Преподавание во вхутемас

Придя во ВХУТЕМАС с уже сложившимися взглядами на архитектуру, Ладовский столкнулся с необходимостью изло­жить свои взгляды студентам в систематическом виде. До 1920 года в московской архитектурной школе обу­чение студентов начиналось с освоения классики. Считалось, что студенты, изучая классический ордер, осваивают логику архитек­турного мышления, познают сущность профессии архитектора. Но с чего начинать про­фессиональное обучение студента, если классика отвергнута? Эта проблема и заставила Ладовского перейти к систематизации своей концепции формообразования, а также приемов построения объемно-пространствен­ной композиции, основанных на освоении «эле­ментов архитектуры».

Ладовский последовательно отрабатывал со студентами один «элемент архи­тектуры» за другим сначала на отвлеченных заданиях, а затем сразу же на заданиях конкретных (так называемых производственных). Традиционная методика умножала количество чисто учебных упражнений и стилизаций, а метод Ладовского привел к бурному генерированию профессиональных приемов и средств новой архи­тектуры. Именно это обстоятельство и делает наследие рационалистов чрезвычайно ценным, а их роль — далеко выходящей за рамки разработки методики преподавания. Здесь под руководством Ладовского и его соратников при использовании творческих потен­ций молодежи в ходе учебного проектирования шел процесс выработки профессио­нального языка новой архитектуры. Причем уже в первое задание Ладовский ввел такую форму подачи проекта как макет. Он считал, что будущий архитектор должен учиться мыслить объёмно-пространственной композицией, эскизировать не на бумаге, а в объеме, и лишь затем переносить отработанную в объеме композицию на бумагу.

Ладовский вводил свой метод преподавания в условиях, когда для общей методики архитектурного факультета еще была характерна ориентация на изучение классики, а метод от конкретного к абстрактному преобладал. Сначала усваивали конкретные ордера и анализировали конкретные памятники архитектуры, а затем осваивали общие приемы композиции. В результате приемы композиции оказы­вались прочно связанными с классическими формами и деталями, с ордерной художе­ственно-композиционной системой. Ладовский же предложил метод от абстрактного к конкретному. Он считал, что на первых порах не надо нашпиговывать учеников сведе­ниями, фактами и архитектурными деталями — он развивал у студентов механизмы мышления и воображения, заставлял их овладевать логическими и образными моделя­ми. Такой метод давал свои результаты — у учеников Ладовского быстро развивалось объемно-пространственное воображение. Еще многого не зная, они тем не менее создавали оригинальные проекты. Ладовский вскрывал творческие резервы студента, давал ему метод творческого мышления, а не набор приемов.

То обстоятельство, что лидеры рационализма и первое поколение их учеников оказались почти целиком поглощенными преподаванием во ВХУТЕМАСе, ослабило позиции рационализма в архитектурной практике. Однако , стратегически рационализм явно выиграл, укре­пившись в архитектурной школе. В результате большая часть молодых архитекторов, восприняла еще в вузе формообразующую концепцию рационализма, что сильно повлияло на совет­скую архитектуру 20-х годов прошлого века.

Разработанный Ладовским психоаналитический метод преподавания пресле­довал цель развития у студента необходимого архитектору объемно-пространственного мышления. Про­грамма обучения была построена таким образом, что предусматривала не только постепенное усложнение в «отвлеченных» заданиях пространственных форм, но и постепенное усложнение в «производственном» задании композиционных и функцио­нально-конструктивных требований. Последовательное выполнение в двух заданий на одну тему — отвлеченного и производственного — позволяло студентам понять сам смысл отвлеченных заданий и различие Ладовский приучал своих студентов к тому, чтобы из широкого спектра средств художественной выразительности они отбирали в качестве доминантных те, которые важны для конкретного проекта, и, выбрав такое средство активно включали его в структуру художественного образа. Такое отношение к роли художественно-композиционных приемов становилось у учеников Ладовского частью их профессионального мышления, влияя на процесс проектирования и в дальнейшем.

Осенью 1923 года, когда в структуре ВХУТЕМАСа было выделено автономное Основное отде­ление и потребовалось укомплектовать преподавателями пропедевтическую дисциплину «Про­странство», создававшуюся на базе психоаналитического метода Ладовского, он реко­мендовал преподавателями своих учеников. Продолжая заниматься в мастерских Ладовского и Докучаева, они под руководством Кринского внедряли через Основное отделение психоаналитический метод уже во всем ВХУТЕМАСе. Таким образом, в руках учеников Ладовского оказалась ключевая позиция влияния на общие формообразующие процессы в предметно-художественном творче­стве и, прежде всего, в архитектуре. Все студенты архитектурного факультета проходили через руки учеников Ладовского, вы­полняя упражнения по той же программе, которую отрабатывал на проектах своих учеников сам Ладовский.

В чем было принципиальное отличие пропедевтического курса Ладовского? На мой взгляд, отличие заключалось именно в ориентации курса на некую проблемную ситуацию, не имеющую аналогов в истории, своего рода проектирование без прототипов. В этом смысле проектирование в каком-либо стиле можно отнести к разряду задач⁴. Собственно, весь авангард 20-30-ых годов был ориентирован на проблему построения Нового⁵ – нового типа жилища, общественного здания, города. Возникла интересная ситуация, когда группы архитекторов, критикующие, проблематизирующие творчество своих более старших коллег, влияли на эстетические предпочтения как своих более молодых коллег, так и на заказчиков, рядовых граждан.

В то же время, как отмечает В.Л. Глазычев [2], именно этим авангард противоречил основному тренду XIX века, заключающемуся в том, что архитектура является исполнительской деятельностью относительно заказа, формируемого другими группами экспертов. «Самовыражение (стержень богемного сознания) не имеет к этой деятельности иного отношения, чем персонализация понимания задачи. Однако же проникновение авангардной идеологии в архитектурные школы в середине ушедшего века, закрепление ее в искусствоведческой традиции оказывали на культуру (включая культуру заказчика) столь мощное давление, что противостоять ему мало кто рисковал до последнего времени, опасаясь обвинений в ретроградности».