Представители

Зигмунд Фрейд (1856–1939)

Предмет рассмотрения

Бессознательные психические процессы.

Теоретические положения

Психическая жизнь состоит из трех уровней: бессознательного, предсознательного и сознательного. Бессознательный уровень – насыщено сексуальной энергией, т.е. либидо, которое прорывается сквозь цезуру сознания, выражается в нейтральных формах, но имеющих символический план (шутки, обмолвки, сновидения и т.д.)

Концепция об инфантильной сексуальности:

Ребенок до 5-6 летнего возраста проходит фазы: оральную, анальную и фаллическую.

«Эдипов комплекс» - определенная мотивационно - аффективная формула отношения ребенка к своим родителям.

Компоненты личности: «ид»(оно) - носитель инстинктов, подчиняется принципу удовольствия; «эго»(Я) - следует принципам реальности; «супер-эго»(сверх-Я) - носитель моральных стандартов. Из-за их несовместимости появляются «защитные механизмы»: вытеснение – произвольное устранение из сознания чувств, мыслей и стремления к действию; регрессия – соскальзывание на более примитивный уровень поведения или мышления; сублимация – механизм, посредством которого сексуальная энергия разряжается в виде деятельности, приемлемой для индивида или общества (творчество и т.д.)

Практика.

· Опыты с гипнозом показали, что чувства и стремления могут направлять поведение субъекта, даже когда они не осознаются им.

· Метод «свободных ассоциаций» т.е. попытка объяснить, чему соответствуют ассоциации не в мире внешних объектов, а во внутреннем мире субъекта (их двойственность).

Положение о символическом характере снов. По мнению Фрейда, в этой символике иносказательно подает о себе весть мир бессознательных потаенных влечений.

Существуют две категории инстинктов:

1. сохранение жизни (инстинкт любви – ЭРОС)

2. противодействуют жизни и стремятся вернуть ее в неорганическое состояние (инстинкт смерти – ТАНАТОС)

Вклад в психологию

Недостатком Фрейдизма является преувеличение роли сексуальной сферы в жизни и психике человека, человек понимается в основном как биологическое сексуальное существо, которое находится в состоянии непрерывной тайной войны с обществом, заставляющим подавлять сексуальные влечения

 Свойства бессознательного по Фрейду   Желания, основывающиеся на инстинктивных влечениях, находятся в бессознательном и существуют независимо друг от друга, процессы в бессознательном существуют вне времени, бессознательному не свойственны отрицание и сомнение...

 Факторы формирования Эдипова комплекса   Травмирующие события, бессознательная сексуальная любовь родителей к их детям, единственный ребенок страдает сильнее, отсутствие одного из родителей, споры родителей относительно ребенка, семейная мораль, социальный статус родителей.

 Характеристики Ид   Ид - источник инстинктивной энергии, служит удовлетворению либидных побуждений, аморально и алогично.

28. Экзистенциализм, основная проблематика.

В философии до середины XIX века господствовали идеи рационализма. Однако трудности, связанные с рациональным познанием, препятствия на путях построения жизни разумными способами ставят под сомнение эффективность рациональных принципов постижения мира. Неудовлетворенность сложившимися формами философской мысли приводит буквально к «философскому бунту», одним из последствий которого явилось возникновение философского течения, именуемого экзистенциализмом (от латинского – существование). Иногда используется термин философия существования.

Экзистенциализм – своеобразная философия, не умещающаяся в рамки традиционных представлений. Ее специфичность обусловлена особым интересом к так называемым индивидуальным смысло-жизненным вопросам, первое место среди которых занимают проблемы человеческого существования, судьбы личности в современном мире. В рамках самих же вопросов внимание экзистенциалистов направлено на осмысление вины и ответственности, решения и выбора, отношения человека к своему призванию и долгу, наконец, к смерти. Лишь в той мере, насколько эти вопросы соприкасались с проблематикой науки, морали, религии, философии истории, последние представляли интерес для экзистенциалистов.

Истоки философии экзистенциализма лежат в творчестве Б.Паскаля, С. Кьеркегора, М. де Унамуно, Ф. И. Достоевского и Ф. Ницше. Так, уже С. Кьеркегор ставил под сомнение правомерность всякой рациональной системы. Философским критерием для него выступает тесная связь с человеческим индивидом и его чувствами.

Условно экзистенциализм подразделяют на религиозный (Н. Бердяев, Л. Шестов К. Ясперс, Г. Марсель,) и атеистический (М. Хайдеггер, Ж.П. Сартр, А. Камю, М. Мерло-Понти, С. де Бовуар). Принадлежностью философа к тому или другому направлению определяется и форма его философствования. Религиозный экзистенциализм, исходя из признания реальности трансцендентного, оперирует символическими и даже мифопоэтическими образами. Ведь трансцендентное не поддается познанию и на него можно лишь намекнуть. Атеистический атеизм, напротив, ставит цель раскрыть иллюзорность трансценденции и потому ему свойственна аналитическая и критическая направленность.

В трудах экзистенциалистов отсутствует движение от простейших определений предмета к всестороннему и глубокому раскрытию его сути. Объединяющая их основа имеет сюжетно-тематический характер. В своих философских конструкциях экзистенциалисты используют причудливые категории, с трудом переводимые на устоявшийся язык традиционной философии.

Выступая против официальной, прежде всего университетской философии, экзистенциалисты упрекают ее в том, что она сосредоточила внимание на абстрактных онтологических и гносеологических проблемах, упустив конкретного человека с его повседневными заботами, печалями и горестями. Они критикуют традиционную философию за идеализм и попытки растворить реальный мир в мысли, за стремление разрешить противоречия человеческого бытия сугубо логическими приемами. Выступая с подобной критикой, экзистенциалисты вынашивают надежду порвать с абстрактностью и идеализмом.

На деле же экзистенциализм отказывается от ориентации на теоретически развитое знание, скептически относится к специализированным продуктам духовной культуры, полагаясь лишь на улавливание подвижных умонастроений и ситуационно-исторических переживаний человека современной эпохи.

Первоочередной интерес экзистенциалистов сконцентрирован на познании состояния человека, выражающегося в его переживаниях. В соответствии с их представлениями, люди переживают чувство постоянного беспокойства, заброшенности, одиночества, в силу чего они вынуждены философствовать и лишь поэтому остаются человеческими существами. Способность к философствованию сохраняет «бытийственность», позволяет противостоять натиску внешних сил. В содействии этому противостоянию проявляется функция философии. Именно философии доступно постижение внутреннего переживания человеческого существования, поскольку оно ускользает от прагматически настроенной науки.

Для экзистенциализма, как отмечалось, весьма характерны своеобразные термины и понятия, в числе которых ключевыми являются категории – человеческое бытие, экзистенция, страх, ничто.

Бытие, по представлениям экзистенциалистов, – это ни эмпирическая реальность, данная во внешнем восприятии, ни система связей, конструируемая научным мышлением, ни мир умопостигаемых сущностей. Бытие может быть постигнуто как некая изначальная, непосредственная, нерасчлененная целостность субъекта и объекта, оно может быть воспринято только через самое себя. Бытие дается непосредственно, в виде собственного бытия – существования, или экзистенции. В немецком экзистенциализме для обозначения существования употребляется слово «Dasein», которое буквально переводится как «тут-бытие», что предполагает сиюминутное нахождение человека «здесь и теперь». Отсюда задача философии состоит в анализе бытия человека, застигнутого «здесь и теперь» в спонтанном проявлении его переживаний.

Экзистенция – это средоточие человеческой личности, это судьба-призвание, которой человек вынужден беспрекословно подчиняться. Он – существо, приносящее жизнь в жертву своему предназначению. И на самоотречение человек идет совсем не потому, что существует идеал, оправдывающий жертву. Нет, просто он не в силах существовать, не посвящая жизнь какому-либо идеалу. Осознавая свою бренность и обреченность, человек устремляется к вечному, но не к бессмертию души и человеческого рода, а к надвременной значимости безусловного принципа. Человек тоскует по безусловному.

Он испытывает постоянный страх, боясь потерять жизнь или какие-никакие жизненные блага. Страх – это боязнь не исполнить предназначения, ради которого человек готов жертвовать не только благами, но и жизнью. В былые времена отсутствие конкретно воспринимаемого безусловного компенсировалось верой и религиозными идеалами. Однако по мере секуляризации общества символы откровения утратили свою притягательную силу для многих людей.

В результате человек оказался перед лицом мира без Бога, толкуемого как «ничто». А с точки зрения экзистенциализма Бог – это трансцендентное, в свою очередь трансценденция есть «ничто», выступающее как глубочайшая тайна экзистенции. «Ничто» нельзя сделать объектом мысли, его прямо и непосредственно обнаруживает особое человеческое состояние – страх. «Ничто» принадлежит самому человеческому бытию и раскрыть его природу – задача истинной философии.

Таковы общие принципы экзистенциализма, главные познавательные усилия которого направлены на изучение неповторимой жизненной ситуации отдельного человека, на постижение ценности и уникальности его внутреннего мира. Лейтмотив экзистенциальной философии – протест против порабощения человека внешними общественными силами.

29. Философская герменевтика.

ГЕРМЕНЕВТИКА (от греч. hermeneutikos — разъясняющий, истолковывающий), искусство толкования текстов (классической древности, Библии и т. п.), учение о принципах их интерпретации; экзегетика. В идущих от В. Дильтея философских течениях кон. 19-20 вв. — учение о «понимании» (целостном душевно-духовном переживании) как методологической основе гуманитарных наук (в отличие от «объяснения» в естественных науках).

          ГЕРМЕНЕВТИКА – 1) теория и методология истолкования текстов («искусство понимания»); 2) течение в философии 20 в. Хотя история герменевтики может быть прослежена через Средневековье до античности, понятие герменевтики в его современном значении восходит к Новому времени. Приблизительно в середине 17 в. устанавливается различие между ходом истолкования и его методом: герменевтика как учение о «правилах» истолкования начинают отделять от экзегетики (как лишенной методологической рефлексии практики комментирования). Революционный шаг в становлении герменевтики как самостоятельной дисциплины сделан Шлейермахером, принципиально расширившим сферу подлежащих истолкованию текстов: для Шлейермахера – это «учение об искусстве понимания» письменных документов вообще. Задачу герменевтики составляет прояснение условий, делающих возможным уразумение смысла того или иного текста. Всякий письменный документ, по Шлейермахеру – это языковое обнаружение, имеющее двойную природу: с одной стороны, он – часть общей системы языка, с другой – продукт творчества некоторого индивида. Перед герменевтикой стоит поэтому двойная задача: исследование языкового обнаружения в качестве элемента определенной языковой системы и вместе с тем – как обнаружения стоящей за ним уникальной субъективности. Первую часть задачи выполняет «объективное» (или «грамматическое») истолкование, вторую – «техническое» (или «психологическое»). Грамматическое истолкование анализирует текст как часть определенной лексической системы, психологическое же – индивидуальный стиль, т.е. комбинации выражений, не заданные лексической системой.

Важным этапом становления герменевтики была «философия жизни» Дильтея, в рамках которой герменевтике приписывается особая методологическая функция. Дильтею принадлежит заслуга систематического развития тезиса, согласно которому, «понимание» есть не частный аспект теории познания, но фундамент гуманитарного знания («наук о духе») вообще. Это положение Дильтея, однако, было подготовлено интенсивными дискуссиями в исторической (И.Г.Дройзен) и филологической (А.Бёк) науке второй половины 19 в. Дройзен, в частности, обратил внимание на методологический изъян, препятствующий историографии стать наукой. Методом исторического познания, по Дройзену, должно стать «понимание». Предмет последнего составляют не объективные факты, а то, что уже было в свое время интерпретировано; работа историка – это «понимающее схватывание» уже когда-то понятого. Сходным образом трактует задачи гуманитарного познания А.Бёк. Документы, с которыми имеет дело филолог, уже заключают в себе знание, являются результатом прошлого процесса познания. Отсюда особая продуктивность филологии, представляющей собой, согласно формуле А.Бёка, «познание познанного».

Дильтеевская идея герменевтики была частью его грандиозного методологического проекта, цель которого состояла в обосновании значимости историко-гуманитарного познания и несводимости процедур последнего к процедурам естественнонаучного познания. «Понимание» есть, по Дильтею, единственно адекватное средство передачи целостности, именуемой Жизнью. «Понимание» (вначале весьма сходное с «переживанием») трактуется при этом как та процедура, благодаря которой «жизнь» вообще может быть прояснена и осмыслена. «Жизнь» здесь – наименование духовно-исторического мира, важнейшей характеристикой которого является его изоморфность нам как познающим. Живое может быть познано живым. Продукты творчества той или иной индивидуальности суть не что иное, как объективации жизни, и в известном смысле можно сказать, что мы понимаем в другом то, что понимаем в себе самих. Многократно пересматривая свою концепцию понимания, Дильтей то сосредоточивается на его интуитивном и в этом смысле иррациональном характере, то подчеркивает связь интуитивного постижения с понятийным мышлением. Под влиянием критики со стороны баденского неокантианства (Риккерт), а затем и под влиянием феноменологии Гуссерля, Дильтей стремится освободить свою концепцию от явного психологизма. Он заостряет внимание на нетождественности понимания «вчувствованию», вводит, наряду с понятием «переживание», понятия «выражение» и «значение», а также обращается к понятию «объективного духа» Гегеля. Понимание как воспроизводящее переживание имеет дело не только с индивидуальными психическими актами, но со сферой не сводимых к отдельным субъектам идеальных значений. Методологические размышления Дильтея легли в основу ряда концепций «герменевтической логики» (Г.Шпет в России, X.Липпс и Г.Миш в Германии), согласно которым сфера логического не схватывается одним только дискурсивным мышлением, но охватывает и недискурсивные формы выражения смысла. Предметом логики становятся, наряду с понятиями и суждениями, метафоры и символы.

Превращение герменевтики в философию связано с именем Хайдеггера, который стал рассматривать «понимание» не в гносеологическом, а в онтологическом плане, т.е. не как способ познания, а как способ существования. В экзистенциальной аналитике, развиваемой им в работе Бытие и время (1927), «понимание» выступает как одна из основных характеристик человеческого бытия (Dasein). Последнее есть то место в бытии, в котором возможна постановка вопроса о смысле последнего.

Человеческое бытие, т.о., изначально находится в ситуации понимания. Задача герменевтики состоит в истолковании этой ситуации. Эти положения легли в основу концепции философской герменевтики Гадамера, представляющей собой, по меткому выражению Поля Рикёра, результат «прививки» экзистенциальной феноменологии к традиции герменевтики как теории и практики истолкования текстов.

Для Гадамера, как и для Хайдеггера, понимание есть форма первичной данности мира человеку. Оно не просто лежит в основе нашего отношения к тем или иным текстам, но в основе нашего отношения к миру. Процесс понимания текста неотделим от процесса самопонимания читающего. Но это ни в коей мере не означает, что в процессе интерпретации интерпретатор волен подвергать текст насилию, сообразуясь исключительно со своими собственными запросами. В ходе истолкования речь идет о понимании того предметного содержания (Sache), которое несет в себе текст и которое не зависит ни от наших интенций, ни от интенций автора.

Хайдеггеровскими размышлениями о языке, развитыми им в работах 1930–1950-х, инспирирована и выдвигаемая Гадамером философия языка. Именно благодаря языку традиция существует как живой континуум. В медиуме языка становится возможным то, что Гадамер называет «действенно-историческим сознанием»: понимаемое нами произведение, сколь бы исторически далеким от нас оно ни было, вступает с нами в диалог и тем самым оказывается частью «события традиции» (равным образом частью этого события является и наша интерпретация).

Превращению герменевтики в философию противостоит привычный подход, согласно которому герменевтика была и остается теорией и методологией истолкования текстов. Такую методологию, опираясь на основополагающие тезисы Шлейермахера и Дильтея, разработал Э.Бетти, последователи которого энергично полемизируют с Гадамером, усматривая в его концепции апологию субъективизма.

С иных, чем Гадамер, позиций, раскрывает философское измерение герменевтики Рикёр. Стремясь преодолеть языковую центрированность подхода Гадамера, Рикёр привлекает внимание к иным объективациям человека, нежели запечатленные в (языковой) традиции продукты творчества. К числу таких объективаций принадлежат прежде всего символы. Основная черта символа – избыточность смысла. Символы суть структуры значения, в которых один смысловой план указывает на другой, скрытый план. Поскольку анализ символов с целью расшифровки заключенного в них скрытого смысла предпринят, с одной стороны, психоанализом, с другой – структурализмом, философская герменевтика выступает как «арбитр в споре интерпретаций».

30. Постмодернизм.

Самостоятельного философского течения, которое можно было бы обозначить как «постмодернизм», не существует. Постмодернизм представляет собой скорее умонастроение, интеллектуальный стиль, а не философскую школу или направление, сопоставимое, например, с неокантианством, постпозитивизмом или феноменологией.

Не случайно многие философы, которых называют «постмодернистами», скептически относятся к этому термину. Постмодернизм, по их мнению, – понятие слишком неопределенное. Исключение составляет французский философ Жан-Франсуа Лиотар. Однако Лиотар избегает превращения прилагательных moderne (современный) и postmoderne(постсовременный) в существительные. «Постмодерн», как подчеркивает Лиотар, – это не какое-то явление с устойчивым набором признаков, а специфическая ситуация в культуре, в обществе и в науке. Эта ситуация нуждается в соответствующем осмыслении.

Круг философских идей, который описывается как «постмодернистский», укладывается в течение, условно называемое «постструктурализмом». Это течение было вызвано к жизни осознанием ограниченности структурализма. Если структуралисты пытались обнаружить во всех областях реальности устойчивые порядки (структуры), то постструктуралисты (Фуко, Деррида, Делез, Лакан) подвергают критике само понятие «структура». Вместо поиска «структур» они предлагают гибкие исследовательские стратегии, позволяющие избежать иерархического упорядочивания реальности. Деррида, например, говорит о «диссеминации» (что означает, среди прочего, рассеивание, распыление, а также разбрызгивание спермы), а Делез и Гваттари выдвигают термин «ризома». Ризома противополагается базовой метафоре прежней философии – метафоре дерева. Образ дерева предполагает наличие основного ствола и отходящих от него ветвей, ризома же – это корневая система, в которой, как в грибнице, нет главного корня. Здесь все – «главные» (как в состязаниях в Зазеркалье Льюиса Кэрролла все – «первые»).

Для мыслителей, относимых к постструктурализму/постмодернизму, при всем несходстве их подходов и целей, характерна одна общая черта. Это критика основных концептов классической западной философии. К числу таких концептов относятся «субъект», «исток», «идентичность», «бытие» и «смысл» как континуум. Описав эту критику, мы сможем получить более или менее точное представление о «постмодернизме» a в философии.

Критика «мышления тождества» и «Различие». Одним из важнейших понятий классической философии было понятие тождества, или идентичности (вспомним хотя бы положение о тождестве мышления и бытия у Гегеля или «философию тождества» Шеллинга). Примат тождества над различием разумелся этой философией сам собой. Не составлял исключения и структурализм, занимавшийся поисками универсального шифра действительности, кода, которому подчинены все знаковые системы, в том числе и биологические. Постструктуралисты же считает идею такой универсальной отмычки вредной выдумкой. Изначальная «бесформенность» и «хаотичность» жизни не подвластны никаким выдвигаемым наукой схемам. Вот почему на первый план здесь выходит категория различия, или «дифференции» (difference). Деррида в работе Письмо и различие (1967), Делез в труде Различие и повторение (1968) вступают в острую полемику с традицией, которую можно назвать мышлением тождества. Различие здесь мыслится вне, по ту сторону пары различие/тождество. Различие не сводится к тождеству. Неверно видеть в нем нечто подчиненное тождеству, поскольку именно различие, а не идентичность есть первичное отношение. Различия не отсылают к подобиям, а указывают на другие различия. Мыслить различие – значит не держать перед мысленным взором идею целого, системы, иерархии, единства.

Пересмотр классической парадигмы философствования, осуществляемый постсруктурализмом, можно выразить и в других терминах.

Серийная событийность против «события бытия». В классической европейской философии событием могло быть названо не всякое происшествие, а лишь нечто значимое, наполненное глубинным потаенным смыслом, встроенное в некую телеологическую взаимосвязь (систему целей). Западная философская традиция была занята поисками «первосмысла» – заключенного в глубине события содержания. Что же касается мыслителей постстуктуралистской ориентации, то для них статусом события обладает любой телесно-жизненный акт. «Жизненная», фактически-наличная событийность самодостаточна и не нуждается в возведении к трансцендентальному основанию.

В той мере, в какой статусом события в классической парадигме могли обладать только события «истории духа», традиционная история культуры строилась как «история идей», или «духовная история» (вспомним, например, восходящую к Вильгельму Дильтею «духовно-историческую школу»). Молчаливой предпосылкой подобной истории был гомогенный универсум смысла. Отказываясь от такой предпосылки, Мишель Фуко строит собственное исследование культуры (включая сюда науку) как «археологию». История культуры, которую он пишет, есть история «серий», «сингулярностей» (единичных событий) и «регулярностей», подвластных только одному закону – закону случайности. В этом смысле его исследование – не «история»; ведь оно нацелено не на прослеживание некоей «линии развития», а на выявление контингентных (случайных) констелляций – взаимопереплетений единичных событий. Разрабатываемые Фуко «археологии» – как «знания», так и самого «субъекта» – подрывают базисное допущение любой «истории идей» – возможность восстановить, реконструировать континуум сознания, или континуум смысла.

Работа Фуко – которую он затем будет называть уже не «археологией», а «генеалогией» (в частности, генеалогией власти) имеет своим предметом не речь как (единый и непротиворечивый) голос смысла, а на (конкурирующие между собой) речевые практики. Вместо анализа речи, которую классическая философия считала преимущественной формой артикуляции смысла, Фуко обращается к анализу дискурсов (где под дискурсом понимается определенный способ структурирования реальности). Всякий дискурс заключает в себе насилие, ибо тем или иным образом организует, упорядочивает мир вещей, а значит, подгоняет под некую схему то, что в схемы не укладывается (см. также ДИСКУРС).

Один из типичных для современности инструментов организации, устроения знания – понятие «научной дисциплины» (имеющей весьма отдаленное отношение к устроению вещей). Другой такой инструмент – фигура автора. Автор и авторство, по Фуко, суть прежде всего особого рода идеология. Фигура автора отсылает к другой фигуре – «субъекту» как источнику знания, как единственной инстанции производства знания. Эту инстанцию Фуко считает не более чем идеологической иллюзией, свойственной определенной культурной эпохе. С окончанием этой эпохи придет конец и идеологическому конструкту, называемому «субъектом». В этой связи Фуко ведет речь о неизбежной «смерти субъекта» и о «смерти человека».

 «Смерть субъекта» и критика «метафизики». С критикой «идеологии субъекта», которую ведет Фуко, перекликается проект Деррида, вначале названный им «грамматологией», а затем – «деконструкцией». Эта программа заключается опять-таки в пересмотре одного из базисных допущений европейской философской традиции, а именно – примата речи, говорения, голоса, над «письмом». Классическая философия (начиная с Платона) и классическое языкознание (начиная с Вильгельма фон Гумбольдта и Фердинанда де Соссюра) считала само собой разумеющимся, что первичным источником смысла может служить лишь речь. Запись же речи, ее материальное воплощение (письмо) есть лишь «застывший» голос, омертвленный дух. Стало быть, письмо вторично по отношению к речи. Его назначение и его содержание в том, чтобы служить репрезентацией речи, внешним «пред-ставлением» внутреннего смысла. Как раз это допущение и ставит под сомнение Деррида. Письмо, согласно Деррида, не следует рассматривать лишь как «письменную речь». Оно отстоит от «истины» (т.е. от сферы значений) отнюдь не дальше, чем речь. Что же касается веры в привилегированное отношение речи к истине, то эта вера есть не что иное как проявление логоцентризма западной философской традиции – традиции «метафизики». Логоцетризм – представление о центральном положении, занимаемом в структуре познания «логосом» («словом», «законом», «логическим мышлением») – неотрывен от фоноцентризма (веры в приоритет голоса, фонемы перед письмом). Лого-фоноцентризм метафизики оказывается к тому же и фаллоцентризмом – системой идей, основанных на убеждении в первенстве мужского начала, в «первичности» мужчины и «вторичности» женщины.

Если подойти к делу историко-философски, то надо заметить, что с критикой концепции субъекта, характерной для западной философии, выступал еще Хайдеггер. Именно Хайдеггер (в свою очередь опиравшийся на Ницше) поставил под сомнение само представление о человеке как «субъекте» – инстанции, которой дано право овладевать миром, делать вещи инструментом реализации своих целей, вовлекая сущее в круг утилизующего опредмечивания. В этой связи постструктуралистская критика западной филоссофской традиции есть радикализация «деструкции метафизики», осуществленной в 1930–1940-е Хайдеггером. Недаром сам термин «деконструкция» возник из переосмысления хайдеггеровского предприятия. В чем состояло это переосмысление?

Говоря кратко, в том, что хайдеггеровское «преодоление метафизики» Деррида вписывает в историю метафизики. Сколь бы ни был радикален пересмотр оснований европейской философской традиции, предпринятый Хайдеггером, сам этот пересмотр тоже есть метафизика, ибо Хайдеггер исходит из свойственного метафизике понимания бытия как присутствия. Присутствие, или абсолютная полнота смысла, полагается метафизикой как изначальное. Чистое присутствие («презенция») как быпредставляет, ре-презентирует себя в тех или иных знаках, образуя задний план любых «репрезентаций». Репрезентация – и как процесс, и как объяснительный принцип – предполагает наличие в культурном пространстве чего-то, что само в это пространство не входит, но определяет собой все, что в данном пространстве происходит. Есть, изначально налично не просто «показывание», «репрезентирование», но и то, что в нем репрезентируется – присутствие, бытие.

Классическое философское мышление – и Хайдеггер здесь не исключение – оперировало понятийными парами смысл / знак, означаемое / означающее. Предполагалось, что познание движется от внешнего к внутреннему, от знаков, лишь означающихнекоторое содержание, к самому содержанию. Согласно молчаливому допущению метафизики, это содержание первично по отношению к знакам, и, следовательно, может быть «отмыслено», «отшелушено» от них как от «незначащей» оболочки. Иначе говоря, классическая философия (феноменология и герменевтика в том числе) верит в возможность непосредственного смысла, смысла как такового, «трансцендентального означаемого», схватываемого благодаря таким процедурам как интеллектуальное созерцание или интуиция (таково, например, гуссерлевское «усмотрение сущностей»). В противовес этому допущению Деррида демонстрирует, что выход к означаемым, минуя означающие, невозможен. Не существует смысла (значения), не опосредованного означающими. «Трансцендентальное означаемое» как «чистый», не замутненный ничем внешним внутренний смысл (как чистое присутствие) есть иллюзия классической философии.

Из этих радикальных положений вытекают весьма радикальные следствия. Мыслителю, исследователю, автору отказывается в праве на обладание смыслом как таковым. Всякое притязание на обладание смыслом разоблачается в качестве неспособности субъекта отдать себе отчет в изначальной амбивалентности, многозначности производимых им высказываний. В том, в частности, что означающие, из которых сотканы его высказывания, находятся в сложных отношениях с другими означающими – включая и те, о которых сам автор не подозревает. (В этой связи, он, строго говоря, и не является автором собственных высказываний).

Иллюзия авторства представляет собой продукт другой иллюзии европейской философской традиции – автономной субъективности. Такая базисная для новоевропейской философии абстракция как «трансцендентальный субъект» имеет своей основой представление о мыслящем как о находящемся вне времени и пространства индивидууме. Однако действительный субъект мышления вовсе не является бестелесным (и, соответственно, лишенном пола, возраста и т.д.) существом. Стало быть, те или иные высказывания, в том числе философские, теологические и т.д. имеют своим источником отнюдь не парящую над миром инстанцию, но производятся вполне определенными людьми. У субъекта высказывания есть возраст и пол, он наделен социальными характеристиками (образование, цвет кожи, место в отношениях господства и подчинения). Отвлекаясь от его местоположенности, т.е. от ситуации, в которой производится то или иное высказывание или система высказываний, мы отвлекаемся от важнейшего вопроса – от вопроса, кто говорит. Мы делаем вид, что тот, кто говорит, есть «субъект» вообще, субъект как таковой, затушевывая тем самым реальную вовлеченность всякого говорения в отношения власти(власть здесь следует понимать в максимально широком, а не в узко-политическом, инструментальном смысле).

Если разрабатываемая Деррида программа деконструкции имеет своим предметом текстовую сферу, т.е. запечатленную в текстах культуру, то объект Делеза и Гваттари – сфера социального действия. Здесь также очевидно резко полемическое отношение к философской традиции. Последняя исходит из таких инвариантов как личность и цель (общественно-исторический мир есть результат личностного и коллективного целеполагания). В противовес традиции французские мыслители понимают общество как поток сил, смешение безличных силовых полей и силовых волн. Иными словами, у социального действия («социальной машинерии», как его называют Делез и Гваттари) нет субъекта. Субъект в его классическом понимании (как центральная инстанция управления действием), о смерти которого возвестил Фуко, еще раз похоронен.

В отличие от Фуко, преимущественный объект полемики которого составляла «история идей», и от Деррида, нацеленного на критику «метафизики присутствия», главный пункт отмежевания от классического наследия в случае Делеза и Гваттари – фрейдовский психоанализ. Фрейд и его последователи разделяют с класической философской традицией представление о четкой структурированности человека. В каких бы терминах последний ни описывался (через диаду сознание / бессознательное или через триаду Оно-Я-Сверх-Я), психоанализ берет за аксиому реальность такой структуры как человеческий «субъект». Бессознательное, открытием которого так гордится фрейдизм, надлежит, согласно Фрейду, поставить под контроль сознания. Сами процедуры психоанализа как терапии нацелены на то, чтобы вывести бессознательное на свет сознания, «образумить» бессознательное, переформулировав иррациональные влечения в рациональных категориях. «Шизоанализ» же, противопоставляемый Делезом и Гваттари психоанализу, исходит из продуктивности бессознательного. Именно в силу того, что сфера бессознательного (сфера Желания) носит продуктивный, творческий характер, от него не следует «освобождаться». Настоящая свобода как раз и заключена в сфере Желания, а попытки поставить его под контроль – репрессивны и культурно контрпродуктивны

31. Особенности развития русской философии и ее периодизация.

В современной отечественной философии обычно выделяют следующие периоды русской философии:

1 период - Зарождение философской мысли на Руси (11-17 века). В этот период характеризуется этической философией. Философские нравоучения. Философия единства. Философия отражает связь светской и духовной жизни.

2 период - Становление русской философии (18- начало 19 вв.). . Данный период характеризуется попытками заимствования западной философии и в то же время зарождением натур философии (философии природы) в лице Ломоносова.

3 период - Русская философия середины 19 - начала 20 в. Этот период характеризуется высшим развитием русской философии («золотой век»).

4 период – Философия в советский период истории (1917 – 1991г.г.). После 1917 г. на русскую философию тяжелым грузом легли совершенно различные, во многом противоестественные и насильственные социальные условия ее развития. Если в СССР установился жесточайший идеологический гнет, сопровождаемый прямым террором против инакомыслия, то в условиях эмиграции на русской философии не могла не сказаться её оторванность от русской действительности и от оказавшегося за "железным занавесом" русского народа.

Первой и главной особенностью русской философии является ПРЕИМУЩЕСТВЕННО РЕЛИГИОЗНЫЙ, А ПОДЧАС РЕЛИГИОЗНО-МИСТИЧЕСКИЙ, РЕЛИГИОЗНО-СИМВОЛИЧЕСКИЙ ЕЕ ХАРАКТЕР, т.е. ДЛИТЕЛЬНОЕ ГОСПОДСТВО В НЕЙ РЕЛИГИОЗНЫХ ФОРМ СОЗНАНИЯ, ПОСТОЯННЫЙ ПОИСК СМЫСЛА И ЗНАЧЕНИЯ ХРИСТИАНСКИХ ИДЕЙ ДЛЯ ОТДЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА, ОБЩЕСТВА И КУЛЬТУРЫ

Вторая характерная черта русской философии: ПРЕДЕЛЬНЫЙ ДУАЛИЗМ, АНТИНОМИЗМ (антиномия - противоречие между двумя взаимоисключающими положениями, одинаково убедительно доказуемыми логическим путем) В ПОНИМАНИИ МИРА, ЧЕЛОВЕКА И ИСТОРИИ как следствие непреодоленного до конца противостояния языческих и христианских истоков русской культуры

В качестве третьей отличительной черты русской философии необходимо отметить СПЕЦИФИКУ САМОГО СТИЛЯ ФИЛОСОФСТВОВАНИЯ. в западной философии с 17 века господствующим стал чисто рационалистический, "научный" метод изложения, достигший апофеоза у представителей немецкой классической философии. В русской философии рационалистический метод никогда не был основным, более того, для многих мыслителей он представлялся ложным, не дающим возможности дойти до сути главных философских проблем.

Из третьей вытекает еще одна, четвертая, особенность русской философии: она являлась ФИЛОСОФИЕЙ ЖИЗНИ в полном смысле этого слова. Философия, отрешенная от жизни и замкнутая в умозрительных конструкциях, в России не могла рассчитывать на успех. Поэтому именно в России она раньше, чем где бы то ни было, сознательно подчинялась решению встававших перед обществом насущных задач.

32. Философия русского Просвещения (М.В. Ломоносов, А.Н. Радищев)

Философия русского Просвещения связана прежде всего с именами таких выдающихся деятелей отечественной культуры, как М. В. Ломоносов и А. Н. Радищев. Рассмотрим основные черты их философии.

Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765) стал первым русским ученым мирового значения. Его познания были энциклопедичны. Он преуспел во многих областях научного знания: химии, физике, минералогии, истории и др. Столь же весом его вклад в развитие философии.

В вопросе о конечных причинах мира М. В. Ломоносов не отвергал идею Бога. Он видел в Боге тот перводвигатель, который привел в движение мир. Однако этим, по сути дела, роль Бога и ограничивалась. Дальше, по мнению, ученого вступали в действие естественные законы. И нужно было не уповать на Бога, а стремиться постичь саму природу. Тем самым М. В. Ломоносов выступал сторонником теории двух истин. Согласно ей, наука и вера – две родные сестры, которые не могут противоречить друг другу.

Оставаясь поборником науки, М. В. Ломоносов сделал много крупных открытий в естествознании. Пожалуй, самым выдающимся из них явилось открытие закона сохранения материи и движения. Его суть такова: все перемены, в природе случающиеся, такого характера – сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому. Эта идея восходит к античным философам, которые считали, что ничто из ничего не возникает и ничто не исчезает бесследно. Глубокая философская идея получила у М. В. Ломоносова свое естественнонаучное объяснение. Это задало новый импульс философским рассуждениям о материи и движении.

Понятие «материя» является одним из важнейших в философии М. В. Ломоносова. Он определял материю, как то, из чего состоит тело и от чего зависит его сущность. Материя состоит из корпускул или атомов, которые неделимы. Все, что происходит в телах, обусловлено материей, ее движением. Эти общие положения М. В. Ломоносов конкретизировал. Так, в частности, он считал, что все перемены, происходящие в природе, также связаны с движением материи. Природа есть меняющееся образование. Меняется поверхность земли, климат, растительный и животный мир. Все находится в движении, изменении. А если так, то необходимо рассматривать мир в развитии.

Заслуживает также внимания позиция М. В. Ломоносова в вопросе войны и мира. Он выступал страстным поборником мира. По его мнению, войны мешают преобразованиям общества, препятствуют географическим исследованиям, поиску полезных ископаемых, развитию торговли. Поэтому, считал он, нужна политика без войн. Для XVIII в. это было невыполнимо. В этом вопросе М. В. Ломоносов значительно опередил свое время.

Сказанное позволяет заключить, что философия М. В. Ломоносова была философией натурфилософа, естествоиспытателя. Он смотрел на мир глазами пытливого человека и призывал всех изучать тот мир, в котором живет человек. Он полагал, что человек, опираясь на науку, может познать мир и приспособить его к своим нуждам.

Александр Николаевич Радищев (1749–1802). Он автор известного произведения «Путешествие из Петербурга в Москву», в котором была предпринята попытка осмысления российской действительности конца XVIII века. Вместе с тем он – автор оригинального философского труда «О человеке, о его смертности и бессмертии», в котором осветил ряд проблем философской антропологии. Рассматривая своеобразие философии А. Н. Радищева, сконцентрируем свое внимание на данном произведении.

Само название работы предполагает рассмотрение трех важных вопросов: что есть человек, что есть смерть, что есть бессмертие? Раскрывая первый вопрос, А. Н. Радищев писал: «Паче всего сходственность человека примечательна с животными»[. Это сходство он видел в физиологии и психологии. А если так, то человек принадлежит к живой природе. Важность такой постановки вопроса была связана с возможностью научного подхода к изучению человека. Человек как часть природы, своим телом связан с ней. Следовательно, он должен быть изучен как природное образование, существующее в природе. В настоящее время у человека насчитывается более ста рудиментарных органов. Среди них называют: копчиковые кости, ушные мускулы, тринадцатая пара ребер и т. д. Более того, отмечены совпадения в структуре ДНК (одной из нуклеиновых кислот клетки) человека и шимпанзе, которые составляют 99 %. Состав белков крови также совпадает на 99 %, причем кровь шимпанзе подразделяют на те же группы, что и кровь человека.

Понятно, что Радищев не обладал таким фактическим материалом. Он основывался на фактах, известных в его время. Но даже этих фактов оказалось достаточно, чтобы проследить сходство между человеком и животными.

В вопросе о смерти А. Н. Радищев видел задачу философии в том, чтобы ослабить «страх смерти». Он полагал, что эту задачу можно решить, если исходить из того, что смерти не существует в природе, а существует разрушение. Разрушение не есть полное уничтожение человека. Оно есть распад целого на части. Поэтому человек не умирает, (в том смысле, что не уничтожается), а лишь распадается на части, которые продолжают существовать в том же мире. «Вещество» человека, писал он, присутствует в мире и никогда не покидает его. Более того, эти части тела могут «по среде быть земля, растение в снедь живому, которое будет в снедь человеку»[. Иначе говоря, части умершего человека станут частями земли. Их впитают в себя растения. Животное, съев растение, впитает в себя эти части. Человек, съев животное, вберет в себя части другого человека. А раз так, считал философ, то не следует бояться смерти. Она не стирает с лица земли человека. Она есть иная форма его существования.

Исходя из этого, решался и вопрос о бессмертии. Оно есть существование нетленных частиц человека. Душа, кстати сказать, также остается бессмертной, поскольку она есть «нечто материальное», «вещественное». Так же, как и тело, душа полностью не уничтожается. Она присутствует в мире в виде частей «вещества душевного». Понятно, что эти представления во многом «механистичны». Но они позволяли дальше разрабатывать вопрос о постжизни человека.

Такова в самых общих чертах философская антропология А. Н. Радищева. Сильной ее стороной, несомненно, была попытка ответить на вековечные вопросы, поставленные мыслителями прошлых эпох. И прежде всего, внести свою лепту в понимание проблем человеческого бытия: жизни, смерти, бессмертия.

33. Западники и славянофилы.

Идеи Чаадаева положили начало спору западников и славянофилов.

Западничество было представлено именами А.И. Герцена. Н.П. Огарева, Т.Н. Грановского и др.; западнических взглядов придерживались также В.Г. Белинский, Н.Г. Чернышевский, И.С. Тургенев.

Западничество в целом характеризуется европейской ориентацией мысли, интересом к западноевропейской философии, стремлением перевести Россию на пути европейской цивилизации. Западники были озабочены отставанием России от западной цивилизации в экономической, политической, культурной областях. Стремясь определить причины этого отставания, они обращались к изучению тенденций развития культуры Запада. Возможность для развития россии они видели в повторении пути Европы. Национальные традиции они рассматривали как проявление косности, культурного регресса; идею прогресса они связывали с развитием капиталистических отношений. Идеал личности для западников – независимый, рационально мыслящий человек-индивидуалист.

Славянофилы (П.В. Киреевский, А.С. Хомяков, К.С. Аксаков и др.) концентрировали свое внимание на национальном своеобразии русской культуры, отстаивали национально-самобытный путь россии во всемирной истории. Они не были противниками развития связей с другими странами в области промышленности, торговли, но политическую культуру Запада считали для России неприемлемой. Они идеализировали общинную форму организации жизнедеятельности общества, считая ее реализацией христианских принципов любви, добра, братства. По мнению славянофилов, в русском народе сохранилась духовная целостность, которая на Западе утрачена из-за поклонения рассудочности и эмпиризму. Духовность русского народа неотделима от религиозной веры. Источником русской веры явилось византийское православие, и, т.к. никто, кроме славян, не пошел по византийскому пути, то русский народ можно считать избранным. Основным принципом национального сознания и бытия русского народа они считали соборность. Термин «соборность» был введен А.С. Хомяковым. Идея соборности является центральной в его учении и обозначал свободное объединение людей на основе любви к Богу и друг к другу. В данной категории можно выделить социально-антропологический, гносеологический и нравственно-аксиологический аспекты. Соборность для А. С. Хомякова – это и склонность русского народа к общинной организации жизни, основанной на принципах взаимопомощи, это и гармония веры и разума в поиске истины, наконец, это идея сочетания единства и свободы людей в Церкви на основе их общей любви к абсолютным ценностям. Соборность, по мнению славянофилов, нашла свое выражение в общинном крестьянском земледелии. Православие и община составляют основу славянской души. Этому нет аналогов в мире, и поэтому путь развития русского народа не совпадает с общими тенденциями развития мировой цивилизации.

34. Философская система Вл. Соловьева.

Владимир Сергеевич Соловьев (1353-1900} — выдающийся, истинно гениальный мыслитель России, поражающий многогранностью своих интересов. В его жилах билась кровь проповедника, публициста, оратора, литературного критика, поэта, иной раз даже какого-то пророка и вообще человека, преданного изысканным духовным интересам. Для философа по призванию, как сказал Вл. Соловьев, нет ничего более желательного, чем осмысленная или проверенная мышлением истина; поэтому он любит самый процесс мышления как единственный способ достигнуть желанной цели и отдается ему без всяких посторонних опасений и страхов.

Он обладал удивительной эрудицией вообще и прежде всего глубоким знанием мировых философских систем и учений и критиковал такие их недостатки, как отвлеченность и односторонность: одни подчеркивали всеобщее и рационализм, а другие — эмпиризм, частное. И та, и другая крайности заводили философскую мысль в тупик, преграждая путь к адекватному осмыслению единого сущего. Он первым в России создал свою особую философскую систему. Предельно высшим единством сущего, по Соловьеву, является Бог. Вся глубина и полнота сущего, предполагает принцип абсолютной личности, энергийно-волевой, всеблагой, любящей и милостивой, но наказующей за грехи. Именно Бог олицетворяет положительное всеединство сущего. Все неисчислимое многообразие сущего скреплено божественным единством. Все материальное одухотворено божественным началом, выступая s качестве мировой души, или Софии, т.е. смыслонаполнен-ностью вещей и событий, что связано с идеей творческого мастерства. Таким образом, стержневым принципом философии Соловьева является философия положительного всеединства. Сущее содержит в себе благо как проявление воли, истину как проявление разума и красоту как проявление чувства. Из этого вытекает принцип: абсолютное осуществляет благо через истину в красоте. Эти три начала — благо, истина и красота — составляют нерасторжимое единство, предполагающее любовь — силу, подрывающую корни эгоизма.

Им Была заложена основа собственно философского принципа всеединства — оригинального и глубоко продуманного принципа нашей философии, обогатившего сокровищницу мировой философской мысли. Соловьев развил плодоносную тенденцию к синтезу философской и богословской мысли, рационального и иррационального типов философствования, единения западной и восточной культурных традиций.

Реальный мир представал у Соловьева как самоопределение, или воплощение абсолютно сущего, — это тело Божие или материя Божества, субстанциональная премудрость Бога, проникнутая началом божественного единства, посредником между ними выступала София — Мудрость Божия. Разделяя, таким образом, общехристианский взгляд на природу как на творение Бога, Соловьев не мог признать его совершенным, но лишь идущим к совершенству. Эмпирический, материальный мир, в котором действуют временная и пространственная разорванность и механическая причинность, находится в хаотическом состоянии. Призванием человека, который является, по словам Соловьева, «центром всеобщего сознания природы», выступает его мессианская по отношению к природе роль — роль ее освободителя и спасителя. Именно человечество является посредником между божеством и природой. В его сознании уже содержится форма всеединства.

Рассматривая проблему «человек и общество», Соловьев утверждал, что человек — вершина творения Бога. Общество есть расширенная личность, а личность — это сосредоточенное общество. Идеалы совершенного добра открывает христианство. Юридическое право не в состоянии это сделать: оно способно преградить путь для проявления лишь крайних форм зла. Требования добра необходимы в политике, экономике и вообще во всех сферах социума.

Как центральная фигура во всей истории российской философской мысли (это утверждали и его современники), Соловьев оказал огромное влияние на целую плеяду русских мыслителей, которые в период распросфнения марксизма в России придерживались определенного религиозно-философского направления.

35. Русский марксизм (Г.В. Плеханов, В.И. Ленин).

С марксизмом в России познакомились еще в 50-х гг. XIX века, но лишь в царствовании Александра III. Т. е. с 80-х гг., эта теория приобретает самостоятельное значение в русской мысли.

Важнейший фактор, создавший для марксизма благоприятную почву, - развитие капитализма в России, возникновение рабочего вопроса и рабочего движения. Русский социализм (народничество), сосредоточенный на аграрных отношениях и судьбах общины, видевший главную революционную силу в крестьянстве, оказался не в состоянии решить новые проблемы.

В 60-70-х гг. марксистские идеи были достоянием одиночек. В 80-е гг. марксизм стал идейным знаменем группы «Освобождение труда» - кружка бывших народников, эмигрированных в Западную Европу. К концу века русский марксизм становится зрелым течением политической мысли, имеющим свою социальную базу в лице социал-демократического рабочего движения.

Группа «Освобождения труда» возникла в 1883 году в Женеве, ее вдохновителем был Г.В. Плеханов. В состав группы входили П.Б. Аксельрод, В.И. Засулич, В.Н. Иматов. Это была первая российская революционная организация, которая объявила о своем разрыве с народническими идеями, об одобрении теории научного социализма и присоединении к международному социал-демократическому движению. На произведениях Плеханова воспитывалось целое поколение марксистов, его по праву называют первым русским марксистом.

В январе 1880 года он выехал за границу, познакомился там со многими марксистскими работами, с рабочим движением передовых европейских стран. Вместе с вождями французских рабочих П. Лафоргом и Ж. Гедом Плеханов посещал рабочие митинги, участвовал в дискуссиях. Важным событием явился его перевод «Манифеста Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (1882 г.). В конце 1882 года – начале 1883 года завершился перевод Плеханова на позиции марксизма.

Плеханов первым среди русских социалистов доказывал примеримость марксизма к условиям России. В утверждении в странах буржуазных общественных отношений он увидел объективные условия для превращения пролетариата в ведущую революционную силу. Главная теоретическая заслуга Плеханова – критика программных установок народничества. В 1883 года он опубликовал брошюру «Социализм и политическая борьба», а в 1885 году – «Наши разногласия». В этих работах, обобщая новые явления социально-экономической жизни России, Плеханов демонстрирует идеалистический характер взглядов народников на исторический процесс, утопический характер их социалистической теории.

 

Стремления к мирной реформистской деятельности получили признание и в среде российской оппозиции. Их выразителями наряду с либеральными народниками стали легальные марксисты, экономисты, а впоследствии, хоть и не в полной мере, меньшевики.

Легальные марксисты – П.Б. Струве, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, назывались так потому, что действовали в рамках цензуры, - критиковали либеральное народничество, помогая преодолевать иллюзии особого пути России к социализму через крестьянскую общину, минуя капитализм. Они доказывали, что Россия уже стала капиталистической страной, в этом отношении их поддерживали Плеханов и Ленин. Но отрицания народничества, крестьянского социализма стало для легальных марксистов шагом не к пролетарскому социализму, а к буржуазному либерализму.

Рассматривая марксизм, как заключительною стадию развития позитивизма в России и отмечая положительную роль последнего в истории русской культуры, Струве на протяжении всей своей жизни подвергал основной критике не только марксизм, но и социалистическое учение в целом. «По его мнению, социалистическое учение, представляет собой разновидность «светской социальной и политической мифологии», в своих основных положениях было сформировано еще в Древней Греции. Концептуальное оформление западноевропейского социализма, проходившее во второй половине XVIII – начале XIX в., означало не что иное, как болезненную реакцию на разложение старого феодального мира».

Первая от легального марксизма к либерализму, Струве в конечном итоге сформулировал свою политическую позицию как консервативный либерализм.

В 1890 г.г. Булгаков – один из видных теоретиков легального марксизма. Однако на рубеже веков его воззрения эволюционировали от атеизма и марксизма к идеализму, православию и либерализму.

Бердяев в студенческие годы приобщился к марксизму и вступает в «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Но постепенно он также переходит на позиции либерализма. Свержение самодержавия Бердяев восторженно приветствовал, Октябрьская революция вызвало у него сугубо негативную оценку. Отношение Бердяева к коммунизму – теории, прежде всего в лице марксизма, в основном негативное. В марксизме он видит своеобразную светскую религию, отличающуюся экстремизмом и претендующую на монополию.

Легальные русские марксисты вскоре перешли на позиции либерализма.

В.И. Ленин. В Советском Союзе термин «марксизм-ленинизм» вошёл в оборот как название учения, с одной стороны, сохраняющего преемственность по отношению к теории классиков марксизма, а с другой стороны — развивающей таковую в силу революционной практики большевиков и опыта построения социалистического государства и его последующего экономического развития.

Отличительные черты:

1). Учение о решающей роли революционной партии («сознательного меньшинства») в социальных преобразованиях. Акцент на решающем значении субъективного фактора в революции. Критика «стихийности» и «самотёка», а также теория обратного влияния «надстройки» на «базис».

2). Учение о возможности пролетарской революции и построении социализма в отдельно взятой стране с неразвитыми капиталистическими отношениями.

3). Учение о революционной роли крестьянства (в этом моменте марксизм-ленинизм расходится с троцкизмом) при руководящей роли пролетариата и революционной роли национально-освободительного движения. Этот тезис нашел свое выражение в символе серп и молот.

4). Трактовка современного развития капитализма как империализма.

Г.В. Плеханов.Он первым среди русских социалистов доказывал применимость марксизма в условиях России. В утверждении в стране буржуазных общественных отношений он увидел объективные условия для превращения пролетариата в ведущую революционную силу.

Плеханов пришел к выводу о несостоятельности народнических воззрений на политическую борьбу и государства тезиса о примате социального над политическим. Он прямо ставит вопрос о захвате власти угнетенными массами: «Сама логика вещей выдвигает их на путь политической борьбы и захвата государственной власти, хотя они и задаются целью экономического переворота». Рабочий класс, рассуждает Плеханов, «знает, что государство есть крепость, служащая оплотом и защитой его притеснителем, крепость, которой можно и должно овладеть, которую можно и должно перестроить в интересах своей собственной защиты, но невозможно обойти, полагаясь на ее нейтралитет».

Плеханов пришел к выводу, что освобождение трудящихся – это путь длительной и суровой борьбы, что революция станет последним актом в многолетней классовой борьбе, которая становится сознательной лишь постольку, поскольку делается политической борьбой.

Плеханов пришел к марксизму, к научному социализму, преодолевая различные концепции немарксистского социализма. Это очень важный момент, так как он объясняет исключительную «чувствительность» Плеханова к любым отклонениям от научного социализма.

«Научный социализм – это теория, выводит социализм из уровня развития и характера производительных сил. Все другие мотивы: несправедливость устройства жизни, страдания обездоленных, сочувствие к угнетенным – ничего не значит для научного социализма. Социализм – по научной теории – необходим объективно, так как именно такое устройство общества будет отвечать новому способу добывания человечеством материальных благ, нужных для жизни.

Социализм необходим не всегда, а только на определенном этапе развития. И обратно. Социализм перестает быть неизбежным, если в развитии производства ослабляются факторы, вызывающие необходимость социалистического устройства. В обществе нет места социализму, если нет соответствующей базы в сфере производства.

Научный социализм подчеркивает, что пролетариату принадлежит будущее не потому, что он угнетен и страдает, а только потому, что он связан с соответствующим будущему развитию цивилизации типом производства. И обратно, пролетариат перестанет быть прогрессивным, если тип производства, с которым он связан, перестанет быть главным для развития человечества.

Нетрудно заметить, что научная теория социализма базируется на критериях выживания и развития человеческой цивилизации. Анализируя спор сторонников и противников свободной торговли, Маркс говорил: и те, и другие не предлагают мер улучшения положения рабочего класса. Но фритредеры – сторонники свободной торговли – больше содействуют развитию производительных сил и именно поэтому, и только поэтому, их надо поддерживать с точки зрения научного социализма Маркса»

Выводы Плеханова о неготовности России к социализму целиком базируется на концепции научного социализма.

36. Русский космизм.

Прежде, чем говорить о русском космизме, коротко следует сказать, что такое космизм вообще. По сути к космизму относится ряд течений философской, а также религиозной мысли, ставящие в качестве центральной проблему космического всеединства всего живого. Основные положения космизма следующие. 1. Единство человека и космоса, живые существа и человечество в частности влияют на нашу планету и в будущем - на весь космос. При этом микрокосмос (человек как миниатюрный аналог вселенной) развивается по тем же законам, что и макрокосмос (то есть вселенная). 2. Жизнь и разум созданы в ходе эволюции вселенной, чтобы сделать её идею сознательной: человек должен стать лидером космического развития. Но не в том смысле, что он сможет творить всё, что вздумается. 3. Научно-технический прогресс наделил людей космическими силами, но люди ещё не осознали своё назначение и используют свои силы во вред планете.  Русский космизм характеризуется осознанием всеединства, всеобщей взаимосвязи во вселенной, поиском месте человека в Космосе. Основатель течения - Н.Ф. Фёдоров, предложивший проект общечеловеческого дела - общечеловеческой задачи сохранения жизни. По Фёдорову, нужно изменить изменить отношения между человеком и природой: человек - разум вселенной, он должен сделать космос разумным, но пока что люди зависит от природы и вынуждены истреблять друг друга. Человечество должно вносить целесообразность в природу. Сознательно регулируя стихии, люди станут бессмертными и даже вернут к жизни все предшествующие поколения. Но, поскольку столько народу не уместятся на одной планете, то Фёдоров считал, что нужно осваивать и заселять другие планеты. Иначе говоря, Фёдоров выдвинул идею освоения космоса. И она действительно может стать актуальной ввиду того положения, с которым мы вошли в третье тысячелетие. Речь идёт о перенаселённости планеты и растущем дефиците ресурсов. А вот что касается идеи будущего бессмертия людей, то она несколько скользкая. Дело в том, что теоретически можно говорить о двух вариантах бессмертия: бессмертие полное и возможность жить "пока не надоест". Это совсем не одно и то же. Если второй вариант в общем-то благой, то благой ли первый, вопрос крайне спорный.  Другой крупный представитель русского космизма - К.Э. Циолковский - считал, что человек должен стать одним из важнейших факторов космической эволюции. Осваивая космос, люди станут преобразовывать космические процессы в соответствии с космической этикой, уменьшая сумму страданий живых существ. По мнению мыслителя, жизнь распространяется и должна распространяться по вселенной в основном расселением, а не самозарождением. Первый вариант гораздо быстрее и не сталкивается с той массой страданий, которая характерна для самостоятельно эволюционирующих, самостоятельно идущих к совершенству систем. Также Циолковский допускал существование живых видов, высших относительно людей, который произойдут от людей либо уже имеются где-то на других планетах.  Также к русскому космизму относится и учение В.И. Вернадского. Он показал, что живое вещество является силой планетарного масштаба. Совокупность живых существ - биосфера - стала средой формирования и развития человечества, Земля вступает в новую эпоху: человек благодаря научно-техническому прогрессу стал главного силой на планете. Пока люди пользуются этой силой неразумно - Земле грозит экологический кризис, но люди благодаря духовному развитию смогут осознать свою космическую роль, тогда биосфера перейдёт в ноосферу: слепая эволюция сменится изменением всего живого, направляемым человеческим разумом. По мнению Вернадского, биосфера постепенно переходит к состоянию ноосферы ("сферы разума"), в этом состоянии человечество овладеет силами природы, научится управлять эволюцией живых существ. Вернадский выделял ряд предпосылок создания ноосферы. Часть из них уже выполнена (глобализация, возможность быстрого информационного обмена между практически любыми точками планеты, открытие новых источников энергии - особую ставку Вернадский делал на атомную энергию). Часть ещё, мягко говоря, далека от благополучного состояния (исключение войн из жизни общества, доступ к управлению широких народных масс). В оставшейся части дела несколько лучше, чем были в первой половине XX века, но всё равно говорить об особых успехах ещё рано (подъём благосостояния трудящихся, равенство всех людей - последнее формально провозглашается, но по сути нарушается экономическим, социальным и иными видами неравенства).  А.Л. Чижевский изучал влияние космических факторов на процессы, происходящие в живой природе, например, влияние циклов солнечной активности на природные явления и социально-исторические процессы. Согласно его идеям, что циклы активности Солнца проявляют себя в биосфере, изменяя жизненные процессы, влияя на самые разные параметры состояния биосферы и её существ, начиная от урожайности и заканчивая заболеваемостью и психической настроенностью людей. Это отражается на исторических событиях - политических и экономических кризисах, войнах, революциях, восстаниях и т.п.  Некоторые другие представители русского космизма, которые здесь не рассматриваются: Н.А. Умов (идеи о "силе развития", которая направляет живое ко всё большему совершенствованию сознания), В.Н. Муравьёв (идея о переходе человечества от homo sapiens к homo creator - "человеку творящему").

37. Категория бытия в философии.

Бытие и его сущность в философии

С полным основанием можно утверждать, что в философии нет более фундаментальной по значимости и сложной по решению проблемы, чем выяснение сущности бытия.

Сегодня в мировой философии нет единой точки зрения по вопросу о том, что такое бытие. Мы придерживаемся достаточно распространенной точки зрения на то, что˸

Бытие — это философская категория, обозначающая независимое от сознания существование объективной реальности — космоса, природы, человека.

Впервые понятие “бытие” как специфическую категорию для обозначения существующей реальности использует древнегреческий мыслитель Парменид (ок. 540 — 470 гᴦ. до н. э.). Согласно Пармениду, бытие существует, оно непрерывно, однородно и совершенно неподвижно. Ничего другого, кроме бытия нет. Все эти идеи содержатся в его утверждении˸ “следует говорить и думать, что сущее есть, ибо бытие есть, в то время как ничего другого нет”. Большое внимание проблеме бытия уделял Платон, который своим творчеством внес существенный вклад в ее разработку. Бытие отождествляется Платоном с миром идей, которые выступают подлинными, неизменными, вечно существующими. “То бытие, — спрашивает Платон, — существование которого мы выясняем в наших вопросах и ответах, — что же оно, всœегда неизменно и одинаково или в разное время иное? Может ли равное само по себе, прекрасное само по себе, всœе вообще существующее само по себе, ᴛ.ᴇ. бытие, претерпеть какую бы то ни было перемену? Или же любая из этих вещей, единообразная и существующая сама по себе, всœегда неизменна и одинакова и никогда, ни при каких условиях ни малейшей перемены не принимает?” И отвечает˸ “Οʜᴎ должны быть неизменны и одинаковы...” Истинное бытие противопоставляется Платоном неподлинному бытию, под которым подразумеваются доступные человеческим чувствам вещи и явления. Чувственно воспринимаемые вещи есть ничто другое, как подобие, тень, всœего-навсœего отражающие совершенные образы — идеи.

Истинное бытие — это идея, это мысль всякой души, которая, подобно мысли бога, “питается разумом и чистым знанием” всœегда, когда это ей подобает. “По этой причине она, когда видит сущее хотя бы время от времени, любуется им, питается созерцанием истины и блаженствует, пока небесный свод, описав круг, не перенесет ее опять на то же место. В своем круговом движении она созерцает самое справедливость, созерцает рассудительность, созерцает знание, не то знание, которому свойственно возникновение, и не то, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ меняется исходя из изменений того, что мы теперь называем бытием, но то настоящее знание, что состоит в подлинном бытии”. В диалоге “Парменид” Платон более детально высказывается по поводу земного, производного бытия, которым у него выступает реальный, чувственно воспринимаемый мир.  Размещено на реф.рф В нем, в отличие от истинного, можно сказать, небесного бытия, существует единое и многое, возникновение и гибель, развитие и покой. Сущность этого мира, его динамика характеризуются постоянным конфликтом небесного бытия и земного небытия, идеи и материи. В этом мире нет ничего вечного, неизменного, т.к. всœе подвержено возникновению, изменению и гибели. Существенный вклад в развитие учения о бытии вносит Аристотель. Основу всякого бытия, по Аристотелю, составляет первичная материя, которую однако трудно определить с помощью какой-либо категории, поскольку она в принципе не поддается идентификации. Вот одно из определœений-объяснений первичной материи, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ дает Аристотель˸ “это — бытие, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ существует крайне важно ; и поскольку оно существует крайне важно , тем самым (оно существует) хорошо, и в данном смысле является началом... существует некоторая сущность вечная, неподвижная и отделœенная от чувственных вещей˸ и вместе с тем показано и то, что у этой сущности не должна быть никакой величины, но она не имеет частей и неделима..., но с другой стороны, (показано) также, что это — бытие, не подверженное (внешнему) воздействию и не доступное изменению”.

Хотя первая материя входит составной частью во всякое бытие, тем не менее ее нельзя отождествлять с бытием или же считать одним из элементов реального бытия. И всœе же кое-какую определœенность первая материя имеет, поскольку она включает в себя четыре элемента — огонь, воздух, воду и землю, которые путем различных комбинаций выступают своеобразным посредником между первой материей, непостижимой с помощью чувств, и реально существующим миром, который воспринимается и познается человеком. Важнейшей заслугой Аристотеля в разработке учения о бытии является его идея о том, что реальное бытие становится доступным для познания благодаря форме, образу, в которой она представляется человеку. По Аристотелю, потенциальное бытие, включающее в себя первую материю и четыре базовых природных элемента͵ благодаря форме, образует реальное бытие и делает его доступным для познания. Впервые реально существующее бытие предстает как единство материи и формы. Французский мыслитель Рене Декарт закладывает основы дуалистической трактовки бытия. Первичную достоверность всœего сущего Декарт признает прежде всœего в мыслящем Я, в осознанности человеком своей деятельности. Развивая эту мысль, Декарт утверждает, что если отбросить и провозгласить ложным всœе, в чем можно каким-либо способом сомневаться, то легко предположить, что нет бога, неба, тела, но нельзя сказать, что не существуем мы, что мы не мыслим. Было бы противоестественным полагать, что то, что мыслит не существует.

А в связи с этим умозаключение, выраженное словами “Я мыслю, следовательно, существую” является наипервейшим из всœех и наидостовернейшим из тех, которые перед каждым, кто правильно философствует, предстанут. Нетрудно определить, что здесь в качестве бытия выступает духовное начало, и в частности, мыслящее Я. Одновременно с этим Декарт признает и другое начало всœего сущего, которым у него выступает не зависящая от сознания и духа материя. Ее основным признаком, атрибутом становится протяженность. Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, движение и протяженность будут убедительными характеристиками материальности мира. Следовательно, бытие у Декарта представлено дуалистически˸ в форме духовной субстанции и в форме материальной. С позиций субъективного идеализма объясняет сущность бытия английский философ Джордж Беркли (1685-1753). Суть его воззрений состоит в утверждении, что всœе вещи — это лишь “комплексы наших ощущений”, которые изначально даны нашим сознанием. По Беркли, реальное бытие, ᴛ.ᴇ. вещи, идеи объективно, в реальности, в своем земном воплощении не существуют, их прибежищем является человеческая мысль. И хотя у Беркли проявляются тенденции к объективно-идеалистическому толкованию сущности бытия, в целом его трактовка этой проблемы носит субъективно-идеалистический характер.  Размещено на реф.рф С позиций диалектического материализма трактуют проблему бытия основоположники философии марксизма Карл Маркс (1818 — 1883 гᴦ.) и Фридрих Энгельс (1820 — 1895 гᴦ.). Опираясь на материалистические традиции в толковании бытия, разработанные еще английскими и французскими философами-материалистами, марксизм понимает под бытием материю, существующую бесконечно, в пространстве и времени и независимую от человеческого сознания. Констатируя вечность бытия, марксизм вместе с тем признает начало, возникновение и конечность конкретных вещей и явлений. Бытие не существует без материи, они вечны и существуют одновременно. Небытие означает не исчезновение бытия, а переход из одной формы бытия в другую. Основоположники марксизма, в отличие от своих предшественников, выделили несколько уровней бытия и, в частности, природное бытие и общественное бытие. Под общественным бытием они понимают совокупность материальной и духовной деятельности людей, ᴛ.ᴇ. “производство самой материальной жизни”. В последующие годы, включая и XX столетие, принципиальных “прорывов” в толковании бытия практически не произошло.

В качестве примера можно привести понимание бытия одним из наиболее известных философов XX в. Мартином Хайдеггером (1883 — 1976 гᴦ.). Как философ-экзистенциалист Хайдеггер дает различные характеристики и толкования бытия, иной раз противоречивые и опровергающие ранее высказанные. Хотя немецкий мыслитель занимался этой проблемой практически всю свою жизнь, тем не менее у него нет академического определœения бытия, а только дается характеристика, описание, выделœение каких-то важных сторон, что, впрочем, соответствует экзистенциалистскому рассмотрению проблемы. Так, согласно Хайдеггеру˸ “Бытие — вещь, с которой мы имеем дело, но не нечто сущее. Время — вещь, с которой мы имеем дело, но не нечто временное. О сущем мы говорим˸ оно есть. Вглядываясь в эту вещь, “бытие”, вглядываясь в эту вещь, “время”, сохраним осмотрительность. Будем говорить не˸ бытие есть, время есть, но˸ бытие имеет место и время имеет место”. И далее˸ “Бытие никак не вещь, соответственно оно не нечто временное, тем не менее в качестве присутствования оно всœе равно определяется временем. Время никак не вещь, соответственно оно не нечто сущее, но остается в своем протекании постоянным, само не будучи ничем временным наподобие существующего во времени.

Бытие и время взаимно определяют друг друга, однако так, что ни первое — бытие — нельзя рассматривать как временное, ни второе — время — как сущее”. Исходя из сказанного, по-видимому, не стоит удивляться тому, что на завершающем этапе своей деятельности Хайдеггер приходит к выводу о невозможности рационально познать бытие.

Бытие как материальная реальность и единство мира

Ранее было показано, что проблема бытия и последующего его осмысления возникает практически вместе с формированием культурного человека.

Уже первые античные мудрецы начали задумываться над тем, что представляет собой окружающая их среда, откуда она появилась, конечна она или беспредельна, наконец, как ее обозначить или назвать. Как это ни покажется парадоксальным, но приблизительно эти же вопросы интересуют современного человека, в первую очередь из числа тех, кто задумывается над проблемой своего существования и мира в целом. В наше время бытие трактуется как философская категория для обозначения реально существующего мира, лежащего в базе всœех вещей и явлений. Другими словами, бытие охватывает, включает в себя всœе многообразие космических, природных и созданных человеком вещей и явлений. Перед конкретным человеком бытие предстает по крайней мере в двух видах (двояко). Это, прежде всœего, космос, природа, мир вещей и духовных ценностей, созданных человеком. Это такое бытие, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ по отношению к человеку существует вечно как беспредельная и непреходящая целостность.

Человеческое сознание констатирует существование этого бытия и тем самым как бы получает незыблемую точку опоры для подтверждения вечности и нерушимости мира. При этом существует и другое, обыденное понимание бытия, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ обусловлено временным преходящим существованием человека и получает соответствующее отражение в его сознании. Это бытие временное, конечное, преходящее. Именно так оно воспринимается человеком. В строгом смысле слова категорию “бытие” нельзя использовать для обозначения и характеристики этого образа существования человека, но поскольку оно вошло в обиход, то при характеристике такого бытия целœесообразно подкреплять ее такими понятиями, как относительное, конечное, преходящее бытие. Предметом нашего изучения становится бытие в его трансцендентальном, универсальном плане как извечно существующее, непреходящее и вечное. Изучение бытия в таком разрезе требует осмысления категорий небытие, существование, материя, пространство, время, становление, качество, количество. Ведь раньше чем говорить о чем-либо и тем более делать какие-либо обобщения нужно, чтобы это что-то прежде всœего имелось в наличии, ᴛ.ᴇ. существовало. И действительно, сначала с помощью чувственного восприятия человек фиксирует, как бы фотографирует появившиеся вещи и явления и только потом у него появляется потребность отразить их в образе, слове, понятии. Качественное отличие категории “бытия” от реально существующего бытия или конкретного существования вещи, явления состоит по сути в том, что категория “бытие” не самоочевидна, она возникает, формируется благодаря как конкретно существующей вещи или явлению, так и наличию конкретно существующего человеческого мышления. Возникнув в результате такого взаимодействия, категория “бытие” затем начинает самостоятельное существование. В понимании сущности бытия мира как целого важная роль принадлежит категории материя. Действительно, бытие нуждается не только в существовании, но и в какой-то основе, фундаменте. Другими словами, всœе конкретные вещи и явления для своего объединœения в одно целое, и в частности, в категорию бытие должны иметь точки соприкосновения, какую-то единую основу. Такой основой, образующей неразрывное единство и универсальную целостность конкретных вещей и явлений, выступает материя. Именно благодаря ей мир предстает как единое целое, существующее независимо от воли и сознания человека. Тем не менее существуют определœенные трудности в понимании единства мира. Οʜᴎ обусловлены тем, что у людей в процессе их практической деятельности преходящее переплетается, смешивается с непреходящим, вечное с временным, бесконечное с конечным. Вместе с тем, чересчур очевидны различия, существующие между природой и обществом, вещным и духовным, отдельной личностью и обществом, наконец, различия между отдельными людьми. И всœе же человек неуклонно шел к пониманию единства мира во всœем его многообразии — природно-вещного и духовного, природного и общественного, поскольку сама реальная действительность всœе настойчивее подталкивала его к этому.

Вывод, который можно сделать из сказанного, состоит по сути в том, что космос, природа, общество, человек, идеи существуют равным образом. Хотя они представлены в различной форме, тем не менее своим наличием они создают универсальное единство бесконечного непреходящего мира. Не только то, что было или есть, но и то, что будет, с крайне важно стью подтвердит единство мира. Другой важнейшей характеристикой или составной частью философской категории “бытие” является наличие действительности как совокупной реальности. В повсœедневной жизни человек постоянно убеждается, что различные целостности, структуры мира, обладая только им присущими свойствами и формами, равно сосуществуют, проявляют себя, и одновременно взаимодействуют друг с другом. Космос, природа, общество, человек — это всœе разные формы бытия, имеющие свою специфику существования и функционирования. Но вместе с тем они были, есть и будут взаимозависимы и взаимосвязаны.

Нет крайне важно сти подробно объяснять, насколько взаимосвязаны такие “отдаленные” сущности, как космос и общество. Экологические проблемы, которые всœе острее дают о себе знать, не в последнюю очередь имеют своей основой человеческую деятельность. С другой стороны, ученые уже не первое десятилетие убеждают, что только через освоение космического пространства человечество в ближайшие столетия, а, возможно, десятилетия сможет решить жизненно важные для себя проблемы˸ к примеру, снабжение землян так остро необходимыми энергоресурсами и создание высокоурожайных сортов зерновых культур.  Размещено на реф.рф Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, есть основания утверждать, что в человеческом сознании формируется идея бытия совокупной реальности, которая включает в себя космос и его воздействие на природу и человека; природу, под которой подразумевается окружающая среда, прямо или опосредованно воздействующая на человека и общество, и, наконец, общество и человек, чья деятельность соответственно не только зависит от космоса и природы, но и, в свою очередь, оказывает на них определœенное воздействие. Вся эта совокупная реальность самым непосредственным образом влияет на формирование у человека идеи бытия, сознания бытия. Необходимо всœегда иметь в виду, что не только внешний природный мир, но и духовная, идеальная среда осваивается в процессе практики, взаимодействия с чем-то реально существующим, а в связи с этим отраженная в человеческом сознании она приобретает определœенную самостоятельность и в данном смысле ее можно рассматривать как особую реальность. По этой причине не только в повсœедневной жизни, но и при анализе трансцендентальных проблем это нужно учитывать не в меньшей мере, чем предметный вещественный мир явлений. Небытия нет, т.к. его нельзя мыслить (все, что можно мыслить, - бытие).

Основные формы бытия.

Традиционно выделяют следующие основные формы бытия:

1. Материальноебытие – бытие человека, живой и неживой природы, социальное бытие.

2. Идеальноебытие (духовное) – сфера мышления, сознания. Его иногда делят наобъективно-идеальное(например, законы мышления) исубъективно-идеальное(например, мечта о счастье данного человека).

3. Виртуальноебытие (виртуальная реальность) – сочетание нескольких типов реальности. Оно не имеет собственной сущности, его существование является результатом взаимодействия материального и идеального бытия. Например, постмодернисты описывают бытие современного общества как виртуальное, т.е. нестабильное, существующее лишь как результат взаимодействия людей.

Все эти формы бытия не существуют разрозненно, они взаимосвязаны так, что образуют единую структуру, которую мы называем миром, т.е. можно сказать, что мир – это единая, целостная, завершенная совокупность всевозможных форм бытия.

Основные понятия онтологии и их соотношение.

Субстанция (substantia– то, что лежит в основании):

1. это то, что существует само в себе и не зависит в своем существовании ни от чего другого (по Спинозе – ;

2. это первооснова, от которой зависит существование других вещей.

В истории философии проблема субстанции решалась в следующих основных вариантах:

1. Монизм (в основе мира лежит одна субстанция). Делится на материалистический (Фалес, Анаксимандр) и идеалистический, который, в свою очередь, также раздваивается на субъективно-идеалистический (в основе мира – сознание, ощущения человека, представлен Фихте, Юмом, Беркли) и объективно-идеалистический (в основе – надчеловеческое мышление: Платон, Гегель).

2. Дуализм – две субстанции, материальная и идеальная (Декарт, Кант).

3. Плюрализм – множественность субстанций (Лейбниц, Демокрит, различные учения китайской философии).

Как видно, проблема субстанции появилась еще в античной философии (у натурфилософов) и была актуальной до Нового времени включительно, т.е. в классической философии. Она придавала специфику онтологии, т.е. классическая онтология носила субстанциалистскийхарактер, иными словами, все, что можно мыслить, мыслилось через некую сущность, фундамент. Т.е. в мыслимом (будь то мир в целом, общество, история, образование и т.д.) выделялась некоторая структура или отношение, которая считалась базовой, основополагающей, определяющей все остальное. Неклассическая философия, объявившая деконструкцию метафизики, связана сдесубстанциалистской онтологией (особенно это заметно в постмодернизме), утратившей опору в единой сущности. Этот подход означает, что нечто мыслится как целое не за счет единого устойчивого фундамента, а за счет взаимодействия элементов (например, общество мыслится как социальные коммуникации).

Материя(лат.materia– вещество) – философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в его ощущениях, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них (В. И. Ленин). В этом определении содержится внутреннее противоречие. Кстати, марксистская традиция определяет бытие тоже как объективную реальность, т.е. отождествляет бытие и материю.

Сущее– категория, обозначающая все, что есть, т.е. совокупность всех вещей и процессов. Бытие принято отличать от сущего, т.к. бытие – это не конкретная вещь и не совокупность вещей, а то, почему (или в чем) эти вещи есть, т.е. бытие – не-сущее (отсюда традиция отождествления бытия и ничто в европейской философии).

Существованиеможно отличить от бытия только по способу употребления в суждении. Бытие может употребляться в высказываниях либо каксубъект, либо какпредикат. Существование – это и есть бытие, используемое как предикат. При этом очень важное свойство предиката существования заметил Кант: «Бытие не есть реальный предикат, иными словами, оно не есть понятие о чем-то таком, что могло бы быть прибавлено к понятию вещи… В логическом применении оно есть лишь связка в суждении». Т.е. приписывая чему-либо существование, мы не прибавляем ничего нового к его содержанию.

38. Материя, движение, пространство и время.