Blau-2

Эмерджентные свойства — это источник внешних структурных ограничений, которые испытывают на себе индивиды, а действие этих ограничений говорит о том, что они лишь в определенной степени совместимы с проявлением свободной воли. Возьмем в качестве примера влияние состава какой-либо общности на социальные отношения в ней. Несмотря на то, что каждый американец, исповедующий христианство, свободен в своем выборе установить близкие дружеские отношения с евреем, У большинства американцев-христиан нет и не может быть такого друга, поскольку в стране, так сказать, просто не хватит евреев. Несмотря на то что индивиды свободны в своем выборе устанавли­вать любые социальные отношения, они не свободны определять, Какие другие люди из их окружения доступны для того, чтобы с ними можно было устанавливать социальные отношения. Эта Характеристика социальной структуры неизбежно ограничивает совокупные выборы индивидов. Другим примером, приводимым Будоном, является то, что каждый свободен или закрыть свой счет в банке или же оставить деньги на своем счету. Однако стоит большинству людей начать забирать свои вклады из банков, как это вынуждает и остальных также закрывать свои счета, а это

приближает тот день, когда у банка не останется средств для выплаты своим вкладчикам, что, конечно же, явно противоречит тому, чего последние хотели добиться. В такой ситуации индивид беспомощен и вынужден участвовать в этом процессе, чтобы не потерять деньги. Таким образом, основополагающим принципом является то, что эмерджентные свойства — это характеристики социальной структуры, не поддающиеся контролю со стороны индивидов, даже когда эти характеристики являются совокупным результатом их же собственных действий, и эти условия социальной среды с необходимостью ограничивают то, что способна реализовать свободная воля людей.

Различия в концепции социальной структуры

Признание значения эмерджентных свойств социальных об­щностей представляется мне минимальным общим знаменателем структурной социологии. Противоположным подходом является психологический редукционизм таких методологических индивиду­алистов, как Хоманс (1974), которые стремятся объяснить социальные общности с помощью их элементарных свойств, т. е. с точки зрения психологических понятий и принципов, управляющих поведением индивидов. Однако по другим пара­метрам концепции структурных социологов значительно отлича­ются друг от друга, о чем говорилось ранее и о чем свидетельству­ют статьи, представленные в данном сборнике. Структурализм Леви-Стросса и структурализм Маркса акцентируют внимание на разных эмерджентных свойствах и отличаются также в других отношениях. В то же время обе эти теоретические ориентации отличаются от сетевого анализа и структурного функционализма. Вкратце рассмотрим некоторые из основных их различий.

Масштабы структурного исследования могут варьировать от микросоциологических исследований социопсихологических про­цессов и социальных связей в малых группах до моделей социальных положений и отношений в рамках целых государств или даже мировой системы международных отношений. На более абстрактном уровне микросоциология занимается не малыми группами, а микропроцессами и микроструктурами, которые пронизывают общество, такими, например, как формирование мнений и управление ими, социальный обмен, статусные серии, ролевые серии, т. е. использует подход, аналогичный микроэконо­мике (проблемой многих сравнительных исследований наций является то, что они ограничиваются очень небольшим числом стран, что отвлекает внимание от анализа структуры различных типов общества, так как имеется слишком мало примеров для сравнения), и способствует рассмотрению обществ как заданных социальных контекстов и анализу поведения и отношений индивидов под углом зрения тех влияний, которые оказывают на них эти социетальные контексты. Изучение структуры общества не может осуществляться таким образом. В качестве единиц анализа

24

должны использоваться не отдельные члены общества, а целые общества как таковые, независимо от того, позволяют ли данные, собранные на достаточном числе обществ, сделать надежные обобщения или же идеи, которые предстоит проверить позже, основываются на конкретном изучении лишь нескольких обществ.

Другое различие, относящееся к масштабу в более аналитиче­ском смысле, определяется тем, ограничен ли анализ социальной структурой (как бы она ни была очерчена) или же распространя­ется на внешние силы, рассматриваемые в качестве факторов, определяющих условия в структуре и структурные изменения. Такие внешние причины структурных условий и изменений могут являться (хотя и не обязательно) частью концепции инфра­структуры. В этом разница между Парсонсом и Леви-Строссом, если я их правильно понимаю. Для Парсонса культура аналитиче­ски отличается от социальной структуры и оказывает на нее большое влияние. (При этом Уоллас отмечает непоследователь­ность Парсонса в определении различия между культурой и социальной структурой.) Что же касается Леви-Стросса, то культурные символы и значения сами являются сущностью социальной структуры. Эволюционисты, начиная со Спенсера и кончая Ленски (1975), в качестве силы, управляющей эволюционным расширением структурной дифференциации, рас­сматривают технологические изменения. Для Хоманса, так же как и для Фрейда, внешними факторами, определяющими социальную структуру, являются психологические принципы поведения челове­ка. Недавно биосоциологи (например, Уилсон, 1975) выступили с мыслью, что структура социальной жизни в конечном счете коренится в биологическом строении человека.

Концепция социальной структуры может основываться на субъективной или объективной онтологии. Иллюстрацией этой противоположности может служить различие между идеалистиче­ской интерпретацией истории Гегелем и материалистической Интерпретацией Марксом. Определяющим критерием при этом является то, концептуализируется ли социальная структура в виде символической интеллектуальной конструкции или же в виде объективной эмпирической реальности, проявляющейся в распре­делении ресурсов и социальных положений. К этой дихотомии относится и различие, проводимое Уолласом, между психологиче-ским и физиологическим аспектами социальных явлений, равно как и различия между психоанализом и бихевиоризмом в психоло-гии и парсоновским и экологическим подходами в социологии. По мнению Лича, Росси и Айзенштадта, структурализм Леви-Стросса представляет собой субъективную точку зрения, марксистский же структурализм представляет собой объективную точку зрения.

Последний дифференцирующий фактор в структурном анали­зе, на котором мы остановимся, содержится в ответе на вопрос, являются ли наиболее элементарными понятиями понятия «соци­альные отношения» и «социальные положения» или же они таковыми не являются. Для теорий, в которых структура концептуализируется в терминах символов, ценностей и значений культуры (как это видно у Леви-Стросса), ни социальные

отношения, ни социальные положения не являются элементарны­ми исходными категориями. Однако большинство социологов-структуралистов проводят различие между культурной сферой идей и идеалов и структурной сферой различных положений и моделей отношений. Для некоторых социологов моделирование социальных отношений является исходной точкой анализа. При этом предполагается, что именно отношения между людьми привели к дифференцированным ролям и положениям. Для других социологов исходной точкой являются различия между социально признанными положениями. При этом предполагается, что социальные положения людей оказывают большое влияние на их социальные отношения. Первая ориентация превалирует в микро­социологических исследованиях, вторая — макросоциологических, что вполне оправдано, поскольку главные направления причинно­го влияния в обеих ориентациях, по всей видимости, прямо противоположны.

На первоначальном этапе формирования малых групп соци­альные отношения, устанавливаемые в процессе социальной интеракции, дифференцируют роли членов групп, однако в ста­бильных организациях или обществах большинство социальных отношений регулируется устойчивыми различиями в социальных положениях, закрепленными в регламентированных атрибутах и имеющихся ресурсах. Для первого подхода характерны исследова­ния, использующие социометрические методы или процедуры блок-моделирования для анализа социальных отношений в очень немногочисленных малых группах. Получаемые модели отношений применяются для классификации индивидов по социальным ролям или положениям. Первоначально эти методы были разработаны при изучении малых групп, однако, как видно из примера анализа международных торговых отношений, проведенного Брейгером, они были адаптированы и для изучения отношений между группами общностей. Второй подход иллюстрируется эмпириче­скими исследованиями, в которых индивиды сначала классифици-руются в соответствии с ограниченным числом категорий по социальному положению, например на основании вероисповеда­ния, этнической принадлежности, отрасли промышленности или профессии, после чего анализируются модели отношений между людьми, занимающими близкие или отдаленные положения.

Сочетание объективной онтологии, акцент больше на форме, чем на содержании, а также макросоциологическая посылка, что различия в социальных положениях оказывают решающее влияние на социальные отношения,— такая комбинация предпо­лагает сосредоточение внимания в ходе социологического исследо­вания на численности каждой группы, числе групп и численном Распределении членов по группам. Это объясняется тем, что Численность является наиболее формальным объективным свой­ством социальных общностей и их компонентов. Хотя, строго говоря, численность не является атрибутом социальной структуры, численное распределение населения по социальным подструкту­рам и положениям, указывающее на его неоднородность и нера­венство в различных отношениях, является прототипичным эмерджентным свойством социальной структуры населения. Такой акцент на количественном измерении социальной структуры представляет мою собственную точку зрения, которая, конечно же, разделяется не всеми социологами, занимающимися социальной структурой. Только четверо из авторов данного сборника — Будон, Мейхью, Шоллерт и Мак-Ферсон,— так же как я, уделяют основное внимание значению числа членов и компонентов для структурного исследования.