Глава 3. Фома Аквинский. Утверждение самоценности «божественного», открываемой через природный «путь к Богу». Предпосылки самообожествления, человекобожия и созидания «богов»

Третий и надолго определяющий шаг теория «двух истин» совершает в трудах Фомы Аквинского – гениального схоласта, «ангельского доктора» и величайшего догматического авторитета католической церкви.

Так ли немощен к божественному (к «Истине» с большой буквы) и несовершенен человеческий тварный разум, как это представлялось Сигеру? «Действительно ли, чтобы познать Бога, требуется принять Откровение? Или же мы в состоянии без Откровения, независимо от него, (и без большого труда!) дойти до познания фундаментальных истин? Именно это более всего интересовало св. Фому, когда он постоянно возвращался к вопросу: что есть Бог?» [9]. И Фома отвечает положительно на этот собственный вопрос.

Таким образом, Фома не допускает никаких противоречий между двумя (столь объективно различными для Сигера) «истинами»! Богопознание разума и веры различается количественными, внешними возможностями; однако познаваемое обоими идентично по «качеству» и полноте! «Не всё, что понимает в самом себе Бог, может постичь… человеческий разум» [10], но некоторое, мыслимое Богом о Себе, человеческий разум своей природною силой постичь в состоянии, - полагает Фома.

Итак, отброшено напряжённое противоречие между Божественным и человеческим умом. Вместе с ним закономерно отвергнута и Сигеровская необходимость для разума долго, трудно и бесконечно приближаться к Божественному бытию. Он (разум) уже на небе! – как бы на некоем природном небе, где словно некая часть божественного доступна его свободному движению и его природной власти. Эта часть – доказуемое о Боге, истинное Ему природное «причастие» ума – «умопостигаемые Божественные свойства» [11]. «Естественная теология», или философия, есть область такой деятельности ума.

Вклад Фомы (не касаясь духовного значения теории «двух истин») – «положителен», созидателен, конструктивен. Представляя собою антитезу аверроизму Сигера, Фома являет собою, одновременно, и его логическое завершение!

Признавая самоценность «божественного», заключённого в тварной природе человеческого ума (самоценность самообожествления и человекобожия – как мы покажем во второй части нашего сочинения), обретаемую через самовосхождение ума к Богу, Фома совершает следующий и на какое-то время заключительный шаг: переход от внешнего (природы, ума) к внутреннему «во имя свое» - реконструкцию «божественного» тварною силою.

Итак, в лице Фомы теория «двух истин» совершила свой первый исторический виток и пришла в исторически устойчивое состояние, как бы подводя некий итог состоянию западного общества того времени. От утверждения самоценности тварной природы человека… через самовосхождение этой природы к Богу и утверждение этого пути… к признанию самоценности «божественного», заключённой в этой тварной природе (самоценности самообожествления и человекобожия – как мы покажем во второй части нашего сочинения) и открываемой человеком через означенное самовосхождение. Диалектический круг теории «двух истин» замыкается, философская мысль возвращается к «религиозным» ценностям: самоценность познания внешнего переходит к самосозиданию внутреннего.