Гуссерль.Э.2001.Логические.исследования.Т.2(1)

доставить больше места критике, чтобы применить наше понимание сущности общих предметов и общих представлений для выверяющего анализа различных основных форм современных теорий абстрагиро­ вания. Критика и доказательство ошибочности чужих теорий даст нам удобный случай дополнить и развить собственное понимание и одно­

временно проверить его надежность.

Эмпиристская "теория абстрагирования'", как и большинство со­ временных работ по теории познания, смешивает два различных на­

правления научного интереса, первое из которых - это психологиче­

ское о б ъ я с н е н и е пер е ж и в а н и й , а второе - "логическое" про­

я с н е н и е и х мыслительного с о Д е р ж а н и я , или с м ы с л а , и кри­

тика их возможной результативности в познании. В первом случае речь идет об обнаружении эмпирических связей, которые соединяют дан­ ную мысль как переживание с другими фактами в потоке реальных со­ бытий, фактами, которые служат для этих событий причинами или же выступают по отношению к ним как действия. В другом случае [иссле­ дование] нацелено на {"происхождение понятий"] 86, относящихся к словам; следовательно, на прояснение их "подлинного мнения" ("ei- gепtliсhе Меiпuпg"), или значения, посредством очевидного подтвер­ ждения их интенции в о с у Щ е с т в л я ю Щ е м смысле, который мы ак­ туализируем посредством привлечения соответствующего [созерца­ ния}", Изучение сущностиэтих феноменологическихсвязей образует необходимыйфундаментдля прояснения"возможности"познания;сле­

довательно, в нашем случае - для сущностного прояснения возможно­

сти оправданного высказывания об общих предметах (или о единич­ ных предметах как предметах соответствующих общих понятий) и в

связи с этим - для очевидного определения законности смысла, в ко­

тором общее может считаться существующим, а к единичному могут быть применены общие предикаты. Любое учение об абстрагировании, которое желает быть т е о р ети к о-п о з н а в а тел ь н ы м, Т.е. прояс­

нять познание, уже с самого начала теряет свою цель, если оно, вместо

того чтобы описывать непосредственное дескриптивное положение вещей, в котором мы осознаем видовое, и посредством этого прояснять смысл имен атрибутов, а в дальнейшем вскрывать с очевидностью мно­

гочисленные неверные толкования, которые претерпевает сущность вида, теряет себя, напротив, в эмпирико-психологическом анализе

85 Неуместно как раз говорить здесь о теории, где, как будет показано в

дальнейшем, не о чем теоретизировать, т.е. нечего объяснять. 86 А: {анализ "понятий"}.

87 А: {наглядного образа}.

116

процесса абстрагирования с точки зрения причин и действий и, бегло упоминая дескриптивное содержание сознания абстракции, направля­ ет свой интерес преимущественно на неосознанные диспозиции, гипо­ тетические ассоциативные связи. И обычно мы находим при этом, что имманентное сущностное содержание сознания общего, при помощи которого желаемое прояснение сразу же может быть достигнуто, во­ обще не принимается во внимание и не фиксируется.

И точно так же теория абстрагирования теряет с самого начала свою цель: она хоть и направляет свой интерес на поле имманентно обнаруживаемого в любом непосредственном (следовательно, интуи­ тивном) абстрагировании и тем самым избегает ошибки смешения сущностного анализа и эмпирического анализа (анализа, проясняю­

щего путем критики познания, и анализа, использующего психологиче­

ские объяснения); но зато она - особенно из-за того, что речь о репре­ зентации общего неоднозначна - впадает в другое, близкое [первому] смешение, а именно между феноменологическим и объек­ т и в н ы м анализом; то, что акты придания значения только придают

своим предметам, приписывается теперь самим актам в качестве ре­

ального конституента. Так здесь снова незаметно покидают решающую сферу сознания и его имманентной сущности, и все становится запу­

танным.

Последующий анализ покажет, что эта суммарная характеристика соответствует влиятельнейшим современным теориям абстрагирова­

ния и что они в самом деле не достигают цели по указанным только что

в общих чертах причинам.

ВТОРАЯ ГЛАВА

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ГИПОСТАЗИРОВАНИЕ ОБЩЕГО

§ 7. МЕТАФИЗИЧЕСКОЕИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ГИПОСТАЗИРОВАНИЕОБЩЕГО. НОМИНАЛИЗМ

Два превратныхтолкованияопределилиразвитие учений об общих предметах.Во-первых, м е т а Ф и з и ч е с к о е г и п о с т а з и р о в а н и е общего,допущениереальногосуществованиявида в н е мышления.

Во-вторых, п с и х о л о г и ч е с к о е г и п о с т а з и р о в а н и е об­

щего, допущениереальногосуществованиявида в мышлении.

Против первого ложного толкования, которое лежит в основе пла­ тоновского реализма (в традиционном понимании), выступает старый номинализм, и причем как крайний, так и концептуалистский. Напро­ тив, борьба против второго ложного толкования, в особенности в фор­ ме локковских абстрактных идей, определила развитие современных теорий абстрагирования, начиная с Беркли, и решительно склонила их к крайнему номинализму (который сейчас называют просто номинализ­ мом и обычно противопоставляют концептуализму). Т.е. полагали, что для того, чтобы избежать абсурдности локковских абстрактных идей, следует вообще отрицать общие предметы как своеобразные единицы мышления и общие представления как своеобразные акты мышления. Так как не видели различия между общими созерцаниями (к которым наряду с этими абстрактными идеями относятся также и общие образы (GешеiпЫldег) традиционной логики) и общими значениями, отбрасы­ вали, если не на словах, то все же по смыслу, эти последние "понятий­ ные представления" с их своеобразной интенцией представления и за­ мещали их единичными, лишь своеобразно психологически функцио­

нирующими отдельными представлениями.

Таким образом, к этим двум ложным толкованиям присоединяется третье - номинализм, который в своих различных формах полагает, что может перетолковать общее в отношении к предмету и акту мысли

в отдельное.

Эти ложные толкования, насколько они еще представляют интерес, мы теперь должны последовательно проанализировать. Природа ве­ щей такова, и наши предыдущие размышления сделали это уже очевид­ ным, что спорные вопросы о сущности общих предметов и вопросы о сущности общих представлений не должны быть разделены. Бесполез­ но убеждать, что речь об общих предметах имеет собственное значе­

ние, пока не преодолеют сомнение, что такие предметы можно пред­

ставить, и в дальнейшем, пока не будут опровергнуты теории, которые,

как кажется, посредством научного психологического анализа приВО­

дят доказательство того, что существуют только единичные представле­

ния, что нами м о г у т осознаваться и каждый раз о с о з н а ю т с я толь­ ко единичные объекты и что поэтому речь об общих предметах следует понимать как Ф и к т и в н у ю и совершенно не обладающую с о б с т­

венным смыслом.

Мы можем оставить ложные толкования платонистского реализма как то, с чем давно покончено. Напротив, те мотивы в мышлении, ко­ торые, кажется, подталкивают к психологистскому реализму, дейст­ венны еще и сегодня, как это обнаруживается в том способе, каким кри­ тикуют Л о к к а . Эти мотивы мы подробно рассмотрим в этой главе.

118

§ 8. ХОД МЫСЛИ, ПРИВОДЯЩИЙ К ЗАБЛУЖДЕНИЮ

Нашему пониманиюможно было бы противопоставитьследующий ход мысли (не столько всерьез принимая это убеждение, сколько для того, чтобы показать, что, исходя из противного,нельзя было бы гово­ рить о видах как общихпредметах).

Если виды не суть нечто реальное, а также не суть нечто в мышле­ нии, то тогда они вообще ничто. Как можем мы говоритьо чем-то, без того чтобы оно не существовало по меньшей мере в н а ш е м м ы ш - л е н и и? Бытие идеального есть, как само собой понятно, бытие в соз­ нании. И оно по праву называется содержанием сознания. В противо­ положность этому реальное бытие есть как раз не просто бытие в соз­ нании, или то, что содержится [в сознании] (Inhalt-sein), но в-себе-бы­ тие, трансцендентноебытие, бытие вне сознания.

Тем не менее мы не хотим затеряться на ложных путях этой мета­ физики. То, что "в" сознании, для нас р е ал ь н о точно так же, как и то, что "вне". Реальное - это индивидуальное со всеми своими состав­ ными частями, оно есть Здесь и Теперь. В качестве характерного при­ знака реальности достаточно для нас временности. Реальное бытие и временное бытие хотя и не тождественные, но по объему равные поня­ тия. Естественно, мы не полагаем, что психические переживания суть вещи в смысле метафизики. Однако к некоторому вещественному един­ ству они все же причастны, если верно старое метафизическое убежде­ ние, что все временное сущее с необходимостью есть некоторая вещь или же вносит свой вклад в конституирование вещей. Если же, однако, все метафизическое должно быть совершенно исключено, то следует определить реальность как раз через временность. Ибо здесь все сво­ дится лишь к тому, что оно противоположно вневременному "бытию"

идеального.

Разумеется, далее, что общее, когда мы о нем говорим, есть мысли­

мое нами; однако поэтому оно не есть содержание мышления в смысле

реальной составной части мышления как переживания, оно также не

есть содержание мышления в смысле содержания значения, скорее оно

есть мыслимый пр е Д м е т. Можно ли упустить из виду, что предмет, даже если он реальный и поистине существующий, не может быть по­ нят как реальная часть мыслящего его акта? И не есть ли фиктивное и абсурдное - всякий раз, как мы о нем говорим, - нечто нами мысли­ мое?

Естественно, у нас нет намерения ставить на одну ступень б ы т и е идеального с мыслимым бытием фиктивного или

б е с с м ы с л е н н о г о 88. Последнее вообще не существует, утверди­ тельно мы ничего не можем о нем сказатьв собственномсмысле; и если мы все же говорим так, как будто оно существует, как будто оно имеет свой собственный модус бытия - "просто интенциональный", то при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что это говорится не в соб­ ственном смысле. В действительности существуют только определен­ ные закономерно значимые связи между "беспредметными представ­ лениями", которые благодаря своей аналогии с истинами, соотнесен­ ными с "предметными представлениями", побуждают говорить о про­ сто представленных предметах, не существующих в действительности. Напротив, идеальные предметы существуют поистине. Дело не только в том, чтобы говорить о таких предметах (например, о числе 2, о каче­ стве "красное", о законе противоречия и т.п.) И представлять их как

имеющих предикаты, но мы схватываем также с о ч е в и Д н о с т ь ю

определенные категориальные истины, которые относятся к таким

идеальным предметам. Если эти истины имеют силу, то должно сущест­ вовать все то, что объективно предполагает их силу (Geltung). Если я усматриваю, что 4 есть четное число, что высказанный предикат дей­ ствительно присущ идеальному предмету 4, то этот предмет не может быть фикцией, простой fa~on de parler8 9 , а на самом деле - ничем.

Это не исключает того, что смысл этого бытия и вместе с ним

смысл предикации не является всецело тем же самым, как в тех случаях,

когда относительно реального субъекта признается или отрицается его реальный признак, его с в о й с т в о. Иначе говоря, мы не отрицаем, а скорее подчеркиваем то, что внутри понятийного единства сущего (или, что то же самое, предмета вообще) существует фундаментальное категориальное различие, относительно которого мы отдаем себе от­ чет, различая идеальное и реальное бытие, бытие как вид и бытие как индивидуальное. И точно так же понятийное единство предикации

расщепляется на два существенно различных вида: в зависимости от

того, идет ли речь о приписывании или отрицании свойств индивиду­ альному или же общих определенностей - видовому. Однако это разли­

чие не уничтожает высшее единство в понятии предмета и, соответст­

венно, понятие единства категорического суждения. В любом случае, присуще ли предмету (субъекту) нечто (предикат) или нет, смысл этой наиболее универсальной присущности вместе с принадлежащими ей

88 См. в противоположность этому В. Егdшапп, Logik 11. s. 81 и 85; К.

Twardowski. Zur Lehre vош 1nhalt und Gеgепstапd der Vогstеlluпgеп.s. 106 [148-151] .

8'!

. оборотом речи (фр.) - Прим. перев.

120

законами определяет также и общий смысл бытия, или предмета во­ обще; так и особый смысл предикации в отношении общего вместе с за­ конами, которые подчинены этой предикации, определяет (или пред­ полагает) смысл идеального предмета. Если все, что есть, мы по праву считаем существующим и определенным образом существующим бла­ годаря очевидности, посредством которой мы схватываем его в мыш­ лении как существующее, то тогда не может быть и речи о том, что мы должны были бы отвергнуть собственное правомочие идеального бы­ тия. В самом деле, никакое искусство интерпретации мира не может

элиминировать из нашего языка и мышления идеальные предметы.

§ 9. ЛОККОВСКОЕУЧЕНИЕ ОБ АБСТРАКТНЫХИДЕЯХ

Особое историческое влияние оказало, как мы видим, психологи­ ческое гипостазированиеобщего в локковской философии. Оно вы­ росло в следующиймыслительныйряд.

В реальной действительностине существует чего-либо такого, как

нечто универсальное; существуют только единичные вещи, которые

упорядочиваются по видам и родам в соответствии с равенством и

сходством. Если мы придерживаемсясферы непосредственноданного и пережитого, говоря по-локковски, сферы идей, то явления вещей суть комплексы "простых идей", так что во многих таких комплексах обычно повторяютсяте же самые феноменальныепризнаки, отдельно или группами. Мы н азы в а е м вещи и называем их не просто собст­ венными именами, но преимущественнообщими именами. Тот факт, что мы можем назвать многие вещи в одном и том же смысле (einsinnig) одним и тем же общим именем, доказывает,что емудолжен как раз соответствоватьнекий общий смысл, "о б щ а я и Д е я ".

Если мы присмотримся поближе, каким образом относится общее имя к предметам соответствующего класса, то обнаруживается, что оно делает это с помощью одного и того же общего всем этим предметам признака (или комплекса признаков) и что единство смысла (Einsinnigkeit) общего имени простираетсялишь настолько, насколько предметы названы посредством этого и никакого другого признака (или посред­ ством этой и никакой другой и Д е и признака).

Общее мышление, которое осуществляется в общих значениях, предполагает, следовательно, что мы имеем с п о с о б н о с т ь к а б­ с т Р а г и р о в а н и ю , т.е. способность от дел я ть от феноменальных вещей, которые даны нам как комплексы признаков, частичные идеи, идеи отдельных признаков, и присоединять их к словам как к их общим значениям. Возможность и действительность такого отделения гаран-

121

тирована тем фактом, что каждое общее имя имеет свое собственное

значение, следовательно, несет одну, лишь с ним связанную идею при­

знака; а также, что мы можем произвольно выхватывать какие-либо

признаки и превращать их в отдельные значения новых общих имен. Конечно, образование "абстрактных", или "общих идей", этих "из­

мышлений" и "уловок ума" не лишено трудностей, они "появляются не так легко, как мы склонны думать. Например, разве не нужны усилия и способности, чтобы составить о б щ У ю и д е ю т р е у г о л ь н и к а? (А она еще не принадлежит к числу наиболее отвлеченных, широких и трудных идей.) Ибо она не должна быть идеей ни к о с о у г о л ь н о г о,

ни п р я м о у г о л ь н о г о, ни р а в н о с т о р о н н е г о, ни р а в н о -

торой соединены части нескольких различных и не совместимых друг с другом идей. Правда, в этом своем несовершенном состоянии ум имеет потребность в таких идеях и всячески стремится к ним для удобства взаимопонимания и расширения познания <...> Но есть основание ви­ деть в таких идеях признаки нашего несовершенства'Р".

§10. КРИТИКА

вэтом ходе мысли переплетаетсянесколько фундаментальныхоши­ бок. ОСНОВНОЙ недостаток локковской и английской теории познания

вообще - непроясненность идеи и Д е и (1 d е е v о n d е г 1d е е) - становится здесь весьма заметным. Мы отмечаем следующие пункты:

1. Идея определяется как любой объект внутреннего восприятия:

"Whatever the mind perceives in itself, or is the immediate object of perception, thought ог understanding, that 1 саН idea"91. Само собой понятно,

90 Lockes Essay, В rv. chap. VII, S. 9 (в тщательном переводе Th. Schultze в

Reclams UniversalbibI., П, S. 273). (Здесь и далее текст Локка приводится по изданию: Локк Дж. Опыт о человеческом разумении. Пер. А. Н. Савина. / / Локк Дж. Сочинения в трех томах. М.: "Мысль", 1985-1988, т. 2, с. 74. - Прим. перев.).

91 ("Все, что ум воспринимает в себе и что есть непосредственный объект

восприятия, мышления или понимания, я называю идеей"). - Опыт, кн. П, гл. VIП, т. 1, с. 183. Ср. также второе письмо епископу Ворчестеру (Philos.

Works. ed. J. А St. John. London, 1882. П. S. 340, 343): "he that thinks must have some immediate object of his mind in thiпkiпg: i.e. must have i d е а s ''.

("Тот, кто мыслит должен иметь некоторый непосрсдственный объект своего ума в мышлении; т.е. должен иметь и Д е и".)

122

что при таком расширенном [понимании] - восприятие как раз не нуж­ дается в том, чтобы действительно иметь место, - любой в о з м о ж­ н ы й объект внутреннего восприятия и, в конце концов, любое содер­ жание в имманентно-психологическом смысле, любое психическое пе­ реживание объединяется под названием идеи.

2.Идея имеет одновременно у Локка более узкое значение - п р е д­

ст а в л е н и я, и причем в том смысле, который выделяет весьма огра­ ниченный класс переживаний и, более определенно, интенциональ­ ных переживаний. Любая идея есть идея о Ч е м - л и б о, она представ­ ляетН ечто.

3.Далее, у Локка смешиваются представление с представленным как таковым, {явление с являющимся, акт (феномен акта как реально­ имманентная (reell-immanent) составная часть потока сознания) с ин­ тендированным предметом}92. Так являющийся предмет становится

идеей, его признаки - частичными идеями.

4. Обозначенное в предыдущем пункте смешение связано, пожалуй, с тем, что Локк смешивает признаки, присущие предмету, с имманент­

ными содержаниями, которые составляют чувственное ядро акта пред­

ставления, а именно с о Щ у щ е н и я м и, которые схватывающий акт

истолковывает предметно или посредством которых он намеревается

воспринимать или каким-либо иным образом созерцать признаки.

5.Далее, под [одним] названием "общая идея" смешиваются при­ знаки как атрибуты вида и признаки как моменты предмета.

6.И, наконец, еще очень важный момент: у Л о к к а совершенно

отсутствует различие между представлением в смысле созерцательного

представления (явление, витающий перед нами "образ") и представле­ нием в смысле представления как значения. При этом под представле­

нием как значением можно понимать как интенцию значения, так и

осуществление значения, ибо это У Локка также никогда не разделя­

лось.

Только эти смешения (которыми до сих пор страдает теория позна­ ния) придали локковскому учению об абстрактных идеях окраску само­ понятности и ясности, которая ввела в заблуждение самого автора. Предметы созерцательных представлений, животные, деревья и т.д., и притом схваченные так, как они нам непосредственно являются (следо­ вательно, не как формообразования "первичных качеств" или "сил", которые, по Локку, суть истинные вещи - ибо последние в любом слу­

чае не вещи, которые нам являются в созерцательных представле­

ниях) , мы никоим образом не можем признать комплексами "идей" и,

!l2 А: {акт с интендированным предметом, явление с являющимся}.

123

таким образом, самими "идеями". Они не предметы возможного "внут­ реннего восприятия", как если бы они образовывали в сознании комп­ лексное феноменологическое содержание и обнаруживали себя в нем в качестве реальных (reel1) данных.

Нельзя вводить себя в заблуждение из-за того, что мы, допуская эк­ вивокацию, обозначаем одними и теми же словами чувственно являю­ щиеся определенности вещей и представляющие [их] моменты вос­ приятия и, таким образом, говорим о "цвете", "гладкости", "фигуре" то в смысле объективных качеств, то в смысле ощущений. Однако между ними в принципе существует противоположность. Ощущения, благо­

даря одушевляющим их схватываниям, представляют в соответствую­

щих восприятиях вещей объективные определенности, но ощущения никогда не могут быть самими определенностями. Являющийся пред­ мет, так, как 011 здесь является, трансцендентен явлению как феномену. Пусть даже мы разделяем по каким-либо признакам сами являющиеся определенности на лишь феноменальные и истинные, например, в со­ ответствии с традицией, - на вторичные и первичные. Субъективность вторичных определенностей никогда и нигде не может означать ту бес­ смыслицу, что они суть реальные составные части феноменов. Являю­ щиеся объекты внешнего восприятия суть п о Д раз у м е в а е м ы е [нами) единства, но не "идеи" или комплексы идей в локковском смы­ еле. Более того, называние посредством общих имен состоит не в том, чтобы извлекать из таких комплексов идей отдельные о б щ и е и Д е и и присоединять их к словам как их "значения". Называние в собствен­ ном смысле, осуществляющееся на основе созерцания, может быть специально направлено на отдельный признак, но эта направленность есть подразумевающий [этот признак] акт (Meinen) в том же смысле, в каком направленностьна сам конкретныйпредметесть акт, подразуме­ вающий [этот предмет). И этот акт, подразумевающий[признак], имеет в виду нечто самостоятельное(fi.ir sich), то, что определенным образом

подразумевается вместе с тем в акте, когда имеется в виду конкретное.

Это не означает, однако, что осуществляетсянекоторое отделение'",

93 В А без абзаца продолжено: (Может быть, что эти интенциональные предметы выстроены (якобы) из элементов, которые вырастают в сово­ купности из BHyrpeHHero восприятия* и определеннымобразом реализу­ ются в дальнейшемпосредствомтакого восприятия.Однако в нормальном случае эти элементы совершенно не даны адекватно, и если они вообще

адекватно реализуемы - что для их совокупного комплекса как целого в любом случае исключено, - то эта возможность в лучшем случае есть воз­

можность восприятия будущих содержаний, она не относится к действи­

тельному и наличному содержанию сознания, речь идет не просто о том,

124

Мы можем в общем сказать: то, на что направлена интенция, стано­ вится вследствие этого собственным предметом акта. То, что это будет с о б с т в е н н ы м предметом, и то, что это будет предметом, о т Д е­

л е н н ы м от всех остальных, - это два в корне различных утвержде­

ния. Признаки, поскольку под признаками мы понимаем атрибутивные моменты, очевидно, неотделимы от конкретной подосновы. Содержа­ ния этого вида не могут существовать сами по себе. Однако поэтому мы можем их иметь в виду в качестве самих по себе. Интенция не отъеди­ няет, она подразумевает, и то, что она подразумевает, она ео ipso выде­ ляет, в той мере, в какой она подразумевает как раз только это и ничто иное. Это касается любого подразумевающего акта, и следует прояс­ нить для себя, что не каждый акт, в котором нечто подразумевается,

есть созерцание, и не каждое созерцание есть адекватное созерцание,

Т.е. заключающее в себе свой предмет всецело и без остатка.

Однако всего этого еще недостаточно для разрешения нашего вопро­ са. Индивидуально отдельный предметный момент не есть еще атрибут in specie. Если подразумевается первое, т.е. момент, то подразумевающий [его акт] имеет характер единичного, если полагается видовое, то оно имеет характер акта, подразумевающего вид. Само собой разумеется, что выделение атрибутивного момента не означает здесь опять-таки его отъединения. И хотя полагание в последнем случае направлено в опре­ деленной мере на являющийся момент, однако это происходит сущест-

чтобы всматриваться в то, что психически наличествует. "Внешние" объ­ екты созерцания и их признаки суть полагаемые единства, но не "идеи" в смысле дефиниции Локка.

Это положение дел проясняет то, что возможность самой по себе направ­ ленной на отдельный признак интенции ни в коем случае не предполагает обособление этого признака или его данность как изолированную. Если весь предмет дан нам только как подразумеваемый, тогда как он, как то,

что он есть в качестве подразумеваемого, в самом подразумевающем его

акте совсем не реален, то будет возможным и подразумевающий акт, кото­ рый направлен на признаки предмета, без того чтобы они были даны в собственном смысле, а именно были бы в самом подразумевающем [их] ак­ те опять-таки реальны. Это возможно как созерцательным образом, на­

пример в частичном восприятии, так и посредством другого вида интен­

ции, например интенции значения. Если сам признак в действительности совершенно не дан, то не может быть и речи, чтобы он был дан или дол­ жен был бы быть дан как отделенный},

* Почему я говорю о внутреннем восприятии, когда речь совершенно не идет о рефлексии на психические акты, ПРОЯСliяет анализ в приложении "О внешнем и внутреннем восприятии" в конце тома. (В конце II части II тома, которое, как упоминалось, выйдет отдельным изд. - Прим. пере!!.).

125