Тема XI. Распад биполярной системы международных отношений и ссср.

События в Чехословакии в 1968 г.: причины и международные последствия.

События 1968 г. в Чехословакии были порождены рядом внутренних , обстоятельств. Они не только предопределили затяжной кризис общественного строя в стране, но и в значительной степени повлияли на внутренние и международно-политические процессы в мировой социалистической системе, на ход «холодной войны». Объективной причиной активизации общественных преобразований было постепенное исчерпание потенциала экстенсивного экономического развития. Ранее постоянное наращивание потенциала в основных отраслях обеспечивалось не только идеологически обусловленными приоритетами политики, но и объективными особенностями процесса индустриализации и модернизации сельского хозяйства. Но к началу 60-х гг. источники для экстенсивного наращивания экономической мощи были исчерпаны.

В Чехословакии дискуссии о путях экономических реформ начались уже в 1963 г. Комиссия под руководством О. Шика сформулировала основные направления предстоящих преобразований: ликвидация жесткого директивного планирования, определение производственных планов с учетом рыночного спроса, ликвидация монополии отдельных предприятий, частичная либерализация ценообразования, ввод прогрессивного налогообложения. Концепция реформирования экономики была одобрена осенью 1964 г., и с 1965 г. была начата экспериментальная апробация ее отдельных элементов. Но уже на ХІІІсъезде КПЧ, который состоялся в 1966 г., обострилась дискуссия между консервативной частью Политбюро и радикальными реформаторами. Последние ратовали за углубление преобразований и осуществление демократизации политического строя.

Попытки пражских реформаторов в 1967-1968 гг. провести демократические преобразования, отказаться от партийно-бюрократических методов правления встретили сопротивление не только среди консервативных кругов страны, но и вызвали резкую реакцию со стороны руководителей СССР и других стран, участниц Организации Варшавского Договора.

В конце 1967 г. внутри КПЧ вызрел политический конфликт, результатом которого стало смещение в январе 1968 г. с поста Первого секретаря ЦК КПЧ А. Новатного. Это было поддержано и советским руководством. Л. Брежнев не мог простить Новатному симпатии к Н. Хрущеву. Первым секретарем был избран А. Дубчек, партийный лидер Словакии. Хотя он сам не принадлежал к горячим сторонникам реформ, однако отличался склонностью к компромиссам, легко поддавался внешнему влиянию. Дубчек считал, что, осуществляя либерализацию, нельзя касаться двух вещей: нельзя подвергать сомнению участие Чехословакии в Организации Варшавского договора; нельзя отказываться от однопартийной системы.

Вместе с тем, политическая жизнь страны кардинально стала меняться. Это нашло отражение в принятой в апреле 1968 г. «Программе действий», провозгласившей плюралистическую концепцию социализма «с человеческим лицом». Она предусматривала расширение внутрипартийной демократии, предоставление больших полномочий государственному аппарату, другим политическим партиям и парламенту, восстановление гражданских прав, свободы собраний и ассоциаций, проведение экономической реформы, которая должна была соединить элементы плановой и рыночной экономики, восстановление национальных прав этнических меньшинств, более решительную политическую реабилитацию, ужесточение контроля над службами безопасности и пр. Таким образом, речь шла о глубокой реформе самой модели социализма

В марте-апреле 1968 г. в стране началось широкое обсуждение важнейших направлений программы реформ и путей ее реализации. Действия нового руководства получили поддержку интеллигенции и студенчества. Атмосфера плюрализма и гласности активизировала прессу, превратив ее в реальную общественно-политическую силу. Так началась «Пражская весна».

Советское руководство было встревожено чехословацкими реформами, которые, как оно считало, могли угрожать стабильности всего социалистического содружества. Оно увидело угрозу идеологической монолитности системы. Именно поэтому возможность силового, военного воздействия на Чехословакию не исключалась лидерами СССР и других братских партий.

Под давлением из Москвы руководство Чехословакии во главе с Дубчеком решило притормозить процесс реформ. Это вызвало новую волну активности. По поручении деятелей искусств, ученых, журналистов известный публицист Л. Вацулик написал и опубликовал в «Литературной газете» манифест, получивший известность как «2000 слов». Это была программа очищения социализма от догматизма. В нем звучал призыв к устранению с руководящих постов тех, кто ответственен за экономический, интеллектуальный упадок в стране. Подписавшие его представители творческой интеллигенции не выступали против монополии КПЧ на власть, заявляли, что не собираются подрывать стабильность в стране. Но, тем не менее, они подчеркивали свою готовность поднять народ на сопротивление в защиту родины, «если потребуется, то и с оружием в руках».

Реакция Москвы на издание манифеста свидетельствовала, что в советских верхах возобладали опасения о возможном отрыве от советского блока такого важного стратегического союзника как Чехословакия. Здесь сложилось убеждение, что коммунисты-реформаторы будут неизбежно сметены второй, более радикальной волной, в результате произойдет реставрация буржуазных порядков. Призыв к освобождению КПЧ от догматизма рассматривался в Москве как подрыв руководящей роли партии, как призыв к контрреволюции.

Решение о проведении военной операции было принято на заседании Политбюро ЦК КПСС 16 августа 1968 года. 18 августа в Москву прилетели руководители стран Варшавского договора, чьи войска должны были входить в Чехословакию. Главы компартий ГДР, Болгарии, Венгрии и Польши – Ульбрихт, Живков, Кадар и Гомулка одобрили оценки и выводы Политбюро ЦК КПСС, опасаясь, что «чехословацкая болезнь» распространиться на соседние страны. Таким образом, вторжению был придан характер интернациональной акции.

Вторжение оправдывалось тем, что социалистические страны обязаны вмешаться в дела другой страны, если под угрозу поставлена социалистическая форма правления как таковая. Положение о защите завоеваний социализма как общем интернациональном долге всех соцстран было главным пунктом еще в заявлении шести братских партий, принятом в Братиславе в июле 1968 г. Это формула получила в последствии название доктрина Л. Брежнева или доктрина ограниченного суверенитета. В выступлениях Л. Брежнева летом-осенью 1968 г. настойчиво повторялся тезис о приоритете классовых, интернациональных интересов, общих закономерностей развития социализма. Таким образом, была сформирована идеологическая концепция «коллективной ответственности за судьбы социализма», призванная обосновать право на вмешательство во внутренние дела социалистических стран во имя сохранения целостности общественного строя.

Войска ОВД были введены на территорию Чехословакии в ночь на 21 августа с четырех направлений. Самой крупной была советская группировка. Группы десантников сразу же взяли под контроль наиболее крупные и стратегически важные объекты в Праге. От президента Л. Свободы и министра обороны ЧССР М. Дзура, заранее извещенных о планируемой операции, были получены гарантии, что чехословацкая армия не покинет казармы. В первый же день операции чехословацкое руководство во главе с А. Дубчеком было арестовано и вывезено в Москву.

22 августа состоялся чрезвычайный XIYсъезд КПЧ. Его делегаты осудили акцию союзных войск, но не поддержали требование о провозглашении нейтралитета ЧССР и ее выходе из ОВД. В обращении делегатов к коммунистическим партиям всего мира звучал призыв защитить человеческое лицо социализма. На съезде состоялись выборы нового ЦК.

Среди населения крупных городов ширилось пассивное сопротивление. Распространялись листовки, действовали передвижные и подпольные радиостанции.

В этой ситуации Москва она вынуждена была вести переговоры с теми же деятелями КПЧ, которые были по ее приказу арестованы и интернированы. Но советское руководство пыталось придать переговорам видимость официальных. Чехословацкую делегацию возглавил лояльный Кремлю президент ЧССР Л. Свобода. Большую роль в достижении компромисса сыграл и заместитель председателя правительства Густав Гусак. В принятом по итогам переговоров Московском протоколе содержалась гарантия вывода войск ОВД с территории Чехословакии при условии нормализации положения в стране, правда, критерии этой нормализации не определялись. Делегация ЧССР признала недействительными выборы, прошедшие на XIYсъезде КПЧ.

Поскольку Дубчек и большинство лидеров реформаторского крыла КПЧ остались первоначально на своих постах, то подобный итог событий был воспринят в Чехословакии как победный. Но уже в начале 1969 г. стало очевидно, что в руководстве КПЧ складывается мощное консервативное крыло под руководством Г. Гусака. В апреле на Пленуме ЦК КПЧ он был избран первым секретарем партии. А. Дубчек получил пост посла в Турции. Уже в том же году началась критика рыночной экономической реформы и постепенное ее сворачивание. Руководство партии подверглось чистке. Деятельность любой идеологической оппозиции жестко пресекалось.

События в Чехословакии вызвали осуждение большей части государств и общественных сил. Вместе с тем, западные державы не были готовы ответить на вторжение применением силы. Более того, даже политическая реакция оказалась более сдержанной, чем можно было опасаться. Еще в мае 1968 г. на конференции Американской Ассамблеи несколько десятков экспертов, связанных с госдепартаментом США, обсудили задачи внешне политики США и пришли к следующим выводам: США признают безопасность и политические интересы Советского Союза в Восточной Европе и свою политику здесь проводят в связи с отношениями США – СССР; США поддерживают современное развитие Восточной Европы, « в частности в Чехословакии», но не идут на «риск конфликта с СССР».

Предельно осторожная и сдержанная позиция США в отношении событий в Чехословакии рядом американских исследователей объясняется тяжестью войны во Вьетнаме и желанием государственного департамента во что бы то ни стало сохранить нормальные отношения с советским руководством и продолжить переговоры по проблемам сокращения вооружений. Кроме того, указывается на так называемое «молчаливое соглашение» между США и СССР о сферах влияния в Европе.

Европейские союзники, по-видимому, не без воздействия со стороны США, не предприняли никаких реальных шагов для того, чтобы сдержать советское руководство в подготовке силового варианта в Чехословакии и его осуществлении. Все ограничилось общими словесными осуждениями.

Западные державы придерживались общей позиции: с одной стороны демонстрировать политическое несогласие с акцией пяти восточных государств, а с другой – не доводить дело до обострения «холодной войны», не нарушать достигнутых результатов политических контактов.

Более жесткую позицию занял генеральный секретарь ООН У Тан. Уже 21 августа на пресс-конференции он выступил с требованием немедленного вывода войск из Чехословакии, заявив, что их ввод является отходом от Хартии ООН, нарушением концепции мирового порядка, угрожает снижению напряженности между Востоком и Западом. У Тан предложил даже обсудить вопрос о возможном созыве Совета Безопасности. Однако в последующие дни советская дипломатия, поддержанная представителями других стран социализма, воспрепятствовала обсуждению в ООН «чехословацкой проблемы». Да и правительство Чехословакии отказалось выносить этот вопрос на Совет Безопасности.

Таким образом, позиция западных государств в отношении событий в Чехословакии определялась концепцией невмешательства во внутренние дела советского блока. Полное отсутствие каких-либо мер сдерживания определялось пассивной политикой, которая являлась частью общей стратегии Запада в отношении стран Центральной и Восточной Европы.

Советское руководство скрывало сведения о сдержанном отношении Запада к «Пражской весне». Это объяснялось тем, что в противном случае разрушался основной аргумент сторонников акции ввода войск ОВД – «вмешательство внешних сил», способствовавших возможному «контрреволюционному перевороту» в Чехословакии.

Интервенция 21 августа 1968 г. в Чехословакию стала, по оценкам исследователей, «военным успехом и политическим провалом» советского руководства. Прежде всего, был нанесен серьезный ущерб позициям СССР на мировой арене, в мировой политике. Осложнились его отношения с Западом. Затормозилась ратификация Договора о нераспространении ядерного оружия. Более, чем на год было отложено начало переговоров об ограничении стратегических вооружений.

Ввод войск ОВД в Чехословакию поставил под сомнение предложения СССР и его партнеров по ОВД о проведении конференции по европейской безопасности.

Глубокие и неотвратимые последствия августа 1968 г. ощутили международное коммунистическое движение и мировая система социализма. События вокруг Чехословакии обострили кризис мирового коммунистического движения, привели к его расколу. Ввод войск осудили все крупнейшие партии, прежде всего французская и итальянская.

После вторжения в чехословацком обществе усилились апатия и безразличие к целям, декламируемым просоветским руководством.

Вмешательство во внутренние дела Чехословакии погасило надежду в восточноевропейских странах на реформу тогдашнего социализма. Подавление «Пражской весны» и последующая «стабилизация» не разрешили назревших проблем. Неудача реформирования поставила под сомнение способность системы к эволюции.

В странах ЦВЕ утвердился догматический подход к развитию общества. В то же время в подполье стали формироваться диссидентские группы и организации, комитеты в защиту прав человека. Активизировалось диссидентское движение и в СССР.

Проблемы развития стран ЦВЕ в конце 60 - 80-е гг.

События в Чехословакии в 1968 г.: причины и международные последствия.

События 1968 г. в Чехословакии были порождены рядом внутренних , обстоятельств. Они не только предопределили затяжной кризис общественного строя в стране, но и в значительной степени повлияли на внутренние и международно-политические процессы в мировой социалистической системе, на ход «холодной войны». Объективной причиной активизации общественных преобразований было постепенное исчерпание потенциала экстенсивного экономического развития. Ранее постоянное наращивание потенциала в основных отраслях обеспечивалось не только идеологически обусловленными приоритетами политики, но и объективными особенностями процесса индустриализации и модернизации сельского хозяйства. Но к началу 60-х гг. источники для экстенсивного наращивания экономической мощи были исчерпаны.

В Чехословакии дискуссии о путях экономических реформ начались уже в 1963 г. Комиссия под руководством О. Шика сформулировала основные направления предстоящих преобразований: ликвидация жесткого директивного планирования, определение производственных планов с учетом рыночного спроса, ликвидация монополии отдельных предприятий, частичная либерализация ценообразования, ввод прогрессивного налогообложения. Концепция реформирования экономики была одобрена осенью 1964 г., и с 1965 г. была начата экспериментальная апробация ее отдельных элементов. Но уже на ХІІІсъезде КПЧ, который состоялся в 1966 г., обострилась дискуссия между консервативной частью Политбюро и радикальными реформаторами. Последние ратовали за углубление преобразований и осуществление демократизации политического строя.

Попытки пражских реформаторов в 1967-1968 гг. провести демократические преобразования, отказаться от партийно-бюрократических методов правления встретили сопротивление не только среди консервативных кругов страны, но и вызвали резкую реакцию со стороны руководителей СССР и других стран, участниц Организации Варшавского Договора.

В конце 1967 г. внутри КПЧ вызрел политический конфликт, результатом которого стало смещение в январе 1968 г. с поста Первого секретаря ЦК КПЧ А. Новатного. Это было поддержано и советским руководством. Л. Брежнев не мог простить Новатному симпатии к Н. Хрущеву. Первым секретарем был избран А. Дубчек, партийный лидер Словакии. Хотя он сам не принадлежал к горячим сторонникам реформ, однако отличался склонностью к компромиссам, легко поддавался внешнему влиянию. Дубчек считал, что, осуществляя либерализацию, нельзя касаться двух вещей: нельзя подвергать сомнению участие Чехословакии в Организации Варшавского договора; нельзя отказываться от однопартийной системы.

Вместе с тем, политическая жизнь страны кардинально стала меняться. Это нашло отражение в принятой в апреле 1968 г. «Программе действий», провозгласившей плюралистическую концепцию социализма «с человеческим лицом». Она предусматривала расширение внутрипартийной демократии, предоставление больших полномочий государственному аппарату, другим политическим партиям и парламенту, восстановление гражданских прав, свободы собраний и ассоциаций, проведение экономической реформы, которая должна была соединить элементы плановой и рыночной экономики, восстановление национальных прав этнических меньшинств, более решительную политическую реабилитацию, ужесточение контроля над службами безопасности и пр. Таким образом, речь шла о глубокой реформе самой модели социализма

В марте-апреле 1968 г. в стране началось широкое обсуждение важнейших направлений программы реформ и путей ее реализации. Действия нового руководства получили поддержку интеллигенции и студенчества. Атмосфера плюрализма и гласности активизировала прессу, превратив ее в реальную общественно-политическую силу. Так началась «Пражская весна».

Советское руководство было встревожено чехословацкими реформами, которые, как оно считало, могли угрожать стабильности всего социалистического содружества. Оно увидело угрозу идеологической монолитности системы. Именно поэтому возможность силового, военного воздействия на Чехословакию не исключалась лидерами СССР и других братских партий.

Под давлением из Москвы руководство Чехословакии во главе с Дубчеком решило притормозить процесс реформ. Это вызвало новую волну активности. По поручении деятелей искусств, ученых, журналистов известный публицист Л. Вацулик написал и опубликовал в «Литературной газете» манифест, получивший известность как «2000 слов». Это была программа очищения социализма от догматизма. В нем звучал призыв к устранению с руководящих постов тех, кто ответственен за экономический, интеллектуальный упадок в стране. Подписавшие его представители творческой интеллигенции не выступали против монополии КПЧ на власть, заявляли, что не собираются подрывать стабильность в стране. Но, тем не менее, они подчеркивали свою готовность поднять народ на сопротивление в защиту родины, «если потребуется, то и с оружием в руках».

Реакция Москвы на издание манифеста свидетельствовала, что в советских верхах возобладали опасения о возможном отрыве от советского блока такого важного стратегического союзника как Чехословакия. Здесь сложилось убеждение, что коммунисты-реформаторы будут неизбежно сметены второй, более радикальной волной, в результате произойдет реставрация буржуазных порядков. Призыв к освобождению КПЧ от догматизма рассматривался в Москве как подрыв руководящей роли партии, как призыв к контрреволюции.

Решение о проведении военной операции было принято на заседании Политбюро ЦК КПСС 16 августа 1968 года. 18 августа в Москву прилетели руководители стран Варшавского договора, чьи войска должны были входить в Чехословакию. Главы компартий ГДР, Болгарии, Венгрии и Польши – Ульбрихт, Живков, Кадар и Гомулка одобрили оценки и выводы Политбюро ЦК КПСС, опасаясь, что «чехословацкая болезнь» распространиться на соседние страны. Таким образом, вторжению был придан характер интернациональной акции.

Вторжение оправдывалось тем, что социалистические страны обязаны вмешаться в дела другой страны, если под угрозу поставлена социалистическая форма правления как таковая. Положение о защите завоеваний социализма как общем интернациональном долге всех соцстран было главным пунктом еще в заявлении шести братских партий, принятом в Братиславе в июле 1968 г. Это формула получила в последствии название доктрина Л. Брежнева или доктрина ограниченного суверенитета. В выступлениях Л. Брежнева летом-осенью 1968 г. настойчиво повторялся тезис о приоритете классовых, интернациональных интересов, общих закономерностей развития социализма. Таким образом, была сформирована идеологическая концепция «коллективной ответственности за судьбы социализма», призванная обосновать право на вмешательство во внутренние дела социалистических стран во имя сохранения целостности общественного строя.

Войска ОВД были введены на территорию Чехословакии в ночь на 21 августа с четырех направлений. Самой крупной была советская группировка. Группы десантников сразу же взяли под контроль наиболее крупные и стратегически важные объекты в Праге. От президента Л. Свободы и министра обороны ЧССР М. Дзура, заранее извещенных о планируемой операции, были получены гарантии, что чехословацкая армия не покинет казармы. В первый же день операции чехословацкое руководство во главе с А. Дубчеком было арестовано и вывезено в Москву.

22 августа состоялся чрезвычайный XIYсъезд КПЧ. Его делегаты осудили акцию союзных войск, но не поддержали требование о провозглашении нейтралитета ЧССР и ее выходе из ОВД. В обращении делегатов к коммунистическим партиям всего мира звучал призыв защитить человеческое лицо социализма. На съезде состоялись выборы нового ЦК.

Среди населения крупных городов ширилось пассивное сопротивление. Распространялись листовки, действовали передвижные и подпольные радиостанции.

В этой ситуации Москва она вынуждена была вести переговоры с теми же деятелями КПЧ, которые были по ее приказу арестованы и интернированы. Но советское руководство пыталось придать переговорам видимость официальных. Чехословацкую делегацию возглавил лояльный Кремлю президент ЧССР Л. Свобода. Большую роль в достижении компромисса сыграл и заместитель председателя правительства Густав Гусак. В принятом по итогам переговоров Московском протоколе содержалась гарантия вывода войск ОВД с территории Чехословакии при условии нормализации положения в стране, правда, критерии этой нормализации не определялись. Делегация ЧССР признала недействительными выборы, прошедшие на XIYсъезде КПЧ.

Поскольку Дубчек и большинство лидеров реформаторского крыла КПЧ остались первоначально на своих постах, то подобный итог событий был воспринят в Чехословакии как победный. Но уже в начале 1969 г. стало очевидно, что в руководстве КПЧ складывается мощное консервативное крыло под руководством Г. Гусака. В апреле на Пленуме ЦК КПЧ он был избран первым секретарем партии. А. Дубчек получил пост посла в Турции. Уже в том же году началась критика рыночной экономической реформы и постепенное ее сворачивание. Руководство партии подверглось чистке. Деятельность любой идеологической оппозиции жестко пресекалось.

События в Чехословакии вызвали осуждение большей части государств и общественных сил. Вместе с тем, западные державы не были готовы ответить на вторжение применением силы. Более того, даже политическая реакция оказалась более сдержанной, чем можно было опасаться. Еще в мае 1968 г. на конференции Американской Ассамблеи несколько десятков экспертов, связанных с госдепартаментом США, обсудили задачи внешне политики США и пришли к следующим выводам: США признают безопасность и политические интересы Советского Союза в Восточной Европе и свою политику здесь проводят в связи с отношениями США – СССР; США поддерживают современное развитие Восточной Европы, « в частности в Чехословакии», но не идут на «риск конфликта с СССР».

Предельно осторожная и сдержанная позиция США в отношении событий в Чехословакии рядом американских исследователей объясняется тяжестью войны во Вьетнаме и желанием государственного департамента во что бы то ни стало сохранить нормальные отношения с советским руководством и продолжить переговоры по проблемам сокращения вооружений. Кроме того, указывается на так называемое «молчаливое соглашение» между США и СССР о сферах влияния в Европе.

Европейские союзники, по-видимому, не без воздействия со стороны США, не предприняли никаких реальных шагов для того, чтобы сдержать советское руководство в подготовке силового варианта в Чехословакии и его осуществлении. Все ограничилось общими словесными осуждениями.

Западные державы придерживались общей позиции: с одной стороны демонстрировать политическое несогласие с акцией пяти восточных государств, а с другой – не доводить дело до обострения «холодной войны», не нарушать достигнутых результатов политических контактов.

Более жесткую позицию занял генеральный секретарь ООН У Тан. Уже 21 августа на пресс-конференции он выступил с требованием немедленного вывода войск из Чехословакии, заявив, что их ввод является отходом от Хартии ООН, нарушением концепции мирового порядка, угрожает снижению напряженности между Востоком и Западом. У Тан предложил даже обсудить вопрос о возможном созыве Совета Безопасности. Однако в последующие дни советская дипломатия, поддержанная представителями других стран социализма, воспрепятствовала обсуждению в ООН «чехословацкой проблемы». Да и правительство Чехословакии отказалось выносить этот вопрос на Совет Безопасности.

Таким образом, позиция западных государств в отношении событий в Чехословакии определялась концепцией невмешательства во внутренние дела советского блока. Полное отсутствие каких-либо мер сдерживания определялось пассивной политикой, которая являлась частью общей стратегии Запада в отношении стран Центральной и Восточной Европы.

Советское руководство скрывало сведения о сдержанном отношении Запада к «Пражской весне». Это объяснялось тем, что в противном случае разрушался основной аргумент сторонников акции ввода войск ОВД – «вмешательство внешних сил», способствовавших возможному «контрреволюционному перевороту» в Чехословакии.

Интервенция 21 августа 1968 г. в Чехословакию стала, по оценкам исследователей, «военным успехом и политическим провалом» советского руководства. Прежде всего, был нанесен серьезный ущерб позициям СССР на мировой арене, в мировой политике. Осложнились его отношения с Западом. Затормозилась ратификация Договора о нераспространении ядерного оружия. Более, чем на год было отложено начало переговоров об ограничении стратегических вооружений.

Ввод войск ОВД в Чехословакию поставил под сомнение предложения СССР и его партнеров по ОВД о проведении конференции по европейской безопасности.

Глубокие и неотвратимые последствия августа 1968 г. ощутили международное коммунистическое движение и мировая система социализма. События вокруг Чехословакии обострили кризис мирового коммунистического движения, привели к его расколу. Ввод войск осудили все крупнейшие партии, прежде всего французская и итальянская.

После вторжения в чехословацком обществе усилились апатия и безразличие к целям, декламируемым просоветским руководством.

Вмешательство во внутренние дела Чехословакии погасило надежду в восточноевропейских странах на реформу тогдашнего социализма. Подавление «Пражской весны» и последующая «стабилизация» не разрешили назревших проблем. Неудача реформирования поставила под сомнение способность системы к эволюции.

В странах ЦВЕ утвердился догматический подход к развитию общества. В то же время в подполье стали формироваться диссидентские группы и организации, комитеты в защиту прав человека. Активизировалось диссидентское движение и в СССР.

Польский кризис 1980-1983 гг. и его влияние на обострение международной обстановки

Еще в 70-е годы. Польша столкнулась с серьезными экономическими проблемами. Экономический кризис стал быстро перерастать в социально-политический. В середине 70-х гг. руководство ПОРП во главе с Э. Гереком решило выйти из кризиса путем технологического перевооружения экономики страны за счет привлечения западных кредитов. В результате к концу 70-х гг. долги Польши Западу достигли 20,5 млрд. долларов, а проценты по долгу сравнялись с размерами польского экспорта. Это привело к опустошению внутреннего рынка, что вызвало всплеск рабочих волнений.

Выступления рабочих в июне 1976 г. охватили более 40 предприятий в 10 воеводствах страны. Уличные выступления прошли в трех городах – Радоме, Плоцке и Урсусе. Для разгона протестующих из Варшавы было вызвано подкрепление. Только в Радоме с работы были уволены около 1000 человек.

Июньские события 1976 г. дали толчок деятельности оппозиционно настроенной интеллигенции. 23 сентября был создан Комитет защиты рабочих (КОР), в состав которого вошли известные писатели, ученые, представители духовенства. Лидерами его стали социалисты Я. Куронь и А. Михнек. Комитет оказывал правовую и финансовую помощь репрессированным рабочим. После объявления в июле 1977 г. амнистии политическим заключенным КОР трансформировался в Комитет общественной самозащиты (КОС). Стали возникать и другие оппозиционные организации: Конфедерация независимой Польши, Движение в защиту прав человека и гражданина и др. К концу 70- х гг. стала возрастать и оппозиционная роль католической церкви. После избрания в 1978 г. краковского кардинала К. Войтылы папой римским Иоанном Павлом ІІ начался стремительный рост авторитета костела как политической и идеологической силы, противостоящей коммунистическому режиму. Власти ПНР, опасаясь потери западных кредитов, проводили «мягкую политику» по отношению к оппозиции.

Экономическая несбалансированность усилилась в 1978-1979 гг. Это вызвало рост инфляции, произошел абсолютный спад реальной заработной платы. Попытки ПОРП решить проблему долга за счет политики экономии привела к резкому росту дефицита продовольственных товаров и одновременному повышению цен. Это привело к новым рабочим волнениям, которые вспыхнули 1 июля 1980 г. В августе волнения охватили польское побережье, где при содействии КОР-КОС был создан Межзаводской забастовочный комитет (МЗК), во главе которого встал 37-летний электрик судоверфи им. Ленина в Гданьске Л. Валенса. МЗК и КОР выработали 21 требование рабочих к властям. Наряду с чисто экономическими требованиями, рабочие выступили за признание свободных независимых от партии и работодателей профсоюзов, прекращение преследований за убеждения, свободу слова и печати и др.

Новая волна забастовок и протестов с требованиями повышения зарплаты пришлась на сентябрь-октябрь 1980 г., а затем на конец 1980 – начало 1981 г.

В Гданьске на встрече делегатов новых профсоюзов всей страны, которые представляли более 3 млн. человек было принято решение создать независимый самоуправляющийся профсоюз «Солидарность», лидером которого стал Л. Валенса. Профсоюз отказался признавать руководящую роль ПОРП. что грозило эрозией всей тогдашней политической системы. «Солидарность» быстро превратилось в массовое народное движение.

Официальная регистрации профсоюза 10 ноября было воспринято руководителями стран Варшавского договора как крупное поражение. Причем некоторые из них предлагали радикальные меры. В послании к Л. Брежневу 26 ноября 1980 г. Хоннекер писал: «Вчера наши совместные меры были бы, наверное, преждевременными, сегодня – они необходимы, завтра они могут уже запоздать». 5 декабря по предложению Э. Хоннекера в Москве собралось совещание восточноевропейских руководителей по польскому вопросу. Поддержанный руководителем КПЧ Г. Гусаком, частью советского генералитета он высказывался за ввод войск на территорию Польши и насильственное подавление гражданского движения. Сменивший Э. Герека на посту первого секретаря ЦК ПОРП Станислав Каня заявил, что в стране будут предприняты меры для подавления контрреволюции внутренними силами.

В 1981 г. общественно-политический кризис в Польше достиг своего апогея. «Солидарность» перехватывала инициативу не только в социальной, но и политической жизни. Руководство страны не обладало политической волей и достаточными организационными способностями для того, чтобы взять ситуацию под контроль.

Одной из попыток преодолеть кризис ненасильственными мерами стало назначение в феврале 1981 г. главой правительства генерала В. Ярузельского. Новый премьер обратился к обществу с призывом о прекращении всех забастовочных акций на 90 дней, чтобы иметь возможность реализовать программу стабилизации. Но уступки правительства вызывали эйфорию у радикального крыла оппозиции. Массовые забастовки рабочих на предприятиях дополнялись голодными маршами в городах, студенческими волнениями. На 1 съезде «Солидарности» в сентябре 1981 г. была принята программа, декларировавшая изменение конституционных принципов ПНР, пересмотр внешнеполитических ориентиров, отказ от политической монополии ПОРП.

События 1980-1981 гг. в Польше совпали с приходом в Белый дом администрации президента Р. Рейгана, который в качестве основной цели своей политики выдвинул борьбу с коммунизмом. ЦРУ, спецслужбы Великобритании, ФРГ направили десятки миллионов долларов на поддержку «Солидарности», которая получала с Запада копировальную технику, типографское оборудование и пр.

В свою очередь ЦК КПСС в своем обращении к польским коллегам заявил, что терпимость к оппозиции, покушающейся на стабильность в странах социализма находится «в прямом противоречии с обязанностями Польши, являющейся членом Варшавского договора». В обстановке нарастающего общественного кризиса Пленум ЦК ПОРП избрал 18 октября 1981 г. первым секретарем Ярузельского. В конце октября сейм осудил радикальные действия «Солидарности».

13 декабря 1981 г. в Польше было введено военное положение. Активисты «Солидарности» и других оппозиционных организаций были «интернированы» (арестовано 6309 человек), были запрещены несанкционированное распространение информации, митинги и забастовки, на предприятия назначены комиссары-уполномоченные Военного совета национального спасения. Последнему переходила вся полнота власти в стране. Деятельность общественных организаций, за исключением политических партий правительственной коалиции была временно приостановлена.

Впоследствии генерал Ярузельский утверждал, что ввел чрезвычайное положение под прямой угрозой вторжения стран Варшавского договора. Однако анализ документов, проведенный польскими и российскими исследователями, свидетельствует, что, действительно, проводившиеся маневры и приготовления были направлены на запугивание поляков. Но сами по себе маневры не означали, что Политбюро ЦК КПСС принимало окончательное решение о вторжении в случае неудачи с введением военного положения. Как писал Г.Х. Шахназаров, именно потому, что военное решение исключалось, считалось необходимым оставить поляков и весь мир в убеждении, что это возможно.

События 1980-1981 гг., введение военного положения привели к изменению расстановки политических сил в польском обществе, прежде всего появлению в стране массовой политической оппозиции реальному социализму. После введения военного положения активная часть оппозиции стала действовать в подполье и эмиграции.

В ситуации невключения оппозиции в политическую систему резко возросла общественно-политическая роль католической церкви. Ее симпатии находились на стороне оппозиции, часть епископов и ксендзов в своих проповедях открыто поддерживали «Солидарность» и призывали к ее восстановлению. В 1982 г. ЦРУ удалось добиться сотрудничества с Ватиканом в Польше.

Военное положение было приостановлено лишь 1 января 1983 г., а 21 июля отменено. Но его отмена не смягчила режим. «Солидарность» продолжала действовать в подполье, получая материальную помощь Запада. Существование разветвленного и авторитетного подполья делало власть неустойчивой. Поддержку польской оппозиции оказал и тот факт, что в 1983 г. лидеру запрещенной «Солидарности и будущему президенту независимой Л. Валенсе была присуждена Нобелевская премия мира. Польша становилась слабым звеном в цепи Варшавского договора.

Американская администрация реагировала на введение военного положения в Польше также резко, как и на ввод войск в Афганистан. После этого была начата открытая экономическая война против СССР, и Рейган принял решение о том, что одной из целей американской внешней политики является нейтрализация советского влияния в Восточной Европе. 17 декабря президент Соединенных Штатов заявил об ограничении экономического обмена с Польшей, а в конце декабря о серии санкций против СССР. Последние касались прекращения поставок нефтегазового оборудования, что должно было сорвать строительство газопровода Уренгой – Помары – Ужгород – Западная Европа, прекращение рейсов «Аэрофлота» в США, работы советской закупочной комиссии в Нью-Йорке и др.

Таким образом, кризис в Польше продемонстрировал, что реальный социализм столкнулся с организованной оппозицией миллионов людей, требовавших фундаментальных политических перемен. Одновременно он способствовал возврату мира к холодной войне.

Изменение доктринальных основ советской внешней политики во второй половине 80-х гг.

Избранный в марте 1985 г. новый генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев приступил к активному осуществлению экономических и политических реформ в стране, острая необходимость которых диктовалась углублением экономического, социального и политического кризиса в СССР. Первоначально была поставлена задача углубления социально-экономического развития страны путем всемерной интенсификации производства, формирования гражданского самоуправляющего общества и правового государства. Предполагалось стимулирование научно-технического прогресса, децентрализация производства и создание нового механизма мотивации трудовой деятельности.

К идее ускорения вскоре добавились лозунги «гласности» и «перестройки». Гласность предполагала не только открытость, борьбу с цензурой, свободу выражения своих позиций, но и реформу всей политической системы, включая отмену монополию Коммунистической партии на власть, ее контроля над государственными институтами и экономическими механизмами. Перестройка означала преобразование экономики в самом широком смысле слова, внесение структурных и организационных изменений в хозяйственные, социальные, политические механизмы в соответствии с реальным состоянием общества.

Избранный путь реформ требовал сокращения военных расходов, которые составляли 20% ВНП СССР. Разрядка и разоружение были необходимы, чтобы дать реформам внутри страны шанс на успех, и поэтому они явились приоритетными целями советской внешней политики. М. Горбачев заявил послу в США А. Добрынину, что без прекращения гонки вооружений никаких внутренних задач не решить. Ряд политических аналитиков полагают даже, что неспособность Советского Союза соответствовать требованиям гонки вооружений, особенно после начала внедрения программы СОИ, явилось основным фактором, обусловившим начало перестройки.

Министром иностранных дел был назначен не имевший опыта дипломатической работы секретарь ЦК компартии Грузии Э. Шеварднадзе, сменивший патриарха советской дипломатии А. Громыко. Отсутствие дипломатического опыта вполне устраивало Горбачева, которому на этом посту нужен был исполнитель. Генеральный секретарь лично собирался руководить этим направлением, что собственно и произошло. За шесть лет своего руководства он совершил 40 визитов, побывав в 26 странах: четырежды – во Франции, трижды – в США и ГДР, дважды – в Польше, Италии, Финляндии, ФРГ, Индии, Англии.

В своей первой речи на Пленуме ЦК КПСС ( 11 марта 1985 г.) М. Горбачев провозгласил свое внешнеполитическое кредо: «Мы хотим действительного и крупного сокращения накопленных вооружений, а не создания все новых систем оружия, будь то в космосе или на Земле». Он особо выделил значение нового раунда советско-американских переговоров по контролю над вооружениями, который должен был начаться на следующий день. Новый советский лидер подтвердил, что Советский Союз не стремится к достижению односторонних преимуществ перед США и странами НАТО, и предложил заморозить ядерные арсеналы, прекратить дальнейшее развертывание ракет.

Уже 30 июля 1985 г., в канун сороковой годовщины атомной бомбардировки Хиросимы, Советский Союз заявил о введении с 6 августа одностороннего моратория на все ядерные испытания. Однако предложенное Москвой замораживание ядерных испытаний не вызвало позитивного отклика в Вашингтоне. Тем не менее, генеральная ассамблея ООН приняла в ноябре резолюцию в поддержку моратория на ядерные испытания, а в декабре – против вывода вооружений в космос.

В течение первой половины осени лидер СССР встречался с руководителями ФРГ, Италии, Франции. Во время визита во Францию в октябре 1985 г. М.Горбачев сформулировал ключевое понятие нового европейского курса – «общий европейский дом». «Мы с вами живем в этой Европе… Мы живем в одном доме, хотя одни входят в этот дом с одного подъезда, другие – с другого подъезда. Нам нужно сотрудничать, налаживать коммуникации в этом доме». Горбачев открыто заявил, что его курс будет существенно отличаться от прежнего: «Сейчас, как никогда, нужен активный политический диалог, чтобы снимать наслоения предшествующих лет». Подтверждением этого стало заявление о снятии с боевого дежурства установленных после июня 1984 г. ракет СС-20. нацеленных на европейские города.

19-20 ноября 1985 г. в Женеве состоялась первая встреча Р. Рейгана и М. Горбачева. В результате двухдневных переговоров Р.Рейган и М. Горбачев удалось лишь подписать Соглашение об обменах и контактах в области науки, образования и культуры, а также совместное заявление о необходимости достижения прогресса на переговорах по ядерным и космическим вооружениям. В итоговом заявлении обе стороны подчеркнули важность предотвращения любой войны между двумя странами – ядерной и обычной. Они отметили, что не будут стремиться к достижению военного превосходства.

Хотя каких-либо соглашений, особенно в области ограничения стратегических вооружений, достигнуто не было, сама встреча, несколько обстоятельных бесед по важнейшим аспектам советско-американских отношений и международного положения, итоговое заявление и договоренность о дальнейших встречах явились серьезным шагом в преодолении известного психологического барьера и, прежде всего, для самого Рейгана. Американский президент убедился, что с советским руководством и «империей зла» можно вести деловые переговоры и даже совместно искать пути для решения спорных проблем. Таким образом, хотя эта встреча не стала стратегическим прорывом, но она принесла определенную морально-политическую пользу.

Начало 1986 г. ознаменовалось новыми советскими инициативами. 15 января 1986 г. М. Горбачев предложил в три этапа ликвидировать к 2000 г. ядерное оружие во всем мире. Она касалась как стратегического так и тактического ядерного оружия с одновременным запретом ударных космических вооружений. В ней учитывался и вопрос сокращения обычных вооружений. В июне 1986 г. СССР выдвинул предложение о сокращении вооруженных сил в Европе. В соответствии с ним к 1990 г. число солдат в Европе должно было уменьшиться на один миллион.

Встреча М.Горбачева и Р. Рейгана в Рейкьявике 11-12 октября 1986 г. показала реальную возможность кардинального решения проблем ядерного разоружения и предотвращения милитаризации космоса. Оба руководителя приблизились к договоренности сократить количество стратегического ядерного оружия на 50%, а по прошествии 10 лет даже уничтожить его, удалить из Европы все советское и американское ядерное оружие среднего радиуса действия. Но отказ Рейгана ограничить изыскания по СОИ в течение ближайших десяти лет работами в лабораториях не позволил достичь соглашения. Президент США настаивал, что предпочитает «взаимному гарантированному уничтожению» «взаимную гарантированную безопасность». Тем не менее, советское руководство расценивало итоги встречи в Рейкьявике не как провал, а как первый шаг во взаимных усилиях достичь соглашения.

Еще в Женеве М. Горбачев впервые сформулировал принципы своего понимания «нового политического мышления». Оно предполагало, «чтобы современную политику любого государства питали реальности нынешнего мира», необходимость сотрудничества, диалога, «сложения сил». «Новое мышление» означало приоритет задачи предотвращения гонки вооружений, реализм, стремление к сотрудничеству и диалогу, альтруизм в международных отношениях. Стоит отметить, что позднее признал Э Шеварднадзе, ничего нового в этих принципах не было: «Уже в самом факте создания ООН был заключен зародыш нового политического мышления… По существу, все послевоенное десятилетие есть не что иное, как борьба косных политических воззрений с народившимся в муках войны новым политическим мышлением». Новым - стало стремление действовать в этом направлении.

К 1988 г. окончательно сложилась концепция «нового политического мышления», которой стал придерживаться СССР. Наиболее полно она была изложена М. Горбачевым на Генеральной Ассамблеи ООН в декабре 1988 г. Ее исходный принцип состоял в том, что ядерная война не может быть средством достижения политических, экономических, идеологических, каких бы то ни было целей.

Из невозможности военного, ядерного разрешения международных противоречий вытекала новая диалектика силы и безопасности. Безопасность не может быть обеспечена военными средствами, а лишь путем политических решений и разоружения. При этом подчеркивалось, что безопасность – неделима, она может быть равной для всех или же ее не будет вовсе. Что же касается военных доктрин, то они должны носить сугубо оборонительный характер: разумная достаточность вооружений, ненаступательная оборона, и т. п.

Принципиальнейший аспект концепции состоял в том, что нельзя переносить идеологические разногласия в сферу межгосударственных отношений, подчинять им внешнюю политику. Идеологии могут быть полярными. Но необходимо освобождать политические позиции от идеологической нетерпимости, потому что интерес выживания, предотвращения ядерной войны является общечеловеческим.

Отсюда вытекал отказ от некоторых, казалось, незыблемых постулатов советской внешней политики. Прежде всего, это коснулось признания приоритета общечеловеческих ценностей над классовыми. Соответственно, мирное сосуществование перестало рассматриваться как специфическая форма классовой борьбы. Новое политическое мышление предполагало и отказ от допущения возможности новой мировой войны, которая приведет к новым социальным потрясениям, которые в свою очередь покончат с капиталистической системой, что будет одновременно означать наступление всеобщего мира.

Однако политика Горбачева, проводившаяся под лозунгом «нового мышления», столкнулась с неуступчивостью американской администрации, заинтересованной в сохранении существующего порядка вещей. Но новое руководство ССР было готово идти даже на односторонние уступки США и их союзникам.

Так, во время переговоров между СССР и США о взаимном уничтожении ракет средней дальности, размещенных в Европе, имевших радиус действия от 500 до 1500 километров, Горбачев согласился на уничтожение более сотни новых ракет СС-23 повышенной точности с радиусом действия до 400 километров, не требуя никаких уступок со стороны США. При подписании же данного соглашения в декабре 1987 г. СССР пошел еще на одну уступку: уничтожить все ракеты СС-20 не только в европейской части СССР, но и в азиатской. Хотя политически этот договор имел, безусловно, громадное значение: две сверхдержавы согласились с тем, что их долголетняя приверженность гонке вооружений не укрепляла их национальную безопасность, но, надо признать, что оно было достигнуто ценою гораздо больших уступок со стороны СССР. Односторонние уступки были сделаны и в вопросах объединения Германии, в вопросах общеевропейской безопасности.

Выступая в декабре 1988 г. на Генеральной Ассамблеи ООН, М. Горбачев выступил с программой одностороннего сокращения вооруженных сил на полмиллиона человек. Спустя два года Горбачев подписал договор между НАТО и Варшавским договором о крупном сокращении обычных вооруженных сил в Европе. Безусловно, политический эффект подобных шагов был большим. Вместе с тем, советское руководство не имело разработанной программы быстрой реинтеграции такой большой массы людей в гражданскую экономику, не подкрепило ее соответствующей материальной подготовкой, что усугубило серьезный внутренний кризис в стране.

Любопытную оценку деятельности Шеварднадзе после его ухода с поста министра иностранных дел (март 1991 г.) дала влиятельная газета «Нью-Йорк Таймс». Она писала, что американские участники переговоров по разоружению «были избалованы», пока «весьма обходительный» Шеварднадзе занимал свой пост и когда практически каждый спорный вопрос решался таким образом, «когда русские уступали 80%, а американцы – лишь 20%».

Следует отметить, что, начиная с 1989 г., Горбачев стал стремиться нейтрализовать растущие внутренние трудности и падающую популярность в стране за счет внешнеполитических успехов, как мнимых, так и реальных. Поэтому советы дипломатической службы – не спешить, поторговаться, чтобы достичь обоюдно выгодного соглашения, не всегда его устраивали. Результатом стало ослабление способности всей советской дипломатии успешно адаптироваться к быстро меняющейся международной обстановке.

Крах реального социализма. Бархатные революции в странах Центральной и Восточной Европы.

Начавшаяся перестройка в Советском Союзе не могла не затронуть и его союзников. Тем более, что руководство СССР считало, что братские страны следует активно поощрять к проведению собственной «перестройки», примерно в том же русле, каким шло и советское начинание, нос правом на самостоятельность в принятии решений.

В октябре 1985 г. на Совещании политического консультативного комитета стран-участниц ОВД в Софии в выступлении М. Горбачева впервые прозвучали новые ориентиры развития социалистической интеграции. Она касалась интенсификация прямых экономических связей, экономические отношения на началах взаимовыгодности и взаимопомощи, преодоление бюрократизма в деятельности СЭВ, отказ СССР от роли «старшего брата» и равная, взаимная ответственность членов содружества за судьбы социализма. В ноябре 1986 г. эти принципы были утверждены на встрече лидеров стран СЭВ. В 1987-1988 гг. под влиянием идеологии обновленного социализма, основанной на признании «общечеловеческих ценностей» и интеграции советского мира в «общеевропейский дом», странам ЦВЕ стала отводиться роль «моста» между Советским Союзом и Западом, между социализмом и капитализмом.

Но реализация программы дальнейшей интеграции натолкнулась на ряд трудностей. В СЭВ и ОВД по-прежнему господствовали настроения иждивенчества, страны стремились сократить собственные военные расходы, перейти в товарном обмене на мировые цены, сохранив поставки дешевого советского сырья и энергоносителей. Мешала интенсификации деятельности СЭВ и государственная монополия внешней торговли, которая затрудняла организацию прямых производственных связей.

Хотя каждая социалистическая страна имела право выбирать свой собственный путь, с точки зрения Москвы, некоторые из этих путей были явно предпочтительнее. Примеру нового советского лидера последовало лишь руководство Польши, Венгрии и Югославии. М. Горбачеву представлялось, что Польша В. Ярузельского и Венгрия Я. Кадара выбрали в основном правильную дорогу «коммунистического реформаторства». Ярузельский после подавления Солидарности следовал умеренной политической линии, освободив политзаключенных, избегая ненужных конфликтов с Церковью и пытаясь либерализовать экономику. В Венгрии же была создана самая либеральная из всех социалистических экономик, которая послужила отчасти моделью для перестройки.

Однако, лидеры ГДР, Чехословакии, Румынии и Болгарии встретили события в СССР с привычным пиететом, но не предпринимали реальных внутренних преобразований в своих странах. Поэтому эти страны казались Москве сталинско-брежневскими режимами, еще больше нуждавшихся в перестройке, чем ее собственный.

Двойственность политики в отношении Восточной Европы как бы накладывалась на политическое размежевание в самом Советском Союзе, где либералы благоволили к Венгрии и Польше, а консерваторы – к упомянутым четырем странам, тем более, что Восточная Германия и Чехословакия всегда считались в социалистическом лагере лидерами экономического развития. Их пример служил лишним доводом для консерваторов, утверждавших, что перестройка не нужна и страна может справиться с кризисом, просто усовершенствовав свою централизованную модель управления экономикой.

У обеих боровшихся в Москве группировок имелись свои союзники в рядах братских партий, и Горбачев прилагал немало усилий, чтобы заменить восточноевропейскую «старую» гвардию своими людьми из «молодых». «Старая гвардия» в свою очередь считала Горбачева авантюристом, которому долго не усидеть, и поэтому она отчаянно сопротивлялась перестройке. Так руководители ГДР и ЧССР Э. Хонеккер и Г. Гусак даже запретили распространение советских реформистских публикаций в своих странах. В 1986 г. руководитель СССР посетил практически все восточноевропейские страны, призывая к переменам. В 1987 г. первым секретарем вместо Гусака стал М. Якеш, но ситуация в Чехословакии осталась без изменений.

До 1989 г. М. Горбачев был уверен, что кризис вообще не возникнет и что перемены в Восточной Европе можно будет «дозировать», как то предполагалось и в СССР. Кроме того, начиная свою политику «нового мышления» и «общечеловеческих ценностей» в международных делах, он сам закрыл для себя возможность прибегнуть в Восточной Европе к принуждению. Симпатии Запада, так необходимые Горбачеву для осуществления реформ советской системы, делали немыслимыми любой возврат к «доктрине Брежнева». Как писал в 1988 г. в Польше Адам Михник «Горбачев стал пленником успехов своей внешней политики». Еще во время похорон К.Черненко в марте 1985 г. он заявил восточноевропейских партий, что «мы за равноправные отношения, суверенитет и независимость каждой страны, взаимовыгодное сотрудничество во всех сферах. Признание этих принципов означает одновременно полную ответственность каждой партии за положение в своей стране». По сути, это заявление означало отказ от «доктрины Брежнева» в Восточной Европе.

Вместе с тем к концу 80- х гг. в странах ЦВЕ явственно стали обнаруживаться черты системного кризиса. В них сложилась громоздкая, архаичная отраслевая и производственная структура, весьма неэкономно использовались материальные и трудовые ресурсы. Серьезные проблемы вызвала внешняя задолженность и нараставшие трудности с ее обслуживанием. Долги иностранным государствам образовывались в первую очередь из-за неконкурентоспособности отечественных товаров на западном рынке, не отвечавших высоким мировым стандартам ни по качеству, ни по техническому уровню, ни по ассортименту. Заметно обострились финансовые диспропорции, увеличивался, ставший хроническим бюджетный дефицит, ощущалась нехватка средств для капитальных вложений. Усиливалась разбалансированность внутреннего рынка, рос дефицит потребительских товаров, особенно продуктов питания.

Произошло резкое снижение хозяйственной активности и замедление темпов экономического роста. Пик экономических трудностей пришелся на 1989 год. Произошло дальнейшее замедленнее темпов прироста национального дохода и продукции основных отраслей промышленности и сельского хозяйства. В Венгрии, Польше и Румынии произошло абсолютное сокращение национального дохода и промышленного производства. Резко ухудшилась ситуации в социальной сфере, снижался уровень жизни населения.

Разрушительные последствия деформаций общественной жизни стимулировали рос недовольства со стороны населения существующим порядком, их недостаточно эффективным изменениям в Венгрии, Польше, Югославии, паллиативами перемен в ГДР, Чехословакии и Болгарии и упорным отказом от каких-либо реформ в Румынии.

К концу 80-х гг. в регионе возрастало осознание углубления кризиса и необходимости реформ. Под влиянием советской перестройки необходимость перемен постепенно стала овладевать умами части интеллигенции и студенческой молодежи. Советское руководство, признавшее право свободы выбора путей выхода из кризиса и дальнейшего развития, оставалось пассивным наблюдателем перемен, проходивших в Центральной и Восточной Европе.

Самые глубокие перемены проходили в Польше. Они исходили не из недр партии, а из общества. В 1988 г. по стране прокатилась волна забастовок, впервые после 1980-1981 гг., вызванных продолжающимся экономическим спадом. Летом 1988 г. основная часть общества была настроена против политики партии и готова к открытому протесту. Руководство ПОРП осознавало, что не сможет справиться с экономическим кризисом без сотрудничества с «Солидарностью», хотя та вес еще оставалась вне закона. Лидер «Солидарности» Л. Валенса убедил рабочих отказаться от забастовки в обмен на созыв конференции «за круглым столом», где должно было обсуждаться заключение антикризисного соглашения.

«Круглый стол» начал свою работу 6 февраля 1989 г. активное участие в нем приняла Церковь. Лишь к апрелю удалось выработать основные соглашения. В них предусматривалось, что политическая система будет основываться на принципах политического плюрализма, свободе слова, демократическом порядке формирования всех органов государственной власти., независимости судов. «Солидарность» получила легальный статус, признавалось право политической оппозиции на легальную деятельность.

Парламентские выборы назначались на июнь 1989 г.. Две трети мест в Сейме были зарезервированы для ПОРП, Объединенной крестьянской и демократической партий. «Солидарность» получала возможность выставить своих кандидатов на оставшуюся треть мест. Был создан 100-местный Сенат, выборы куда объявлялись свободными. Свободные демократические выборы в Сейм намечалось провести через 4 года. Таким образом, предполагалось, что в течение этого времени компартия получает контроль над обществом, а «Солидарность» будет удерживать народ от выступлений и одновременно разделит ответственность за неизбежные трудности, связанные с выходом из кризиса.

Но прошедшие в июне выборы продемонстрировали, что партия утратила свою роль в обществе. «Солидарность» получила 99 из 100 мест в Сенате и большинство мест из тех, за которые ее кандидаты могли бороться в Сейме. ПОРП с трудом смогла завоевать зарезервированные за ней места лишь после повторного голосования.

19 июля 1989 г. на общем заседании Сейма и Сената В. Ярузельский был избран президентом, большинством в одни голос. «Солидарность», получившая поддержку в Сейме со стороны Объединенной демократической и Крестьянской партий, настаивала на избрании некоммунистического премьер-министра. В сентябре первое в мировой истории посткоммунистическое правительство пришло к власти. Его главой стал социалист-католик Т. Мазовецкий. Правительство начало радикальные экономические реформы. По инициативе министра финансов Лешека Бальцеровича принимается программа перехода к рынку и частной собственности путем проведения «шоковой терапии» (отпуск цен и проведение денежной реформы), начатая с 1 января 1990 г.

В Венгрии события начинают набирать оборот с весны 1988 г. В мае со своего поста уходит Я. Кадар, которого сменил К. Грос. Эта перемена привела к радикализации ситуации в стране, где группа реформаторов во главе с Имре Пошгаи настояла на проведении глубоких реформ в стране.

В октябре-ноябре 1988 г.начинает оформляться оппозиция: возникает Венгерский демократический форум, Союз свободных демократов и другие организации. Возобновляют свою деятельность так называемые исторические партии- Независимая партия мелких хозяев, Социал-демократическая партия и др. К концу 1988 г. в стране насчитывалось более 40 новых альтернативных организаций и движений.

В течение января-мая 1989 г. в стране прошли ряд изменений: гарантируются права собраний и ассоциаций, демонтируются заграждения из колючей проволоки на границе с Австрией, реабилитируются руководители событий 1956 года. Все эти изменения рассматривались Москвой, как пример продвинутой перестройки.

В июне 1989 г. под эгидой Независимого форума юристов начал свою работу «круглый (треугольный) стол», в котором принимали участие компартия, оппозиция в составе девяти партий и организаций и связанные с ВСРП общественные организации (профсоюзы, комсомол и др.). В центре переговоров находились вопросы перехода к новой модели политической системы, подготовка к свободным многопартийным выборам. Итоги договоренностей были закреплены в специальном документе, а затем нашли отражение в принятых поправках к Конституции. Из текста основного закона были исключены положения о социалистическом характере венгерского общества, о руководящей роли ВСРП, власти народа. Была отменена вся символика ВНР и объявлено о создании демократической Венгерской Республики.

В октябре 1989 г. ВСРП объявила о своем самороспуске и о создании социалистической партии европейского образца (ВСП). На ее базе возникло несколько партий и групп, чье влияние оказалось незначительным. Только 30 тысяч из 700 тысяч членов решили остаться в ВСП. Это заставило объявить о проведении досрочных выборов.

На состоявшихся в марте 1990 г. выборах в парламент большинство голосов – 42,7% получил Венгерский демократический форум, тогда как ВСП набрала только 8,5%. Таким образом, в Венгрии стал набирать силу процесс оформления правового государства и рыночной экономики.

К осени 1989 г. стали проходить перемены и в других странах Восточной Европы.

В ГДР принципиальное нежелание руководства страны проводить реформы по примеру СССР вызывало недовольство среди жителей ГДР, жизненный уровень которых постепенно снижался. Позицию лидеров СЕПГ по этому вопросу наиболее образно выразил ее главный идеолог К. Хагер, заявив в интервью западногерманскому еженедельнику “Шпигель”: Не стоит менять в квартире ковры, даже если это сделал сосед”.

Немаловажную роль в формировании общественного мнения населения Восточной Германии сыграли также СМИ ФРГ, вещание которых охватывало всю территорию ГДР, что позволяло восточным немцам постоянно сравнивать уровень благосостояния в двух государствах. Противопоставить этому руководство СЕПГ могло лишь традиционные запретительные и пропагандистские меры, которые в условиях ухудшения социально-экономической ситуации в Восточной Германии должного эффекта не приносили.

Летом 1989 г. началось бегство граждан ГДР в ФРГ через западногерманские представительства в других странах советского блока. В этой ситуации руководство СЕПГ по-прежнему надеялось на солидарность “братских режимов” Венгрии, Польши и Чехословакии, где посольства и консульства Федеративной Республики Германии были переполнены восточногерманскими беженцами. 13 августа 1989 г., в двадцать восьмую годовщину сооружения Берлинской стены, закрылось западногерманское посольство в Будапеште, где на тот момент скопилось более 180 беженцев. Спустя пять дней такое же решение приняло руководство постоянного представительства ФРГ в Восточном Берлине, на территории которого находилось 130 восточных немцев.

10 сентября 1989 г. венгерское правительство, не вняв призывам о “социалистической солидарности” из Восточного Берлина, открыло для беженцев из ГДР границу с Австрией. Через двадцать дней такие же меры предприняло руководство Польши и Чехословакии. Надежды Хонеккера на их поддержку не оправдались. Москва же предпочла напрямую в эти события не вмешиваться.

В начале октября 1989 г. политический кризис в ГДР вошёл во вторую стадию. 2 октября подразделения Министерства госбезопасности разогнали немногочисленную антиправительственную демонстрацию в Лейпциге, в ходе которой впервые прозвучал призыв граждан к массовому неповиновению.

После празднования 40-летия провозглашения ГДР Хонеккер и его ближайшие соратники решением Политбюро СЕПГ были освобождёны от занимаемых постов. Однако такое решение уже запоздало. В крупнейших городах южной части страны – Лейпциге и Дрездене постоянно проходили интенсивные и многочисленные стали митинги протеста

Между тем, дальше смены первых лиц, руководство ГДР не шло, опасаясь потери контроля за ситуацией в стране. Поэтому Э Кренц, ставший после отставки Хонеккера руководителем партии, пытался этого не допустить.

Однако дальнейшие события в Восточной Германии перечеркнули все расчеты нового партийного лидера. Массовые выступления продолжались, и 7 ноября 1989 г. правительство ГДР в полном составе подало в отставку. На следующий день сложили полномочия все члены Политбюро СЕПГ. Напуганный возрастающей активностью оппозиции и перспективой столкновений между демонстрантами и пограничной охраной ГДР в центре Берлина 9 ноября 1989 г. Совет министров принял решение открыть переход у Бранденбургских ворот для свободного прохода восточных немцев в Западный Берлин. Существовавшая двадцать восемь лет и ставшая символом холодной войны и разделения Германии Берлинская стена пала. Это событие знаменовало собой конец режима:

С середины ноября началась последняя стадия ликвидации просоветского режима в ГДР. 1 декабря 1989 г. из конституции страны была исключена статья о руководящей роли СЕПГ. Сама правящая партия, сменив название на ПДС (Партия демократического социализма), постепенно теряла монополию на власть и превращалась в одного из многочисленных субъектов политической жизни Восточной Германии.

Сформированное 17 ноября правительство Модрова являлось переходным до проведения выборов. 18 марта 1990 г. на свободных парламентских выборах убедительную победу одержал ХДС, который вместе со своими союзниками получил 40,9% голосов. СДПГ набрала 21,6%, ПДС – 16,3%, свободные демократы – 5,3% голосов. Национальный фронт, во главе которого на протяжении четырех десятилетий находилась СЕПГ, к этому времени окончательно распался, а входившие в него партии перешли в оппозицию.

13 апреля было сформировано правительство большой коалиции во главе с председателем ХДС Л. Де Мезьером, которое определило свою главную цель: присоединение ГДР к Западной Германии.

Шок, произведенный восточногерманской революцией, предопределил судьбу социализма и в остальных странах былого блока.

В Чехословакии события развивались иначе. Экономический кризис здесь не был столь глубоким, как в остальных странах региона. Диссидентское движение было малочисленным, выдвигало правозащитные и экономические требования.

Сильное воздействие на чехов оказали массовые демонстрации в ГДР и разрушение Берлинской стены. 17 ноября на митинге, разрешенном властями, посвященном 50-й годовщине со дня смерти Я. Оплетала, студента, убитого во время антифашистского митинга 1939 г., приняли участие более 25 тысяч человек. К спонтанной демонстрации по окончании митинга присоединились тысячи пражан. Демонстрация была разогнана специальными отрядами полиции при помощи резиновых дубинок и слезоточивого газа, что вызвало бурные возмущения. С этого момента движение протеста и неповиновения быстро нарастало.

19 ноября оппозиционные группы и движения создали Гражданский форум (ГФ), который в своем обращении призвал к проведению 27 ноября всеобщей забастовки с требованиями отставки восьми ведущих представителей партийного и государственного руководства, освобождения политзаключенных. На следующий день на массовом митинге на Вацлавской площади, куда собралось более 200 тысяч пражан, выступил писатель-диссидент В. Гавел. Он озвучил требования Гражданского форума: отставка членов партийного и государственного руководства, участие ГФ в работе комиссию по расследованию событий 17 ноября, освобождение политзаключенных, свобода печати. С 21 по 27 ноября каждый день в Праге, Братиславе и других городах проходили многотысячные мирные демонстрации, организаторами которых были ГФ и организация «Общественность против насилия».

Под давлением массовых митингов и демонстраций 26 ноября правительство вынуждено было пойти на переговоры с Гражданским форумом, который к этому времени принял программу «Чего мы хотим?», где излагался план перехода от массовых протестов к созданию конструктивной оппозиционной программы. Этот документ содержал требования необходимости коренного и необратимого изменения политической системы, отказа КПЧ от руководящей роли, восстановления демократических институтов, проведения свободных выборов, формирования рыночной экономики, включения страны в европейскую интеграцию. Состоялось несколько туров переговоров, которые завершились формированием коалиционного правительства и отставкой Г. Гусака.

КПЧ теряла власть в стране. Союзнические партии фактически перешли на сторону оппозиции. Распад Национального фронта углубил кризис прежней политической системы. Оппозиция все больше вытесняла партию с политического поля. 20 декабря 1989 г. КПЧ объявила об отказе от прежней модели партии и общества, назвала себя парламентской партией, сторонницей политического плюрализма и демократического правового государства.

28 декабря после кооптации в состав Федерального собрания 23 новых членов, председателем парламента был избран А. Дубчек. На следующий день на заседании Федерального собрания президентом страны был избран В. Гавел. Этот день считается окончанием политической «бархатной революции» в Чехословакии.

Революция в Чехословакии носила спонтанный характер. На ее начальном этапе ни оппозиция, ни общество не были готовы к ней. Не было политической программы, отсутствовали политические лозунги. События застали врасплох даже активистов диссидентского движения. Но под влиянием студенчества и творческой интеллигенции общественное движение протеста чрезвычайно быстро приобрело массовый характер. В течение десяти дней выкристаллизовалась политическая программа, и появились политические лозунги. Гражданский форум взял на вооружение идею общественного диалога с властью, развертывания демократических требований.

В странах Юго-Восточной Европы – Албании, Болгарии, Румынии и Югославии за 45 послевоенных лет не было явных массовых социальных потрясений. В обществе и коммунистических партиях отсутствовала какая-либо серьезная оппозиция. В этих странах антитоталитарные демократические революции стали результатом подключения к общему процессу политических революций в странах Центральной Европы, адаптации к новым международным условиям.

В Румынии не смотря на бурные события в ГДР и Чехословакии до середины декабря 1989 г. ситуация была спокойной. Хотя народных выступлений не было, всякие намеки на оппозицию в стране решительно подавлялись. В отличие от других стран ЦВЕ, где политический режим был не столь жестким, в СРР господствовало откровенное насилие, практически отсутствовали хотя бы первичные элементы гражданского общества.

Вместе с тем в условиях мощного экономического кризиса внутри правящей политической элиты нарастала оппозиция режиму Чаушеску. По мнению ряда специалистов, верхушечная оппозиция использовала в качестве детонатора выступлений инцидент 15-16 декабря в трансильванском городе Тимишоаре со смешанным румынским и венгерским населением, где в результате применения властями оружия погибло 119 человек, около пятисот были ранены.

21 декабря Чаушеску обвинил в событиях в Тимишоаре «группы хулиганствующих элементов» и призвал на официальный митинг в центре Бухареста в свою поддержку. Но события развернулись иначе. Во время выступления румынского руководителя раздались возгласы «Долой Чаушеску!». Митинг прервали, и площадь была расчищена при помощи танков, слезоточивого газа и водяных пушек. В тот день погибли 162 человека, более тысячи получили ранения.

22 декабря Чаушеску ввел в стране чрезвычайное положение. Армия была приведена в боевую готовность, но министр обороны генерал В. Милеа отказался отдать приказ стрелять в народ.

Восставшие осадили общественные здания, заняли телевидение. На их стороны перешли войска безопасности. Супруги Чаушеску покинули здание ЦК на вертолете, но через несколько часов были арестованы, немедленно преданы суду и расстреляны.

Вечером 22 декабря была сформирована новая власть – Фронт национального спасения во главе с И. Илиеску. Премьером стал П. Роман. РКП была объявлена вообще «несуществующей».

В Болгарии политическая революция под воздействием процессов в ЦВЕ приняла форму политической реформы, которую начала осуществлять правящая Болгарская коммунистическая партия. В результате верхушечного переворота в середине ноября 1989 г.был смещен со своего поста Т. Живков. Его место в партии и государстве занял П. Младенов. Вскоре начался процесс трансформации политических структур, слом командно-административной системы и переход к демократическим формам устройства общества.

В течение короткого времени в стране возникла организованная оппозиция во главе с Союзом демократических сил. К концу 1989 г. в стране действовало 80 партий и движений.

В связи с возникновением политического плюрализма, в целях мирного перехода к демократии в январе-марте 1990 г. работал национальный «круглый стол». Его итогом стало внесение изменений и дополнений в конституции страны, принятие закона о политических партий и парламентских выборах.

На состоявшихся в июне 1990 г. реформированная коммунистическая партия, получившая теперь название Болгарская социалистическая партия, получила 52,75% голосов избирателей.

В результате Болгария была единственной страной региона, где посткоммунисты, инициировав переход к демократии, опередили рост настроений отторжения прежнего режима и одержали победу на первых свободных парламентских выборах.

Смена политического режима в Югославии разворачивалась в процессе распада СФРЮ как федеративного государства. Он начался осенью 1989 г. и в основном завершился в конце 1991 г. хотя еще на протяжении 80-х гг. развивался острый конфликт между группировками республиканских властных элит (кадры старой партийной номенклатуры) и представителями молодой национальной бюрократии.

Авангардом борьбы за республиканскую независимость выступила Словения, к которой вскоре присоединилась Хорватия. В сентябре 1989 г. Скупщина (парламент) Словении внесла поправки к Конституции республики, которыми в одностороннем порядке провозглашались полная экономическая самостоятельность этой республики и право на самоопределение.

В январе 1990 г. на съезде СКЮ произошел практически самороспуск этой организации. Вместе с ним исчезла важнейшая сила, связывавшая федерацию, поддерживавшая ее единство.

Во второй половине 1989 г. – первой половине 1990 г. все республиканские союзы коммунистов перешли на позиции политического плюрализма, многопартийности и рыночной экономики, стали постепенно трансформироваться в партии социал-демократической направленности. В стране возникали новые организации и движения. К сентябрю 1990 г. на территории СФРЮ было зарегистрировано 119 политических партий и движений, из них только 14 были общеюгославскими.

Во время парламентских выборов только в двух республиках – Сербии и Черногории – одержали победу реформированные коммунистические партии. В остальных победителями стали оппозиционные национальные партии. Тем самым в результате многопартийных парламентских выборов уже в 1990 г. в республиках произошла легитимная смена политического режима, что вступило в противоречие с характером, способом формирования и функционирования федеральных органов власти. Поэтому в течение 1990 г. и особенно в 1991 г. быстро нарастал кризис федеральной власти, падал ее авторитет на территории всей страны. В этих условиях Словения и Хорватия взяли курс на обретение максимальной самостоятельности. Большая часть населения Сербии, Черногории, Боснии и Герцеговины, Македонии первоначально придерживались идеи сохранения Югославии. Но на прошедших в республиках референдумах большинство населения выступило за отделение.

В июне 1991 г. вначале Хорватия и Словения, а в ноябре Босния и Герцеговина, Македония объявили себя самостоятельными государствами. Лишь две республики Сербия и Черногория последовательно выступали против раздела страны. Когда распад Югославской федерации стал окончательным, эти две республики в конце апреля 1992 г. объявили о создании новой федерации – Союзной Республики Югославии. Следствием распада Югославии стали межнациональные конфликты и гражданская война на Балканах. Как отмечал известный диссидент М. Джилас, «победа национализма с неизбежностью привела к развалу Югославии, а насилие, в которое вылились межнациональные конфликты, существенно замедлило процесс демократизации».

Оценивая характер событий рубежа 1989-1990 гг. в странах ЦВЕ, следует отметить, что они носили антиавторитарную, антитоталитарную направленность. В большинстве стран они произошли без применения насилия, приобрели мирный характер, что дало основания назвать их «бархатными», «нежными» революциями. Достаточно емко охарактеризовал ситуацию в странах региона английский политолог Т.Г. Эш в беседе с В. Гавелом в дни чехословацкой «бархатной революции»: революционно-демократические события заняли в Польше 10 лет, в Венгрии – 10 месяцев, в ГДР – 10 недель, в Чехословакии – 10 дней, в Румынии – 10 часов.

Роспуск Совета экономической взаимопомощи и Организации Варшавского договора.

Совет экономической взаимопомощи сформировался в результате послевоенного раздела Европы и мира на две конфронтирующие части. Несмотря на возникшие проблемы и трудности, интеграционное взаимодействие в рамках СЭВ расширялось, приобретая новые формы.

Но к середине 80-х гг. стали обостряться ряд застарелых проблем: растущий дефицит высококачественных товаров во взаимной торговле, их стоимостная несбалансированность, закостенелость структуры товарооборота и пр. Сдерживало развитие взаимного товарооборота сохранение устаревших методов управления внешнеэкономической деятельностью, чрезмерная централизация принятия решений, государственная монополия внешней торговли. Не было и соответствующих механизмов согласования экономических интересов стран-участниц. СЭВ превратился, по существу, в орган перераспределения ресурсов, в основном за счет СССР. Переводной рубль и клиринг не стимулировали товарообмен между странами, не способствовали освоению новых видов продукции, не толкали к снижению издержек производства, не позволяли наладить эффективную кооперацию между предприятиями. Выход виделся в изменении механизма взаимного сотрудничества, расширении и углублении производственной специализации и кооперации, научно-технического сотрудничества в рамках СЭВ.

Очередной попыткой добиться качественных изменений в рамках СЭВ было принятие решения о создании «единого социалистического рынка». На правительственном уровне впервые было признано, что внедрению отношений рыночного типа в экономическое сотрудничество стран-членов СЭВ нет альтернативы. Создание единого рынка должно было привести к установлению прямых торгово-производственных связей, созданию ассоциаций производителей, международных социалистических концернов и консорциумов, объединяющих потенциалы крупных предприятий и объединений для освоения новейших технологий и массового наукоемкого производства.

Для реализации принятой «рыночной» стратегии на 44 сессии СЭВ (1988 г.) была образована временная рабочая группа. Она должна была подготовить конкретных предложений, касающихся методов и сроков намеченных преобразований.

Но уже начало работы группы показало, что существует разное понимание существа принятых решений. Руководство ГДР, Чехословакии, Болгарии, не желая никаких радикальных перемен внутри своих стран, лишь формально согласилось с рыночной терминологией. Режим Чаушеску в принципе отвергал идею единого рынка. Не смотря на то, что в Венгрии и Польше демонтаж командной экономики набирал силу, эти страны также заняли пассивную позицию. Таким образом, принятое решение не подкреплялось никакими конкретными действиями.

Крах политических режимов в странах СЭВ привел к тому, что их новые правительства стали радикально пересматривать свои экономические и политические интересы. Начав решительные экономические преобразования, они взяли курс на максимально быстрое включение национальных хозяйств в мировое хозяйство и, особенно, в западноевропейские интеграционные процессы.

Тем не менее, СЭВ еще некоторое время сохранялся, хотя было ясно, что большинство европейских стран-членов СЭВ потеряло интерес к какой-либо форме региональной интеграции в восточной части Европы. В документах 45 сессии СЭВ (январь 1990 г.) вообще даже не говорилось об интеграции в рамках СЭВ. Акцент делался на перевод всего взаимного обмена на условия и критерии обычной коммерческой практики мирового рынка, то есть применение во взаимных расчетах свободно конвертируемой валюты.

В середине 1990 г. СССР принял одностороннее решение о выходе из системы расчетов в переводных рублях с 1 января 1991 г. Это привело к тому, что в 1991 г. общим решением стран-членов СЭВ прекратил свое существование. Вместе с ним завершилась и история социалистической экономической интеграции.

В апреле 1985 г. в связи с истечением срока действия Договора об ОБВ, было принято решение о его продлении еще на 30 лет. С этого же времени стали ежегодно проходить Совещания ПКК ОВД (до этого времени они собирались нерегулярно, а по мере необходимости). На них обсуждались глобальные вопросы мировой политики, важнейшие европейские проблемы. Определялась общая линия ОВД в международных делах.

На фоне военного сотрудничества государств-участников ОВД в рамках Объединенных вооруженных сил (ОВС), Объединенного командования, Военного Совета, Комитета министров обороны, органы политического сотрудничества выглядели весьма скромно. ОВД была прежде всего военным, а не политическим объединением. Вместе с тем, ОВД осуществлял координацию внешнеполитической деятельности, разрабатывал и осуществлял коллективные инициативы в международных делах. Но конкретно такие инициативы выдвигались в основном Советским Союзом. На Совещаниях ПКК ОВД почти не было случаев, чтобы какое-то союзное государство, крое СССР, разрабатывало и вносило проекты соответствующих документов. Они лишь могли вносить несущественные коррективы в предложенные варианты. Соответственно и почти все военные расходы ложились на плечи СССР, что не могло не сказаться на его экономике.

Вторая половина 80-х гг. ознаменовалась определенным поворотом к ослаблению международной напряженности. ПКК ОВД в 1987-1988 гг. выступал с предложениями по укреплению мира и безопасности, сокращению вооруженных сил и вооружений, мерам доверия на европейском континенте, созданию в Центральной Европе и на Балканах зоны, свободной от ядерного оружия. Политизация в деятельности ОВД была вызвана ослаблением напряженности и военного противостояния. Остро встал вопрос о демократизации Союза, уточнении состава и принципов работы ПКК, сужении его функций в военной области, равноправия при выработке политических и военных решений.

На Бухарестском (1989 г.) совещании государств-участников ОВД был впервые поставлен вопрос о превращении ОВД из военно-политического в политико-военный союз, провести демократизацию его деятельности. Но новые руководители восточноевропейских стран вообще не желали оставаться в ОВД, какой бы характер не приобрела эта организация. Они рассматривали свое членство в ОВД как обузу, как источник обязательств перед Советским Союзом и друг перед другом, от которых они хотели побыстрее освободиться. Поэтому начали отзывать свои контингенты из объединенных вооруженных сил ОВД, запрещали проводить военные маневры ОВД на своей территории. Между тем, даже на Западе не были заинтересованы в немедленном роспуске ОВД, поскольку это ломало всю концепцию включения объединенной Германии в НАТО, основанную на трансформации военных блоков, превращении их в политические организации.

Заседание Политического консультативного комитета Организации Варшавского договора в Москве (июнь 1990 г.) призвало преобразовать ОВД в чисто политический союз. В заключительном коммюнике, текст которого был согласован с большим трудом, было объявлено о решении «приступить к пересмотру характера, функций и деятельности Варшавского договора, а также к осуществлению преобразования ОВД в договор суверенных, равноправных государств, построенный на демократической основе». Предлагалось к концу ноября внести соответствующие предложения, но этого уже сделано не было. В результате произошел роспуск сначала военной, а затем политической организации Варшавского договора, которая прекратила существование летом 1991 г.

Объединение Германии

“Десять пунктов” канцлера Коля

Политические изменения в ГДР вновь выдвинули на повестку дня вопрос об объединении двух германских государств. 28 ноября 1989 г. Коль предложил Бундестагу план окончательного урегулирования германского вопроса под названием “10 пунктов”, объявив главной целью своей политики поэтапное воссоздание единого федеративного немецкого государства. Осуществить это предполагалось путем образования политического союза двух стран, который со временем должен был превратиться в конфедерацию и, в конечном итоге, привести к объединению Германии. В программе Коля выдвигались также условия поддержки нового правительства ГДР со стороны Бонна, которые предусматривали участие оппозиции в управлении страной и проведение свободных выборов.

“Десять пунктов” вызвали довольно скептическую реакцию оппозиционных социал-демократов, которые считали предложенную канцлером программу нереалистичной, поскольку существование двух германских государств являлось объективно сложившейся исторической реальностью, изменить которую одной лишь ФРГ было явно не под силу.

План Коля был также довольно настороженно встречен в европейских столицах. Великобритания, Франция и Италия опасались дестабилизации европейской системы безопасности в результате воссоздания единой Германии. Перспектива образования объединенного немецкого государства, которое могло в дальнейшем отказаться от своих обязательств перед союзниками по ЕЭС и НАТО, в наибольшей мере напугала французского президента. В начале декабря 1989 г. Миттеран срочно вылетел в Москву для консультаций с Горбачевым, который, однако, предпочел воздержаться от однозначного заявления по германскому вопросу, заявив лишь о том, что пока еще не время обсуждать этот вопрос.

Позиция федерального канцлера была, однако, позитивно воспринята руководством США, которое предпочитало самым усилить свое политическое и экономическое влияние на Германию. Немаловажную роль в одобрении Вашингтоном “десяти пунктов” сыграло также желание как можно быстрее избавиться от сферы советского влияния в центрально-европейском регионе.

Вместе тем американское руководство принципиально настаивало на сохранении членства объединенной Германии в НАТО и ЕЭС, а также окончательном признании немцами восточной границы с Польшей. Такая позиция США вынудила ФРГ несколько раз на протяжении этого года подтверждать свою приверженность принципу неизменности послевоенных границ

На встрече президентов СССР и США на Мальте в начале декабря 1989 г. Буш ознакомил Горбачева со своим видением решения германского вопроса, однако советский лидер высказал в ответ опасения по поводу воссоздания единой Германии, которая может вновь стать угрозой для европейской безопасности. Тем не менее, уже спустя несколько месяцев позиция советского лидера стала постепенно меняться, и причиной этого стал не только усиливающий кризис государственности ГДР, но и стремление руководства СССР учитывать позицию США, улучшение отношений с которыми Горбачев считал важнейшим успехов своей внешней политики.

План Модрова.Вместе с тем окончательного одобрения предложенной канцлером программы объединения от всех бывших стран-союзников по антигитлеровской коалиции к началу 1990 г. получено так и не было, и поэтому глава западногерманского правительства предпочел временно отказаться от высказываний на эту тему. Более того в ходе рабочего визита Коля в ГДР, который состоялся 19-20 декабря 1989 г., он был вынужден фактически согласиться с предложенным Модровым механизмом создания так называемого “договорного сообщества”. Восточный Берлин, в свою очередь, заявил об освобождении всех политзаключенных, а также одобрил ликвидацию визового режима на германо-германской границе и установление нового обменного курса валют двух стран в соотношении 3 к 1 в пользу западногерманской марки.

Несмотря на весьма сдержанное отношение к “десяти пунктам” Коля со стороны его политических оппонентов в ФРГ, а также правительств СССР, ГДР и европейских стран, к началу 1990 г. стало очевидно, что реальной альтернативы объединению двух государств не существует. Восточная Германия сталкивалась с все более существенными экономическими проблемами, которые усугубляли положение ее правительства.

В этой ситуации глава восточногерманского правительства был вынужден согласиться с предложением канцлера Коля о создании конфедерации двух государств и 1 февраля представил концепцию решения германского вопроса, так называемый “план Модрова”, который предусматривал объединение экономической, валютной и правовой систем ФРГ и ГДР, а также создание союзных законодательных и исполнительных структур. Однако в этом плане присутствовала важная оговорка. По мнению восточногерманского премьер-министра в течение переходного периода оба государства сохраняли суверенитет, вмешательство во внутренние дела друг друга исключалось. Модров предлагал также сохранить права и ответственность четырех союзных держав в отношении Германии, включая присутствие на ее территории иностранных войск, вплоть до момента создания единого государства. Помимо этого, по его мнению, в процессе создания конфедерации оба государства должны сохранять нейтралитет, то есть ГДР покинет ОВД, а ФРГ – НАТО.

Однако ни Коль, ни главный западный “архитектор немецкого единства” Буш не могли согласиться с предложениями главы правительства Восточной Германии. Особенно жестко канцлер выступил против пункта о нейтралитете будущего союза государств, поскольку выход ФРГ из НАТО разрушал формировавшуюся на протяжении четырех десятилетий систему западноевропейской безопасности.

Принципиальная позиция правительства Коля вынудила Модрова пойти на уступки, поскольку у Бонна были реальные политические и экономические рычаги влияния на ситуацию в Восточной Германии. На переговорах глав правительств ФРГ и ГДР, которые проходили в западногерманской столице 13-14 февраля, Модров согласился немедленно приступить к созданию экономического и валютного союза между двумя странами, при этом федеральное правительство заявило о готовности осуществлять в течение подготовительного этапа внешнее управление восточногерманской экономикой. Уже через неделю состоялось первое заседание совместной экспертной комиссии, а 27 февраля решение об экономическом объединении получило одобрение депутатов Народной палаты.

Таким образом, процесс объединения двух стран стал объективной реальностью. Тем не менее, оставался нерешенным ключевой вопрос в процессе урегулирования германской проблемы – международный статус будущего объединенного немецкого государства. Руководство Советского Союза к этому времени уже осознало, что единая Германия будет создана в самое ближайшее время. Об изменении позиции СССР было заявлено на встрече Горбачева и Коля, которая состоялась 10 февраля в Москве. Советское руководство предоставило право решать вопрос о единстве германской нации самим немцам, однако продолжало настаивать на своих условиях будущего объединения.

Начало переговоров по формуле “2+4”.Между тем радикальное изменение ситуации в Восточной Германии обусловила усиление дипломатической активности не только СССР, но западных государств. 13 февраля в ходе конференции по “открытому небу” в Оттаве между министрами иностранных дел всех заинтересованных сторон была достигнута договоренность о проведении переговоров по германскому вопросу по формуле “2+4”, которая предусматривала равноправное участие в них двух немецких государств. Примечательно, что первоначально предусматривалось проведение этих переговоров между четырьмя державами-победительницами, которые должны были принять обязательные для ФРГ и ГДР решения (формула “4+2”), однако такой формат был отклонен из-за принципиального несогласия с ним федерального правительства.

Всего на протяжении этого года состоялось четыре таких встречи, первая из которых прошла в Бонне 5 мая. К этому времени между тремя западными державами и ФРГ было достигнуто согласие по всем ключевым вопросам. Так, в частности, они отвергли предложение СССР о подписании мирного договора с объединенной Германии, мотивируя это тем, что подобного рода соглашения подписываются после окончания войны и предполагают наложение определенных обязательств на побежденную сторону. В итоге Советский Союз был вынужден согласиться с западногерманской формулировкой. Обсуждаемый документ получил название “Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии”.

Помимо этого сразу же было отклонено предложение СССР об установлении внешнего контроля над процессом воссоздания единого государства на протяжении перехода периода, который должен был длиться пять лет. Тем самым советское руководство пыталось воспрепятствовать стремительному поглощению Восточной Германии западногерманскими политическими и экономическими структурами. Помимо этого лишь после истечения этого срока Советский Союз предполагал предоставить ФРГ полный суверенитет. В ответ Геншер заявил, что оба немецких государства в соответствии с подписанным ими в 1975 г. хельсинкским Заключительным актом обладают правом на самоопределение, опираясь на которое они воссоздают единую Германию. При этом глава МИД ФРГ ссылался на заявление Горбачева, которое советский президент сделал еще 10 февраля 1990 г., в котором тот признал право немцев самостоятельно решать свою дальнейшую судьбу и тем самым предоставил западногерманской стороне дополнительный аргумент в пользу ее позиции.

Вместе с тем державы-победительницы и оба немецких государств сумели выработать единую позицию по вопросу о границах единой Германии, которая не должна будет иметь каких-либо территориальных претензий к соседним странам. Было также решено, что ФРГ и Польша в рамках отдельного договора подтвердят неизменность послевоенной германо-польской границы по Одеру-Нейсе. Уже 8 марта 1990 г. соответствующую резолюцию принял бундестаг, а 13 апреля аналогичный документ одобрили депутаты недавно избранной Народной палаты ГДР. О намерении заключить специальный договор с Польшей было также заявлено в резолюциях, принятых 21 июня одновременно парламентами ФРГ и ГДР. В результате такой договор был подписан 14 ноября 1990 г. в Варшаве.

Однако наиболее сложным вопросом на переговорах стал будущий военно-политический статус единой Германии. Советский Союз настаивал на ее нейтралитете и рассчитывал, что сходную позицию займет правительство ГДР, среди населения которой в 1980-е гг. были довольно сильны антивоенный и пацифистские настроения. Такая позиция советского руководства объяснялась еще и тем обстоятельством, что продолжение членства ФРГ в НАТО автоматически снимало вопрос о нахождении на западногерманской территории подчиняющихся военному командованию этой организации войск западных держав. В то же время части западной группы войск (ЗГВ) должны были покинуть Восточную Германию, которая после воссоздания единого государства входила в зону военной ответственности Североатлантического союза.

Однако сторонники объединения по сценарию канцлера Коля вскоре сумели поставить лидера СССР перед свершившимся фактом – на выборах в Народную палату, которые состоялись 18 марта 1990 г., более половины голосов получили партии, выступавшие за присоединение к ФРГ и сохранение членства объединенной Германии в НАТО.

После победы на выборах блока правоцентристских партий во главе с восточногерманским ХДС было сформировано новое правительство ГДР. Пост премьер-министра занял христианский демократ Л. де Мезьер, основной задачей которого стало включение территории ГДР в состав ФРГ в виде пяти новых федеральных земель в соответствии со статьей 23 западногерманского Основного закона.

Таким образом, в результате выборов избиратели Восточной Германии лишили Москву единственного союзника на переговорах по формуле “2+4”, которая, как отмечали западные наблюдатели, трансформировалась после смены власти в ГДР в “5 против 1.

18 мая 1990 г. министры финансов двух немецких государств подписали Договор о создании валютного, экономического и социального союза, который вступил в силу уже 1 июля. Западногерманская марка становилась единственным платёжным средством в ГДР. Помимо этого на ее территории вступали в силу двадцать шесть федеральных законов.

В соответствии с договором все права на распоряжение восточногерманской собственностью переходили к Опекунскому ведомству правительства ФРГ, под контролем которого осенью 1990 г. в Восточной Германии началась приватизация государственных предприятий. Их новыми хозяевами, как правило, становились западногерманские концерны.

В начале июля было также объявлено о подготовке нового двустороннего договора, который должен был юридически оформить окончательное объединение ФРГ и ГДР.

К этому времени руководство СССР полностью утратило какое-либо реальное влияние на политическую ситуацию в Восточной Германии и по этой причине было вынуждено лишь наблюдать за постепенным поглощением территории ГДР западногерманским государством.

Арцыхские переговоры 1990 г.Позиция Москвы относительно нейтралитета будущей единой Германии во многом определялась давлением на советского лидера со стороны консервативной части руководства СССР. Однако даже несмотря на это обстоятельство она постепенно эволюционировала в направлении достижения компромисса с западными партнерами. Так, 23 мая на встрече министров иностранных дел СССР и ФРГ в Женеве Э. Шеварнадзе заявил, что советское руководство может согласиться с членством объединенной Германии в НАТО в том случае, если эта организация коренным образом изменит свою военно-политическую доктрину и установит более тесные партнерские отношения с ОВД. Помимо этого, глава советского МИД настаивал на сокращении численности бундесвера и снижении американского военного присутствия в Европе.

Через три дня позицию министра иностранных дел уточнил сам советский президент, которые предложил исключить ФРГ из военной структуры Организации Североатлантического договора по примеру Франции, а также зафиксировать ассоциированное членство единой Германии сразу в двух военных блоках – НАТО и ОВД. С этой инициативой Горбачев ознакомил Буша в ходе своего визита в США в начале июня 1990 г. Однако американский президент и его европейские коллеги сразу же отвергли план советского лидера, обратив его внимание на право ФРГ как независимого государства самостоятельно определять в соответствии со статьей 1 Заключительного акта СБСЕ, в каких международных и региональных организациях она будет состоять.

Единственная уступка, на которую соглашались западные страны, состояла в том, что сфера ответственности военного командования НАТО в течение нахождения в Восточной Германии советских войск не будет распространяться на ее территорию. Тем самым США и их европейские союзники поддержали предложение СССР о временном пребывании в новых восточных землях ФРГ ЗГВ, при этом расходы на их содержание и последующий постепенный вывод должна была взять на себя немецкая сторона.

Для того чтобы склонить советское руководство к принятию этих условий объединения, на встрече глав государств и правительств стран ЕЭС в Дублине в июне, а также на саммите лидеров “большой семерки” в Хьюстоне в июле были приняты решения об оказании СССР необходимой финансовой помощи. Помимо этого в начале июля 1990 г. на сессии Совета НАТО в Лондоне, в которой принимали участие главы государств и правительств, входящих в эту организацию стран, была принята специальная декларация о готовности Североатлантического союза предложить ОВД обменяться заявлениями о взаимном отказе от применения силы. Страны НАТО также заявили о необходимости существенного сокращения обычных вооруженных сил в Европе и разработке новой военной стратегии, соответствующей изменившейся международной обстановке.

С целью окончательно прояснить позицию советского лидера относительно условий объединения 15 июля 1990 г. Коль и Геншер прибыли на встречу с Горбачёвым и Шеварнадзе в высокогорный курорт Архыз в Карачаево-Черкессии. В результате этих переговоров, которые проходили в неформальной обстановке, руководители СССР согласились признать предложенный западногерманской стороной план воссоздания единого немецкого государства.. В результате встречи было окончательно определено, что все права и ответственность четырех держав-победительниц в отношении Германии будут полностью аннулированы после воссоздания единого государства.

Советский Союз соглашался с сохранением членства ФРГ в НАТО, признавая безусловное право этого государства самостоятельно решать вопрос о своей блоковой принадлежности. Тем самым был автоматически решен вопрос о сохранении западных войск в Западной Германии. СССР, в свою очередь, брал на себя обязательство завершить вывод своих военных частей с территории бывшей ГДР через три-четыре года. Этот процесс должен был происходить в рамках специального договора между Советским Союзом и ФРГ. Помимо этого предполагалось заключить дополнительное соглашение о финансовых аспектах нахождения ЗГВ в Восточной Германии. До момента их вывода интегрированные в структуру НАТО части бундесвера не могли быть размещены на территории бывшей ГДР. Вместе с тем не подчиняющиеся военному командованию этой организации подразделения территориальной обороны ФРГ получали право находиться там с момента воссоздания единого государства. Войска США, Великобритании и Франции оставались в Западном Берлине до завершения вывода ЗГВ с территории новых восточных земель.

Германия отказывалась от производства, владения и распоряжения ядерным, химическим и бактериологическим видами вооружений. ФРГ также обещала сократить в течение трех-четырех лет численность бундесвера до 370 тысяч человек. Соответствующее заявление Геншер по согласованию с де Мезьером сделал 30 августа 1990 г. в Вене на переговорах по обычным вооруженным силам в Европе.

Помимо этого на очередной рабочей встрече министров иностранных дел СССР и ФРГ, которая состоялась в августе, глава западногерманского МИД попросил Советский союз и остальные страны-победительницы выступить со специальным заявлением о прекращении их прав в отношении Германии сразу после ратификации всеми участниками переговоров Договора об окончательном урегулировании. В ответ на согласие с этим предложением руководство ФРГ пообещало СССР оказать необходимую финансовую помощь при выводе советских войск с территории Восточной Германии.

Воссоздание единой Германии.Успешное завершение Архызских переговоров подтолкнуло к более активным действиям политиков обоих немецких государств. Уже 23 августа 1990 г. Народная палата подавляющим большинством голосов приняла историческое решение о вхождении ГДР в состав ФРГ. Помимо этого восточногерманский парламент одобрил договор о проведении первых общенациональных выборов в бундестаг, которые были назначены на 2 декабря. Эти решение было поддержано и западногерманскими депутатами. Германская Демократическая Республика должна была прекратить существование в полночь 3 октября.

Не менее важное событие в процессе подготовки воссоздания единого немецкого государства состоялось 31 августа. В этот день в торжественной обстановке в Берлине был подписан последний договор между двумя странами, который определял порядок включения Восточной Германии в состав ФРГ. На территории ГДР были вновь образованы пять исторических земель – Бранденбург, Мекленбург-Предпомерания, Саксония, Саксония-Анхальт и Тюрингия, которые должны были войти в федерацию в соответствии со статьей 23 западногерманского Основного закона. В договоре также закреплялся механизм дальнейшего формирования единого политического, экономического, правового и социального пространства германского государства. Вскоре его текст получил одобрение парламентариев обеих стран.

К началу сентября завершилась подготовка Договора об окончательном урегулировании в отношении Германии, в основу которого легли Архызские соглашения. Подписание этого документа состоялось 12 сентября 1990 г. в Москве. ФРГ заявляла об отказе от любых территориальных притязаний к соседним государствам и обязывалась исключить из текста своего Основного закона статью 23, в соответствии с которой к западногерманской федерации могли быть присоединены новые земли. В тексте договора было также зафиксировано обещание немецкого правительства сократить в течение трех-четырех численность бундесвера до 370 тыс. человек. На территории Восточной Германии как до, так и после вывода оттуда советских войск запрещалось размещать иностранные войска и ядерное вооружение.

В этот же день Геншер и де Мезьер официально заявили министрам иностранных дел четырех союзных держав о готовности Германии не допустить возрождения нацизма и его идеологии на немецкой земле, а также о признании правомерности решений стран-победительниц по имущественным и земельным вопросам, принятых в 1945-1949 гг. Кроме этого ФРГ обязывалась заботиться о сохранности мемориальных сооружений, военных захоронений и памятников жертвам нацистского режима и второй мировой войны, а также обеспечивать необходимый уход за ними.

На следующий день главы МИД СССР и ФРГ парафировали в Москве двусторонний Договор о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве, подписать который планировалось уже после объединения. Помимо этого в этот же день западногерманский министр финансов Т. Вайгель заявил о достигнутой между двумя странами договоренности по поводу немецкого финансирования вывода частей ЗГВ из Восточной Германии. Советский Союз должен был до конца 1994 г. получить от ФРГ 12 млрд. марок, из которых 7,8 млрд. направлялось на строительство жилья для возвращающихся из бывшей ГДР военнослужащих, 3 млрд. должно было быть потрачено на содержание советских войск в новых восточных землях в 1991-1994 гг., 1 млрд. должен был покрыть транспортные расходы СССР. Помимо этого Советский Союз мог рассчитывать на получение беспроцентного кредита в объеме 3 млрд. марок сроком на пять лет.

За девять дней до официальной даты объединения 24 сентября в Берлине был подписан протокол о выводе войск Национальной народной армии ГДР из состава Объединенных вооруженных сил ОВД. А 1 октября на встрече министров иностранных дел государств-участников СБСЕ в Нью-Йорке четыре державы-победительницы приняли совместное заявление о приостановлении действия их прав и ответственности в отношении Германии, которое явилось гарантией восстановления полного суверенитета единого немецкого государства после вступления в силу Договора об окончательном урегулировании. На следующий день о самороспуске заявила Народная палата ГДР, 144 депутата которой до проведения первых общенациональных выборов были включены в состав бундестага.

Уже 5 октября 1990 г. бундестаг ратифицировал Договор об окончательном урегулировании, а в конце октября – Договор об условиях временного пребывания и планомерного вывода советских войск с территории ФРГ и соглашение о финансовых аспектах этого процесса. Помимо этого в ноябре 1990 г. в ходе визита в объединенную Германию Горбачева был подписан двусторонний Договор о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве.

2 декабря 1990 г. в едином немецком государстве состоялись первые общенациональные выборы в бундестаг, убедительную победу на которых одержала правящая коалиция ХДС-ХСС и СвДП по главе с канцлером Колем, который вошел в историю как политик, сумевший мирным путем вновь объединить германские земли.

К концу января 1991 г. Договор об окончательном урегулировании был ратифицирован парламентами трех западных держав, И лишь Верховный Совет СССР затягивал этот процесс, хотя его комитет по международным делам еще 9 января порекомендовал советским депутатам одобрить этот документ. В итоге такое решение было принято только 4 марта. С этого момента Договор об окончательном урегулировании официально вступил в силу. Единое немецкое государство вновь обрело все свои суверенные права. Германский вопрос как международная проблема, которая на протяжении четырех послевоенных десятилетий оказывала существенное влияние на мировую политику, был разрешен.

Парижская хартия для новой Европы.

Создание СБСЕ в годы противостояния Восток-Запад заложило определенный характер будущей организации. Оно изначально было нацелено не на отражение угрозы извне, а на предупреждение угрозы изнутри самой системы, так как состав участников был «двухполюсным». Поэтому СБСЕ практически никак не отреагировало на перемены в Центральной и Восточной Европе, предпочитая сохранять видимость благополучия. В этом был огромный недостаток СБСЕ, который показал, что созданная система безопасности оказалась неспособной к распознаванию и локализации очага конфликта в зоне своего влияния. Но именно он дал толчок к началу процесса институционализации СБСЕ, превращения Совещания в организацию, претендующую на ряд оперативных функций, включая проведение миротворческих операций. Именно в начале 90-х возникает идея о формировании действенной системы неконфронтационной безопасности для всей Европы без разделительных линий под эгидой СБСЕ.

Важным этапом на этом пути стала специальная встреча глав государств и правительств стран-участниц СБСЕ 19-21 ноября 1990 года в Париже.

Она стала первым «незапланированным» мероприятием в рамках СБСЕ, так как стремительно меняющаяся политическая обстановка в Европе, роспуск Варшавского договора и объединение Германии требовали структурной перестройки системы СБСЕ, которая получала исторический шанс стать эффективно действующей организацией, способной оказывать влияние на реальные политические процессы. На встрече была принята Парижская Хартия для новой Европы, и Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Принятие этих документов ознаменовала конец «холодной войны» и начало процесса институционализации СБСЕ. В итоги работы были созданы органы СБСЕ:

• Совет министров иностранных дел (СМИД) — центральный форум для политических консультаций в рамках процесса СБСЕ, собирающийся с периодичностью не реже одного раза в год, исключая годы проведения встреч на высшем уровне.

• Комитет старших должностных лиц (КСДЛ), в функции которого входила подготовка заседаний Совета, выполнение его решении, а также обзор текущих вопросов.

• Секретариат (в Праге) для административного обслуживания дополнительных консультаций представителей государств-участников.

• Центр по предотвращению конфликтов (в Вене) для оказания Совету содействия в деле уменьшения опасности возникновения конфликтов.

• Бюро по свободным выборам (в Варшаве) для содействия контактам и обмену информацией о выбо­рах в государствах-участниках.

• Парламентская ассамблея СБСЕ.

Цели и задачи в Хартии ставились более конкретно, учитывая происходящие перемены на континенте. Были также отмечены некоторые новые направления деятельности СБСЕ, такие, как сотрудничество в вопросах, касающихся националь­ных меньшинств и в деле защиты демократических институтов от действий, нарушающих независимость, суверенное равенство или территориальную целостность государств-участников. Хотя и в крайне обтекаемой форме, но получил отражение факт существования новых угроз политической стабильности в Европе, не связанных уже с противостоянием восточного и западного блоков. Особое внимание было уделено проблеме мирного урегулирования споров. Наконец, важным итогом Парижской встречи стала цель СБСЕ создать механизм по предотвращению и урегулированию конфликтов между государствами, частично реализованную впоследствии на Берлинском заседании Совета министров СБСЕ.

Тем не менее, попытки Берлинского СМИД в 1991 году повлиять на разворачивавшиеся в Югославии события ярко высветили беспомощность СБСЕ перед лицом реальной опасности, возникшей в зоне ее ответственности. Заявление Берлинского СМИД о ситуации в Югославии, выдержанное в чрезвычайно обтекаемых выражениях, не оставляло сомнении в том, что ни о каком давлении со стороны СБСЕ не может быть и речи. Правда, на Берлинском заседании СМИД был одобрен механизм консультаций и сотрудничества в чрезвычайных ситуаций, получивший название Берлинский механизм. Он представлял собой первую и достаточно робкую попытку СБСЕ выработать инструменты для воздействия на внутренние дела государств-участников. Создание этого механизма находилось в тесной связи с вопросом об урегулировании споров мирными средствами, но представляло собой шаг вперед по пути дальнейшего усиления СБСЕ и расширения сферы его полномочий. Берлинский механизм мог быть задействован любым государством-участником, заручившимся поддержкой 12 и более стран-членов СБСЕ и предполагал немедленную активизацию консультаций по урегулированию критических ситуаций, возникающих, например, вследствие нарушения принципов Заключительного акта или действий, угрожающих миру, безопасности и стабильности.

Важным достижением Совещания в Берлине стали решения Совета министров СБСЕ по действиям в условиях чрезвычайных ситуаций, которые обозначили тенденцию отхода от принципа консенсуса, являвшегося основным тормозом на пути создания эффективной организации, занимающейся вопросами безопасности и урегулирования конфликтов. Тем не менее, первая же попытка применить Берлинский механизм на практике потерпела фиаско. На следующий день после провозглашения независимости Словенией и Хорватией (26 июня 1991 года) министры иностранных дел Западноевропейского союза (ЗЕС) встретились в Виандене (Люксембург) для обсуждения возможных действий со стороны структур безопасности объединенной Европы в отношении событий в Югославии. Министры иностранных дел ЗЕС по инициативе и под сильным нажимом Германии приняли решение обратиться к СБСЕ с призывом применить механизм действий в условиях чрезвычайных ситуаций, что предусматривало отправку в Югославию специальной группы для расследования на месте. Ничего подобного, однако, не произошло. Оформленный за неделю до принятого в Виандене решения Берлинский механизм так и не был применен на практике.

В острой конфликтной ситуации оказались нереальными определенные механизмом сроки для сбора информации и проведения консультации. КСДЛ в силу различия позиций государств-членов СБСЕ не смог выступить с жесткими требованиями прекращения военных действий, ограничившись принятием документа по Югославии, выдержанного в духе резолюций Генеральной Ассамблеи ООН с многочисленными рекомендациями и замечаниями. Кроме того, слабость СБСЕ была обусловлена еще и тем, что оно не имело полномочий заставить то или иное государство выполнять свои решения в силу их только политического характера.

В свою очередь, Московское совещание по человеческому измерению, прошедшее в сентябре-октябре 1991 года подтвердило стремление ряда стран придать процессу СБСЕ принципиально новое качество, предполагавшее превращение СБСЕ из форума для преимущественно политического диалога между государствами-участниками в организацию по поддержанию военно-политической стабильности и развитию сотрудничества на евроатлантическом пространстве от Ванкувера до Владивостока. На Московском совещании впервые был разработан принцип «консенсус минус один». Первоначально он был предложен в качестве одного из сервисных инструментов Московского механизма человеческого измерения, предполагавшего назначение миссии докладчиков СБСЕ в составе до трех экспертов для рассмотрения или содействия решению на территории любого государства-участника вопросов, относящихся к человеческому измерению. Такая миссия могла назначаться и без учета мнения того государства, куда она направлялась. Для этого стороне, считавшей, что выполнение положений, относящихся к человеческому измерению СБСЕ в каком-либо из государств-участников, находится под особо серьезной угрозой, достаточно было заручиться поддержкой, по меньшей мере, девяти других членов СБСЕ. Одобрив принцип «консенсус минус один», московская сессия Конференции по человеческому измерению СБСЕ сделала шаг вперед на пути формирования эффективной структуры, которая могла быть использована для предотвращения конфликтных ситуаций.

Распад СССР и создание СНГ

После августовского путча 1991 г. в СССР фактически пал коммунистический режим, рухнули государственно-политические структуры, цементировавшие СССР. Но М. Горбачев, еще надеясь сохранить союзное государство, сосредоточил усилия на подготовке соглашений между республиками. Он призывал предотвратить распад СССР. Хотя переговоры о новом союзном договоре были продолжены, руководители республик все более склонялись к мысли о том, что им нужна вся полнота власти, без какого-либо союзного центра. К этому времени республики Прибалтики, добивавшиеся в течение двух лет независимости, получили ее. 6 сентября 1991 г. независимость Литвы, Латвии и Эстонии была признана Верховным Советом СССР.

Во время периодических встреч руководителей республик обсуждались проекты создания Союза суверенных государств, не имеющего централизованных государственных связей, Союза с конфедеративной или федеративной формой государственной связи, либо подписания Договора об образовании Союза, выполняющего некоторые государственные функции, но без статуса государства и названия.

Переговоры о подготовке нового союзного договора заходили в тупик. В этих условиях руководители Беларуси, РСФСР и Украины встретились в начале декабря 1991 г. в Беловежской пуще, где и подписали соглашение об образовании Содружества Независимых Государств (СНГ) в составе трех республик и роспуске СССР. При этом было заявлено, что СНГ является открытым для присоединения всех государств -.членов Союза ССР, а также иных государств, разделяющих цели и принципы СНГ. Казахстан и республики Центральной Азии через несколько дней изъявили желание присоединиться к Содружеству.

21 декабря 1991 г. руководителями 11 республик (Азербайджана, Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, Молдовы, РФ, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана и Украины) была подписана Алма-Атинская декларация. В ней подчеркивалось, что СНГ не является ни государством, ни надгосударственны образованием. Взаимодействие его участников будет строиться на принципе равноправия через координирующие институты, формируемые на паритетной основе. Декларация предусматривала сохранение объединенного командования военно-стратегическими силами и единый контроль над ядерными силами, формирование и развитие общего экономического пространства. Но на практике все это шло с большим трудом. 25 декабря 1991 г. М. Горбачев подал в отставку, СССР перестал существовать, и над Кремлем был спущен государственный флаг Советского Союза.

Уже в 1992 г. Содружество столкнулось с массой проблем, среди которых был и контроль над ядерным оружием, раздел армии и флота, экономические отношения и территориальные проблемы.

Содружество Независимых государств было немедленно признано Соединенными Штатами. Правопреемником СССР стала Российская Федерация. В феврале 1992 г. совместно с российским президентом Б. Ельциным Дж. Буш впервые официально провозгласил окончание холодной войны. Обе стороны объявили, что более не считают друг друга потенциальными противниками. В октябре 1992 г. вступил в силу объявленный Соединенными Штатами девятимесячный мораторий на все виды ядерных испытаний, а также принятый в США Закон о поддержке свободы, предполагавший ряд программ в поддержку свободного рынка и демократических реформ в странах СНГ. В виде поправки к закону была принята отдельная программа Нанна-Лугара, которая предусматривала американское содействие в решении проблем ликвидации оружия массового уничтожения и конверсии.

101