8. Влияние особенностей вмещающего ландшафта на формирование китайской цивилизации. Феномен "религиозного синкретизма" в китайской цивилизации. Китайский язык (или языки?).

На очень ранней стадии развития культуры в Китае вся че­ловеческая жизнь стала соизмеряться с природой, через законы которой люди пытались осмыслить принципы своего бытия. Поэтому у китайцев было особое отношение к природе: наряду с ее обожествлением для китайской культуры, как ни для какой другой, были характерны ее эстетизация и поэтизация. По этой причине в китайской художественной культуре раньше всего возникают пейзажная живопись, лирика и архитектура. Поэти­зация природы направила всю художественную деятельность человека и все виды его творчества в единое русло. Можно даже сказать, что «пейзажный взгляд» распростра­нился на все явления жизни. Уже в глубокой древности китай­ские мастера научились выявлять и обыгрывать живописные качества самого природного материала, из которого создавали то или иное произведение искусства. Они использовали игру его цветов, пятен, различие фактур, шероховатость или глад­кость поверхности.

Понятие «вмещающий ландшафт» приближено к географическому понятию. Макрорегионы:

1. Средиземноморский регион – плодородный полумесяц;

2. Долины Инда и Ганга

3. Восточная Азия

Традиционный китайский пейзаж: Шань (горы) шуй (реки).

В Древнем Китае накопились богатые и стойкие традиции в разных областях культурной жизни. Поэтому и достижения ки­тайской культуры поражают наше воображение: это шелк, бу­мага, компас, порох и т.д. Однако Китаю принадлежат не толь­ко культурные достижения, без которых немыслим современ­ный мир. Свойственные китайской культуре традиционализм и гилозоизм (видение природы как живого организма, оживотворение природы), соединенные с рационализмом китайского мышления, дали уникальный результат: удивительное чувство природы, способность видеть в ее отдельных проявлениях целое. Человек в этой культурной атмосфере стремится не к подчине­нию природы, а к жизни во всей ее природной полноте и ра­циональной устроенности.

Религиозный Синкретизм в Китае. Конфуцианство, даосизм и буддизм, сосуществуя на протяжении долгих веков, постепенно сближались между собой, причем каждая из доктрин находила свое место в складывавшейся всекитайской системе религиозного синкретизма. Конфуцианство преобладало в сфере этики и социально-семейных отношений, даосизм с его магией, метафизикой и пантеоном божеств и духов был обращен к сфере чувств и как бы компенсировал сухость и рационализм конфуцианства; буддизм заботился о замаливании грехов, рождал и поддерживал иллюзии о светлом будущем. Система синкретизма складывалась прежде всего на нижнем уровне, в рамках народных верований и обычаев. Среди необразованного крестьянства и малограмотных горожан она господствовала практически абсолютно. Средний китаец обычно не видел разницы между тремя религиями. К каждой из них, а то и ко всем сразу обращался он в случае нужды: чем большее число богов и духов услышит его просьбы, тем больше шансов на успех. На верхнем уровне тоже наблюдалось некоторое сближение и взаимовлияние доктрин, однако среди образованных шэньши, ученых даосов или буддийских монахов из монастырей сохранялись и культивировались специфика каждого из учений, их самостоятельность и самобытность. Система в целом вобрала в себя все основные особенности китайской духовной культуры, и это тоже сближает ее с индуизмом. Однако специфика основных черт системы сильно отлична от того же индуизма и характерна только для Китая. Так, например, незначительная роль мистики и метафизики в религии и философии Китая обусловила то, что в китайской традиции не было существенной грани между богом, героем и обычным человеком, особенно после его смерти. Любой покойник мог быть обожествлен, стать божеством или героем, патроном или бессмертным. В то же время бодхисатва или божество рано или поздно "приземлялись", обретая обычную земную биографию, прочно привязывавшую их к фиксированному месту и времени появления на свет в земной жизни. Конечно, смерть была сама по себе серьезной гранью между миром живых и миром божеств или духов. Но существенно то, что здесь ничто не зависело от самого человека, от каких-либо его личных усилий. Человек мог всю жизнь стремиться обрести бессмертие и не добиться успеха; другой мог и не думать о нем, но после смерти оказаться обожествленным. Словом, не столько личные усилия религиозно активного индивида, сколько стечение независимых от него объективных обстоятельств определяли статус его после смерти. Отсюда и еще одна важная особенность: привычка относиться к божественным силам не как к чему-то сверхъестественному, а как к своим близким, обязанным выполнять долг по отношению к живущим, действовать по принципу "я - тебе, ты - мне". В Китае был сделан явный акцент на обязанность божества. Долг - одна из высших конфуцианских категорий, и благоговейное отношение к нему было перенесено и на взаимоотношения с потусторонними силами. Только в Китае на богов можно было жаловаться, апеллировать к властям, обращая внимание на невыполнение божеством его долга. Только в Китае можно было официально наказывать божество в лице представляющего его в храме идола в случае, если он не откликался на настоятельные просьбы, особенно если последние имели важное общественное значение, как, например, мольбы о дожде в случае засухи. Соответственно складывались и взаимоотношения с божеством на индивидуальном уровне. Ни священного трепета, ни преданной любви-бхакти - почти исключительно деловой расчет. И если божество не откликалось на просьбу, ничто не мешало просящему разбить глиняного идола, к которому он безрезультатно апеллировал (речь идет о домашнем храме; в общем этого делать не дозволялось, но не по религиозным, а по административным соображениям), и затем обратиться к содействию другого, который мог оказаться более покладистым.

Китайский язык. Одним из главных факторов, объясняющих особенности ки­тайской культуры, является тоново-изолирующий язык, соз­дающий совершенно иное (по сравнению с европейским) се­мантическое пространство. Значение слова в китайском языке зависит от тона, которым оно произнесено. Поэтому одно сло­во может означать совершенно разные вещи. Эти слова записываются с помощью иероглифов. Общее количест­во иероглифов доходит до 80 тысяч. Иероглифическая письменность и мышление состав­ляют основание символизма китайской культуры, поскольку именно образы-иероглифы стали средством мышления, что сбли­жает китайское мышление с мышлением первобытных людей.

В китайском языке выделяется 10 диалектных групп. Диалекты различаются фонетикой, лексикой и отчасти грамматикой, хотя основы их грамматики и словарного состава едины. Средством общения носителей разных диалектов служит нормативный китайский язык. Литературный язык опирается на северные диалекты. Современная фонетическая норма основана на пекинском произношении. По мнению некоторых западных лингвистов, китайский — это не единый язык, а семейство языков, а то, что традиционалисты называют диалектами китайского, на самом деле — различные языки.