Заключение

Подводя итог обсуждению проблемы, необходимо подчеркнуть следующее. Сложившееся в классической философии двойственное видение движения мира и его объектов («мир горний» и «мир дольний», «со-бытийное» и «процессуальное») в ходе совместного развития философии и науки в настоящий момент преодолено на основе становящегося единства философской и научной рациональности и отражения ими всеобщей детерминации. При этом приходится констатировать, что рациональность классической философии практически оказалась не в состоянии преодолеть обсуждаемую двойственность. Хотя, если с позиций современных взглядов рассмотреть онтологическое основание концепции «формы» Аристотеля, можно увидеть возможности решения обсуждаемой проблемы в данной концепции. Иными словами, трансцендентальное основание «транс-дискурсивности» всех школ философской классики и неклассики в облике современного научного видения всеобщей детерминации подтверждается таким ретроспективным подходом. Причем сам облик данной «транс-дискурсивности» фактически «задан» философской концепцией «форм» Аристотеля. Но такого взгляда в философской классике не было, и транс-дискурсивность философии Аристотеля тогда можно было и не увидеть, хотя в период классической философии были предприняты две удачные попытки преодоления названной двойственности П. Абеляром и Г. Гегелем. Но для этого им пришлось существенно «модифицировать» имеющуюся к тому времени философскую рациональность. П.Абеляр создал с этой целью «теологию» и «тео-логику», в то время как Г.Гегель – свою «теорию диалектики» и «диалектическую логику». В философской классике не была преодолена двойственность в соотношении «внешний мир -духовный мир человека». Здесь удалось всего лишь их сопоставить (что первично и что вторично).

Рациональность классической науки вначале была представлена исторически первым уровнем общенаучного знания, а именно: логикой и математикой. И логика, и математика существенным образом опережали развитие классической научной рациональности. Логика как наука уже в период научной классики приобрела сначала неклассический, а затем и постнеклассический облик. Ее рациональность в общей преднауке была «предметна», а во время собственно научной классики рациональность логики стала «со-бытийной». Дело в том, что в развитии логики очень ярко проявилась проблема соотношения научной и философской рациональности. В неформальной логике (Арно и Николь, Христиан Вольф) логика как наука делала шаги к сближению с философским обликом логики. Но сделано это было на уровне гносеологии. В высокоформализованных логиках этот процесс был осуществлен на уровне онтологии. Зрелый облик становления единства научной и философской логической рациональности в гносеологическом и онтологическом аспектах сложился к середине XX века. В сфере неформальной логики это было сделано в логико-философских исследованиях Л. Витгенштейна, неформальной логике Г. Тарда и др. В сфере формализованных логик данный процесс получил реализацию в тех их модификациях, которые были получены к пятидесятым годам XX века. Тем самым логика уже в ходе развития неклассической науки стала приобретать облик высокоформализованной философской дисциплины. Это и был первый результат становления единства философской и научной рациональности.

Математика же в период преднауки была элементарной. Со становлением классической науки она «обгоняла» развитие собственно научной рациональности. Уже в XVII веке математика приобрела неклассический вид, поскольку могла отразить и процессы, и события. Но данные возможности не были востребованы. Научная рациональность при этом характеризовалась тем, что исследовала только изолированные объекты и могла отражать только процессуальную грань движения. К началу становления научной неклассики в математике возникает полемика по поводу ее оснований, результаты которой позволили в конечном счете сформировать постнеклассический облик математики. Этот облик характеризовался первым подходом к построению ее унитарности (Бурбаки). Однако уже в период философской и научной классики стали формироваться основания будущего второго уровня общенаучного знания, приведшего впоследствии еще к одному направлению в становлении единства философской и научной рациональности.

Философская и научная неклассика характеризуется уже другими возможностями. Философия обращается к исследованию общества, человека и его духовного мира. Двойственное видение движения мира и его объектов предстает в дихотомии «природное и социальное» на мега-, макро- и микроуровнях. Мегауровень как экологическая проблема и ее связь с другими глобальными проблемами. Макроуровень, на котором его крайние позиции в облике расизма и географического детерминизма, как правило, сходятся в геополитике. Микроуровень как соотношение генетической и социальной «программ» в человеке. Другим аспектом обсуждаемого двойственного видения в философской неклассике является соотношение внешнего мира и духовного мира человека. Именно здесь складывается новое деление течений в философии: рационализм, социально-психическое направление и рациональное осмысление нерациональных граней человеческой жизни и деятельности. В философской неклассике каждая школа характеризуется тем, что объединяет соответствующие аспекты внешнего и внутреннего мира человека. И в этом безусловный прогресс философской рациональности данного периода. В таком подходе обсуждаемые два мира не противостоят друг другу абсолютно. Уже удается понять в каждой конкретной ситуации, какой из них первичен и какой вторичен. Но данный, конечно же, положительный аспект совмещается в неклассической философии с «дроблением» рациональности. Возникает развитие ее «полиморфизма», или «мультифинальности». В то же время складывается мощная тенденция, состоящая в том, что все философские школы неклассического периода получают транс-дискурсивную связь на уровне трансцендентальной взаимообращенности. Роль трансцендентального здесь выполняет научная картина всеобщей детерминации. Это еще одно (третье) направление становления единства философской и научной рациональности. Кстати, именно на уровне трансцендентальной взаимообращенности можно показать, что транс-дискурсивность всех ведущих школ философской классики и даже неклассики определена во многом философией Аристотеля. И, наконец, большая роль в философской неклассике начинает принадлежать становящемуся второму уровню общенаучного знания. Как уже отмечалось, это одно из направлений формирования сферы «прямого контакта» философской и научной рациональности.

Если же обратиться к неклассической науке, то нужно отметить, что она получает выход на исследование событий и одним только этим шагом ее рациональность сближается с философской рациональностью. Но при этом в научной неклассике формируются, как отмечалось, два постнеклассических компонента ее рациональности. Один из них – постнеклассический облик логики, когда она становится в полном смысле высокоформализованной философской дисциплиной, являющейся «основанием методологии для всех наук». Второй компонент – это становление рациональности постнеклассической математики. Она характеризуется сначала становлением первого унитарного облика математики, а затем и поливариантных обликов ее унитарности. Такой постнеклассический уровень математики (включая и компонент в виде пространства приведенных координат М.А. Гельфанда) послужил в дальнейшем очень существенным инструментом становления постнеклассического облика всей науки. Можно сказать, что постнеклассическая математика в состоянии получить математическую картину всеобщей универсальной связи (МКВУС), без которой невозможно построить новую научно-философскую картину мира и всеобщей детерминации.

Чем же характеризуется философская и научная рациональность постнеклассического периода? Здесь проще начать обсуждение с формирования постнеклассической научной рациональности. Уже отмечалось, что на ступени постнеклассической науки ее понимание всеобщей детерминации послужило трансцендентальным основанием транс-дискурсивной взаимообращенности всех школ философской неклассики. Другими словами, это было опосредованным основанием становления единства философской и научной рациональности. В период же постнеклассического развития науки данный момент был многократно усилен. Этот процесс обусловлен созданием и активным применением в науке синергетических методов. Новая постнеклассическая картина всеобщей детерминации уже на уровне науки стала повсеместно преодолевать двойственное видение движения мира и его объектов. По сути дела, был снят вопрос о том, кто создал «ens commune» и «ens per se». Наука стала создавать такие концепции, как глобальный эволюционизм Э.Янча, голографическая Вселенная Д.Бома. На уровне такого понимания постнеклассическая наука оказывается в состоянии выстраивать прямо по всему «пространству» картины всеобщей детерминации взаимопересекающиеся “аттракторы” научных проектов, в которых связаны проблемы микро-, макро- и мегамира, а также основания философский исследований. Современные синергетические модели оказываются взаимодополнительными к многочисленным концепциям диалектики. Теперь уже второй уровень общенаучного знания «вошел в прямое соприкосновение» с философской рациональностью. Основные его понятия стали философскими категориями, за каждой из которых «стоит» целая система научных высокоформализованных теорий. Более того, постнеклассические теории биологии стали активно исследовать сферы, ранее являвшиеся предметом философского анализа (социобиология, биоэтика, биоэстетика, когнитивная психология, голографический мозг К.Прибрама, автопоэзис У.Матураны и Ф.Варелы и др.). Столь же мощными являются в настоящий момент научные исследования языка и социальных коммуникаций. Все это очевидные факты выхода научной рациональности на прямое взаимодействие с философской рациональностью.

На фоне такого развития научной рациональности полученная ею картина всеобщей детерминации становится не трансцендентальным, а прямым, непосредственным основанием «транс-дискурсивности» всех школ философской постнеклассики. Теперь уже в обсуждении соотношения внутреннего духовного мира человека и внешнего мира удается показать не противостояние (классика), конкретное превалирование в конкретных ситуациях (неклассика), а постоянное взаимодействие сразу по рациональным, социально-психологическим и нерациональным граням. («Интерфейс между духом и материей» И.Пригожина). В философской постнеклассике при столь глубоком осмыслении всеобщей детерминации и взаимной обусловленности в ней детерминации социума, поведения человека и его духовного мира начинает формироваться понимание того, что все многообразие проблем, которые сложились уже в школах и течениях неклассической философии постнеклассическая философская рациональность в состоянии отразить в их единстве. Но при этом сама данная рациональность представляет собой единство четырех компонентов, отражающих четыре типа детерминации. В качестве первого выступает научно-философская картина всеобщей детерминации, которая, как отмечалось, является прямым основанием транс-дискурсивности всех школ философской постнеклассики (детерминация «единства всего бытия» как «бытия Бога» по Аристотелю). Уровень этой картины настолько высок, что является взаимодополнительным ко всем концепциям диалектики периода классической и неклассической философии. Второй тип философской постнеклассической рациональности предстает как рациональность исследования языка. Лидером здесь на сегодняшний день являются постмодернисты. Следующий тип рациональности - рациональность коммуникативного действия. И, наконец, - становящаяся рациональность биофилософии. Из перечисленных типов рациональности три имеют прямое взаимодействие с научной рациональностью, что убедительно свидетельствует о становлении единства философской и научной рациональности на уровне их постнеклассики. И только один из них - рациональность постмодернизма - либо несциентичен, либо антиецистичен. Но это всего лишь элемент, хотя и очень важный.