Содержание

­­Содержание

Введение

1. Языковые контакты финно-угров с праславянами

2. Некоторые аспекты истории взаимодействия государственных образований финно-угров, Руси и монголов

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

Финно-угры - это этноязыковая общность народов, насчитывающая более 20 миллионов человек. Все финно-угорские народы являются коренными на своих территориях. Предки финно-угров жили в Восточной Европе и на Урале еще со времен неолита (новый каменный век). От Балтийского моря до Западной Сибири, от лесостепей Русской равнины до побережья Северного Ледовитого Океана - исконные земли финно-угорских и близких к ним самодийских народов. В языковом отношении финно-угры делятся на несколько подгрупп. Пермско-финскую подгруппу составляют коми, удмурты и бесермяне. Волжско-финскую группу - мордва (эрзяне и мокшане) и марийцы. К прибалто-финнам относятся: финны, финны-ингерманландцы, эстонцы, сету, квены в Норвегии, загадочная водь, ижорцы, карелы, вепсы и потомки мери. К отдельной угорской группе принадлежат ханты, манси и венгры. Потомки средневековой мещеры и муромы, скорее всего, относятся к волжским финнам.

В антропологическом отношении финно-угорские народы неоднородны. Некоторые ученые выделяют особую уральскую расу, переходную между европеоидами и монголоидами. Всем народам финно-угорской группы присущи как европеоидные, так и монголоидные признаки. Обские угры (ханты и манси), часть марийцев, мордвы обладают более выраженными монголоидными чертами. У остальных, этих черт либо поровну, либо европеоидная составляющая доминирует. Но это не свидетельствует в пользу индоевропейского происхождения финно-угров, следует отличать индоевропейские антропологические черты от языковой индоевропейской общности.

Финно-угорский вопрос - это без сомнения и русский вопрос. Вопрос этнической идентификации великорусского этноса. На всех территориях Русской равнины, где теперь проживают русские, раньше проживали финно-угры. Почти все русские древнейшие сказки, былины и легенды (эпический фольклор - самый древний из всех форм устной народной культуры) были записаны этнографами в конце 19 века в районах проживания карел, вепсов и потомков финно-угорских народов в Архангельской губернии. Большинство памятников древнерусского деревянного зодчества достались нам в наследство из финно-угорских земель. Большая проблема, каков был характер славянской колонизации. Ведь русские сохраняют одну и ту же материальную и духовную традиционную культуру именно с финно-угорскими народами, а не с южными славянами или тюрками. Психологические особенности населения, его национальный характер, особенно на севере, северо-западе и северо-востоке Европейской части России (самой коренной части России) у русских и финно-угров тоже общие. В конце концов, и Московская Русь, и Новгород развивались именно на землях заселенных финно-угорскими племенами чуди, мери и мещеры, а также на мордовских, вепсских, водьско-ижорских, карельских и пермских территориях.

В современном финноугроведении имеет вес точка зрения, что славяне не ассимилировали финские племена. Это финно-угры адаптировались под новый язык и приняли часть византийской духовной культуры. Актуальность темы я вижу в том, что для наших современников настало время осознать свою укорененность на этой земле, разглядеть в предках не только и не столько славян, ощутить, что культура русского народа базируется на финно-угорской основе. Для этого необходимо исследовать тему об истории взаимоотношений предков финно-угорских и славянских народов. Рамки нашей темы ограничены историей финно-угорских племен в составе Древнерусского государства, а это, примерно, 9-12 века, как определяют большинство историков хронологические рамки Древней Киевской Руси. Но, на наш взгляд, необходимо затронуть хронологически, хотя бы вкратце, предыдущий период - период становления Древнерусского государства, а также период, последующий непосредственно за монголо-татарским нашествием. Так мы получим более ясную картину судьбы финно-угорских племен в Древнерусском государстве.

Финно-угорские народы в течение длительного времени в российской историографии не были предметом специальных научных исследований. Лишь во второй половине 19 века появились отдельные историко-этнографические очерки, посвященные их прошлому, среди них важное место занимает серия книг И.Н. Смирнова «Черемисы», «Вотяки», «Мордва», «Пермяки». В конце 19 - начале 20 века у этих народов «зародилась национально-демократическая интеллигенция, стало развиваться просветительское движение. Его деятели свои усилия направляли не просто на распространение элементарной грамотности среди своих сородичей, но и на пробуждение национального достоинства и самосознания. В этом они большое место отводили собиранию и публикации сведений об историческом прошлом родных народов. Марийцы В. Васильев и П. Глезденев, удмурты И. Михеев и Г. Верещагин, коми Г. Лыткин, мордвин М. Евсевьев и другие учителя и священники стали деятелями национальных движений. Вопросы этнической истории, исторические мифы своих народов просветители использовали для исторического обоснования нации, ее места в цивилизационном потоке.

На этом фоне в конце 19 - начале 20 века много было сделано по пропаганде финно-угорского родства. Финские и венгерские ученые часто выезжали в экспедиции к своим восточным родственникам. Многие из местных интеллигентов благодаря их влиянию более углубленно и заинтересованно стали изучать историю и этнографию своих народов. В 20-х годах национальная политика в СССР имела немало положительных аспектов. Значительно продвинулось и изучение этнической истории финно-угорских народов. На рубеже 20-х и 30-х годов исследования по истории малочисленных народов оказались под запретом, стали писать только истории соответствующих территорий. Репрессии конца 30-х годов ликвидировали первое поколение национальных историков по обвинению в «буржуазном национализме», а именно за то, что они исследовали историю и национальную культуру своих народов, подчеркивали их историчность, самобытность, сопротивление русификаторской политике. На смену им были выдвинуты новые историки. История финно-угорских территорий стала писаться не только с классовых, но и с русоцентристских позиций.

Хрущевская «оттепель» практически внесла очень мало изменений в написание этнических историй финно-угорских народов, о чем свидетельствуют «Очерки истории» автономных, республик, изданные в 50-х - 60-х годах. Значительное продвижение было осуществлено в изучении этногенеза и ранней этнической истории ряда народов (научные сессии о происхождении мордовского и марийского народов). Большое значение в накоплении материалов для этого имели широкие археологические работы в финно-угорских регионах, исследования по топонимике. Непосредственно по этнической истории были осуществлены крупные индивидуальные монографические исследования: Л.П. Лашука Лашук Л.П. Формирова-ние народности коми, М., 1972., Н.Ф. Мокшина Н.Ф. Мокшин. Этническая история мордвы. Саранск, 1977., К.И. Козлова Козлов К.И. Очерки этнической истории марийского народа. М., 1978. и другие. В 80-х годах были изданы «Истории» автономных республик, на основе переработки соответствующих «Очерков истории». Были написаны и изданы коллективные монографии о некоторых народах: «Мордва» (1982), «Карелы Карельской АССР» (1983). В конце 80-х - начале 90-х годов начался важный этап в истории финно-угорских народов - этап национального пробуждения, стали создаваться национально-демократические движения и организации («Коми котыр», «Марий Ушем», «Масторава», «Спасение Югры» и др.). Это естественно привело к оживлению внимания к истории народов. Начался этап нового прочтения и написания национальных историй финно-угорских народов на основе освобождения от марксистско-ленинских догм, классового подхода, от фальсификаций русоцентризма. Изданы сборники статей, монографии, брошюры. Стали проводиться научные конференции, съезды, а затем последовал первый международный конгресс по истории финно-угров в июне 1993 г. в г. Оулу. Важным событием стало создание Научного центра финноугроведения в Йошкар-Оле и начало издания этим учреждением научного журнала «Финно-угроведение» (первый номер вышел в сентябре 1994 года).

Наряду с активизацией научных исследований характерной чертой последних лет 20 века стало широкое распространение любительских публикаций на исторические темы, о прошлом финно-угорских народов. В них на новом историческом витке возрождается мифологизированная история. Это тоже можно считать неизбежным проявлением национального возрождения. В этих условиях особенно необходимо изучение и исследование научной истории угро-финских народов.

В качестве источников для написания данной работы были использованы изыскания, посвященные угро-финским племенам. Среди работ обобщающего характера в первую очередь следует назвать труд А.П. Смирнова о народах Поволжья и Прикамья. А.П. Смирнов Очерки древней и средневековой истории народов среднего Поволжья и Прикамья. М 1952. Монография А.Е. Алиховой по истории мордвы затронула ряд вопросов, касающихся социального строя мордвы, анализа материалов могильников мордвы I - начала II тыс. н.э. Алихова А.Е. Из истории мордвы 1-начала2 тыс. н. э. М., 1959. Монография Е.И. Горюновой по этнической истории Волго-Окского междуречья Горюнова Е.И. Этническая история Волго-Окского междуречья . М., 1961. явилась результатом многолетних исследований, в ней был использован практически весь известный к тому времени фонд археологических, письменных, этнографических источников. Она полностью посвящена археологии верхневолжской части поволжских финнов. Особое внимание в работе было уделено отношениям населения междуречья Волги и Оки и костромского Поволжья с Прикамьем. Монография П.Н. Третьякова Третьяков П.Н. Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. М., 1966. включает в себя авторскую концепцию этнической истории лесной зоны Восточной Европы, начиная от эпохи неолита до конца I тысячелетия н.э. В общих чертах затронута археология финно-угорских племен 5-15 вв.

«Археология СССР. Финно-угры и балты в эпоху средневековья. Археология СССР. Финно-угры и балты в эпоху средневековья. М., 1987. В качестве дополнительного фактологического материала привлечены исследования антропологов, лингвистов. Матвеев А.К. Субстратная топонимика русского севера //Вопросы языкознания.-1964.-№2.-С.82-5.;Топоров В.Н., Трубачев О.Н. Лингвистический анализ гидронимов верхнего Поднепровья. М., 1967.

1. Языковые контакты финно-угров с праславянами

Мнение о тесных исторических связях финно-угров и славян, особенно восточных, сложилось и неоднократно высказывалось еще в ту пору, когда наука не располагала строгими методами обоснования этой гипотезы и совокупностью фактов в ее пользу. Исследователи того времени подчеркивали преимущественно мирный характер славянской колонизации финно-угорских земель. То обстоятельство, что славянское заселение финских земель не сопровождалось крупными вооруженными столкновениями, стало решающим условием постепенной ассимиляции финно-угров и славян друг другом. В те же годы были выявлены топонимические факты, подтверждающие финно-угорское прошлое освоенных славянами североевропейских территорий. Топонимические данные подкреплялись соображениями антропологического характера.

В ходе дальнейших исследований эти предположения и наблюдения были уточнены и расширены, однако в своей основе они остались непоколебленными. Так, Л. Нидерле последовательно отстаивает точку зрения, согласно которой между финнами (за исключением мадьяр) и славянами в эпоху колонизации существовали достаточно мирные отношения. Л. Нидерле. Славянские древности. М., 1956, С.56. Не устарело и положение о существенном вкладе финно-угров в этническую историю восточных славян. Хабургаев Г.А. Этнический состав Древнерусского государства и образование трех восточнославянских народностей //Советская этнография.-1972.-№1.-С.87-88.Благодаря усилиям отечественных исследователей точка зрения о финно-угорской подоснове древнейшего общего фонда русской топонимики может считаться общепринятой. Советское источниковедение Киевской Руси: Историографические очерки. Л., 1979, С.159. Установлено, в частности, но финно-угорские племена когда-то обитали в Верхнем Поднепровье. Гидронимический материал, по мнению В.Н. Топорова и О.Н. Трубачева позволяет «среди финских названий этого района различать две достаточно старых группы, с одной стороны - западнофинского, с другой стороны - волжско-финского происхождения». Подчеркивается древность и значительность западнофинского компонента Верхнего Днепра». Топоров В.Н., Трубачев О.Н. Лингвистический анализ гидронимов верхнего Поднепровья. М., 1967, С.242-243.

Впечатляющие результаты получены в ходе исследования топонимики русского Севера. Несмотря на известные трудности в разграничении топонимов славянского и неславянского происхождения, можно считать надежно установленным, что на территории современного русского Севера «в древности обитали различные финно-пермские народы, в основном прибалтийские финны карело-вепсского типа и древнепермяне. В древности пермские народы жили гораздо западнее (вплоть до Северной Двины и даже до Онеги) и южнее, непосредственно смыкаясь с марийцами и мерей… По-видимому, в топонимике русского севера отражены и особые пермские языки, которые теперь не существуют». Матвеев А.К. Субстратная топонимика русского севера //Вопросы языкознания.-1964.-№2.-С.82.

Углублённое исследование антропологических, в частности краниологических, черт русского населения дало возможность сделать вывод о том, что различия между русскими и финнами по этим признакам иногда оказываются малозаметными, что объясняется единством исходного антропологического типа и последующей ассимиляцией финнов славянами и наоборот. Происхождение и этническая история русского народа. По антропологическим данным. М., 1965, С.270.

Согласно широко распространённым представлениям, наиболее ранняя миграция восточнославянских племён на север началась около 5 в. Первыми из финно-угров, с которыми вошли в соприкосновение предки современных русских, вятичи, были меря и мурома. Как свидетельствуют археологические находки, интенсивная колонизация вятичами финно-угорских территорий в среднем течении Оки относится примерно к 10-му столетию. Поволжские финны, по мнению археологов, обитали здесь с незапамятных времён. Особенно активное смешение славян с поволжскими финнами происходило, вероятно, в 11-13 столетиях. Эсты (чудь) и вепсы (весь) вошли в контакт с русскими, согласно летописям, самое позднее в 9 в., тогда как карелы и финны - значительно позднее. Последнее косвенно подтверждается тем обстоятельством, что, например, в Ленинградской области ещё в 1970-х годах проживало несколько финно-угорских групп: вепсы, ижорцы, водь, финны, савакот и эвремейсет. Тираспольский г.Н. К проблеме контактов финноугорских языков с праславянским /\Финно-угроведение.-2001.-№2.-С.58.

Едва ли не самым волнующим в кругу проблематики славяно-финских отношений является вопрос о наиболее ранних контактах финно-угорских и славянских языков. П. Хайду полагает, что из праславянского и древнерусского языков в прибалтийско-финские были заимствованы слова из области сельского хозяйства, рыбной ловли, строительства и некоторые другие. Хайду П. Уральские языки и народы. М., 1985, С.203.

Аргументацию в пользу возможности праславянско-финских языковых контактов развивают В.Н. Топоров и О.Н. Трубачёв. По их мнению, ещё в первой половине 1-го тысячелетия н.э. славяне жили довольно однородным территориально компактным языковым массивом, распространение по которому заимствованных слов, усвоенных первоначально хотя бы на периферии славянства, могло быть вполне незатруднённым. Языковая дифференциация финно-угров в ту пору была уже довольно значительной, чем и объясняется известная локальность прасла-вянских заимствований в финно-угорских языках. Авторы предполагают, что праславянский в определённую эпоху «подключился» к финно-иранским языковым связям. Позднее могли совершаться прямые заимствования в праславянский из финно-угорских языков, причём одни из них имеют общеславянское распространение, другие - ограниченное.

В целом, исследователи приходят к выводу, что вопрос о возможной эволюции в условиях древних языковых контактов финно-угорских и праславянских языков нуждается в дополнительном исследовании.

2. Некоторые аспекты истории взаимодействия государственных образований финно-угров, Руси и монголов

Финно-угры, не успев создать своей государственности, на стадии выхода из первобытнообщинного состояния и завершения этногенеза, оказались в орбите геополитических интересов более сильных и многочисленных, лучше вооруженных и лучше в военном отношении организованных соседей: германцев, славян, тюрков, и были вовлечены в систему их государственности. Ранее занимавшие значительную территорию и довольно многочисленные, они сокращались численно и сжимались территориально, теснимые с запада русскими, с юго-востока тюрками.

Имманентное, внутреннее социально-политическое развитие было перекрыто внешним фактором, связанным с включением этих народов в государственные образования других народов, переживавших (по Л.Н. Гумилеву) пассионарный подъем, в то время как сами продолжали пребывать в состоянии обскурации и стагнации. Важные последствия для исторических судеб финно-угров имело то, что пассионарная энергия их соседей была направлена вовне, на военные завоевания и колонизацию новых чужих земель, а не на благоустройство и облагораживание своей исконной родины. Сануков к. Национальная государственность финно-угров России //Финно-угроведение.-2000.-№2.-С.4.

Например, затронем вопрос об этногенезе народов, населяющих Поволжье. К поволжско-финской группе финно-угорских народов ныне принадлежат мордва (эрзя и мокша) и марийцы. В древности это была обширная диалектно-племенная группировка, занимавшая территорию Верхнего и Среднего Поволжья. В русских летописях и иных исторических источниках, кроме мордвы и черемисы (марийцев), называются еще меря, заселявшая, как свидетельствуют данные археологии и топонимики, почти все области междуречья Волги и Клязьмы, мурома, локализуемая в бассейне Нижней Оки. На основании сравнительно поздних источников и косвенных данных можно говорить еще о племени мещера, жившем в северной части среднего Поочья, на базе которого в последующем появилось рязано-окское население. В эпоху средневековья до широкого славянского расселения в Волго-Окском междуречье меря, мурома, мещера, мордва и марийцы уже были отдельными племенными группировками, различными по языку и характеризуемыми своеобразием в культуре и обрядности. В процессе колонизационного движения славян меря, мурома, мещера исчезли с этнической карты истории. Горюнова Е.И. Этническая история Волго-Окского междуречья . М., 1961., С.13-14.

Упоминаемые в летописях - вепсы, карелы, коми, «пермь», ижора, водь, частично эсты, саами, мордва, удмурты, «черемисы» (мари), «югра» (ханты и манси), «самоеды» (ненцы) еще со времен Киевской и Новгородской Руси были вовлечены в русло славяно-русской военно-торгово-колонизационной экспансии и складывания русской государственности. В этом движении славяно-русов на север и северо-восток исчезли известные по древнерусским летописям Меря, Мурома, Мещера, Чудь Заволочская, сохранились только осколки племен «Весь» (вепсы), ижоры, води. В это же время западные финно-угорские племена (финны, эсты, ливы, частично карелы, саами) испытали на себе захватнические устремления немецких, шведских и датских завоевателей. При этом финны и эстонцы, даже потеряв независимость, смогли отстоять и сохранить свою этничность и себя как народы, а ливы разделили судьбу, схожую с ижорой, водью, вепсами. Хабургаев Г.А. Этнический состав Древнерусского государства и образование трех восточнославянских

народностей //Советская этнография.-1972.-№1.-С.87-88.

А на юго-восточной окраине финно-угорского ареала находился и наступал воинственный тюркский мир - хазары, волжско-камские булгары, татаро-монголы, и восточные угро-финны (большая часть мордвы, черемис, удмуртов, хантов и манси) попали в зону складывания государственности тюркских завоевателей, оказались в сфере влияния и воздействия тюркского Востока. Но всё же здесь даже под так называемым «татаро-монгольским игом» они сохранились. Финно-угорские народы в культурно-историческом пространстве Евразии //Формирование, историческое взаимодействие и культурные связи финно-угорских народов. Материалы 3 Межд. Истор. Конгресса финно-угроведов. Йошкар-Ола, 2004. С.45.

Во время стремительного завоевания Батыем Болгарии и затем русских земель лесные районы финно-угров остались в стороне от продвижения монгольской конницы, но затем они тоже подверглись нашествию и разорению. Венгерский монах-путешественник Юлиан сообщал: «они (татаро-монголы) напали на Ведин, Меровию, Пойдовию и царство морданов». Эти земли вместе с волжско-камскими булгарами, предками чувашей непосредственно вошли в состав Золотой Орды, составляя там крайнюю северную периферию. Свечников С. Отношения марийцев с Северо-восточной Русью и Золотой Ордой (сер.13-нач.15 в) //Финно-угроведение.-2004.-№1.-С.60.

Северные границы Золотой Орды не фиксировались точно, и поэтому можно полагать, что лесные финно-угры имели возможность пользоваться некоторой полусвободой, своеобразной «автономией». Золотоордынское «иго» ограничивалось в основном сбором дани руками местной феодализирующейся родоплеменной верхушки. Это было обусловлено не только удаленностью от центральных районов Золотой Орды но, прежде всего географическими условиями лесной зоны, не пригодной не только для постоянного проживания кочевников, но даже для размещения каких-либо более или менее крупных постоянных воинских контингентов. Для удобства сбора дани и выполнения других повинностей периферийные улусы были разделены на даруги и беляки, а население делиться на десятки и сотни. Так появились новые социальные категории - тарханы, туруны, десятники, сотники, то есть зачатки феодального класса, способные в более благоприятных условиях стать консолидирующей силой в создании национальной государственности Представители местной феодализирующейся знати, кроме сбора дани обязаны были участвовать в грабительских военных походах золотоордынских правителей. Советское источниковедение Киевской Руси: Историографические очерки. Л., 1979, С.159.

Затронем вопрос о судьбе марийцев времен нашествия монголо-татар с точки зрения контактов с русским населением. Особенность положения марийцев заключалась в том, что они находились в лесной северо-западной периферии империи, вдали от степной зоны, не отличались они и развитой экономикой, поэтому над значительной частью марийских земель не было установлено жесткого военно-полицейского контроля. Вместе с тем нельзя утверждать, что ханская власть в марийских землях была лишь номинальной. Относительно жесткий контроль был установлен в горномарийском Правобережье, поскольку это был экономически привлекательный и важный в стратегическом плане район. К тому же находившийся поблизости от таких крупных золотоордынских городских центров, как Мохши (Наровчат) и Темников. Смирнов А.П. Очерки древней и средневековой истории народов среднего Поволжья и Прикамья. М 1952.

Данные обстоятельства вместе с тем не могли привести к прекращению роста русского влияния в Волго-Камье. Более того, существование Улуса Джучи, не препятствовало, а скорее даже способствовало расселению русских в Поволжье. Поскольку магистральный волжский путь в средней и нижней его части на долгие годы оказался под жестким контролем Улуса Джучи, княжеская экспансия и народная колонизация в первые десятилетия после нашествия войск Батыя была направлена в бассейны северных притоков Волги - на Унжу, Ветлугу, Вятку и т.д., так как эти районы крайне редко подвергались нашествиям ордынцев из-за их лесистости и малонаселенности.

Здесь появились мелкие самостоятельные русские государственные образования вокруг городских центров, основанных еще в период существования единой Владимиро-Суздальской Руси. Это Галичское (возникло около 1247 г.), Костромское (приблизительно в 50-е гг. 13 в.) и Городецкое (между 1269 и 1282 гг.) княжества. Одновременно росло влияние Вятской Земли. Во второй половине 14 в. вятчане уже прочно обосновались на Средней Вятке, в бассейне Пижмы и Ярани, вытеснив оттуда марийцев и удмуртов. Финно-угорские народы в культурно-историческом пространстве Евразии //Формирование, историческое взаимодействие и культурные связи финно-угорских народов. Материалы 3 Межд. Истор. Конгресса финно-угроведов. Йошкар-Ола, 2004. С.47.

Монголо-татарское нашествие и последующие набеги степных воинов вынудили некоторую часть марийцев покинуть правобережье Волги и скрываться на более спокойной левой стороне. Однако сюда с запада и севера надвигался колонизационный поток славяно-русов и ославянившихся финно-угров. Вследствие этого уже с 14-15 вв. началось переселение марийцев в Прикамье, в район устья реки Белой. Однако подавляющее большинство марийского населения оставалось в Волго-Вятском междуречье.

Параллельно этому тоже в течение длительного исторического периода происходило вовлечение западных групп поволжских финнов в зону русского влияния. Еще во времена Киевской Руси начался этот процесс. В «Слове о погибели Русской земли» сообщалось: «Буртаси, черемиси, веда и мордва бортничаху на князя великого Володимера…» (т.е. поставляли дань медом). Еще в 1221 году на месте мордовского поселения в устье Оки был поставлен Нижний Новгород, при этом разгромлены зачатки древнемордовской государственности («Пургасова волость»). Великий Новгород осуществлял свой натиск на северо-восток, при этом в зону его господства попали «чудские», карельские, коми-зырянские, северные марийские и удмуртские, пермяцкие, «югорские» земли. Археология СССР. Финно-угры и балты в эпоху средневековья. М., 1987. С.89.

Продвижение русских на восток и северо-восток продолжалось и в период феодальной раздробленности Руси, и в период господства Золотой Орды. Костромское, Галичское, Нижегородское, Рязанское княжество включали в свой состав и земли, населенные марийцами и мордвой; в Вятскую «землю» входили северные марийские и удмуртские земли. Известны, например, летописные свидетельства о распространении власти Галичского княжества на ветлужских марийцев и присоединении ветлужского черемисского княжества (кугузства) во главе с кугузом, то есть старшим мужчиной в роду. Галичские князья в свое войско привлекали «чудь и луговую черемису». История этого черемисского княжества интересна в связи с тем, что она возникла на территории, равно удаленной как от русских княжеств, так и татарских владений, на землях, где власть тех и других была номинальной и лишь эпизодической, куда по-настоящему «не доходили руки» как тех, так и этих «заинтересованных властей». Марийские кугузы Ходжа-Яралтем, Кай, Бай-Борода в течение длительного времени лавировали между русскими и татарами. Ветлужский черемисский князь Кельдебек в начале 15 века в союзе с казанцами и вятскими правителями боролся против проводников московской политики на Северной Двине и Великом Устюге, успешно соперничая с Галичем и Костромой. Но к середине 15 века княжество было ослаблено засухой, моровой язвой, эпидемией чумы, внутренними распрями, предательством части родоплеменной верхушки, принявшей христианство. Сануков к. Национальная государственность финно-угров России //Финно-угроведение.-2000.-№2.-С.5.