Глава 13

ДИАЛОГ КАК ОСОБЫЙ ТИП ТЕКСТА

Особым видом текста является диалог, который

членится на высказывания его участников

Вольфганг Дресслер

1. Традиции изучения диалога в отечественной лингвистике

В отечественном языковедении проблемами диалога занимались такие выдающиеся

лингвисты, как Л. В. Щерба и Л. П. Якубинский. В их работах прослеживается четкое

разграничение монологической и диалогической форм речи при явном предпочтении

диалогической формы общения.

Классическая фраза Л. В. Щербы «Подлинное свое бытие язык обнаруживает лишь в

диалоге» (Щерба 1915: 4) является непременным атрибутом многих работ по диалогу. Л. В.

Щерба предостерегал от смешения понятий литературного языка и разговорной речи: «...в

основе литературного языка лежит монолог, рассказ, противополагаемый диалогу —

разговорной речи. Эта последняя состоит из взаимных реакций двух общающихся между

собой индивидов, реакций нормально спонтанных, определяемых ситуацией или выска-

зываниями собеседников. Диалог — это, в сущности, цепь реплик. Монолог — это уже

организованная система облеченных в словесную форму мыслей, отнюдь не являющаяся

репликой, а преднамеренным воздействием на окружающих.

Всякий монолог есть литературное произведение в зачатке» (Щерба 1957: 115).

Л. П. Якубинский разделял тезис Л. В. Щербы о естественности диалога и

искусственности монолога. Он писал: «В сущности, всякое взаимодействие людей есть

именно взаимо-действие; оно по существу стремится избежать односторонности, хочет быть

двусторонним, "диалогичным" и бежит "монолога"» (Якубинский 1923: 133). При этом он

отмечал условность применения терминов естественный / искусственный по отношению к

диалогу и монологу. Естественность, по его мнению, присуща диалогу в том смысле, что

диалог в большей степени, чем монолог, «соответствует, как смена акций и реакций,

социальным фактам взаимодействия людей, в которых социальное ближе всего подходит к

биологическому (психо-физиологическому)» (там же: 139). В этом плане диалог, который

так же, как и монолог, представляет собой явление культуры, в большей мере олицетворяет

собой явление «природы», чем монолог (там же).

Л. В. Щерба и Л. П. Якубинский обратили внимание на многие существенные черты

диалогической речи. Из приведенной выше цитаты Л. В. Щербы следует, что к характерным

особенностям диалогической речи относится реп-лицирование, спонтанность речевых

реакций собеседников, зависимость реплики как от ситуации общения, так и от

высказываний партнера по коммуникации. Л. П. Якубинский обращает также внимание на

такие свойства диалогической речи, как непосредственный характер общения, краткость

реплик, отсутствие особой заданности компонентов и предумышленной связанности в

построении реплик (там же: 118). Многие положения отечественных классиков получили

дальнейшее развитие в современной (прежде всего отечественной) теории диалога.

2. Концепция диалогических отношений в трудах м. М. Бахтина

Влияние работ отечественных лингвистов на зарубежные исследования диалога

всегда было не слишком заметным, что объясняется прежде всего отсутствием широких

контактов между учеными в советское время, а также переводов известных трудов

российских авторов на европейские языки. М. М. Бахтин в этом ряду — исключение. Его

влияние на европейскую лингвистическую мысль, в частности на анализ диалога, признают

многие европейские ученые.

Основными достижениями М. М. Бахтина в области теории диалога можно считать

его взгляды на высказывание как единицу речевого общения и его концепцию диалогических

отношений в языке. В работе «Проблема речевых жанров», написанной в 1952-1953 гг., он

высказал мысли, которые затем в той или иной форме повторялись в разных работах по

теории диалога и другим направлениям изучения устной речи.

О высказывании как реальной единице речевого общения он говорит следующее:

«Речь всегда отлита в форму высказывания, принадлежащего определенному речевому

субъекту, и вне этой формы существовать не может. Как ни различны высказывания по

своему объему, по своему содержанию, по своему композиционному строению, они

обладают как единицы речевого общения общими структурными особенностями, и прежде

всего совершенно четкими границами <...> Границы каждого конкретного высказывания как

единицы речевого общения определяются сменой речевых субъектов, то есть сменой

говорящих. Всякое высказывание — от короткой (однословной) реплики бытового диалога и

до большого романа или научного трактата — имеет, так сказать, абсолютное начало и

абсолютный конец: до его начала — высказывания других, после их окончания — ответные

высказывания других (или хотя бы молчаливое активно ответное понимание другого, или,

наконец, ответное действие, основанное на таком понимании). Говорящий кончает свое

высказывание, чтобы передать слово другому или дать место его активно ответному

пониманию. Высказывание — это не условная единица, а единица реальная, четко

отграниченная сменой речевых субъектов, кончающаяся передачей слова другому, как бы

молчаливым "dixi", ощущаемым слушателями [как знак], что говорящий кончил» (Бахтин

1986а: 440-441).

Из этой цитаты видно, что центральным понятием при определении границ

высказывания является для М. М. Бахтина смена речевых субъектов, и именно этому звену в

структуре интеракции уделяют главное внимание современные исследователи разговорной

речи (см. п. 4 гл. 14). Смена говорящего субъекта является единственным четким фор-

мальным признаком, позволяющим однозначно установить начало и конец высказывания.

Такое понимание высказывания позволяет свести до минимума расстояние между

монологическими и диалогическими высказываниями, потому что и в том и в другом случае

границу высказывания определяет смена говорящего субъекта.

По М. М. Бахтину, целые речевые высказывания вступают в динамические смысловые

отношения с другими высказываниями. Этот тип отношений он определяет как диа-

логические отношения и так раскрывает их суть: «Эти отношения глубоко своеобразны и не

могут быть сведены ни к логическим, ни к лингвистическим, ни к психологическим, ни к

механическим или каким-либо другим природным' отношениям. Это особый тип смысловых

отношений, членами которых могут быть только целые высказывания (или рассматриваемые

как целые, или потенциально целые), за которыми стоят (и в которых выражают себя)

реальные или потенциальные речевые субъекты, авторы данных высказываний. Реальный

диалог (житейская беседа, научная дискуссия, политический спор и т. п.). Отношения между

репликами такого диалога являются наиболее внешне наглядным и простым видом

диалогических отношений. Но диалогические отношения, конечно, отнюдь не совпадают с

отношениями между репликами отдельного диалога — они гораздо шире, разнообразнее и

сложнее. Два высказывания, отделенные друг от друга и во времени и в пространстве, ничего

не знающие друг о друге, при смысловом сопоставлении обнаруживают диалогические

отношения, если между ними есть хоть какая-нибудь смысловая конвергенция (хотя бы

частичная общность темы, точки зрения и т. п.). Всякий обзор по истории какого-нибудь

научного вопроса (самостоятельный или включенный в научный труд по данному вопросу)

производит диалогические сопоставления (высказываний, мнений, точек зрения)

высказываний и таких ученых, которые ничего друг о друге не знали и знать не могли.

Общность проблемы порождает здесь диалогические отношения» (Бахтин 19866: 495-496).

Главный вывод М. М. Бахтина сводится к признанию того, что диалогические отношения

представляют собой явление, гораздо более широкое, чем диалогическая речь в узком

смысле. И между глубоко монологическими речевыми произведениями всегда присутствуют

диалогические отношения (там же: 497).

Таким образом, по М. М. Бахтину, каждое отдельное высказывание — всего лишь

звено в цепи речевого общения. Оно имеет четкие границы, определяемые сменой речевых

субъектов (говорящих), но в пределах этих границ высказывание отражает речевой процесс,

чужие высказывания и прежде всего предшествующие звенья цепи (иногда ближайшие, а

иногда — в областях культурного общения — и очень далекие) (Бахтин 1986а: 465). Для того

чтобы точнее и нагляднее выразить свою мысль о взаимном влиянии высказываний, ученый

прибегает к понятию обертона, применяемому в музыке: «Как бы ни было высказывание

монологично (например, научное или философское произведение), как бы ни было оно

сосредоточено на своем предмете, оно не может не быть в какой-то мере и ответом на то, что

было уже сказано о данном предмете, по данному вопросу, хотя бы эта ответность и не

получила ответного внешнего выражения: она проявится в обертонах смысла, в обертонах

экспрессии, в обертонах стиля, в тончайших оттенках композиции. Высказывание наполнено

диалогическими обертонами, без учета которых нельзя до конца понять стиль выказывания»

(там же: 463-464).