Симонов А. Журналистика как поступок. М., 2004. 368 с

Миясат Муслимова

выявилась полная разобщенность этих структур и отсутствие единой концепции деятельности в этом направлении. И к чему тогда такая избыточность структур?

Итак, реально наш регион не влияет на составление стандартов, отсутствует механизм этого влияния. При такой нашей пассивности мы можем оказаться в ситуации, когда центр легко научится обходиться без нашего участия при составлении федерального компонента, так же, как Институт педагогики в ряде случаев научился обходиться без учета и выявления мнения педагогической общественности при составлении регионального компонента содержания образования.

Пассивность регионов, отсутствие глубинной взаимосвязи всех образовательных структур может приводить к тому, что важные решения в области образовательной политики могут приниматься кулуарно, спешно, без учета позиции заинтересованных сторон…

Как известно, национальная школа имеет свои программы для школ с русским неродным языком обучения, существуют отдельные программы для школ с русским родным языком обучения. Наличие разных программ для национальной и русской школы связано со спецификой усвоения русской литературы нерусскими учащимися: неодинаковым уровнем языковой подготовки учащихся регионов, своеобразием социальных, этнографических, историко-культурных особенностей, национально-художественной спецификой родной для жителей данного региона литературы, своеобразием восприятия русской литературы нерусскими учащимися. Учет этих факторов находит отражение в отборе программных литературных произведений, в расширении межпредметных связей с дисциплинами гуманитарного цикла.

Поскольку предложенный в декабре проект стандартов не был принят, прежде всего, из-за перегруженности, под эгидой Министерства образования готовится новый стандарт. До недавнего времени над составлением стандартов по русской литературе для русских школ и соответственно по русской литературе для национальных школ работали две комиссии. Первая комиссия осуществляла свою работу под руководством учителя литературы и сотрудника МО Зининой Е.А., вторая – под руководством проф. Черкезовой М.В. В итоге на последнем этапе работы возникла идея объединить стандарты. По официальной логике инициаторов сближения принятие единого стандарта для старшей профильной школы оправдывается существованием единого образовательного пространства. (Неофициальная причина связана с тем, что проект стандартов для национальной школы оказался настолько более подготовленным и значимым, что первая комиссия вместо того, чтобы доработать стандарты для русской школы, решила просто использовать лучший проект, объединив их. Какая порой мелочь может лежать в основе принятия исторических решений! А что касается ропота вто-

151

Журналистика как поступок

рой группы разработчиков, на них механизмы давления находятся легко, такие, например, как перекрытие кислорода для издания их учебников и др.)

При всей привлекательности идеи единого образовательного пространства возникает много вопросов:

1.Допустимо ли принятие такого решения без информирования и учета позиции регионов?

2.Какими достоверными и обоснованными доводами подтверждается целесообразность решения?

3.Есть ли декларация желаемой цели – единого образовательного пространства – реальность? Реально ли закрывать глаза на существующую в нашем регионе значимую разницу в уровне подготовки выпускника городской

исельской школы, если мы будем иметь в виду не идеал, а реальность?

4.Не станет ли в этом случае ЕГЭ барьером для выпускников национальной школы к получению и доступности высшего образования, не будет ли это скрытой формой дискриминации по отношению к национальной школе?

5.Не чревата ли будет такая ситуация социальным, национальным и последующим напряжением в регионах? Возможно, в идеале мы придем к единому образовательному пространству, но кому выгодно форсирование событий?

6.Если начало положено, и пока движением фокусника стерта национальная школа в профильных классах, не следует ли ожидать столь же быстрых и анонимных движений для упразднения ее в обычных старших классах, затем и до основной школы недолог путь?

7.Не противоречит ли кулуарное решение статье 2 ч. 3 закона РФ «Об образовании» («О соответствии государственной политики в области образования принципу общедоступности образования, ее адаптивности к уровням и особенностям развития и подготовки обучающихся»)?

8.Какую позицию займет наше Министерство образования, если узнает о предполагаемых изменениях? Информация о планах комиссии по какимто каналам просачивается в регионы, вот и министерства образования Татарии и Башкирии уже отреагировали: на имя министра образования РФ от 21.02.03 направлено письмо за подписью министра образования Татарии Харисова Х.Х., где излагаются условия, не позволяющие сегодня обеспечить единый уровень владения русским языком и литературой учащимися разных типов школ: «Для таких школ нормативы стандарта должны строиться на принципе адекватности полиэтническому пространству России, а не монокультурности. Исходя из изложенного выше, считаем необходимым:

1.разработку двух стандартов по русскому языку и литературе для русской и национальной школы,

2.введение двух вариантов ЕГЭ для названных типов школ».

Это лишь маленькая часть вопросов по проблемам образования, возникающих, если они даются на откуп ведомственным, бюрократическим под-

152

Миясат Муслимова

ходам, когда широкая общественность устраняется от внимания к ним, когда не развит механизм вовлечения самой школы в управление образованием… Нет у нас опыта формирования гражданского общества, а есть опыт понимания политики (в любой сфере) как искусства удерживать людей от участия в делах, которые их прямо касаются. Инициатива снизу и сверху, интегрирование целей и возможностей всех образовательных структур и всего общества – неизбежная задача, если мы ждем конкретных результатов в реформировании образования.

Управление образованием: восхождение к Учителю или марш-бросок?

Подлинное содержание нынешних реформ внятно не объяснено ни педагогической общественности, ни педагогической элите. Случайное ли совпадение, что на всем протяжении развития Министерства образования ни в центре, ни на местах практически никогда не встречаются яркие, самостоятельно мыслящие личности? Какие серые личности управляют нашим образованием? А если они играют другими цветами радуги, почему бы не явить обществу свои скрываемые таланты, почему мы не видим и не слышим их ни в прессе, ни в живой школе, ни в каком бы то ни было публичном диалоге, не видим ни в какой деятельности? Почему из числа творческих учителей не привлекаются люди к управлению образованием? Наверное, потому, что ими трудно управлять, вряд ли они согласятся на роль беспрекословных исполнителей приказа сверху. Чиновникам от образования не требуется проявить свои недюжинные педагогические способности, знание и интерес

кпедагогическим технологиям, нет необходимости проходить все ступени роста от рядового учителя к руководителю определенной структуры образования, само это прохождение не ставится в зависимость от творческих способностей личности и педагогического дара. Беда управления образованием в нашей стране в том, что управленец от образования очень редко способен

квосхождению до истинного учителя, а учитель милостью божьей не верит в возможность творчества в чиновничьих кабинетах, а если и поверит, то кто же ему даст влиять на образовательную политику? Потому так и необходимо нынешним реформаторам единое образовательное пространство, что тотальная унификация упростит процесс управления и администрирования школы, контроля и надзора за ней. Неужели это так утопично – иметь талантливых педагогов, творчески и государственно мыслящих, в управлении образованием? Где брать творческих чиновников, обеспокоенных поиском истинных смыслов образования, а не хватающих на лету, чтобы сделать под козырек, технократический набор словотворчества реформаторов: ЕГЭ, «компетенции», «стандарт», «модули», ГИФО, «профили» и т.д.

Реформирование образования не имеет ни экономического, ни социального, ни научного обоснования. Трата денег на создание сомни-

153

Журналистика как поступок

тельных центров стратегических исследований, на экспериментирование, переписывание стандартов, издание «новых» учебников при слабом бюджетном финансировании вместо концентрации средств для переоснащения школ, увеличения зарплаты, увеличения финансирования на отдельного ученика за счет снижения количества обучаемых на одного учителя, повышения уровня подготовки специалистов, расширения сети авторских школ и др. приведет к кризису образования. Практически все аргументы авторов концепции реформирования построены на спекулятивных и заведомо ложных посылках. Так, в качестве одной из целей реформы указывается тезис о сохранении и обеспечении здоровья учащихся, страдающих от перегруженности школьных программ. Однако по данным академика Российской академии медицинских наук С.И. Колесникова, ухудшение здоровья учащихся связано с неправильной организацией учебного процесса, его усредненностью, отсутствием индивидуального психофизиологического и анатомического подхода, плохим использованием мотивации в обучении и др. Реализация одного из тезисов Минобразования о переходе на самообеспечение не только высшего, но постепенно и среднего образования ляжет бременем на самую необеспеченную часть населения.

Образование – процесс духовный. Поиски смысла образования вне опоры на Личность и Профессионализм разведут страну и школу по разные стороны. Сегодня от этого выиграет армия посредственностей, а завтра?

«Дагестан», № 3, 2003

Екатерина КОЛЕСОВА («Terra Incognita», Санкт-Петербург)

КАК БИТЬЕ ОПРЕДЕЛЯЕТ СОЗНАНИЕ

«Папа, папа, не надо меня шлепать!» Но папа-комиссар достал маузер и шлепнул сынишку.

Вы слыхали про аттракцион «Адская палатка»? Ну, тот, который выручал самого Остапа Бендера в трудные дни? Стоит большая очередь. Клиент заходит в красивый восточный шатер. В полной темноте получает по голове пыльным мешком. Выходит. Думает… Еще думает… И начинает расписывать стоящим в очереди, как это круто и вообще, такого они еще не видели.

154

Екатерина Колесова

Скажете, всем известный психологический феномен? Да еще и вспомните, как бывший забитый солдат-первогодок после дембеля начинает раздувать щеки: «Армия меня жизни научила! Каждый должен отслужить свое!»

Не смешно, господа.

В СПбТУ, а, по-русски говоря, в Политехе, уже 5 лет проводятся соцопросы. На всякие пикантные темы, на которые нормальный гражданин не то что социологу – и батюшке на исповеди слова не скажет, зато студент студенту – легко. И вот кандидат наук Н.В. Шеляпин с группой начал разрабатывать совсем уж интимную проблему: жестокость при воспитании. А по-простому говоря, – кого и как в детстве родители били. И если били, то чем. А если не били, то почему?

…И я даже догадываюсь, с какой это стати мы дожили до таких вот опросов. Это раньше, при историческом материализме, считалось, что у нас детей не бьют. При дяде Степе, когда деньги еще были деньгами. Теперь не то. Правда, учителя в школах пока стесняются, но в детской больнице (им. Раухфуса, в самом центре Петербурга) – уже запросто. А у родного очага… чего там говорить.

Подошли к проблеме серьезно – чтобы охват социальных слоев был шире, выбрали 3 очень разных вуза: РГПУ им. Герцена, БГТУ (Военмех) и сам Политех. Составили анкету с множеством пунктов и вариантов. При этом, конечно же, исходили из общепринятого постулата – чаще всего колотят детей в семьях… ну, вы понимаете, каких. Убогих всяких, очень бедных, очень многодетных, живущих вдалеке от центров культуры или там на рабочих окраинах; а бьющие родители – сплошь темнота и отбросы общества. То есть, где-нибудь в Металлострое, в семье стрелочника, где 5 детей, рукоприкладство вероятнее, чем на Малой Итальянской – в семье, где 1 ребенок, а родители – оба с высшим образованием и реальными доходами.

На данную Всемирную Педагогическую Аксиому никто сначала не посягал, цель была – лишь выяснить, насколько часто подвергаются насилию наши дети и какой из перечисленных факторов риска сильнее толкает к нарушению 21, 22 и 38 статей Конституции родной страны. Все эти (и на всякий случай еще многие параметры) и отражала анкета, а вот результат вышел – мама, не горюй! От аксиомы, короче, не осталось и следа.

При обработке первой же сотни анкет в глаза стало лезть одно и то же: ответ «да» на самый главный вопрос у большинства сочетался отнюдь не с вышеописанными характеристиками семьи, а… с одинаковыми ответами в графах «профессия родителей». И кем же оказались домашние тираны и кухонные боксеры? Бродягами? Отщепенцами? Подзаборными алкашами? Из множества других «битые» студенты раз за разом отмечали только 2 варианта: «военные» или «правоохранительные органы».

155

Журналистика как поступок

Оказалось, что физическим наказаниям подвергались аж 73% (1826 человек из 2502), а из них 26% (474 телесно воспитуемых) – были детьми работников силовых структур!

При виде такой навязчивой закономерности сердце либерального интеллигента Николая Шеляпина дрогнуло… Вместо того, чтобы тихо залечь на полочку, политически несвоевременное, бестактное исследование было, наоборот, расширено. На следующих этапах в анкету внесли много уточнений типа:

–До скольких лет вас наказывали физически?

–Использовались ли для наказания какие-либо предметы? (укажите, какие именно)

–Превращалось ли иногда наказание в ритуальную церемонию? (например, заставляли просить прощения, заставляли самих принести орудия наказания, наносили удары по обнаженному телу и др.)

–Помогало ли вам физическое наказание, по вашему мнению, улучшить свое поведение? (да, определенно помогало; да, чаще помогало; скорее, не имело никакого результата; нет, давало лишь отрицательный результат)

–Справедливо ли вас наказывали, по вашему мнению? (да, всегда; да, чаще справедливо; скорее несправедливо; почти всегда несправедливо; затрудняюсь ответить)

–Допустимы ли, на ваш взгляд, физические наказания при обучении и воспитании детей? (укажите, почему)

Внимательный анализ показал еще одну «странную» закономерность: количество семей сотрудников МВД, в которых бравые охранники правопорядка не прочь применить силовые меры к своим несовершеннолетним (а иногда и совершеннолетним!) отпрыскам – явно превосходит количество семей военных, в которых родители тоже завоевывают авторитет и поддерживают дисциплину аналогичными методами – 53% против 47%!

С чего бы это?

Может, дело в вековых традициях, и, несмотря на то, что репутация нашей армии в последние годы «стремительным домкратом» падала вниз (пока было куда), все же память о гусарском джентльменстве где-то еще там у них затаилась? Чего не скажешь о культурном наследии жандармского ведомства.

Но как же тогда дядя Степа? Выходит, его и не было вовсе? А ведь идешь поздним вечером по темной улице – и хочется, черт побери, чтоб был… Заботливый такой, справедливый – скинхеда на скаку остановит, к бандитам в блатхату войдет… Но кругом одни разбитые фонари, и ни одного убойносильного защитника на горизонте.

156

Екатерина Колесова

Еще кусочек прикола ждал социологов при изучении возрастных параметров физвоспитуемого контингента в семьях силовиков. Когда анкету составляли, варианты были – до 7 лет, 7–11 лет, и «старше». Хорошо, что кто-то додумался разделить это «старше» на промежутки. Вот тут-то все и упали: оказалось, что педагоги в погонах не столько несмышленых дошкольников шлепают, сколько 15-ти и даже 16-летних юношей, а чаще

– девушек, подвергают реальным истязаниям. Да еще и нередко с ритуальной окраской (по 7% как у МВД, так и у Минобороны) – может, «Ожога» Аксеновского начитались?*

Далее дотошными учеными был составлен своеобразный рейтинг орудий наказания, которыми поддерживается правопорядок среди домочадцев.

Первое место в этом хит-параде занял, конечно, форменный ремень. Его силу ощутили на себе 75% исправляемого контингента.

Второе заняла, казалось бы, вполне мирная скакалка, которая скакала по телам 13% опрошенных, преимущественно женского пола.

Третье – проверенный веками дедовский прут, кстати, набравший всего около 5%. То ли это объясняется стремлением наших силовиков сохранить окружающую среду, то ли, наоборот, таким снижением количества зеленых насаждений, что и розгу негде выломать стало.

Нельзя не упомянуть и такие выявленные экзотические орудия для порки, как: рулон фольги, выбивалка, тапочки, кипятильник, труба от пылесоса, молоток, и даже… живая курица!

Кстати, поскольку очевидно, что детишки, которых били молотками и кипятильниками, остались после этого живы (иначе как бы они заполняли анкеты?) и даже поступили в высшие учебные заведения, то заметим – били (да не убили) их настоящие виртуозы своего дела, глаз – как алмаз!

«Несмотря на элементы трагикомизма и абсурда, пришлось задуматься: каков социально-психологический портрет современного «ратника отечества»? Каков, в конце концов, его нравственный облик? Защищают ли нас настоящие профессионалы с достаточным набором моральных установок или, увы, многие наши офицеры – сами слабые люди, срывающие агрессию и личные неудачи на собственных детях? – пишет в комментариях к своему исследованию к. н. Н.В. Шеляпин. – Кто-то может сказать, что, дескать, служивые люди, которые привыкли к строгой дисциплине, переносят в семьи армейские устои, да и на пользу. Но я боюсь их огорчить. Дело в том, что, согласно выводам современной психологии, подобное отношение к де-

* Примечание: Тем, кому совсем непонятно, о чем речь (и в данном вопросе анкеты, и у Аксенова), придется открыть сексологическую энциклопедию на статье «Флагелляция – пассивная и активная» – здесь мы ее приводить не будем. А тех, кто, прочитав, подумает, что сие извращение – штука редкая и не заслуживающая внимания современных социологов, придется отослать к «Всемирной истории розги» д-ра мед. наук В.Купера.

157

Журналистика как поступок

тям – отголосок так называемого амбивалентного стиля воспитания, господствовавшего в Европе в IV–XVII вв., когда неуверенность родителей в завтрашнем дне и бессилие перед житейскими невзгодами не считалось позорным вымещать на детях. В то время ребенка сравнивали с мягким воском или глиной, из которой родители, якобы, могли слепить что угодно. Жестокость и подавление личности тогда рассматривались как естественные педагогические мероприятия, хотя в действительности в скрытой форме родители выражали свой страх перед окружающим миром, в том числе и перед собственными детьми.

Можно также сказать, что в семьях людей, так или иначе связанных с военной службой, сохраняются древние традиции воспитания, записанные еще в «Домострое», плюс к тому в таких семьях детей с колыбели ориентируют на военную службу, приучая их к боли и лишениям.

На это можно возразить, что сегодняшние силовые ведомства – это уже не конские лавы и боевые ватаги, где все решали неукротимость в бою и ярость беспощадного броска. Прежде всего, их сотрудники должны быть специалистами во многих областях. В противном случае наша армия и милиция будут небоеспособны, ведь реальная сила прежде всего определяется подготовкой, психологической зрелостью и моральными качествами личного состава.

Все это говорит о необходимости серьезного тестирования сотрудников силовых структур на профпригодность, психологического обследования всего личного состава. Такая экспертиза должна быть гласной и подконтрольной общественности. И все разговоры о низкой зарплате в данном случае не являются оправданием, поскольку жертвой этой психологической неустойчивости может стать каждый россиянин. Если все останется попрежнему, то мечта о правовом государстве, реальной демократии и цивилизованном обществе так и останется научной фантастикой».

С надеждами на психологические обследования мы позволим себе не согласиться. Дело в том, что и сейчас при поступлении в доблестные дядистепины ряды каждый стажер тратит целый день именно на такое обследование. Вопросник с сотнями пунктов, по мнению психиатров, должен досконально выявить возможность того, что «кто-то кое-где у нас порой…» И что же? По словам одного из стажеров, впечатление такое, что тест составляли тяжело больные. Вопросы разделены на блоки по 4–5 штук, и от уже сдавших экзамен заранее известно – в каждом из этих блоков надо на все вопросы отвечать одинаково. Но при попытке отвечать именно таким, «правильным» образом, кой у кого начинает ехать крыша. Например: как отвечать на рядом стоящие вопросы «Часто ли у Вас бывает понос?» и «Часто ли у Вас бывает запор?» Представьте себе, тому, кто ответит на один из них – да, а на второй – нет, не место в рядах МВД! Уж если на первый ляпнул – да, изволь и на второй соглашаться. (Хорошо, что хоть на деле доказать не требуют.)

158

Екатерина Колесова

Но этого мало: в блоке, где речь идет о цветах, коли проболтался сдуру, что любишь цветы, должен дальше, как попка-дурак, соглашаться, что любишь нюхать цветы, любишь беседовать с садовниками, и, до кучи, – сам

мечтаешь быть садовником! А если, зараза такая, мечтаешь быть не садовником, а, с какого-то перепугу, ментом – на вопрос «Любишь ли цветы» должен твердо ответствовать «Никак нет!»

Кроме того, есть особые вопросы – о вещах, заведомо неизвестных нормальному человеку. «Сколько врачей в Чехословакии?» – «Не знаю», – честно ответил один кандидат в менты – и не был принят. Ибо не фиг. Какаятакая еще честность в реконструктивный период? С этой профессией она не сочетается. Настоящий убойный силовик должен, даже сам ничего не понимая, уметь виртуозно запарить мозги гражданам, – для их же спокойствия и безопасности. Так что правильный ответ был: «Много».

Не эти ли вопросы засели в голове у отца одной 19-летней студентки, признавшейся, что она до сих пор подвергается физическим наказаниям. Мало того, отец – офицер милиции – часто прибегает к изощренным способам психологического давления и издевательств. Например, он любит «проверять» ее, спрашивая: «Сколько жителей в Рио-де-Жанейро?» Или: «Какова глубина Атлантического океана?» Когда дочь не может правильно ответить (надо заметить, что подобные знания не имеют никакого отношения к изучаемым ею наукам), отец физически наказывает либо запирает ее и не выпускает из дома, – не скрывая получаемого при этом садистского удовольствия. Может ли человек, терроризирующий собственную взрослую дочь, быть защитником остальных граждан?

Авот судимый ныне за убийство ст. сержант питерской милиции А.А. Николев на пятерку прошел все эти тесты и испытания – будучи подучетным психопатом с большим стажем пребывания в дурдомах. После чего вскоре и разрядил обойму табельного оружия в спину не понравившимся ему студентам. В воспитательных целях. Интересно, какими методами будет он прививать дисциплину своему собственному отпрыску? Кстати, продолжение рода, по мнению суда, резко смягчило его вину (правда, мать убитого почему-то не согласна с таким поворотом правосудия).

Каким педагогом станет так и не вылеченный от психопатии сержант и как долго будет он продолжать свои воспитательные мероприятия, можно только догадываться: если незнакомых студентов, по его мнению, можно приучать к порядку любыми средствами, вплоть до смертной казни, то почему из-за поступления в вуз надо прерывать воспитание своего родного? Кстати, вот и в нескольких анкетах было отмечено, что физические наказания остались атрибутом повседневной жизни этих питерских студентов до 22 лет!

Авот теперь, наконец, – о самом грустном. Скажете – а до сих пор, что, не о нем было? Да ладно. По-настоящему страшно даже не вышеизложенное, а вот что:

159

Журналистика как поступок

82% студентов на данный момент считают, что применявшиеся к ним методы телесного воздействия – вполне справедливы;

61% – что эти методы помогали им исправить свое поведение – и полностью одобряют подобный способ воспитания.

Теперь мы можем догадаться, что данная традиция еще долго не угаснет в семьях питерских силовиков… Напомним, что часть опрошенных – будущие ПЕДАГОГИ. Быть может, детишек и вправду заставили всей душой поверить, что с такими прирожденными правонарушителями, как они, без палки было не справиться? И лупить своих будущих потомков они собираются скрепя сердце, прямо-таки через силу?

Может, да, а, может, и нет. Конечно, наш гибкий разум часто склонен искренне находить пользу во всякой пакости, какую пришлось перетерпеть. Но, увы, «Адская палатка» – это не анекдот, а реальный психологический закон. И самые жестокие рабовладельцы – это бывшие рабы. Как сказано в «Дхаммападе»: «Ненависть не прекращается ненавистью, а только отсутствием ненависти прекращается она».

И никакой курс педагогических наук, как выясняется, не может вытравить заряд жлобства и дикости, вколоченный в детстве папой в погонах.

«Terra Incognita», № 1, 2003

Михаил БАШКОВ («АиФ в Удмуртии», Ижевск)

ПУСТЬ ВСЕГДА БУДЕТ МАМА

Звонят – откройте дверь

Мелкое большеглазое и кареглазое создание с любопытством смотрит на меня. При этом не забывая заниматься другими своими делами. Восточная внешность круглощекой довольной девчушки вызывает непроизвольное любопытство.

«Кто это создание?» – спрашиваю у Валентины Константиновны. «Это Роза. «Наш подкидыш». Ее привел в травматологию какой-то

мужчина. Сказал, что сняли с поезда. Пытались потом искать этого мужчину, но оказалось, что по оставленному им адресу никто не проживает. Полгода она в «инфекционке» пробыла, а затем к нам из службы опеки обратились. Сказали: «Возьмите на лето к себе в деревню». Вот так еще полгода прошло, и теперь по документам она оформлена уже как Шапошникова».

160