Даниельсона «относительно точности данных», однако, никак не удерживают его от того, чтобы увидеть в них доказательство непригодности для России капитализма как экономической системы. Но в отличие от большинства народников Даниельсон определенно не делает ставку на «объединения на почве мелких, разрозненных производительных единиц», за что его опять-таки резко критикует Воронцов, а требует совершенно в духе Чернышевского создания социалистических крупных предприятий, позволяющих использовать повышающие эффективность методы производства.
В своей интерпретации Маркса Даниельсон испытывает явное влияние Михайловского. Как и последний, Даниельсон сводит учение Маркса к критике капиталистического способа производства, которую Даниельсон в холистических традициях русского экономического мышления односторонне трактует как критику разделения труда и тем самым дифференциации общества. Даниельсон цитирует знаменитое изречение Маркса из предисловия к «Критике политической экономии» о том, что причины общественных переворотов следует искать в условиях производства, а не в головах людей. Однако это не мешает ему на той же странице выразить свою веру в возможность организации хозяйственного порядка посредством человеческого творчества, демонстрируя тем самым полное непонимание учения Маркса:
«Русскому обществу предстоит решение великой задачи, крайне трудной, но не невозможной — развить производительные силы населения в такой форме, чтобы ими могло пользоваться не незначительное меньшинство, а весь народ».