IV. Большие универсальные инновационные циклы в глобальном масштабе

Большие универсальные инновационные циклы в концептуальном плане инте­ресны тем, что позволяют осознать принципиальную связь социальных, политических, экономических и технологических инноваций с глубинной транс­формацией культуры. В современных условиях такая трансформация невозможна без систематической и целенаправленной информатизации культуры, т. е. внед­рения современных информационных технологий и информационных систем во все процессы, связанные с модернизацией и освоением культурного наследия и созданием новых культурных ценностей и достижений, а также с превращением их в достояние массового сознания и поведения. Забегая вперед, отмечу, что информационная технология является единственным видом технологий, прямо и непосредственно влияющих на культурогенез. Можно без преувеличения сказать, что ИТ представляет собой и в прошлом, и в настоящем реальный механизм культу роге неза. В этом контексте сравнительный анализ больших универсальных инновационных циклов, отчетливо прослеживаемых в историческом развитии стран, вступивших на путь форсированного создания индустриальных обществ, чрезвычайно важен для понимания современной ситуации в России.

Такие инновационные циклы проявляются в историческом генезисе новых общественных отношений, структур всех наиболее развитых стран мира, образу­ющих сейчас центры многополюсной глобальной социально-экономической и политической структуры мира. Я остановлюсь лишь на трех странах, которые вместе с Россией образуют сейчас такие полюсы.

Первой из них, представляющих особый интерес во многих отношениях, явля­ется Япония. Ее первый, четко выраженный большой инновационный цикл связан с развитием японского капитализма, открытого знаменитой реформой Мэйдзио в 1868 г. Эти циклы по своему началу (и это не внешняя аналогия) совпадают с большими инновационными циклами, охватившими периоды развития промыш­ленного капитализма в России (после отмены крепостного права в 1864 г.) и в США (после завершения гражданской войны Севера и Юга в 1865 г.).

Четвертой страной, с четко выраженным большим инновационным циклом, является Германия в период после немецкой революции середины XIX в. и до завершения 1-й мировой войны. Несмотря на особенности, присущие большим инновационным циклам, происходившим в каждой из этих стран, для них харак­терно наличие идентичных компонентов и линий развития, присущих большим универсальным инновационным циклам. Они касаются фундаментальных инно­ваций в экономике, системе государственного управления и культуре. Трансфор­мации последней тесно связаны с быстрым развитием на основе государственной поддержки науки, образования и передовых для того времени информационных технологий — новых полиграфических систем и средств электросвязи (телеграф, телефон и т. д.).

В Японии, США и Германии четко прослеживающиеся большие инно­вационные циклы проявляются иначе, чем в России. В этом обнаруживаются особенности исторического развития, культурные традиции. В то же время обна­руживается целый ряд общих черт, связанных со стремительным переходом к новому индустриально-промышленному обществу. Единство и разнообразие

20

обычны для исторического процесса. Циклы Кондратьева, общественно-эко­номические формации Маркса или большие исторические цивилизации Шпенгле-ра и Тойнби являются, по терминологии Макса Вебера, идеальными типами и в чистом виде не существуют нигде и никогда. Сравнительный анализ показывает, что большие универсальные инновационные циклы, несмотря на различия в проявлениях и время протекания, становятся типичной формой исторического развития по крайней мере в высокоразвитых индустриальных странах, для кото­рых инновационность в широком смысле уже не внешнее преходящее обстоятель­ство, но глубинный стержневой процесс, определяющий их роль исторических «первопроходцев». Большие универсальные инновационные циклы, последо­вавшие после 1-й мировой войны, знаменуют новый этап в развитии промышлен­ных обществ. Они связаны с мощными инновациями во всех сферах экономичес­кой, социально-политической и культурной жизни. Особенно отчетливо эта принципиальная «инновационность» обнаруживается после 2-й мировой войны в 60—90-е годы.

Внутри больших инновационных циклов в США, Германии, России, Японии можно заметить четкие подциклы, особенно в сфере экономики и высших техно­логий. Но интересно, что к началу 90-х годов в большей или меньшей степени обозначаются признаки их завершения, исчерпания, нарастают общекризисные черты, свидетельствующие о необходимости перехода к новым инновационным циклам. Формы переходов могут быть, разумеется, различными — от относитель­но спокойных эволюционных до радикальных, связанных с социальными де-струкциями, конфликтами и т. д.

При пристальном рассмотрении больших универсальных инновационных циклов отчетливо прослеживается трансформация не только в сфере экономики, но и во всех сферах политической, социальной и духовно-культурной жизни. Объяснение этому мы находим в связи культуры, экономики и технологии.