Определение границ сильной позиции текста в поэтическом произведениию.М.Трофимова, и.С.Погадаева

Поэтический текст среди различных литературных родов и видов занимает особое место. Как замечает Л.Ф.Тарасов, всякое поэтическое произведение есть не исключительно, но, главным образом, акт познания, причем акт, предшествующий познанию прозаическому, научному (1: 2). Во многом именно поэтому поэзия нередко сравнивается с загадкой, тайной. Не каждый читающий воспринимает и понимает поэзию, но каждый интерпретирует поэтический текст по-своему. Поэтическое произведение непросто, а часто просто невозможно пересказать на языке прозы, также сложно и передать словами мир эмоций, который пробуждает в нас поэзия. Однако поэтический текст ни в коем случае не должен исключаться из лингвистического анализа, при котором стихотворный язык также изучается как один из типов организации языка художественной литературы.

Двигаясь в этом направлении, имеет смысл попытаться обнаружить на базе поэтического текста проявление некоторых текстовых закономерностей, уже давно и достаточно определенно установленных на материале других типов текста и, в частности, на основе текста прозаического. В современной лингвистике еще не уделялось внимания изучению сильной позиции текста в поэтическом произведении, несмотря на то, что при исключительно сильном эмоциональном потенциале поэтического текста роль данной текстовой единицы представляется достаточно значительной.

Что касается текста художественной прозы, то здесь в качестве сильной позиции выделяются главным образом начало и конец произведения, хотя в целом мнения лингвистов по этому вопросу расходятся. Так, например, В.А.Кухаренко считает, что к сильной позиции текста следует относить и такие компоненты структуры текста, как заголовок и эпиграф (2: 128). Однако, в рамках настоящей статьи имеет смысл ограничиться рассмотрением роли и значения таких сильных позиций поэтического текста, как его начало и конец. Начало художественного произведения исключительно важно как для автора, так и для читателя, для которых оно означает, как вступление в новую деятельность, так и введение системы координат того мира, в который они войдут. Конец текста, по очень меткому выражению В.А.Кухаренко, закрывает художественную систему (2: 131), в чем, безусловно, сказывается его значительность для художественного произведения.

Отдельным вопросом является вопрос о количественном пределе сильных позиций начала и конца текста. В прозаическом произведении под «началом» текста принято понимать жестко ограниченный объем первого абзаца, хотя это является лишь формальным критерием. Также рамками отдельного абзаца традиционно ограничивается и конец текста. Пытаясь решить на материале поэтического текста вопросы о его сильных позициях и их границах, в первую очередь следует принять к сведению замечание Т.Б. Назаровой о том, что литература «обладает своим языком», т.е. имеет определенный замкнутый набор значимых единиц и правил их соединения, которые позволяют передавать некоторые сообщения (3: 110). При этом сообщения передаются всеми знаками текста, будь то длина, тип или структура предложения, характер деления текста, его ритмическое строение и т.д. Таким образом, прежде, чем читатель доберется до содержания самого текста, он уже получит информацию семиотическго плана, которая сама по себе уже способна создать у читателя какой-то определенный настрой на художественное произведение.

Что касается семиотики поэтического текста, то она проявляется уже в самой форме произведения. Как известно, поэтический текст отличается от прозаического даже при зрительном восприятии. Как отмечает Е.А.Атаева, незаполненное пространство страницы, на которой напечатан поэтический текст, является чем-то особенным. Неполные строки, а часто и организация строфы, являются адекватной формой ритмического течения и внутреннего членения. Но это не является единственной причиной подобного расположения, которое будучи историческим явлением, получило особую поэтическую информативность и поэтому воспринимается как знак. Содержание его сообщения, которое читатель воспринимает быстрее, чем письменные знаки, можно было бы выразить так: «это стихотворение» ( 4: 85).

Для каждого поэтического произведения характерно особое членение, как внутреннее, так и внешнее. Анализ показывает, что в поэтических текстах встречаются различные случаи авторской сегментации, при этом некоторые тексты вообще не делятся на какие бы то ни было сегменты, представляя собой единое целое. Как правило, однако, способов членения поэтического текста достаточно много и в этом отношении проявление индивидуальной авторской манеры особенно ощутимо. Так, например для Байрона характерной чертой является деление поэтического текста на пронумерованные фрагменты, отличающиеся друг от друга объемом. В целом, можно сделать вывод о том, что существуют следующие виды авторской сегментации поэтического текста: пронумерованные фрагменты одинакового размера, пронумерованные фрагменты неодинакового размера, фрагменты одинакового размера без нумерации, фрагменты неодинакового размера без нумерации и вообще неделимые на фрагменты тексты. Учитывая данные факты и имея в качестве аналога выделение сильных позиций на базе прозаического текста, где таковыми принято считать отдельный абзац, можно предложить считать в качестве сильных позиций поэтического текста первую и последнюю строфу произведения. По определению Л.И.Тимофеева, строфа - это сочетание стихов, образующее единство. Как правило, объединенные рифмой стихи в строфе представляют ритмическое и синтаксическое целое. Строфа отделена от смежных сочетаний стихов большой паузой, завершением рифменного ряда и иными признаками (5: 188). Как известно, в разных системах стихосложения неодинаковы основы, образующие строфы, различны и их типы. Наименьшей строфой является двустишие. Некоторые формы строф получили особые названия: терцины, октава, онегинская строфа и многие другие. Классическим, наиболее распространенным видом строфы является четверостишие. В меньшей мере, нежели четверостишия, распространены строфы, состоящие из пяти или шести стихов.

Формальные признаки строфы как сильной позиции поэтического текста, несомненно, являются носителями особенной семиотической информации, находящейся в непосредственной взаимосвязи с другими видами информации поэтического текста. Вполне очевидно, что музыкальность и своеобразное, свойственное лишь ей движение той или иной строфы, определяют и тот особый характер внеязыкового содержания, которое передается в обрамлении ее формы. Возможно, что его структура задается именно формой строфы. Все эти вопросы легко и естественно формулируются лишь в рамках самостоятельной отрасли лингвистики текста, а именно лингвистики поэтического текста, в русле которой они и могут получить свое решение.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Атаева Е.А. Поэтический текст как источник информации // Лингвистические исследования художественного текста. Ашхабад, 1987. 90 с.

2. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. М.: Просвещение, 1988. 190 с.

3. Назарова Т.Б. Филология и семиотика. Современный английский язык. М.: Высш. шк., 1994. 184 с.

4. Тарасов Л.Ф. Лингвистический анализ поэтического произведения. Харьков: Изд-во Харьковского ун-та, 1972. 47 с.

5. Тимофеев Л.И. Литература: справ. материалы. М.: Просвещение, 1989. 335 с.