Джозеф и Альберт Пулитцеры

 

Издание понравилось тем читателям, которые любят смотреть на жизнь с нескрываемым интересом и некоторой долей иронии.

Братья покинули этот мир с разницей в два года. Перед смертью оба сильно и долго болели, причем у обоих наблюдались в той или иной мере психические расстройства. Альберт попытался покончить жизнь самоубийством и решил купить для этой цели синильную кислоту. Аптекарь почуял что-то неладное и выдал ему безобидную микстуру с запахом миндаля. Когда Альберт глотнул безопасное содержимое пузырька, то вынул пистолет и застрелился. Это произошло в октябре 1909 года. Джозеф в это время был болен. Сын Альберта тоже стал журналистом и даже писал для «Нью-Йорк уорлд», однако Джозеф его игнорировал.

Скончался Джозеф Пулитцер на своей яхте «Либерти» в порту Чарльстон, Северная Каролина, 29 октября 1911 года.

Второй крупнейшей фигурой американской журналистики на стыке двух столетий стал Уильям Ренфольд Херст (1863–1951), имя которого во многом стало символом многих отрицательных сторон американской капиталистической прессы.

Как иногда небезосновательно выражаются, Уильям родился «с серебряной ложкой во рту». Дело в том, что его отец, Джордж Херст, в середине девятнадцатого столетия ушел со своей фермы в Миссури в штат Невада добывать золото. Золота на том участке, который он застолбил, почти не было, зато в изобилии была какая-то сине-черная руда, на которую практически никто не обращал внимания. Джордж разузнал, что эта руда содержит серебро. Так было положено начало благосостоянию семьи – «самый богатый депозит серебра в мире». Вскоре Джордж стал очень богатым человеком и прошел в сенат от штата Калифорния.

Уильям Рэндольф Херст родился 29 апреля 1863 года в Сан-Франциско. Единственный ребенок в семье, он рос избалованным и самовольным мальчиком. Яркий и вредный, всегда готовый к злым шуткам, Уильям во всех школах приобретал плохую репутацию, откуда его постоянно исключали, «дабы не навредить школе». Родителям пришлось нанять репетиторов, которые готовили его к поступлению в Гарвард. Но и в университете молодой Херст не образумился. Он рос повесой, однако искренне полюбил журналистику. В университете Херст стал исполнительным редактором журнала «Лэмпун» («Пасквиль»), в котором всячески третировал тех рекламодателей, которые давали рекламу не в «Пасквиль», а в какое-либо другое издание^[8].

Но все-таки это была пока еще предыстория прорыва молодого Херста в большую журналистику. Отец надеялся, что сын пойдет по его стопам и будет умножать богатства семьи, работая в отцовских фирмах. Но сыну искренне хотелось стать настоящим журналистом. После смерти отца в 1891 году Уильям наследства не получил. Отец считал его плейбоем, и все состояние (17 млн. долларов) завещал своей жене. Но любящая мать сыночка не оставила в беде – она щедро снабжала его деньгами на первоначальное становление и в последующем на приобретение газет и журналов. Своей широкой известностью Уильям Рэндольф Херст был обязан газете «Нью-Йорк джорнел», владельцем которой стал в конце 1896 года. Уильям расширил штат, включив в его состав несколько университетских приятелей, сам работал в бешеном темпе днями и ночами.

С самого начала Херст становится поборником «нового журнализма», предложенного Пулитцером массам американских иммигрантов, первейшей особенностью которого были предельно упрощенный английский язык, рисунки и комиксы и от которого неотделим сенсационализм. Смелые, иногда, казалось, безумные идеи Херста и его кипучий нрав вместе с потогонной системой работы помогали газете уверенно конкурировать на рынке. В результате именно Херст и стал главным конкурентом Пулитцера в Нью-Йорке и на Среднем Западе.

Основным предметом своей журналистики Херст считал эксплуатацию любопытства народной публики во всем том, что касается самых глубин человеческой психики, и в первую очередь проблем сексуальных отношений. Вот правила, которые позже (в 1927 году) он рекомендовал своим журналистам:

«Читатель интересуется, прежде всего, событиями, которые содержат элементы его собственной примитивной природы. Таковыми (элементами) являются:

1) самосохранение,

2) любовь и размножение,

3) тщеславие.

Материалы, содержащие один этот элемент, хороши. Если они содержат два этих элемента, то они лучше. Но если они содержат все три элемента, то это первоклассный информационный материал.

Элемент самосохранения содержится во всех информациях об убийствах, самоубийствах, несчастных случаях, драках, а также в сообщениях о здравоохранении, о продуктах питания, об алкоголе.

К теме «любовь и размножение» следует отнести описание свадеб, сексуальные скандалы, разводы, любовь втроем, романтические истории об исключительных успехах, достигнутых на почве любви, драмы на почве ревности – короче, все интересное в вопросах пола.

Тщеславие вызывается таинственным во всей этой истории...

Мы отвергаем все сообщения, которые не содержат ни одного из трех названных элементов. Мы пренебрегаем всем, либо совершенно обходим молчанием все, что является только важным, но неинтересным.

Мы признаем тот же принцип при подаче заголовка, а также при выборе телеграфных сообщений и развлекательного материала»^[9].

Для Херста более не существовало барьера благопристойности. Все новости, касающиеся личной жизни знаменитостей: идет ли речь о политике, или, скажем, театре, – хороши постольку, поскольку можно было извлечь нужный Херсту эффект. И над всем этим – фотографии обнаженных женщин.

Херстовские газеты, обычно одноцентовые, как правило, богато иллюстрированные и снабженные огромными заголовками, весьма искусно адаптировались к грубоватому менталитету и самой зачаточной культуре новых иммигрантов, обеспечили успех комиксов, этих рисованных лент, имитировавших истории без слов в юмористических изданиях и детских газетах.

«Ультрапатриот, пожираемый политическими амбициями и личной озлобленностью, – пишут П. Альбер и Ф. Теру, – Херст сделал из своей газеты силу, с которой нельзя было не считаться»^[10].