3.2. Проблема истины в уголовном процессе: исторический и сравнительный (компаративистский) анализ

Решение о том, что уголовный процесс в России должен служить установлению истины было исторически традиционным для российской уголовно-процессуальной науки. Его придерживалось большинство ученых, исследовавших уголовный процесс России, сложившийся по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г.

Эти ученые заложили основы отечественной российской теории уголовного процесса в условиях, сходных с существующими ныне в том смысле, что и в 1864 г., и в современной России уголовно-процессуальное законодательство реформируется. Мнение этих ученых сохраняет актуальность.

Так, И.Я. Фойницкий признавал "в нашей степени верным" соображение о том, что "задача уголовного суда есть отыскание в каждом деле безусловной истины"¹. Установление истины в уголовном процессе расценивалось как государственный интерес. "Государство, - писал Вл. Случевский, - сосредоточившее в своих руках судебную власть, заинтересовано в том, чтобы постановленное судебное решение было согласно с истиной и чтобы оно в общественном сознании воспринималось как таковое"². "Интересы государства требуют, - писал С. В. Позднышев, - чтобы наказание применялось во всех тех случаях, когда оно по закону должно быть применено... уголовное правосудие должно быть организовано так, чтобы наказание поражало лишь тех и лишь в такой степени, на кого и как оно должно падать согласно велениям уголовного закона. Для достижения вышеозначенной цели уголовный суд должен стремиться в каждом судимом деле раскрыть объективную, материальную истину..."³. Разделяя выводе том, что установление истины по уголовному делу - интерес государства, важно учитывать, что это и интерес гражданина, занимающего соответствующее процессуальное положение.

Лаконично, но содержательно сформулировал свою позицию С.И. Викторский: "То, что признается судьей, должно быть согласно с действительностью, должно быть истиною"⁴. Нельзя, однако, не отметить, что "признаваемое судьею" - в силу презумпции невиновности (важность которой С.И. Викторский не умаляет), включающей требование толкования неустранимых сомнений в пользу обвиняемого, - может и не соответствовать действительности.

После 1917 г. проблема истины в уголовном процессе постоянно привлекала внимание ученых, оставляя при этом место и для дискуссий.

Известно, что А.Я. Вышинский считал, что для суда достаточна "максимальная степень вероятности". С.А. Голунский, М.А. Чельцов также полагали вероятное знание достаточным по уголовным делам⁵. Такую позицию позднее эти ученые изменили, признав, что в уголовном судопроизводстве требуется установление обстоятельств дела в их соответствии с действительностью¹.

Отрицание необходимости достижения по уголовным делам истины подверглось обстоятельной, доказательной критике. Вопрос о том, должна ли по уголовным делам достигаться истина - не узкопрофессиональный. Об этом свидетельствует, например, широкая дискуссия в шестидесятых годах прошлого столетия по данной проблеме на страницах газеты "Известия".

Существен тот факт, что в учебниках, курсах по уголовному процессу, написанных разными авторскими коллективами, отстаивалась и отстаивается необходимость достижения истины по уголовным делам. Этот факт важен тем, что учебная литература, позиции, отстаиваемые в ней, оказывают серьезное влияние на формирование правосознания будущих правоприменителей: судей, прокуроров, следователей.

В период разработки проекта УПК РФ возобновилась дискуссия о том, должен ли уголовный процесс обеспечивать установление истины; необходима ли она в уголовных делах². Некоторые из правоведов отвечали на этот вопрос отрицательно. Возражая против этого, А.М. Ларин отметил, что идею отказа от установления истины по уголовному делу "...очень просто можно понять - это оправдание известной практики неправосудных приговоров"³.

Существует мнение о том, что установление истины отвечает в первую очередь интересам государства, а не обвиняемого, что установление истины - не интерес защитника. Это мнение правильно, если презюмировать, что каждый обвиняемый - преступник, или что не бывает случаев предъявления обвинения в преступлении более тяжком, чем действительно совершенное обвиняемым. Но такая презумпция не соответствует следственной, судебной практике. Обвиняемый, его защитник могут быть заинтересованы в установлении истины. Таковы случаи чистосердечного раскаяния обвиняемого, виновного в совершении преступления. Бесспорно другое: обвиняемого, подозреваемого, защитника нельзя принуждать к сотрудничеству с лицами, осуществляющими уголовное преследование в установлении истины по уголовному делу.

В связи с проблемой истины в уголовном процессе показательны изменения, вносившиеся в проекты УПК РФ: от признания установления истины по уголовному делу принципом процесса до полного отказа даже от упоминания о ней во всех 473 статьях УПК РФ. Это - не случайность. УПК РФ не создает надежной системы гарантий установления истины по уголовному делу, что отражает позицию ряда процессуалистов, отстаивавшуюся в период разработки проекта УПК РФ. Утверждалось, например, что на суде не лежит ответственность за обеспечение всестороннего, полного и объективного исследования доказательств, он лишь обеспечивает деятельность сторон в условиях состязательности¹.

Здесь следует отметить, что законодатель не стал закреплять, признаваемую ранее всеми учеными цель доказывания: "Установление истины по делу", а предложил иную формулировку: "Установление обстоятельств, предусмотренных ст. 73 настоящего кодекса". Речь идет о так называемом предмете доказывания.

«Думается, такой подход более оптимален, - пишет известный отечественный процессуалист В.П. Божьев, - поскольку то определение цели процесса доказывания все время существования прежнего УПК вызывало споры. Различались точки зрения и по поводу вида истины (абсолютная, относительная, объективная), и по поводу содержания истины (только фактические данные, фактические данные и юридическая квалификация, кроме того, даже выводы суда о назначении меры наказания). Новая форма установила конкретные параметры, позволяющие правоприменителям легко определить, достигнута ли цель доказывания в уголовном судопроизводстве»².

Сказанное - отнюдь не отрицание того, что многие правила, в том числе имеющие принципиальное значение, предусмотренные УПК РФ, могут служить установлению истины по уголовному делу. В их числе, например, столь важные, как наделение сторон в судебном разбирательстве равными правами (ст. 244); решение о допустимых видах источников доказательств (ч. 2 ст. 74); правила о недопустимости доказательств (ч. 1 ст. 75); требование проверки доказательств (ст. 87); принцип свободной оценки доказательств (ст. 17); требование мотивированности приговора (обвинительного и оправдательного, ст. 305, 307); институт отводов (гл. 9 УПК РФ) и др.

Рассматривая проблему истины, нельзя замыкаться внутри государственными рамками: российским законодательством, российской уголовно-процессуальной теорией. В сравнительном отношении к уголовно-процессуальному законодательству других стран можно отметить следующее.

Модельный уголовно-процессуальный кодекс для государств-участников СНГ (Принят на 7-м пленарном заседании Межпарламентской ассамблеи государств-участников Содружества Независимых Государств 17 февраля 1996 г.³) не отказывается от требования полного, всестороннего, объективного исследования обстоятельств дела (определяя процессуальное положение следователя, п. 3 ст. 86). Привлекают внимание и решения уголовно-процессуальных кодексов государств, существующих на постсоветском пространстве. Так, УПК Республики Беларусь⁴ названное требование включает в систему принципов процесса, обязывая орган уголовного преследования обеспечить указанное исследование, а суд выносить решения о виновности либо невиновности на основе достоверных доказательств, подвергнутых всестороннему, полному и объективному исследованию и оценке (ч. 1, 2 ст. 20); УПК Республики Молдова¹ предусматривая рассматриваемое требование, его исполнение возлагает на лицо, производящее дознание, следователя, прокурора (ст. 14); УПК Республики Узбекистан включает в систему принципов процесса установление истины (ст. 22). При этом (ч. 3 ст. 22) предусмотрено: "Все подлежащие доказыванию обстоятельства дела должны быть исследованы тщательно, всесторонне, полно и объективно".

Опубликованная практика Европейского суда по правам человека не дает оснований для вывода о том, что этот Суд исходит из того, что в уголовном процессе задача установления истины не стоит. Так, в судебном решении данного Суда по делу Артико (Artico) против Италии читаем: "...Суд напоминает, что на государствах - участниках Конвенции - лежит обязанность сотрудничать с созданными ею учреждениями в деле установления истины"². В судебном решении названного Суда "Саундрес против Соединенного Королевства" (от 17 декабря 1996 г.) сказано: "... Государственный интерес в защите общества от такого рода преступлений требует выявления истины..."³.

УПК Франции - государства демократического, цивилизованного - адресует требование установления истины офицеру судебной полиции (ст. 54), прокурору (ст. 82), председателю в судебном разбирательстве (ст. 310). УПК ФРГ (ч. 2 ст. 244) обязывает суд установить истину.

Тем самым, подводя итоги компаративистского и исторического рассмотрения, следует отметить, что в большинстве случаев процессуалисты утверждали соотносимость уголовного процесса с истиной, более того, ее необходимость для полноценного действия уголовного процессуального кодекса, ее центральное положение и первостепенную значимость.