Сканер для дополнения лекции № 11

Природа человека. Фромм, акцентируя внимание на про­блеме человека, стремился к комплексному рассмотрению ее биологических, социальных и экзистенциальных аспек­тов. Человек как биологический вид, по Фромму, является представителем приматов, возникающим в тот момент, ког­да детерминация поведения инстинктами достигает миниму­ма, а развитие мозга - максимума. Человеку присущи специ­фические свойства, отличающие его от животного: разум, са­мосознание и воображение. Их возникновение порождает си­туацию неопределенности, осознание своей отдельности, одиночества. Это осознание, по мнению мыслителя, стано­вится источником тревоги, вины и стыда. Разрушение гармо­нии дочеловеческого существования определяет человечес­кую природу (натуру). По Фромму, человеческая природа не может быть рассмотрена ни как биологически обусловлен­ная сумма желаний, ни как безжизненный слепок с матрицы социальных условий; она не является ни неизменной, ни без­гранично пластичной. Природа людей есть результат истори­ческой эволюции в синтезе с определенными врожденными механизмами и законами. Разрыв единства с природой, жаж­да обретения новой гармонии взамен утраченной порождают экзистенциальные дихотомии (неразрешимые противоречия человеческого существования): между жизнью человека и его смертностью, между человеческими возможностями и пределами их реализации. Кроме того, Фромм указывал на наличие «исторических дихотомий» - противоречий индиви­дуальной и социальной жизни, не являющихся имманентны­ми для человеческого существования, а исторически обус­ловленными и в принципе разрешимыми. Примером таких дихотомий является, согласно Фромму, институт рабства в Древней Греции.

Физиологически обусловленные потребности, вытекаю­щие из необходимости обеспечения биологического выжива­ния, требуют удовлетворения при любых условиях и в этом смысле являются первичным мотивом человеческого пове­дения. Уникальность человеческого положения состоит в том, что их удовлетворения недостаточно не только для сча­стья, но даже для психического здоровья. Потребности, по­рождаемые дисгармонией человеческого существования, вы­ходят далеко за пределы животных потребностей. Их выра­жением является стремление восстановить единство челове­ка с миром. По мнению Фромма, источником всех движущих человеком сил, всех его страстей, аффектов, стремлений яв­ляется необходимость постоянного разрешения противоре­чий своего существования и поиска все более высоких форм единства с природой, с другими людьми и самим собой. Неза­висимо от удовлетворения животных потребностей актуали­зируются специфически человеческие потребности.

В работе «Здоровое общество» Фромм дает следующую их классификацию:

1. Потребность в приобщенности (необходимость пре­одолеть одиночество, отделенность, изолированность). Кон­структивным путем ее удовлетворения является любовь; при невозможности ее реализации возникают паллиативные формы в виде «симбиоза» в подчинении или овладении. Предметом «симбиоза» могут являться люди или внешние силы. Полная неудача в обретении приобщенности выража­ется в нарциссизме - патологической фиксированности на се­бе, неспособности к установлению связей с окружающим ми­ром и его объективному восприятию.

1. Потребность в преодолении ограниченности собст­венного существования. Неудовлетворенность человека собственным положением случайного, пассивного, бессиль­ного создания порождает стремление стать «творцом», быть созидательно активным. Негативным вариантом удовлетво­рения этой потребности является разрушительность, стрем­ление к самоутверждению в деструкции.

2. Потребность в укорененности и братстве. Разрыв естественных связей, невозможность возврата к доиндивиду-альному существованию вынуждают каждого взрослого че­ловека к поиску помощи, близких межличностных отноше­ний, защиты. Оборотной стороной этой потребности являет­ся «инцест», трактуемый Фроммом как некритическая свя-заиность индивида с общностью: семьей, родом, государст­вом, церковью. В современных обществах, по мысли филосо­фа, распространены такие формы «инцестуальной связи», как национализм и квазипатриотизм. - ■

1. Потребность в чувстве тождественности. Человек,, с его разумом и воображением, нуждается в представлении о самом себе, в способности почувствовать себя субъектом •своих действий, в обретении индивидуальности. Отсутствие подлинно индивидуального чувства тождественности ком­пенсируется его заменителями, которыми являются чувства принадлежности к нации, религии, социальному классу, роду занятий. В этом случае имеет место, по Фромму, «стадная» идентичность, при которой чувство тождественности поко- -ится на чувстве-безусловной принадлежности к толпе.

3. Потребность в системе ориентации и потребность в поклонении. Их основой является неопределенность чело-. веческой ситуации и необходимость в силу этого сформули­ровать систему координат для организации восприятия мира, интеграции усилий и осмысления жизни.

Ответами на все эти потребности могут быть различные теистические и нетеистические системы. В таких системах, по мнению Фромма, значимы не их формальные аспекты (догматы, вероучение и т.д.), а глубинные личностные моти­вации, Рациональные системы стимулируют развитие зре­лой, разумной, созидательно активной личности; иррацио­нальные же поощряют непродуктивные черты характера и удовлетворяют соответствующие «религиозные» потребнос­ти. По Фромму, специфически человеческим (экзистенци­альным) потребностям отвечают произрастающие из харак­тера страсти (потребность в любви, нежности, свободе, раз­рушении, садизм, мазохизм, жажда собственности и власти). Мыслитель трактует характер как замену для слаборазвитых у человека инстинктов. Характер определяется им как отно­сительно стабильная система всех неинстинктивных стрем­лений, через которые человек соотносится с природным и человеческим миром. Коренящиеся в характере страсти и влечения, будучи категориями биосоциальными, историчес­кими (в отличие от физиологически обусловленных инстинк­тов +■ биологической природной категории), не служат физи­ческому выживанию, но обладают иногда даже большей, чем инстинкты, мотивирующей силой. Экзистенциальные по­требности у всех людей одинаковы, но в то же время индиви­ды и группы различны по преобладающим страстям. Это различие, согласно Фромму, в значительной степени зависит от социальных условий, влияющих на биологически задан­ную экзистенциальную ситуацию и соответствующие ей по­требности. Характер позволяет человеку действовать после­довательно и «разумно» (целенаправленно), а также задает возможность его приспособления к обществу. В тоже время каждое общество для своего устойчивого существования нуждается в соответствии характеров своих членов социоэ-кономической ситуации. Приспособление индивида к обще­ству первоначально происходит в семье - «психическом: по­среднике» общества - транслирующей, нормы и ценности данной культуры от родителей к детям.

Фромм полагает все существовавшие в истории типы об­ществ не отвечающими подлинным нуждам человека. Ре­прессивность общества проявляется, ио его мысли, в манипу­ляции сознанием, а также в вытеснении в бессознательное нежелательных с социальной точки-зрения устремлений -как негативных, так и позитивных. В связи с этим он говорит о «социальном бессознательном», обусловленном действием «социального фильтра», В «социальный фильтр», согласно Фромму, входят язык,.присущая- данному обществу логика мышления и социальные запреты - «табу». Всякое побужде­ние или мысль допускается в сознание только по прохожде­нии «социального фил ьтра». Соответственно символику бес­сознательного Фромм связывает с социокультурно заданны­ми внутрилсихинескими конфликтами. Целью спасительной для людей психоаналитической -терапии становятся, соглас­но его точке .зрения, «дерецреесия» - осознание позитивных человеческих потенций и достижение их баланса с социаль­ной дееспособностью.

> ; Бегство от свободы. Осмысливая состояние человека, Ис­пытывающего страх перед свободой и прибегающего в жиз­ни к бессознательным механизмам защиты, позволяющим ему реализовать скрытое желание, заключающееся в стрем­лении покончить со своей собственной свободой н избавить­ся от ее бремени, Фромм вводит социально-философский концепт «бегство от свободы». В одноименной работе он по­пытался не только ответить на вопросы, что означает свобо­да для современного человека, каковы его переживания по поводу обретенной им свободы и почему индивидуум стре­мится избавиться от нее, но и раскрыть психологические ме­ханизмы этого «бегства», к которым человек прибегает в процессе своей жизнедеятельности.

В отличив от Фрейда, высказавшего лишь некоторые со­ображения о свободе человека, Фромм уделил значительное внимание обсуждению данной тюблематики. Если Фрейд ис­ходил из того, что свобода ограничивается вместе с развитие ем культуры, «индивидуальная свобода не является культур­ным благомж^а стремление к свободе направлено или против определенных форм и притязаний культуры или < против культуры вообще, то Фромм полагал, что «свобода опреде­ляет человеческое существование как --таковое», и понятие свободы меняется в зависимости от степени-«осознания чело­веком самого себя как независимого и самостоятельного су­щества». Если, согласно Фрейду, человек «всегда будет от­стаивать своя притязания на индивидуальную свободу против воли, масс», то, по мнению Фромма, свобода может превра­щаться в невыносимое страдание, и у человека возникает не­преодолимое желание избавиться от нее, найти какой-либо иной способ связи'с миром и людьми, чтобы «избежать не­уверенности, пусть даже лишившись свободы».

Подвергнув анализу завоевание свободы в эпохи Средне­вековья, Возрождения и развития капитализма, Фромм при­шел к следующим заключениям:

- --в процессе превращения ребенка во взрослого человека и становления человечества наблюдается постоянное стрем-, ление к обретению свободы от внешних сил, но не осознают­ся те внутренние принуждения и страха, которые ставят под сомнение все завоевания свободы;

• проблема свободы не только количественная, но и ка­чественная;

• свобода имеет двоякий смысл, поскольку, с одной сто­роны, человек освобождается от уз прежней власти и стано­вится «индивидуумом», а с другой - он ощущает одиночество и собственное бессилие, превращается в орудие внешних це­лей, отрывается от самого себя и окружающего его мира;

• следует различать «свободу от» внешних ограничений и «свободу для» реализации внутреннего потенциала человека;

• «свобода от» принесла человеку победу над силами при­роды, независимость от обстоятельств жизни, но в то же вре­мя изолировала его от других людей, породила в нем чувства одиночества, бессилия, пустоты, тревоги;

• если человек не может перейти от негативной «свобо­ды от» к позитивной «свободе для», то он различными спосо­бами стремится «избавиться от всякой свободы вообще».

Основываясь на психоаналитическом представлении о действии бессознательных сил в глубинах человеческой пси­хики, Фромм сосредоточил внимание на раскрытии психоло­гических механизмов «бегства от свободы». Он показал, что пути избавления от свободы являются следствием неуверен­ности и беспомощности изолированного индивидуума, кото­рый в попытках избавления от тревоги прибегает к таким психологически действенным и социально значимым меха­низмам этого «бегства», как авторитаризм, разрушитель­ность, конформизм. Авторитаризм связав со стремлением человека к подчинению и покорности, мазохизму и садизму, обретению новых вторичных уз вместо утраченных первич­ных. Разрушительность - с полной ликвидацией объекта, чтобы тем самым избавиться от невыносимого чувства соб­ственного бессилия. Конформизм - с отказом человека от са­мого себя, утратой собственного Я, превращением в робота.

Анализ свободы и психологических механизмов бегства от свободы в современном мире привел Фромма к понима­нию того, что процесс развития свободы не является пороч­ным кругом, с неизбежностью предполагающим усиление стремления человека к избавлению от свободы как таковой. По его убеждению, возможны варианты такого развития, когда человек может быть свободным и независимым, но в то же время связанным с другими людьми и человечеством Речь идет об обретении человеком «свободы для», той пози­тивной свободы, которая предполагает спонтанную актив­ность индивидуума в направлении развертывания его внут­реннего потенциала и творческих возможностей, реализации чувственных, эмоциональных и интеллектуальных способно­стей, становления продуктивной и преисполненной любви личностью.

Авторитарная и гуманистическая этика на современном Западе. Фромм характеризовал западную цивилизацию («Человек для себя») как находящуюся в моральном кризисе, обусловленном потерей влияния религии и утратой веры в человеческую автономию и разум. Кризис выражается в ре­лятивистском отношении к этическим ценностям и нормам и возобладании ложных моральных ориентиров: беспреко­словном подчинении требованиям государства, лидерам, культа техники, материального успеха. Конструктивной аль­тернативой релятивизму Фромм считает этический рациона­лизм, опору на разум как средство формулирования подлин­ных оснований человеческой нравственности. Целью являет­ся установление соответствия морали человеческой природе, естественным человеческим способностям к добру и созида­тельной активности.

Фромм вводит разделение гуманистической этики и эти­ки авторитарной. В авторитарной этике авторитет устанав­ливает, в чем состоит благо, формулирует законы и нормы поведения. В гуманистической этике человек сам создает, ре­гулирует и соблюдает нормы. Авторитарная этика отрицает способность человека определять, что хорошо И что плохо, она основывается на страхе перед авторитетом, на субъек­тивном чувстве слабости и зависимости и на отказе от само­стоятельных решений в пользу авторитета. Существенной особенностью авторитарной этики Фромм считает ее экс­плуататорский характер, ориентацию на интересы авторите­та, а не субъекта. Гуманистическая этика, напротив, основа­на на признании моральной автономии человека; его способ­ности различать добро и зло без вмешательства авторитета. Единственным критерием этической оценки в гуманистичес­кой этике является благополучие человека. Вто же время гу-манистяческая этика не является абсолютизацией интересов обособленнее эгоистического индивида, поскольку Фромм полагает, что человеку изначально присущи стремления к любви и солидарности с людьми: Объективация принципов гуманистической этики связывается Фроммом с познанием человеческой природы, с установлением-соответствия При­роде жизни и человеческого существовании. Фромм полага­ет, что цель человеческой жизни состоит в развертывании сил человека согласно законам его природы. Соответственно благом в гуманистической этике является утверждение жиз­ни, развертывание человеком своих сил, добродетелью - от­ветственность за собственное существование, пороком - бе­зответственность по отношению к самому себе.

Специфику человеческого существования Фромм связы­вает с человеческой ситуацией: человеку присуща биологи­ческая слабость, относительная недостаточность инстинк­тивной регуляции поведения. Само появление человека опре­деляется им как точка в процессе эволюции, в которой ин­стинктивная адаптация сводится к минимуму. Взамен разви­ваются специфически человеческие свойства: самосознание; способность помнить прошлое, предвидеть будущее и ис­пользовать символы для обозначения предметов и действий;

разум; воображение. Человеческое существование возника­ет как дихотомичное, противоречивое. Укорененные в чело­веческой природе противоречия (экзистенциальные дихото­мии - между жизнью и смертью, между человеческими по­тенциями и невозможностью их полной реализации) порож­дают, по мысли Фромма, потребность в обретении равнове­сия и единства человека и окружающего мира, в «системе ориентации и поклонения». Содержание этих систем различ­но и зависит от степени развития личности; к ним относятся различные религиозные и светские учения и системы ценно­стей, в частности, иррациональные влечения и неврозы. Свя­зывая мотивацию человеческого поведения с человеческой ситуацией, Фромм формулирует концепцию социального ха­рактера.

«Социальный характер». По мнению Фромма, факт сход­ства значимых черт характера у членов одной культуры, поз­воляет говорить о «социальном характере», формирующем­ся под влиянием социально-экономической структуры обще­ства. Он определяет «социальный характер» как основное ядро структуры характеров большинства членов группы, развившееся как результат фундаментального опыта и обра­за жизни, общего для данной группы. «Социальный харак­тер» является, по мысли Фромма, основным элементом в функционировании общества и в то же время - «приводным ремнем» между экономическим базисом и идеями, господст­вующими в обществе. С одной стороны, «социальный харак­тер» направляет поведение индивидов в соответствующем потребностям общества направлении. С другой стороны, он делает такое поведение нормой и формирует его внутрен­нюю мотивацию, зачастую неосознаваемую. Таким образом, благодаря «социальному характеру» человек хочет делать то, что он должен делать. В то же время, как Полагал Фромм, несоответствие «социального характера» изменившимся со­циально-экономическим реалиям делает его дисфункцио­нальным элементом общества.

Определяя характер как относительно перманентную форму, служащую проводником человеческой активности в процессе «ассимиляции» (овладения вещами) и «социализа­ции» (отношений с людьми и самим собой), Фромм полагает систему характера человека заместителем системы инстинк­тов животного. «Социальный характер» (в отличие от разли­чающихся у разных людей индивидуальных характеров) представляет собой суть склада характера, общую большин­ству членов данной культуры. В качестве основных типов «неплодотворных» ориентации характера им выделяются:

• рецептивная (ориентированная на получение благ из внешнего мира пассивным образом);

• эксплуататорская (агрессивно-овладевающая);

• стяжательская (изолированная от окружающего мира);

• рыночная (ориентированная на ценности обмена).

Плодотворная ориентация, согласно Фромму, напро­тив, представляет тип характера, при котором центральной целью является рост и развитие всех человеческих возмож­ностей.

Фромм, обосновывая гуманистическую этику, различает эгоистическое себялюбие и любовь к себе. Им отмечается, что любовь как проявление человеческой продуктивности, предполагающее заботу, ответственность, уважение и зна­ние, неделима между объектами и собственным «Я». Любовь к собственному «Я» как представителю человеческого рода неразрывно связана с любовью ко всем другим людям. Лю­бовь же к одному человеку, по мнению Фромма, предполага­ет любовь к человеку как таковому.

Обращаясь к проблеме совести, Фромм различает авто­ритарную совесть как действие интериоризированного внеш­него авторитета и гуманистическую совесть как реакцию всей человеческой личности на ее правильное или непра­вильное функционирование. Гуманистическая совесть явля­ется выражением целостности человека и его подлинных ин­тересов, а авторитарная - подчиненности и «социальной при­способленности». Целью гуманистической совести Фромм считает плодотворность и, как результат плодотворной жиз­ни, счастье. Счастье Фромм считает результатом реализо­ванной плодотворности.

Десгруктивность человека. Один из самых выдающихся текстов Фромма - «Анатомия человеческой деструктивнос-ти» - был посвящен проблеме агрессивности как биологиче­ского и антропологического феномена. Фромм вводит разде­ление агрессии «доброкачественной» - филогенетически за­ложенного импульса к атаке (или бегству) в ситуации, когда возникает угроза жизни, и агрессии «злокачественной» (дест труктивности и жесткости). «Доброкачественно-оборони­тельная» агрессия необходима для выживания индивида и ро­да, имеет биологические формы проявления и затухает, как только исчезает опасность. «Злокачественно-деструктив­ная» агрессия присуща только человеку и практически не на­блюдается у других млекопитающих; по Фромму, этот вид аг­рессии не имеет филогенетической программы и не служит биологическому приспособлению.

Фромм подвергает критике понимание агрессивности в инстинктнвизме (отдельные положения учения 3. Фрейда, К. Лоренца и др.) и бихевиоризма (Б. Скиннер и др.). Ин-стинктивистские концепции трактуют агрессивность как по­стоянный фактор психической жизни, заданный биологичес­ки и имеющий тенденцию накапливаться и искать разрядки в деструктивных поведенческих актах («гидравлическая кон­цепция агрессивности»). Бихевиоризм, по мысли Фромма, рассматривает агрессивность только в контексте визуально наблюдаемого поведения, исключая из анализа целостную человеческую личность. Как результат, бихевиористские концепции не могут объяснить психические явления, не обус­ловленные вызовами среды, и учесть мотивирующие поведе­ние импульсы. Фромм считает, что и инстинктивизм, и бихе­виоризм являются формами редукционизма, сводящими, по­нимание человека соответственно либо к унаследованным из прошлого моделям, либо к некритическому воспроизведе­нию сегодняшних социальных схем.

В качестве альтернативы этим моделям Фромм предлага­ет реформированный психоанализ как учение о характере и О конфликтах между характерологическими страстями, ор­ганично присущими личности, и необходимостью самоогра­ничения, Фромм стремится опровергнуть представление о присущих человеку от рождения деструктивных наклоннос­тях, используя для этого данные нейрофизиологии, психоло­гии животных, палеонтологии и антропологии. Так, нейро­физиология показывает, что при отсутствии внутренних или внешних раздражителей импульсы зон мозга, активизирую­щие и сдерживающие агрессивность, находятся в состоянии подвижного равновесия (т.е. агрессивность не действует по­стоянно, а возникает ситуативно). Сам нейрофизиологичес­кий механизм обеспечения защиты жизни демонстрирует не­очевидность значимости агрессивности, поскольку в физио­логии мозга (и в поведении) не меньшую значимость имеет рефлекс бегства (нервные волокна и центры нападения и бегства расположены очень близко). При этом «инструмен­тальная» агрессивность хищников нейрологически отлична от защитной агрессивности и у других животных не встреча­ется; человек же в своем филогенезе не являлся хищником. Характерно, что в неволе животные значительно чаще про­являют агрессивность, чем в естественных условиях обита­ния. Причиной этого является сокращение жизненного про­странства и разрушение структуры внутривидовых контак­тов. Однако аналогичные явления в человеческом обществе (аномия), по Фромму, имеют иную природу и связаны не столько с плотностью населения, сколько с ущербностью со­циальной структуры, утратой настоящих человеческих свя­зей и жизненных интересов. Если решение проблем, связан­ных с перенаселением, у животных имеет биологические ос­нования, то у человека - социальные и политические. Антро­пологические данные не подтверждают наличие деструктив-ности и жестокости у примитивных народов в процессе охо­ты, а также опровергают тезис о присущем человеку стрем­лении к господству (социальные отношения таких народов не определяются командно-подчиненной психологией). Войны первобытных народов не имеют характера массовых органи­зованных действий; их эскалация экономически невыгодна.

В целом, по Фромму, воинственность является функцией цивилизационного развития. Агрессивность в обществе тем выше, чем выше степень разделения труда. Самыми агрес­сивными являются социальные системы, которым уже при­суще деление на классы. Фромм полагает, что основой пре­вращения человека в эксплуататора и разрушителя стала «революция городов» 4-3 тысячелетий до н.э. Рост произво­дительности и разделение труда, превращение прибыли в ка­питал, необходимость централизованного учета готовой про­дукции обусловили классовое расслоение общества. В этот же период возникает собственно институт войн, направлен­ных на захват ценностей и на преодоление политической и династической раздробленности. Возникшая социальная сис­тема изначально являлась эксплуататорской; власть в ней опиралась исключительно на силу, страх и подчинение. Го­родская цивилизация становится источником жажды власти (садизма) и страсти к разрушению жизни (некрофилии).

Таким образом, деструктивность и жестокость не явля­ются сущностными чертами человеческой натуры, однако могут достигать значительной силы и распространенности. Фромм считает, что их объяснение следует искать не в унас­ледованном от животных предков разрушительном инстинк­те, а в тех факторах, которые относятся к специфически че­ловеческим условиям существования. Так, даже в форме за­щитной реакции агрессивность у людей встречается значи­тельно чаще, чем у животных. Фромм рассматривает ряд ви­дов этой формы агрессивности,.«собственно человеческих вариантов ее проявления»; их объединяют понятия псевдоаг­рессии и оборонительной агрессии. Псевдоагрессия (в виде непреднамеренной агрессии, игровой агрессии и агрессии-са­моутверждения) обозначает «действия, в результате кото­рых может быть причинен ущерб, но которым не предшест­вовали злые намерения».

Оборонительная агрессия связана у человека с ответны­ми реакциями на угрозы его свободе, индивидуальному или групповому нарциссизму, на попытку лишения человека ил­люзий, а также с конформистским или «инструментальным» поведением. В силу специфики человеческого существова­ния она проявляется сильнее, чем у животного: человек реа­гирует не только на наличную, но и на возможную угрозу; он подвержен манипуляции, руководству, убеждению; человек нуждается не только в физических, но и в психических усло­виях выживания - прежде всего в «системе координат» и в объектах почитания. Главным условием снижения оборони­тельной агрессии, в силу невозможности изменения ее биоло­гической основы, является, по мысли Фромма, устранение взаимных угроз из жизни как индивидов, так и групп. Это предполагает в первую очередь создание системы производ­ства и распределения, обеспечивающей людям достойные ус­ловия бытия и исключающей или делающей непривлека­тельным стремление к господству одной группы над другими.

В отличие от оборонительной, «злокачественная» агрес­сия не порождается инстинктами и присуща только человеку. Фромм утверждает, что она не нужна для физиологического выживания, но в то же время представляет собой важную со­ставную часть человеческой психики. Деструктивность рас­сматривается им как возможная реакция на психические по­требности, глубоко укорененные в человеческой жизни, как результат взаимодействия различных социальных условий и экзистенциальных потребностей человека. Фромм определя­ет человека как примата, начинающего свое развитие в мо­мент эволюции, когда инстинктивная детерминация стано­вится минимальной, а развитие мозга достигает максималь­ного уровня. Соответственно у человека возникают специ­фическя человеческие (экзистенциальные) потребности, об­щие для всех людей и ориентированные на Преодоление сво­его страха, изолированности, беспомощности, заброшеннос­ти, на поиск новых форм связи с миром. По Фромму, различ­ные способы удовлетворения экзистенциальных потребнос­тей проявляются в таких страстях, как любовь, нежность, стремление к справедливости, независимости и правде, в не­нависти, садизме, мазохизме, деструктивности, нарциссизме. Именно Страсти являются стержнем мотивационной сферы человека. Таким образом «злокачественная» агрессия, по Фромму, является иррациональным (неконструктивным) ва­риантом ответа на экзистенциальные потребности. При этом Фромм различает «кажущуюся» деструктивность (необус­ловленные страстью к разрушению деструктивные действия, например, ритуальные), «спонтанные» формы деструктивно­сти (активизация деструктивных импульсов при чрезвычай­ных обстоятельствах, например деструктивность в состоянии эКстаза, деструктивность как идеальная цель) и укорененную в характере деструктивность (садизм и некрофилия). Садизм Фромм определяет как страстное влечение к неограничен­ной власти над другим живым существом; развитию садизма способствует эксплуататорская социальная система и ситуа­ция отсутствия «положительных стимулов» (в качестве «кли­нического случая анально-иакопительского садизма» Фромм рассматривает Г. Гиммлера, «клинического случая не-сексу-ального садизма» - И. Сталина). Некрофилия, по Фромму, есть страсть к разрушению жизни и привязанность ко всему мертвому, разложившемуся, механическому. Одним из симп­томов некрофилии Фромм считает присущее техногенному обществу вытеснение интереса к живому интересом к арте­фактам. Развитие некрофилии связывается им с определен­ными генетическими предпосылками; однако собственно не­крофильский характер формируется под влиянием гнету­щей, лишенной радости атмосферы в семье ив первую оче­редь - «злокачественными» кровосмесительными узами. Примером «клинического случая некрофилии» Фромм счи­тал А. Гитлера.