Заключение
Оценивая итоги аграрной реформы надо отметить, что к 1914 году в сельском хозяйстве России имелись определенные положительные сдвиги. Во-первых, увеличились на 10,5 млн. десятин площадь посевов за счет освоения целины в Сибири и Казахстане. Во-вторых, возрос общий валовой сбор зерна: пшеницы на 12 процентов, ржи - на 7,4 процента, овса - на 6,7 процентов, как за счет расширения посевных площадей, так и роста урожайности.
Реформа способствовала подъему экономики страны. Сельское хозяйство приобрело устойчивый характер. Увеличились покупательская способность населения и валютные поступления, связанные с вывозом зерна.
Но в целом столыпинская реформа не дала тех результатов, на которые надеялось правительство. Во-первых, неурожай 1911 года показал, что реформа не создала устойчивой тенденции к росту сельскохозяйственной продукции; во-вторых, реформа не решила главный вопрос: не устранила крестьянское малоземелье и аграрное перенаселение. Так и не удалось создать слой богатых фермеров-собственников земли, которые вели бы хозяйство по-капиталистически, с применением наемного труда. Хотя применение машин в сельском хозяйстве увеличилось, все же серьезных сдвигов в улучшении агротехники на селе добиться не удалось. Ведь по-прежнему почти половина пахотных земель принадлежала помещикам, которые сдавали землю крестьянам в аренду на кабальных условиях. И крестьяне ее обрабатывали своим инвентарем, а это не способствовало распространению прогрессивной агротехники.
Столыпину не удалось и полностью ликвидировать крестьянские общины. Крестьяне были консервативны в своих взглядах, поэтому они не хотели выходить из общины. Ведь община давала им чувство определенной социальной защищенности. Также на решение крестьян влиял и жестокий российский климат. Российское крестьянство на своем историческом опыте убедилось, что противостоять силам природы путем коллективных усилий легче. И наконец, сельская община содержала определенную сельскую инфраструктуру: школы, богодельни для престарелых, ссудно-кредитные товарищества, ремонт дорог и мостов. В рамках общины развивались кооперативные крестьянские общества по совместному использованию сельскохозяйственной техники. Характерно, что большую часть земель, выставленных на продажу, покупали сельские общины.
Еще одно уязвимое место аграрной реформы заключалось в недостаточном ее финансировании. Оно не было предварительно проработано и спланироанно правительством. Да и не все выделяемые на реформу средства использовались по назначению.
Таким образом, столыпинская реформа не решила аграрную проблему в стране. Наоборот, она ее обострила. Правительство не приобрело в деревне прочной социальной опоры, так как не удовлетворило нужды крестьян в земле. Сохранение в стране крупного помещичьего землевладения с его полуфеодальными методами эксплуатации, новые финансовые тяготы для крестьян в виде расходов на покупку земли и арендные платежи, оббеземеливание значительной массы крестьян и превращение их в батраков существенно способствовало приближению революции в России.
Творцы и сторонники нового аграрного курса могли бы возразить (и такие возражении делались), что дело было не в его ошибочности, а в том, что не хватало времени для его реализации. Нужно было не восемь-девять лет, какие отпустила реформе история, а, скажем, 20, которые просил Столыпин, и она бы увенчалась полным успехом. Война и революция этому помешали. Доля истины здесь есть — с десятилетиями процесс сделался бы действительно необратимым. Но вопрос надо ставить иначе: почему история не дала этих 20 лет? А не дала потому, что страна (и деревня в том числе) уже больше не могла жить в условиях архаичного политического и аграрного строя, несмотря на проводимую политику укрепления и разверстания. Крах столыпинской реформы был обусловлен главным объективным фактором — тем, что она проводилась в условиях сохранения помещичьего землевладения и для сохранения этого землевладения, что в конечном итоге привело к новой революции и превращению всей земли в общенародную собственность.