2.2 Космологическое представление об Эросе

Эрос - одно из космогонических первоначал, наряду с Хаосом, Геей и Тартаром, извечная, существовавшая еще до появления мира сила влечения. Эрос, стоявший в начале мироздания, исключает то, что понимается под словом "любовь". Он исключает какое бы то ни было чувство; это то, что можно назвать силой тяготения, существующей в мировом пространстве как закон. И эта сила приводит в движение и Хаос иЗемлю.

По мифографу 5 в. до н.э. Акусилаю, Эрос, Эфир и Метида - дети Эреба и Ночи, происшедших от Хаоса. У Парменида Эрос мыслится также древнейшим божеством, созданным Афродитой. У орфиков он Протогон ("перворожденный"), Фанет ("явленный"), Фаэтон ("сияющий"). По Ферекиду (6 в. до н.э.), сам Зевс, создавая мир, превратился в Эрос - таким образом, он мыслится всевластной мировой силой. Лишь традиция классической эллинистической поэзии превращает эту всеобъемлющую силу в порождение олимпийских божеств и называет его спутником Афродиты - легкомысленным крылатым божком любви Эротом.

Космология - (от греч. kosmos - космос, Вселенная, мир и logia - учение) — учение о Вселенной как едином целом, основанное на результатах исследований наиболее общих свойств (однородности, изотропности, расширения) той ее части, которая доступна астрономическим наблюдениям.

В знаковом для западной цивилизации сочинении Платона «Пир» Сократ и его студенты дают определение эротическому импульсу. По словам одного из них, Аристофана, «любовью называется жажда целостности и стремление к ней… Наш род достигнет блаженства тогда, когда мы вполне удовлетворим Эрота и каждый найдет соответствующий себе предмет любви, чтобы вернуться к своей первоначальной природе».

Сократ начинает свои разъяснения с того, что Эрос (Эрот) — это всегда любовь к кому-то или к чему-то, и объект ее — то, в чем испытываешь нужду. По словам Сократа, нужда у нас в красоте и добре, а значит, само по себе Эрос лишен красоты и добра и нуждается в них. Собственно, Эрос потому и богом не является (ведь боги — прекрасны), и пребывает между людьми и богами, «заполняя промежуток между теми и другими, так что Вселенная связана внутренней связью».

Эротический импульс — это творческая природа Вселенной, стремящейся через смертность утвердить себя в вечности через бесконечное становление.

Что же означает эта внутренняя связь Вселенной? Сократ в своём монологе приходит к тому, что эта внутренняя связь — творчество, или «всё, что вызывает переход из небытия в бытие».

Другими словами, эротический импульс — это творческая природа Вселенной, стремящейся через смертность утвердить себя в вечности через бесконечное становление. Эрос — это то влечение к самотрансценденции, которое заложено в проявляющемся и становящемся мире. Собственно, бесконечное становление мира и возможно лишь потому, что в основе его заложен принцип самотрансценденции, или Эрос.

Важно сказать также, что Платон (устами Сократа) предлагает и путь реализации, путь полного постижения человеком этого эротического принципа: от любви к «прекрасным телам» — к любви к «красоте души» — к любви к «красоте нравов» — к любви к «красоте наук».

Эта последовательность удивительным образом напоминает онтогенетическое развитие человеческой психики, исследуемое психологическими науками: при адекватном и целостном развитии ребенок сначала постигает свою (и окружающих) телесность, затем учится взаимодействовать со своими чувствами и эмоциями (постепенно формируя своё характерное индивидуальное чувственное «я»), затем — формирует собственно личность через выход на территорию разума, мыслей и логики. Каждая из этих стадий превосходит и включает предыдущую, и каждая из этих стадий становится частью нас лишь со следующей стадии. Так, телесность становится подлинной основой нашей самости лишь на уровне чувственности, а чувственность дифференцируется и осмысленно включается в нашу самость с уровня разумности. Точно поэтому же принципу, мы можем подлинно интегрировать нашу разумность и сознательность только со следующего уровня.

Дух одновременно является творческим импульсом и потенциалом становления Вселенной, и одновременно — самой Вселенной, исполненной эротического драйва самотрансценденции на пути к Духу. И этот следующий уровень, по словам Сократа (Платона), это то прекрасное, которое является «вечным, то есть не знающим ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оскудения», и которое «само по себе, всегда в самом себе единообразное; все же другие разновидности прекрасного причастны к нему таким образом, что они возникают и гибнут, а его не становится ни больше ни меньше, и никаких воздействий оно не испытывает». Другими словами, это то, что в разных традициях определяется как Дух или Бог.

Как становится понятно из вышеизложенного, Дух одновременно является творческим импульсом и потенциалом становления Вселенной, и одновременно — самой Вселенной, исполненной эротического драйва самотрансценденции на пути к Духу.

Эта тема, в общем определяемая как отношение трансцендентного и имманентного, глубоко исследуется многими богословскими традициями различных культур Востока и Запада. Большинство этих традиций сходятся в том, что Бог/Дух находится вне проявленного мира, проявляясь как творение посредством своей (неотделимой от себя) энергии⁵. Традиции далее различаются не в самом этом понимании, а скорее в том, как они трактуют отношения Бога и Его энергии. Например, как писал св. Василий Великий, «мы утверждаем, что познаем Бога нашего по действиям, но не даем обещания приблизиться к самой сущности. Действия Его к нам нисходят, но сущность Его остается неприступною». В этом слышится схожесть с гаудия-вайшнавской философией, согласно которой отдельные души (дживы) хотя и неотделимы от Верховной Личности Бога (Бхагавана), но при этом никогда и не едины с ней — потому что только в отдельности, только при существовании Тебя, отдельного от меня, возможны отношения с Тобой. И эти отношения просто не могут не быть эротичными. Тут кажется уместно вспомнить «невест Христа»: как сказал ап. Павел в послании к коринфянам (обоего пола), «Я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою».

В таком эротическом стремлении к соединению с Богом нет ничего удивительного. По словам христианского богослова Владимира Лосского, «в имманентности откровения Бог утверждает Себя трансцендентным творению… Бог имманентен и трансцендентен одновременно: имманентность и трансцендентность взаимно друг друга предполагают». И поскольку одно не бывает без другого, невозможно существование проявленного мира (энергии Бога) без желания этого мира взойти к Богу. Желания, замечу, абсолютно неосуществимого именно потому, что мы, с одной стороны, никогда и не были отдельными от Бога, а с другой — никогда не сможем быть с Ним едиными по самой природе Его предельной трансцендентности. Отсюда — отношения, вечно приближающие нас к Богу через эротическую самотрансценденцию и становление.

Таким образом, разворачивание проявленной Вселенной предстаёт перед нами (в такой картине мира), парадоксальным образом, как всё более возрастающая целостность (и ценность), причём целостность эта возрастает по мере эволюционного разворачивания Вселенной.

Этот момент требует пояснения. Если мы принимаем становление Вселенной как постоянное появление качественно нового (Вселенная не сразу научилась греческой опере и компьютерным вирусам), то количество того, с чем можно стать более цельным (весь проявленный Космос в своём многообразии внутреннего и внешнего) тоже увеличивается. Именно поэтому в одной из своих последних работ Зигмунд Фрейд писал: «После долгих колебаний и размышлений мы решили допустить существование всего-навсего двух основных влечений, Эроса и влечения к деструкции… Целью первого является формирование всё больших структур и сохранение их в таком виде, то есть соединение, связывание, а цель другого — противоположна — устранение взаимосвязей, то есть разрушение вещей».

Фрейд истолковывает причины существования Эроса метафизически: «Можно допустить, что когда-то раньше живая субстанция была единой, потом была расщеплена и теперь стремится заново объединиться». Этими словами Фрейд вторит классическим традициям древности, предполагающим, в общих чертах, что Бог специально забыл себя, чтобы сыграть в игру узнавания самого себя. На страницах журнала «Эрос и Космос» я буду исследовать иную модель, представляющую постметафизическое толкование развертывания Вселенной, в которой исследование Духом самого себя не связано ни с самозабыванием, ни с саморасщеплением.

Впрочем, вне зависимости от того, забыл себя Дух или нет, он себя определенно узнаёт. И узнаёт эротически. Наша эротичность зовёт нас к телесной сексуальности, эмоциональной вовлеченности, увеличению нашего знания о себе и мире. В конечном итоге, наша эротичность зовёт нас к ежемоментному становлению, проявлению, действию. Мир — не просто феноменологический стробоскоп, но живой Космос, сочащийся божественным нектаром Эроса через каждую частицу своего непрестанного становления.