забостовки и споры в сша

В некоторых странах, таких как Великобритания, профсоюзы в прошлом не очень стремились соглашаться с такими приказами, однако, когда вслед за таким выражением неуважения к суду последовало наложение ареста на имущество профсоюза, а дела стали широко освещаться в средствах массовой информации, процент выполнения судебных приказов значительно вырос. В другой группе стран (Франция, Бельгия, Италия и Швеция) судебные запреты для остановки трудовых конфликтов правовой системой не используются, однако в большинстве стран работодатели идут в суды для получения судебных запретов на блокирование доступа на предприятие со стороны работников или третьих сторон.

Комиссия независимых экспертов Европейской социальной хартии признает, что работодатель может прибегнуть к временному судебному запрету в случае, когда забастовка может считаться незаконной.

Работодатели также могут подать иск о возмещении убытков против бастующих работников. Очевидно, что невозможно привлечь к ответственности работников, участвующих в законной забастовке, однако незаконное поведение во время законной забастовки может привести к иску о возмещении ущерба. В некоторых странах (США) работодатель не может предъявить иск о возмещении убытков к работникам, участвующим в незаконной забастовке, а в других странах (Германия) — может. Однако, в Германии, Нидерландах, Великобритании, Швеции и Японии в случае забастовки работодатель подает в суд на профсоюзы, а не на отдельных бастующих работников. Первая причина этого заключается в том, что в некоторых странах (Швеция, Нидерланды) в случае официальной забастовки работники не несут личной ответственности, даже если их действия незаконны. В этих странах индивидуальная ответственность работника возникает только тогда, когда он участвует в незаконной стачке. Вторая причина, по которой в некоторых странах профсоюзы являются ответчиком, заключается в том, что личная ответственность работника по деликту является маловероятной, поскольку те суммы, которые можно взыскать с работников, очень невелики. В Швеции существуют даже нормы ответственности работников, причем максимальная сумма не может превышать 200 шведских крон (US$ 30).

Однако, в судебной практике других стран (например, Бельгии) надлежащими ответчиками признаются работники, поскольку профсоюз рассматривается как не имеющее прав юридического лица объединение индивидуумов. От своего лица он не может выступать в качестве ответчика или истца в обычном гражданском суде. Также и в Ирландии: судебные запреты выносятся в отношении людей, а не профсоюзов. В Италии, где профсоюзы нельзя привлечь к ответственности за причиненный ущерб, в последние годы работодатели использовали процедуру получения судебного приказа для того, чтобы вызвать профсоюз в суд для получения решения о законности забастовки. Если забастовка признана незаконной, это решение может повлиять на общественное мнение и дать работодателю гарантию, что будут допустимы репрессивные меры (увольнения, локауты). В США некоторые судебные округа предоставили всем местным жителям право подавать иск для того, чтобы обеспечить соблюдение противозабастовочного законодательства. В Великобритании в 1993 г. было введено правило, позволяющее любому лицу обращаться в суд за судебным запретом против организаторов незаконных трудовых конфликтов. В Нидерландах третьи стороны (например, заинтересованные группы) также могут вызвать профсоюзы в суд для получения судебного запрета на забастовку. В Израиле пострадавшая общественность может получить судебный запрет на забастовку и выплату ущерба от бастовавших работников.

С точки зрения Экспертной комиссии МОТ такие положения представляют собой еще одно препятствие на пути реализации права на забастовку, подвергая забастовочное движение профсоюзов постоянным атакам со стороны неограниченного числа потенциально пострадавших третьих лиц.

В прошлом иногда выносились постановления суда, требующие, чтобы забастовщики вернулись к работе, под угрозой штрафов, санкций и тюремного заключения. Однако такие действия были признаны незаконными в большинстве промышленно развитых стран, в значительной степени благодаря признанию права на забастовку в качестве основного права, а также при поддержке другого основного права, запрещающего принудительный труд.

Статистика по забастовкам, ведущаяся во многих странах, отражает значительную разницу в размахе забастовочного движения в различных странах. Охват забастовочным движением меняется со временем, а также различен в разных секторах экономики в рамках одного государства. Причины этих колебаний довольно сложны, но один из наиболее заметных факторов – уровень занятости. Профсоюзам довольно трудно уговорить своих членов выйти на забастовку при высоком уровне безработицы.

Практически невозможно установить взаимосвязь между моделью забастовок и правовой системой. Так, в Дании существует тщательно разработанная система законов о забастовках и, тем не менее, они происходят постоянно; в Нидерландах — рудиментарная и аномально развивающаяся система прецедентов — и очень мало забастовок.

Из вышеизложенного можно сделать вывод о том, что забастовочные модели в значительной степени определяются не правовыми факторами, а такими как позиция и политическая ориентация профсоюзного движения, характер взаимоотношений работник - работодатель, доступность судебной системы, вмешательство инспектора по труду над условиями труда, процедуры разрешения трудовых споров и т.д. Это позволяет усомниться в том, возможно ли вообще контролировать коллективные конфликты с помощью жесткого правового регулирования.

На протяжении двух десятилетий, до примерно 1980 г. забастовки рассматривались как неизбежность, присущая трудовым отношениям. Однако, несмотря на то, что современные демократии признают право на забастовку, в обществе преобладает мнение, что продолжительное использование забастовок угрожает интересам общества. Утверждается, что забастовочное движение – неконструктивный и опасный способ решения трудовых проблем; что забастовки расточительны, дороги и разрушительны для работников, работодателей и общества; что такие явления ухудшают положение национальной экономики и разделяют работников и работодателей.

Хотя в большинстве демократий забастовочное движение рассматривается как «неизбежное зло», оно, тем не менее, остается злом. В действительности, в индустриальных странах даже небольшая забастовка может нанести значительный вред и привести к тому, что небольшие группы будут создавать трудности для всего общества в целом. Взаимозависимость в обществе часто приводит к тому, что действия этих небольших групп могут затронуть ни в чем не повинные третьи стороны. Поэтому ученые и политики пытаются найти другие методы разрешения конфликтов.

Нельзя упускать из виду и социологический аспект забастовочного движения, которое, как и любое другое общественное явление, находится под воздействием социальных, технологических и других изменений, происходящих в обществе. Приведем только несколько примеров: общеотраслевые переговоры между предпринимателями и профсоюзами о заключении коллективного договора все больше уступают место коллективным переговорам на отдельном предприятии, все больше забастовок ограничиваются небольшими группами работников или одним работником. В то время как раньше, большая часть забастовок касалась требований повышения зарплаты или других условий труда, в последнее время в развитых странах они все чаще проводятся в защиту занятости.

Более того, совершенствование технологий, увеличивающаяся глобализация и развитие мультинациональных предприятий — все эти факторы, значительно влияющие на условия, в которых производятся товары и услуги и их взаимосвязь с трудом, — не могут не влиять на забастовочное движение.

Структура трудового населения также меняется: если раньше это в основном были промышленные рабочие, мужчины, работающие полный рабочий день, то теперь, это чаще всего служащие, женщины, занятые неполный рабочий день. Последние в меньшей степени склонны объединяться в профсоюзы и бастовать, нежели первые.

Более того, зарплаты так высоки, что забастовочные фонды профсоюзов быстро истощаются, когда происходит большая забастовка. Рабочим теперь есть, что терять, кроме своих цепей. Если у работника есть обязательства перед семьей, то забастовка для него не привлекательна.

Таким образом, профсоюзы большинства стран предпочитают использовать такие действия, которые приводят к максимальной потере производительности при минимальной потере заработка. Вместо полного прекращения работы работники в наши дни довольствуются нарушением нормального хода деятельности, причем, все чаще они прибегают к чередующимся забастовкам (прерывистым забастовкам), используя последовательно разные группы работников. Законодателям все чаще приходится рассматривать правовые аспекты различных типов забастовок, которые не являются полной остановкой работы или ее приостановкой в каком-либо виде. И как мы видели, такой вариант действий все чаще может рассматриваться как нелегальный, нежели традиционная забастовка.

Более того, работодатели в ответ на такие действия разработали некую стратегию типа локаутов и невыплаты зарплаты во время перерывов прерывистых забастовок и по отношению к работникам, которые вынуждены не работать во время забастовки других. Судьи довольно часто с пониманием относятся с этой стратегии.

Практика показывает, что забастовки все чаще теряют свою эффективность. Новые технологии и многонациональность бизнеса помогает работодателям расстраивать планы бастующих. Они могут перевести производство в свои зарубежные подразделения. Это требует от профсоюзов ответных действий на международном уровне, однако такие интернациональные действия трудно организовать, а также при этом существуют значительные правовые препятствия.[26]

Право на забастовку создает особые трудности в государственном и полугосударственном секторах, где понятие работодателя не всегда является достаточно ясным и где проблема жизнеобеспечения возникает чаще, чем в других секторах, поскольку использование этого права неизбежно затрагивает третьи стороны, которые иногда чувствуют себя жертвами конфликтов, в которых они не принимают участия.

Именно поэтому политики снова и снова рассматривают меры по разрешению коллективных конфликтов при помощи посредников, мировых и третейских судей.

[1]Такой подход принят и в законодательстве России. Однако, справедливости ради, следует отметить, что российское понятие «локаута» не соответствует тому понятию, который придается данному действию работодателя в развитых странах. О понятии локаута на Западе – см. ниже.

[2]И.Я. Киселев отмечает, что «неофициальная» (не санкционированная профсоюзным руководством) забастовка незаконна в США, ФРГ, Канаде, Греции, Швеции, Японии и законна в Великобритании, Италии, Швейцарии. В кн.: Киселев И.Я. Сравнительное и международное трудовое право. Учебник для вузов. – М.: Дело, 1999. С. 256.

[3] См. МОТ, Отчет «Свобода ассоциаций и коллективных договоров», Отчет III (4Б), Женева, 1994, стр. 62-64.

[4] Как отмечает А. Дж. М. Якобс, такое ограничение права на забастовку соответствует Европейской Социальной Хартии. При этом данный автор ссылается на. Выводы I, стр. 39 Экспертной комиссии по Европейской Социальной Хартии./Цитируется по книге «Сравнительное трудовое право и производственные отношения в промышленно развитых экономиках». С.470.

[5]Российское законодательство допускает проведение забастовки как средства разрешения коллективного трудового спора независимо от того, является ли данный спор конфликтом прав либо конфликтом интересов. Специфика российской ситуации такова, что большинство забастовок в России организуется по причине невыплаты заработной платы коллективам работников, что представляет собой конфликт прав.

[6] Такого же мнения придерживается и Комитет за свободу ассоциаций МОТ. См. их 58 отчет, дело № 221 (Великобритания/Аден), пар. 109. Цитируется по кн. «Сравнительное трудовое право и производственные отношения в промышленно развитых экономиках». С.470.

[7] Верховный суд Голландии 30.5.1986, Н.Дж. 1986, с. 688. Там же.

[8]Как отмечает И.Я. Киселев, в настоящее время в Италии считаются законными все забастовки, направленные на расширение и упрочение социальных завоеваний работников, на осуществление реформ, даже если эти требования предполагают давление на государство, на побуждение его к изданию законодательных и правительственных актов. Законной признается также политическая стачка как форма протеста против насилия, ограничения свобод, социального неравенства. Вместе с тем, признана недопустимость политической стачки, если она нацелена на подрыв конституционного строя или воспрепятствование осуществлению властями законных функций, сопровождается насилием, покушением на свободу труда, дезорганизацией общественных услуг. /Киселев И.Я. Указ. раб. С. 257.

[9] Дело № 1993/4-4, Хиштатрут против Безек, См. Р. Бен-Израель, IELL 1994, стр. 175; М. Дж. Голдберг, стр. 86. Цитируется по раб. ««Сравнительное трудовое право и производственные отношения в промышленно развитых экономиках».

[10] Меркьюри Коммьюникешнз против Скота-Гартнера, (1984), Отчет по трудовым спорам, см. Хеппл (1994) стр. 185. Цитируется по кн. «Сравнительное трудовое право и производственные отношения в промышленно развитых экономиках».

[11] Федеральный трудовой суд AP №85 статья. 9 Конституция Германии (Забастовочная борьба). Цитируется по указ раб.

[12]По другому источнику информации стачка солидарности законна во Франции, Испании, Италии, ФРГ, Швейцарии, Швеции, Греции и Бельгии и незаконна во многих других странах, например, в США и Великобритании, Канаде, Новой Зеландии, Японии. /Киселев И.Я. Указ раб. С. 256 – 257.

[13] см. Отчет «Свобода ассоциаций и коллективных договоров», Отчет III (4Б), Женева, 1994, стр. 74. Цитируется по кн. «Сравнительное трудовое право и производственные отношения в промышленно развитых экономиках».

[14] См. Комитет независимых экспертов по Европейской Социальной Хартии высказывал постоянную критику ситуации в Норвегии, например, в своих Выводах XII-I (1988-89) стр. 130. МОТ также критиковала Норвегию по этому вопросу. Цитируется по кн. «Сравнительное трудовое право и производственные отношения в промышленно развитых экономиках».

[15] Этого мнения придерживается и Комитет за свободу ассоциаций Международной организации труда, см. их 226 отчет, дело № 1140 (Колумбия), пар. 293; а также Экспертная комиссия, см. Отчет «Свобода ассоциаций и коллективных договоров», Отчет III (4Б), Женева, 1994, стр. 62-64. Там же.

[16] Это мнение Комитета за свободу ассоциаций МОТ, см. их 164 отчет, дело № 845 (Канада), пар. 42; а также Комитет независимых экспертов по Европейской Социальной Хартии. Выводы I (1988-89) стр. 38-39. Там же.

[17] См. Отчет МОТ «Свобода ассоциаций и коллективных договоров», Отчет III (4Б), Женева, 1994, стр. 75. Там же.

[18] В Швеции, Дании, Нидерландах используется иной термин – «блокада».

[19] Таково мнение Комитета независимых экспертов по Европейской Социальной Хартии, см. Выводы I, стр. 38-39 Цитируется по кн. «Сравнительное трудовое право и производственные отношения в промышленно развитых экономиках».

.

[20] Такого же мнения придерживается и Комитет за свободу ассоциаций МОТ, см. их 204отчет, дело № 952 (Испания), пар. 162; под минимальными услугами подразумевается та деятельность, которая строго необходима для того, чтобы удовлетворить основные потребности населения или минимальные потребности в обслуживании, при сохранении эффективности оказываемого давления, как считает Экспертная комиссия, см. Отчет «Свобода ассоциаций и коллективных договоров», Отчет III (4Б), Женева, 1994, стр. 71; Цитируется по кн. «Сравнительное трудовое право и производственные отношения в промышленно развитых экономиках».

[21] Х. Синай, Трудовые конфликты и деньги, в Тенденции в современном французском трудовом праве. Париж 1978. стр. 299-308: М. Коен, ‘Прямые и косвенные препятствия исполнению Права о профессиональных союзах и Права на забастовку’, Социальное право (включает Трудовое право и Право социального обеспечения 1978, стр. 268-275. Цитируется по кн. «Сравнительное трудовое право и производственные отношения в промышленно развитых экономиках».

[22] Верховный суд Национальное управление трудовых отношений (США) против компании Маккей радио и телеграф, 304 США 333 (1938), см. А. Л. Голдмен, IELL 1983, стр. 367. Цитируется по кн. «Сравнительное трудовое право и производственные отношения в промышленно развитых экономиках».

[23] Верховный суд Национальное управление трудовых отношений (США) против компании Маккей, радио и телеграф, 304 США 333 (1938), см. А. Л. Голдмен, IELL (1994), стр. 212-213. Цитируется по кн. «Сравнительное трудовое право и производственные отношения в промышленно развитых экономиках».

[24] В прошлом был также возможен локаут, при котором прерывался и договор, но теперь такой тип локаута невозможен в демократическом государстве. Однако в российском законодательстве закреплено именно такое понимание локаута.

[25] См. дело Марушимо Симон ком; см. Т. Ханами, Умение руководить японскими рабочими, Токио. 1991, стр. 78; К. Сугено, op. cit. стр. 109-110. Цитируется по кн. «Сравнительное трудовое право и производственные отношения в промышленно развитых экономиках».

[26] См. А. Якобс, «К совместным действиям по закону о забастовках», Правовой обзор Общего рынка 1978, стр. 133-155. Цитируется по кн. «Сравнительное трудовое право и производственные отношения в промышленно развитых экономиках».