Революции всегда заканчиваются плохо: “приспособленчество” постмарксизма

Существует пессимистический вариант постмарксизма, который рассказывает не столько о поражении революций, сколько о невозможности социализма вообще. Он констатируют упадок революционного левого движения, триумф капитализма на Востоке, «кризис марксизма», отсутствие альтернатив, силу США, военные перевороты и репрессии – и все эти аргументы используются, чтобы подтолкнуть левых к поддержке “приспособленчества”: необходимости работать в нишах свободного рынка, установленного Всемирным банком и его программами структурных преобразований, и ограничивать политику рамками выборов, установленных военными режимами. Это называется «прагматизмом» или постепенностью. Постмарксисты играли главную идеологическую роль в поддержке и защите так называемого демократического перехода от военного режима, когда социальные изменения были подчинены восстановлению системы выборов.

Большинство аргументов постмарксистов основываются на статичных и выборочных наблюдениях современной реальности и привязаны к заранее определенным выводам. Решив, что время для революций прошло, они сосредотачивают внимание на победах неолибералов на выборах, а не на следующих за ними массовых протестах и всеобщих забастовках, мобилизующих большое количество людей на внепарламентскую деятельность. Они обращают внимание на упадок коммунизма в конце 1980-х гг., а не на его возрождение в середине 1990-х. Они говорят о влиянии военных на выборы, не упоминая о вызовах, брошенных им восставшими сапатистами, городскими повстанцами в Каракасе и всеобщими забастовками в Боливии. Иными словами, приспособленцы не замечают динамики борьбы, начинающейся на местном уровне в рамках выборной системы, установленной военными, и затем продвигающейся выше, за этим границы, потому что приспособленцы к выборной системе не в состоянии удовлетворить элементарные требования и потребности людей. Приспособленцы не смогли положить конец безнаказанности военных, выплатить заработную плату государственным служащим (в провинциях Аргентины) или покончить с уничтожением посевов крестьян, выращивающих какао (в Боливии).

Постмарксистские приспособленцы стали частью проблемы, вместо того, чтобы быть частью ее решения. Прошло полтора десятилетия с тех пор, как начался переходный период, и во всех случаях постмарксисты приспосабливались к неолиберализму и углубляли политику свободного рынка. Приспособленцы не способны эффективно противостоять негативным социальным последствиях воздействия свободного рынка на людей, и под давлением неолибералов вводят все более строгие меры для того, чтобы остаться у власти. Постмарксисты постепенно перешли от прагматической критики неолиберализма к выдвижению себя в качестве его эффективных и честных управленцев, способных обеспечить интересы инвесторов и усмирить общественное недовольство.

Тем временем, прагматизм постмарксистов дополняется экстремизмом неолибералов: 1990-е гг. свидетельствуют о радикализации неолиберальной политики, направленной на предотвращение кризиса путем передачи прибыльных инвестиций и спекулятивных возможностей зарубежных банкам и корпорациям.

Неолибералы создают поляризованную классовую структуру, которая намного ближе к марксистскому пониманию общества, чем к постмарксистскому представлению. Современная классовая структура в Латинской Америке является более жесткой, детерминированной и привязанной к классовой политике или государству, чем раньше. В этих обстоятельствах революционная политика намного уместней, чем прагматические предложения постмарксистов.