4 вопрос.Ницше
.docxНемецкий философ Ницше Фридрих родился 15 октября 1844 г.
В своей работе «ECCE HOMO», о себе Ницше пишет следующее: «мои предки были польские дворяне: от них в моем теле много расовых инстинктов, кто знает? Я сам, рожденный в день рождения названного короля, 15 октября, получил, как и следовало, имя Гогенцоллернов - Фридрих Вильгельм» [13].
Ницше влекли поэзия и музыка, естествознание и классическая филология. В конце концов, он выбрал последнюю. Обучаясь в университете, он так преуспел, что, когда освободилась кафедра в Базельском университете, его — еще студента — рекомендовали на это место. Это произошло в те дни, когда он втайне от всех думал бросить филологию ради химии.
Восхищенный прекрасными статьями Ницше в «Рейнском музее», Ригль назвал его гением. Тогда же Ницше вручили в Лейпциге диплом без экзамена из уважения к его работам [9] . Оставив навсегда мечты заняться естествознанием, Ницше в 1869 г. становится профессором филологии в Базеле.
Живя там, Ницше постоянно общается с композитором Р. Вагнером, перед творчеством которого он в это время преклоняется. Их связывает не только музыка, но и увлечение философией Шопенгауэра. Особенно привлекают их мысли последнего о музыке как прямом выражении мировой воли. Под влиянием Вагнера Ницше начинает работать над «Рождением трагедии из духа музыки» — первым произведением не Ницше-филолога, а Ницше-философа, или психолога, как он сам любил называть себя.
На мышление Ницше, глубокое влияние оказало творчество Р. Вагнера, который был не только великим композитором, но и крупным философом искусства, о природе трагического.
Кроме захватившего молодого Ницше стремления дать истолкование образов Вагнера приходит еще одно интеллектуальное увлечение — философией Шопенгауэра. Статья "Шопенгауэр как воспитатель" входила в "Несвоевременные размышления". Сам Ницше описывал, какое воздействие на него оказала шопенгауэровская книга "Мир как воля и представление", став для него "зеркалом мира" и "зеркалом души". Некоторое время он верил чуть ли не в каждое шопенгауэровское слово. Однако, "переболев" и Вагнером, и Шопергауэром, Ницше стал пробиваться к собственным, оригинальным идеям, воззрениям, образам.
В пессимизме Шопенгауэра, в его учениях о смысле аскетизма и о необходимости «усыпить» волю, в произведениях Вагнера, написанных после «Кольца нибелунга», Ницше видит прямое воздействие христианства, являющегося, по его мнению, религией рабов. У самого Ницше к этому времени начинают формироваться воззрения, послужившие основой для его будущих построений. Он приходит к выводу, что мировая воля, о которой учил Шопенгауэр и существование которой он также признает, является в своей сущности волей к власти, а не просто стремлением быть. От Шопенгауэра его отличает и то, что время он не считает формой, привносимой субъектом, а рассматривает его как характеристику самой воли. Соответственно и начало индивидуации коренится не в формах созерцания, как это было у Шопенгауэра, а в самой воле к власти.
Духовная эволюция Ницше получила выражение в следующих, опубликованных самим автором, произведениях: «Рождение трагедии из духа музыки» (1872); «Несвоевременные размышления: Давид Штраус, исповедник и писатель» (1873); «О пользе и вреде истории для жизни» (1874); «Шопенгауэр как воспитатель» (1874); «Рихард Вагнер в Байрейте» (1875—1876); «Человеческое, слишком человеческое» (1878); «Утренняя заря» (1881); «Веселая наука» (1882); «Так говорил Заратустра» (1883— 1885); «По ту сторону добра и зла» (1886); «К генеалогии морали» (1887); «Казус Вагнер» (1888); «Сумерки идолов, или как философствуют молотом» (1888). Эти произведения можно считать этапными. Кроме них им был опубликован и ряд других, менее значимых для анализа его творческой эволюции. В 1888 г. Ницше написал еще две работы — «Антихрист. Проклятие христианству» и «Ессе Homo. Как становятся собой», которые были опубликованы уже без его участия.
Философское начало пути открыла первая глубокая работа – «Рождение трагедии из духа музыки», где Ницше сразу обнаружил новизну и необычность философских идей, не считаясь с реакцией ученых на свой труд. В нем он воссоздал сложный «нечистый» образ древней Греции, подготовив будущий разрыв с культовыми фигурами европейской цивилизации: идеализированной древностью, беспочвенной романтикой, а затем с пессимизмом шопенгауэровского толка и, наконец, с христианством. Трагедия как отражение жизни погибла, согласно Ницше, из-за «вмешательства в политику городской черни, сброда рынков и гаваней», чьим кумиром был Сократ, осмеявший традицию, созданную усилиями великих греков от Гомера до Эсхила [9].
В своей работе, Нишце утверждал, что что культура Греции является синтезом двух начал — аполлонийского и дионисийского. Ницше взорвал господствовавшее в то время представление о сугубой рациональности культуры классической Греции.
Аполлоновское и дионисийское – диалектически взаимосвязанная пара понятий, введенная в эстетику Ницше (наиболее полно в работе «Рождение трагедии из духа музыки. Предисловие к Рихарду Вагнеру» – 1872) для обозначения основных глубинных принципов искусства и культуры [7] .
С Сократа, Ветхого Завета и особенно в христианский период начался, по Ницше, декаданс культуры и человечества, который достиг к его времени апогея, выразившись в полном кризисе культуры и смертельной болезни человечества, сделавшего своими идеалами господство «стадного человека», массовое сознание, ложь в философии и морали.
Главные предпосылки и причины этого кризиса Ницше усматривает в господстве разума над инстинктом, гипертрофированного аполлоновского начала над дионисийским; в культе разума, души, духа, духовного; в признании приоритета духовного над телесным; в изобретении идеи Бога, особенно – сострадающего христианского Бога. Во всем этом Ницше видит изначальную ошибочную установку – подмену истины ложью и последующее построение на этой лжи всей европейской культуры.
Острота исторического взгляда Ницше вывела его далеко за пределы древности. Он увидел в конце 19 века продолжение борьбы против сильного государства, которая велась кругами, олицетворявшими одновременно упадок и потрясения.
В ХХ в. антиномия «аполлоновское – дионисийское» оказалась созвучной глобальной культурно духовной ситуации. Применительно к искусству концепцию Ницше активно использует О. Шпенглер, фактически заменяя с некоторыми вариациями «дионисийское» термином «фаустовское». При этом в его интерпретации «аполлонический язык форм» вскрывает ставшее, а фаустовский, прежде всего, становящееся, становление [7].
Сразу после «Веселой науки» Ницше начал работу над центральным произведением своей жизни – философской поэмой «Так сказал Заратустра», где в романтической форме создал образ Сверхчеловека, до сих пор поражающий воображение политиков и поэтов. Книга вышла в 1884 году. Это было время, когда Ницше начал приобретать популярность за границей, но потерял надежду преподавать в немецких университетах из-за своего атеизма.
В своей работе, «ECCE HOMO», о «Заратустре» Ницше пишет следующее: «cреди моих сочинений мой Заратустра занимает особое место. Им сделал я человечеству величайший дар из всех сделанных ему до сих пор. Эта книга с голосом, звучащим над тысячелетиями, есть не только самая высокая книга, которая когда-либо существовала, настоящая книга горного воздуха - самый факт человек лежит в чудовищной дали ниже её - она также книга самая глубокая, рождённая из самых сокровенных недр истины, неисчерпаемый колодец, откуда всякое погрузившееся ведро возвращается на поверхность полным золота и доброты» [13].
Уже в работе, «Так говорил Заратустра» , Ницше вопрошает к миру: «Что толку во времени если у него нет временя для Заратустры» [12,153]
Словно продолжая полемику о Заратустре, в «ECCE HOMO» Ницше говорит: «кто понял, т. е. пережил хотя бы шесть предложений из Заратустры, тот уже поднялся на более высокую ступень, чем та, которая доступна "современным" людям».
В работе «Сумерки идолов, или как философсфствуют молотом», Ницше пишет: «Я дал человечеству самую глубокую книгу, какою оно обладает, моего Заратустру…» [14,828].
Новой глубины выражения своих идей философ достиг в книге «По ту сторону добра и зла», мгновенно раскупленной сразу после выхода в 1886 году.
Пристальное внимание уделил Ницше расовой проблеме, которую он трактовал, прежде всего, как «сумасбродное смешение сословий и рас», в результате чего возник «европейский метис – безобразный плебей».
Последним произведением философа из опубликованных при жизни стал «Антихрист». Это шокирующее название отражает лишь часть правды, характеризующей Ницше – человека высоких нравственных качеств. Однако христианство подверглось здесь уничтожающей критике как «мораль рабов»: «Христианство взяло сторону всех слабых, униженных, неудачников… оно внесло порчу в самый разум духовно сильных натур, так как научило чувствовать высшие духовные ценности как греховные». Ницше считал христианство основной причиной духовного разложения мира: «Бог «великого числа», демократ между богами… остался иудеем, богом всех нездоровых жилищ целого мира!.. Царство его мира всегда было царством преисподней, царством гетто… Христианин есть иудей в третьей степени» [9].
Хотя Ницше, еще в 1887 году оставивший преподавательскую деятельность, напряженно работал последние годы над своими произведениями, ему не хватило времени создать синтетический труд в задуманном объеме. Однако мир познакомился еще с одной книгой философа – «Волей к власти», опубликованной сестрой Елизаветой после его смерти. Это афористичное и даже фрагментарное произведение можно считать итогом жизни Ницше. Оно возникло как обобщение подготовительных работ и набросков к завершающему труду.
Понятие воли к власти появилось уже в ранних произведениях философа и постепенно заняло центральное место в его творчестве вместе с «переоценкой ценностей» и «вечным возвращением».
Отрывочный характер книги не умаляет ее основных достоинств – воспитательную силу и практическую верность выводов.
Произведения Ницше довольно отчетливо распадаются на три группы, общих чертах соответствующие трем этапам развития взглядов их автора. Первая группа включает ранние работы, посвященные проблемам культуры и написанные под сильным влиянием Шопенгауэра. Это «Происхождение трагедии из духа музыки» (1872), «Философия в трагическую эпоху Греции» (1873) и «Несвоевременные размышления» (1873—1876). Вторая группа, в которую входят «Человеческое, слишком человеческое» (1878—1880), «Утренние зори» (1881) и «Веселая наука» (1882), характеризуется отказом от идей Шопенгауэра в пользу «переоценки всех ценностей». Третья группа произведений включает «Так говорил Заратустра» (1883—1886), «По ту сторону добра и зла» (1886), «Генеалогия морали» (1887), «Антихрист» (1888), а также напечатанные уже после того, как Ницше сошел с ума (начало 1889 г.), «Сумерки кумиров», посмертно опубликованные «Ессе Homo» (1908) и наброски 80-х годов, известные под названием «Воля к власти» (1901—1906). В них систематически — насколько это позволяет афористическая манера— излагается философская концепция Ницше, центральное место в которой занимают наряду с понятиями «воли к власти» и «сверхчеловека» идеи «вечного возвращения» и «нигилизма» [ 4,170] .
Стиль Ницше глубок, дерзок, насмешлив и аристократичен по своему содержанию, свои книги он пишет не для всех, но лиш для будущей аристократии. Ницше критикует и полемизирует философией и философами, культурой и самой жизнью. Он прекрасно осознает и свою гениальность, свое призвание и свой злой рок, свою фатальную миссию, которая призвана изменить существующий мир.
О своём даре Ницше говорит: «Афоризм, сентенция, в которых я первый из немцев являюсь мастером, суть формы «вечности»; моё честолюбие заключается в том, чтобы сказать в десяти предложениях то, что всякий другой говорит в целой книге, — чего всякий другой не скажет в целой книге...» [14,828]
О фатализме и той роли, которая отведена его философии, Ницше пишет: « Я знаю свой жребий. Когда-нибудь с моим именем будет связываться воспоминание о чём-то чудовищном - о кризисе, какого никогда не было на земле, о самой глубокой коллизии совести, о решении, предпринятом против всего, во что до сих пор верили, чего требовали, что считали священным. Я не человек, я динамит», по мнению Ницше, мир, еще не созрел для его философии, посему ,он провозглашает следующую сентенцию своей «злой мудрости»: «заблистать через триста лет – моя жажда славы!» [15].
И действительно, философия Ницше взбудоражила мир; с нее началась переоценка всех ценностей, в первую очередь это была переоценка христианской морали, с ней связывали рождение новых течений в искусстве постмодерна, богоборчество, такие политические феномены как национал-социалистическое движение Германии, которое Ницше, казалось предвидел. Действительно, Ницше говорит о чистой и здоровой расе, о типе нового Бога – Сверхчеловека, говорит о той самой белокурой бестии, которая своим победоносным и ужасающим маршем прошлась по Европе, клеймит евреев, с которых, по Ницше, началось то самое «восстание рабов в морали»…
Желающие хоть сколько-нибудь систематизировать его взгляды и воззрения, уложить их в определенные схемы, становятся в тупик, затрудняясь найти объединяющую идею, из которой все остальные вытекали как выводы из логической посылки. Оценивающие его взгляды с философской точки зрения находят у него массу противоречий, конгломерат разных теорий и доктрин. Критики его этических воззрений склонны видеть у него полную моральную беспринципность, и даже моральный нигилизм. Одним словом, со всех сторон комментируют у него полую анархию мысли и вместе с тем обычно выносят всей его философии отрицательный приговор [8].
Фридрих Ницше одним из первых в Европе наиболее остро ощутил кризис культуры и искусства и своим творчеством и пророческими идеями предвосхитил и отчасти спровоцировал многие феномены и пути пост культуры [7].
Один из основных тезисов философии зрелого Ницше: культура больна, человечество больно, человек болен и вырождается. Все требует лечения, которое он предлагает начать с глобальной «переоценки всех ценностей» традиционной культуры. Идеалом здорового общества и человека для него является древнегреческая досократова цивилизация.
Место Бога в его философии занял благородный и сильный человеческий тип, и это имело также личную сторону. Ницше не представлял себе жизни, заключенной в узкие биологические рамки. Христианская надежда на воскресение казалась ему жалкой. Постепенно им овладевала мысль о «вечном возвращении». Хотя его жизнь была полна физическими страданиями, Ницше желал «возвращения», потому что его не оставляла надежда воспитать в себе «сверхчеловека», способного преодолеть любые лишения. Религия (а затем и философия) активно утверждала ложные моральные и гносеологические ценности, чем способствовала развитию болезни человечества и культуры, вырождению человека.
Иссякновение бытия – вот грозная опасность, которую Ницше прозревает в повседневных реалиях современного мира, измельчавшее человечество густо заселяет мелководье жизни.
По мнению Н. Трубецкого, философия Ницше - есть дерзкий вызов современности вообще, протест против всего того, чем живет современный человек, против его религиозных верований и философских идей, против наших идеалов, социальных и этических, против современной науки и искусства [1].
М. Хайдеггер определяет мышление Ницше как новоевропейскую метафизику, ибо с сочинением «Утренняя Заря» метафизический путь Ницше приходит к небывалой ясности [3]. «Воля к власти», «нигилизм», «вечное возвращение равного», «сверхчеловек», «справедливость», – это пять основных слов метафизики Ницше, - такова, по мнению Хайдеггера, суть метафизики Ницше.
Идеи Ницше приобретают все большее значение, по мере того как обнаруживается банкротство западно-демократических институтов и европейской культуры в целом.
Восхищение творческой силой и самобытностью Ницше пришло позднее. Известные интеллектуалы и видные политики признали его после того, как европейское развитие подтвердило правильность многих выводов Ницше.
0
22010-10-20 23:32:11
Germania30
Почетный член научного сообщества
Зарегистрирован: 2009-09-25
Приглашений: 0
Сообщений: 834
Уважение: [+13/-0]
Позитив: [+16/-0]
Пол: Мужской
Возраст: 35 [1977-08-11]
Провел на форуме:
6 дней 19 часов
Последний визит:
2012-11-04 09:38:27
1. Учение Ницше о Воли к Власти.
Волюнтаризм Ницше — учение о воле как первооснове всего существующего.
В пессимизме Шопенгауэра, в его учениях о смысле аскетизма и о необходимости «усыпить» волю, в произведениях Вагнера, написанных после «Кольца нибелунга», Ницше видит прямое воздействие христианства, являющегося, по его мнению, религией рабов. У самого Ницше начинают формироваться воззрения, послужившие основой для его будущих построений. Он приходит к выводу, что мировая воля, о которой учил Шопенгауэр и существование которой он также признает, является в своей сущности волей к власти, а не просто стремлением быть. От Шопенгауэра его отличает и то, что время он не считает формой, привносимой субъектом, а рассматривает его как характеристику самой воли. Соответственно и начало индивидуации коренится не в формах созерцания, как это было у Шопенгауэра, а в самой воле к власти [5,268].
Ницше заменил шопенгауэровский монистический волюнтаризм плюрализмом воль, признанием множества конкурирующих и сталкивающихся в смертельной борьбе «центров» духовных сил. Он решительно отверг в зрелый период своего философствования другую важнейшую идею Шопенгауэра— учение об отказе от воли, самоотречении, аскетизме как «намеренном сокрушении воли путем отказа от приятного и взыскания неприятного, добровольной жизни покаяния и самобичевания ради непрестанного умерщвления воли» .
Шопенгауэр видел в отказе от «воли к жизни» «средство спасения (Heilsordnung)».
Отказу Шопенгауэра от «воли к жизни» Ницше противопоставил утверждение в жизни «воли к власти». Он начинает с того, что «жизнь... представляет собою специфическую волю к аккумуляции силы», а кончает утверждением, что «жизнь... стремится к максимуму чувства власти» .
Толкуя жизнь как "специфическую волю к аккумуляции силы", Ф. Ницше утверждает, что жизнь как таковая "стремится к максимуму чувства власти". Подобная мифологизация воли, онтологизация (т.е. "внедрение" в само бытие) нерациональной человеческой способности как нельзя более соответствуют всему духу и стилю ницшеанского философствования, которое представлено в виде броских афоризмов, парадоксальных мыслей, памфлетов и притч, личных исповеданий [6].
Учение Ницше о воле к власти, непрерывной "войне" в природе и обществе возникло под несомненным влиянием эволюционизма Ламарка и Дарвина.
Концепция "сверхчеловека" и мораль, гласящая: "падающего - толкни", многими чертами напоминают социал-дарвинистскую теорию второй половины XIX в. Вместе с тем Ницше неоднократно указывал на свои расхождения с концепцией "естественного отбора" и вообще отрицал наличие эволющии в живой природе.
Тем более неприемлемой была для него доктрина общественного прогресса. Ни в природе, ни в обществе, с точки зрения Ницше, нет "естественного отбора" лучших и сильнейших ("Не нужно путать природу с Мальтусом", - писал он в "Сумерках кумиров"). "Естественный отбор" способствует не "лучшим" а "наихудшим", "стаду", которое умеет приспосабливаться, побеждает большим числом, хитростью. "Высшие люди" - всегда счастливые исключения, а не результат эволюции. В жизни «наиболее сильные и счастливые оказываются слишком слабыми, когда им противостоят организованные стадные инстинкты, боязливость слабых, численное превосходство» .
И если дарвинизм склонен видеть в истории прогресс, то Ницше видит в ней как раз противоположное — регресс и декаданс, порожденный и постоянно порождаемый «культурой» упадок «высшего типа» человека.
Отрицание им развития прежде всего выливается в форму отрицания прогресса в смысле совершенствования органических видов. «Что виды представляют прогресс— это самое неразумное утверждение в мире... До сих пор не удостоверено ни единым фактом, что высшие организмы развились из низших». В адрес дарвинизма, Ницше открыто высказывается в своей посмертной работе «Воля к Власти», так он пишет: «школа Дарвина ошибается во всех своих утверждениях. Та воля к власти, в которой я вижу последнее основание и сущность всякого изменения, дает нам в руки средство понять, почему отбор не происходит в сторону исключений и счастливых случаев, наиболее сильные и счастливые оказываются слишком слабыми, когда им противостоят организованные стадные инстинкты, боязливость слабых, численное превосходство. Общая картина мира ценностей, как она мне представляется, показывает, что в области высших ценностей, которые в наше время повешены над человечеством, преобладание принадлежит не счастливым комбинациям, отборным типам, а напротив — типам декаданса,— и, может быть, нет ничего более интересного в мире, чем это неутешительное зрелище…».
Как ни странно звучит, приходится всегда доказывать преимущество сильных перед слабыми, счастливых перед несчастливцами, здоровых перед вырождающимися и обремененными наследственностью. Если бы мы захотели возвести факт в степень морали, то эта мораль будет гласить: средние более ценны, чем исключения, продукты декаданса более ценны, чем средние, воля к «ничто» торжествует над волей к жизни, а общая цель, выраженная в христианских, буддийских, шопенгауэровских терминах: «лучше не быть, чем быть» [11, 901].
Воля к власти - центральное понятие ницшеанства. Пытаясь свести различные качественные состояния психики (инстинкты, эмоции, интеллект и т.д.) к какому-то единому основанию, Ницше приходит к понятию "воля к власти". Сила импульсов, то есть количественные различия, лежит в основе качественных различий. В деятельности великого полководца, в творчестве художника или ученого воля к власти максимально, поскольку здесь предельно выражены самообладание, самопреодоление. Власть над собою выше, чем власть над другими. От психологической трактовки воли к власти Ницше переходит к онтологической ее интерпретации. Весь космос понимается им как непрерывная борьба "квантов власти", каждый из которых стремится к господству над всеми остальными, желает стать организующим центром всего мира. Социальные по сути своей отношения господства и подчинения переносятся на весь мир, тогда как собственно социальный мир понимается как вечная война соперничающих воль.
Учение о Боге, Ницше сводит именно к учение о воле к власти; так, по Ницше, «Единственной возможностью сохранить смысл понятия «Бог» было бы — Бог не как двигательная сила, а Бог как максимальное состояние, как известная эпоха, как известная точка в развитии воли к власти, из которой объяснялось бы, в одинаковой степени, как дальнейшее развитие, так и то, что было раньше, что было до него.
Рассматриваемая механистически, энергия вселенной остается постоянной; рассматриваемая экономически, она подымается до известной точки высоты и снова опускается в вечном круговороте. Эта «воля к власти» — выражается в направлении, в смысле, в способе затраты силы: с этой точки зрения превращение энергии в жизнь и в «жизнь в высшей потенции» является целью» [11,656].
Воля к власти может проявиться только тогда, когда встречает противодействие; она, следовательно, ищет того, что может оказать ей сопротивление,— это первоначальная тенденция протоплазмы, обнаруживающаяся в тот момент, когда она вытягивает свои псевдоподии и нащупывает ими все вокруг себя [11,880].
Ницшеанское учение о Воли к Власти, и само понятие «Воля» Мартин Хайдеггер трактует следующим образом: «Воля к власти есть существо власти. Волить вообще – это то же самое, что желать-стать-сильнее, желать-роста, – и также желать средств для этого». Воля к власти – и только она – есть воля, волящая ценности. Потому, в конце концов она должна недвусмысленно стать и оставаться тем, из чего исходит всякое установление ценностей и что господствует во всякой ценностной оценке; то есть «принципом установления ценностей» [11].
Выражение «воля к власти» постепенно проникало в дискурс Ницше и существенно трансформировалось. Первоначальное его значение было, если не осознано, то выражено достаточно рано. Уже в «Рождении трагедии» власть понимается как власть художника, который творит новые смыслы, задающие образ жизни целой эпохи.
Не остался Ницше безучастным и относительно успехов науки. В «Веселой науке» он трактует знание не как отражение, а как волю к власти, как моделирование и конструирование такой картины мира, которая затем воплощается в науке и технике. Отсюда критика субстанциализма и перспективистский проект: знание как инструмент власти помогает организовать и упорядочить реальность, использовать ее ресурсы как сырье для производства необходимых вещей.
Точно также Ницше распространил волю к власти и на саму жизнь. Ницше понимает волю к власти как становление — вечную игру множества сил в природе, и там, где убывает одна сила, прибывает другая. В эту чудовищную игру вовлечен и человек, ставящий свою жизнь на карту, как только появился на свет [10] . В ней нет ни добра, ни зла. Именно открытое и честное признание жизни как воли к власти и свободной игры многообразных сил может стать основой правильного воспитания. Моральные же запреты, ограничивающие поведение человека, делают его слабым, нежизнеспособным и нечестным.
Власть Ницше понимает не как сущность, а как отношение. При этом причина стремления к власти коренится не в природе человека. Ницше противник человеческих, слишком человеческих форм власти. Высшей властью оказывается становление, которое есть не что иное, как игра стихийных сил бытия. Они играют и человеком, который стремится закрыться от их воздействия, и если это ему удается, то он застывает в безжизненной стагнации.
Итак, что же такое Воля к власти? По Ницше, сама жизнь и есть Воля к Власти: «везеде, где находил я живое, находил я волю к власти» - пишет Ф. Ницше.
0
32010-10-20 23:32:46
Germania30
Почетный член научного сообщества
Зарегистрирован: 2009-09-25
Приглашений: 0
Сообщений: 834
Уважение: [+13/-0]
Позитив: [+16/-0]
Пол: Мужской
Возраст: 35 [1977-08-11]
Провел на форуме:
6 дней 19 часов
Последний визит:
2012-11-04 09:38:27
1.1. Воля к власти, как критерий социальных явлений.
«Воля к власти» — это прежде всего критерий значимости любого из явлений общественной жизни. Именно в этой роли она выступает в ницшеанской концепции познания, истории, нравственности, трактовке судеб человечества. «Что хорошо? — Все, что повышает чувство власти (Macht), волю к власти, саму власть в человеке. Что дурно? — Все, что происходит из слабости»— так выражает эту мысль Ницше в «Антихристе» [4,178] .
Ницше расценивает метафизику, религию и мораль как формы воли к власти и, в принципе, между ними, наукой и «эстетиками существования» нет разницы. Однако различие власти сильных и власти слабых раскрывает то, почему одни формы власти, например, христианскую мораль, Ницше расценивает как негативные, а другие — науку, искусство, жизнь — как позитивные [10].
По Ницше, Воля к Власти может выступать не только как активная, но и как реактивная сила, то есть обратиться против самой себя. У слабых, проигрывающих в открытой борьбе, воля к власти подавляется, вытесняется, становится бессознательной, меняет свои формы.