Глава 3. Концептуальные рефлексивы и социально-культурные доминанты243

организованной государством под названием ГКО, и т. д., в усло­виях, далеких от правозаконности и справедливости при активном и небескорыстном участии чиновничества. Политика В. В. Пути­на, провозгласившая принцип «равноудаленнос^ти» государства от олигархов, привела к сдерживанию неформальных отношений с крупным капиталом, переходу к более открытой модели взаимо­действия и поставила олигархов перед выбором: «или поддержи­вать власть во всех ее начинаниях, или уйти в тень» [см.: Крыш-тановская, 2002, 28].

Самым ярким признаком концепта остается компонент «обла­дания большим количеством материальных ценностей, крупным капиталом». Массовое сознание оценивает то, что доступно вос­приятию, за его пределами остаются закулисные механизмы вла­сти, редуцируемые в смысловой структуре концепта.

Интеллектуальная часть современного общества отмечает мо­дификацию смысла концепта, но тем не менее не отказывается от употребления этого слова: Слово «олигарх» употребляется часто и неправильно. Я выписал значение этого слова из словаря. Довольно странно употребляется, но неважно… (Вл. Познер, ОРТ, Времена, 24.12.00). Метаязыковой комментарий современного употребления лексемы олигарх подтверждает факт модификации: Банкиры, в пе­реводе — олигархи, выглядят, как подсудимые (Завтра, 1998, дек.); Андрей Козицын, глава могучего холдинга «Уральская горно-металлур­гическая компания», решительно возражает против называния себя «олигархом». Не нравится ему это слово греческого происхождения. И дело не в том, что для попадания в олигархи надо преодолеть определенный имущественный ценз (олигарх — дословно богач). Ско­рее всего Козицыну не по нраву негативный оттенок, который вкла­дывается в это понятие. Глава холдинга высказался следующим об­разом: «Олигарх — это загадка природы, выдуманная журналиста­ми» (МК-Урал, 2000, июль); Вагит Алекперов занимает особое место в российской олигархической системе. Это «волк-одиночка», который не демонстрирует свою дружбу с кем-либо. Он весьма скеп­тически относится и к появляющейся время от времени идее друж­бы бизнеса и власти (АИФ, 2002, авг.); Теперь олигархам выгодно соблюдать законы, они уже не прячутся в тени. Известны данные о содержимом их банковских счетов. Самый богатый человек в Рос­сии — Михаил Ходорковский, глава нефтяной компании «ЮКОС» (его

244 Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху

состояние — 3,7 млрд. долл.)(Там же); Они стали не просто бога­тыми, а олигархами, обеспеченными (НТВ, Принцип домино, 02.10.02).

Смысловая модификация произошла и с концептом «реформа». Данный концепт оказался ключевым в определении тех преобра­зующих процессов, которые начались с попытки изменить партий­но-советскую систему. Состояние существенных изменений в эко­номической, политической и национальной сферах инициаторы назвали достаточно обобщенно — реформами. Если мы обратим­ся к прототипической структуре данного концепта, то увидим, что в ее основе лежит признак «преобразование, изменение чего-л., не затрагивающее основ существующего государственного строя». Поскольку изменения в стране носят радикальный характер, ка­сающийся всех существующих институтов государства —экономи­ческих, политических и социальных, то в данном случае нельзя говорить о реформе в традиционном ее понимании. В современ­ной трактовке концепт приобретает признак «интенсивного изме­нения» глубоких, коренных преобразований, требующих иног­да конституционного оформления. Массовое сознание отмечает смысловую модификацию концепта: На Государственном совете специально отказались от слова «реформа», чтобы у общественнос­ти не сформировалось ощущение, что все будет сломано (АИФ, 2001, март); ...Если те не из числа новых устроителей светлого бу­дущего, тех, кто рушил СССР, тех, кто грабил каждого из нас, при­крываясь словом «реформа»… (Отечество, 2000, авг.); Системе об­разования ни в коем случае нельзя называть это реформой образо­вания, поскольку слово «реформа» искажает смысл намеченных преобразований (РТР, Новости, 27.04.02); Мы должны забыть слова реформа, революция, переворот в образовании (Учительская газета, 2000, июнь); Если бы реформа здоровья имела место столетие спу­стя, то слово «реформа» верно было бы заменено словом «револю­ция» (Здоровье, 1998, окт.).

В ходе реформ страна решает сложнейшие вопросы трансфор­мации экономической системы советского типа. Приступив к пре­образованиям, общество, по образному выражению Д. Травина, начинает открывать один за другим несколько «ящиков Пандоры» и выпускать из них все более сложные и болезненные проблемы. «Открывать их страшно, и оттого мы решаемся на каждый новый шаг медленно и неуверенно, преодолевая множество сомнений.