Глава IV. Юридические факты в механизме реализациинорм права и правосубъектности § 1. Понятие юридического факта в механизмереализации норм права и правосубъектности

Возникновение конкретного правоотношения означает качественно новый этап в развитии механизма правового регулирования общественных отношений. В возникновении данного этапа и "разворачивании" системы правовых связей и опосредований определяющая роль принадлежит юридическим фактам. Причем "нагрузка" на последние увеличивается, а их роль усложняется. Все предыдущие "шаги" права в том или ином виде учитываются при формировании и действии конкретного правоотношения. Особое место здесь отводится нормам права и моделям, определяющим содержание правосубъектности. Последние, как известно, находятся в переходном состоянии ("нормативно-индивидуальная модель"), так как возможность поведения продиктована законом, но в то же время уже получила "привязку" к конкретному субъекту. Именно эти модели получают дальнейшее развитие, трансформацию непосредственно в юридические факты; в правоотношении это происходит опосредовано.

Все, что предусмотрено нормами права и правосубъектностью, не может реализоваться в конкретном правоотношении, минуя юридические факты. И это справедливо при любых моделях правового регулирования - императивных или диспозитивных. Не имеет значения то обстоятельство, что на стадии юридического факта не происходит дополнительного моделирования регулируемых отношений ("поднормативное регулирование"), так как модель конкретного правоотношения и нормативные модели - качественно разные уровни права. Перенесенная в конкретное правоотношение нормативная модель - это уже трансформированная модель, имеющая иной статус. В противном случае пришлось бы признавать формально-техническую роль юридических фактов. Однако это не так. Юридические факты, в том числе здесь, предстают сущностной стороной в движении права от одной ступени к другой.

По общему положению, посредством юридических фактов реализуются нормативные модели и правосубъектность в той части, в какой они задействованы в данной правовой цепи. Но этим фактом они не изменяются ни в объеме, ни в содержании, так как это общая мера возможного поведения, рассчитанная на постоянное действие. Соотношение содержания правовой модели и правосубъектности таково, что последняя дает представление о "диапазоне" правовых возможностей правосубъектного лица, в то время как нормативная модель позволяет с той или иной степенью конкретности определить поведение применительно к определенной области жизнедеятельности. В этом смысле конкретизация моделей поведения проходит по линии "норма права - правосубъектность - юридический факт - мера поведения в отдельном индивидуализированном правоотношении".

"Нагрузка" юридических фактов в цепи объективно-субъективных правовых связей разнопланова в силу того, что они своим действием как бы "прерывают" один этап движения права и порождают новый, хотя такое прерывание "удерживается" и дальше, но только в "снятом" виде.

Всякий новый этап получает не только самостоятельное обозначение, но и сущностную характеристику. В равной мере это относится и к оценке юридических фактов.

При сущностной характеристике юридических фактов, порождающих конкретное правоотношение, необходимо принимать во внимание их общие (родовые) признаки и черты, а также особенности, которые позволяют им представлять самостоятельное звено правового механизма. Общие признаки будут одинаковыми для юридических фактов, порождающих или прекращающих нормы права, правосубъектность, а также конкретное правоотношение. К ним относятся:

- волевой характер (волевые акты);

- правовой характер (правовые акты), закрепленность в нормах объективного права;

- свойство порождать, изменять или прекращать сущность того или иного (объективного, субъективного) права;

- принадлежность к самому существенному элементу механизма правового регулирования;

- выполняют функции "трансформатора" объективного или субъективного права из одного состояния в другое.

Но юридические факты, относящиеся к конкретному правоотношению, также имеют свой сущностный (видовой) признак: он указывает на порождающие, изменяющие или прекращающие возможности его в отношении прав и обязанностей в конкретных правоотношениях.

В последнее время в научной литературе при исследовании конкретного правоотношения и юридических фактов, порождающих его, упоминается категория "состояние". По утверждению Л.А. Чеговадзе, вид правового состояния сторон в правоотношении зависит от материального содержания гражданского правоотношения и процесса его реализации, т.е. тех фактических условий, которым законодатель придает значение юридических фактов. Поэтому условия установления субъективных гражданских прав и возникновения юридических обязанностей следует рассматривать как условия становления правового состояния субъектов в пределах правоотношения в качестве стороны правомочной либо обязанной *(164). На наш взгляд, категория "условия становления состояния" как само состояние принадлежности, означающее, по мнению Л.А. Чеговадзе, "связанность участников правоотношения наличием правомочий и долженствований" *(165) не проясняет сути и назначения юридических фактов и порожденных ими прав и долженствований. Если условия установления субъективных прав означают одновременно и условия становления состояния, в чем тогда их принципиальное различие? Если состояние принадлежности означает связанность участников правоотношения наличием правомочий и долженствований, тогда в чем его отличие от права и обязанности как меры возможного и должного поведения?

Кроме того, понятие "условия", рассматриваемое в качестве юридического факта, не конкретизирует последний. Ведь оно может применяться в разных значениях. Юридические факты в свою очередь, - это непосредственные волевые акты, предусмотренные (или допускаемые) нормами права, порождающие, изменяющие или прекращающие конкретные правоотношения (права и обязанности). Степень конкретности таких правоотношений, как и юридических фактов, их порождающих, может быть различной в связи с возможностью динамики теперь уже самих правоотношений и тех прав и обязанностей, которые составляют их содержание. Тем не менее во всех этих случаях речь идет о персонифицированных субъектах и приобретаемых ими определенных правах и обязанностях.

Исходя из предложенного нами определения юридических фактов данного уровня механизма правового регулирования, становится ясно, что именно они выступают сущностью будущих правовых связей субъектов (порождающихся, изменяющихся, прекращающихся). В этом плане сложившееся представление о юридических фактах как фактах реальной действительности, с которыми нормы права связывают наступление юридических последствий (т.е. возникновение, изменение гражданских правоотношений) *(166), не дает представления об их подлинном назначении и роли в правовом регулировании.

Действительно, в чем выражается связь норм права и правоотношений посредством юридических фактов и как она протекает? Широко представлены юридические факты посредством понятия "обстоятельства реальной действительности". Как известно, они могут быть только волевыми актами, как и все остальные элементы права и его механизма. Кроме того, они не выступают связующим звеном между нормами права и наступающими правовыми последствиями. Юридические факты, трансформируя "энергию" правосубъектности и норм объективного права, порождают, изменяют или прекращают конкретные правоотношения (права и обязанности).