Шевцова Л.Ф. Режим Бориса Ельцина (1999)

го. Здесь следует сказать о вероятности игры. На возможность такой игры, если не ошибаюсь, впервые указал публицист Влади мир Пастухов. Речь идет о том, что успех Жириновского, как счита ют многие, был отчасти подготовлен окружением президента. Пр и внимательном анализе летне-осеннего периода 1993 г. трудно было не заметить, насколько широкие возможности были предоставлены Жириновскому для выхода на политическую арену. Сам Ельцин дал ему легитимность, пригласив участвовать в Конституционном совещании. Во время избирательной кампании Жириновский фактически беспрепятственно господствовал в эфире, что было невозмо жно без санкции ельцинского окружения, жестко контролировавшег о радио и телевидение.

Каковы же были мотивы у окружения Ельцина для «выдвижения » и явной поддержки Жириновского? Они достаточно прозрачны . Скорее всего, советники президента надеялись на успех «Вы бора России», но все же пытались его подкрепить поддержкой экс тремистской альтернативы в виде ЛДПР. Избиратель был поставлен перед необходимостью голосовать за «Выбор» перед угрозой полу фашизма — так многие тогда воспринимали феномен Жириновского. Но если «Выбор России» по каким-либо причинам не устраивал и збирателя, то он все равно должен был проголосовать за ельцинск ую Конституцию, которая создавала основы стабильности и давала президенту возможность укротить Жириновского или любого ему п одобного. Возвышение Жириновского (которым, очевидно, надеяли сь

манипулировать) должно было нейтрализовать бывших проти вников Ельцина в национал-патриотической среде — ведь Жирино вский начал действовать среди их социальной базы. Очень вероятн о, что были надежды использовать в парламенте Жириновского и ег о партию как возможную поддержку президентского курса. Какие были планы в отношении ЛДПР и ее лидера, скорее всего знает Сергей Филатов и те, кто в то время работал в президентской админи страции. Впрочем, не так важно, какие мотивы двигали президентс кими людьми, когда они создавали для Жириновского поле активности, важен сам факт. Не исключено даже, что я усложняю эти мотивы. Как показали дальнейшие события, кто бы ни был тот, кто решил

помочь Жириновскому взобраться на политическую сцену, он не ошибся. Отныне президентские соратники получили лидера и силу, на которые можно было опереться. Но как дискредитировала президентскую власть эта опора!

Сам Жириновский опроверг многочисленные прогнозы о себе как

о временном явлении и бабочке-однодневке. Он оказался иск усным

и изощренным политиком-долгожителем. ЛДПР и ее лидер, какие бы ярлыки ни наклеивали на них, демонстрировали исключительный прагматизм. Их риторика была направлена в одном напра влении — воздействовать на массы не через идеи и идеологию, а ч ерез подсознание, балансировать на грани неопределенности и н еоформленности настроений. Основным направлением активности л ибералдемократов стала работа за политическими кулисами, прежде всего с правящими структурами. Здесь Жириновский показал себя н епревзойденным политическим манипулятором. В дальнейшем мно гие политики, «олигархи» претендовали на эту роль, и как же сла бо и беспомощно они выглядели на фоне лидера ЛДПР! Жириновский действительно показал класс теневой интриги, создав саму ю эффективную партийно-коммерческую структуру, доведя политический лоббизм до совершенства. Причем он одновременно весьма ус пешно функционировал в роли теневого политика и публичного л идера.

Еще важнее другое: ЛДПР в гораздо большей степени, чем все о с- тальные, оказалась системной партией, прочно включенной в структуры режима, полезной для режима. С одной стороны, она влияла на недовольные маргинальные, но достаточно активные и пот ому могущие оказаться разрушительными слои, вырывая их у наци оналпатриотических лидеров. С другой стороны, ЛДПР успешно не йтрализовывала противников правящей группы в парламенте. Пож алуй, ЛДПР до сих пор остается единственным политическим образ ованием (трудно назвать ее партией), которая столь успешно играет

сразу две роли: на сцене — роль оппозиции, за кулисами — сис темновспомогательную роль, поддерживая правящую группу. Сменится эта правящая группа — Жириновский будет поддерживать новую. В этом заключается объяснение вечной потребности в Жириновско м — конечно, до той поры, пока не изменится сущность российской п олитики. Коль скоро она остается персоналистской, лидерской, опирается не на процедуры, а на сделку, существует простор для Жириновского. Как неоднократно оказывалось на практике, именно ЛДПР, а не «Выбор России» или какая-то другая структура, являлась самой последовательной президентской партией.

Пока новый парламент еще не начал работу, президент постарал-

ся сделать все, чтобы укрепить свою «исполнительную верти каль». Ельцин сразу использовал результаты выборов, чтобы освободиться от ненужных ему людей. В отставку были отправлены руководитель телекомпании «Останкино» Брагин, прославившийся своей неудач- ной пропагандой, а также ряд советников президента прежде всего

из демократического лагеря — Станкевич, Гранберг, Бурков, Днеп-

ров, шеф Главного контрольного управления Котенков. Стало ясно, что президент постепенно очищает поле от старых советник ов, готовясь к очередной смене команды. Явно усилилась борьба з а влияние на самого Ельцина двух ближайших к нему групп соратни ков: администрации президента во главе с Сергеем Филатовым, и лич- ной канцелярии Ельцина, руководимой Виктором Илюшиным.

Ельцин позволяет себе расслабиться

К этому времени внутри тесного окружения президента проч но обосновались фигуры, которые сумели снискать его полное д оверие, среди них начальник личной охраны Александр Коржаков и ко мендант Кремля Михаил Барсуков. Составился круг людей, котор ые вплоть до середины 1996 г. играли решающую роль в российских коридорах власти. После сентябрьского переворота стало око нчательно ясно, что Ельцин пытался опереться не на партии, не на людей с громкими именами, а на тех, кто был верен ему в прошлом и, главное, не пытался выйти на первый план и заслонить шефа. По ме ре укрепления позиций самого Ельцина круг лоялистов сужалс я, и все меньше людей допускались к президенту. Ельцин постепенно закрывался для общения, становясь недоступным и далеким. В его п оведении, манере держаться все больше проявлялись величествен ность и немногословность. Ельцин стал говорить о себе исключител ьно в третьем лице — «президент». Он явно пытался соответствова ть сво-

ей роли Гаранта. С прежним порой бесшабашным демократизмом и нарочитой простотой было покончено.

Началась подготовка к работе нового парламента. Президен т не обращал на него особого внимания. Это находило отражение даже в деталях. «Белый дом», где заседал старый парламент, новому парламенту не дали — его предоставили правительству. Представительную власть расселили в двух совершенно не подготовленных для работы зданиях. Но, как бы то ни было, новая законодательная власть нача- ла работу. Спикером нижней палаты был избран представитель фракции аграриев, в прошлом парламенте лидер фракции коммунис тов Иван Рыбкин. Его избрание отразило готовность большинств а пар-

ламентских фракций к компромиссу, причем на довольно умеренной основе. Рыбкин и стал таким компромиссом, будучи человеком весьма взвешенным. В глазах многих он не был ответственен за «войну» институтов власти, которая шла в Москве два года. Вскоре, пр авда, Рыбкин стал склоняться к чрезмерной поддержке Ельцина, и это

осложнило его самостоятельную карьеру.

В верхней палате, Совете Федерации, спикером был избран первый вице-премьер Владимир Шумейко. Его утвердили после на стой- чивого и прямого давления ельцинского окружения. Чтобы уг оворить сенаторов избрать Шумейко, в Совет Федерации даже пр иезжал Черномырдин. Было понятно, почему премьер так поддерж и- вал Шумейко: ему хотелось избавиться от человека, которог о сопровождали постоянные скандалы. Кроме того, не исключено, что Черномырдин опасался подсиживания. Избрание Шумейко на п ост спикера можно считать доказательством того, что собравша яся в верхней палате провинциальная элита согласилась иметь над собой верного соратника президента, только бы не портить отношения с Ельциным.

С первых дней работы парламента президент проявлял к нему полное равнодушие. Ельцин производил впечатление лидера, который решил действовать так, как будто законодательной власти не существовало вовсе. Это дало повод некоторым политикам прогно зировать быстрый роспуск Федерального собрания. Отдельные либералы и демократы были явно заинтересованы в роспуске нижней палаты парламента, ставшей прибежищем коммунистов и жириновцев.

Можно было слышать утверждения, что вскоре Дума сама даст президенту немало поводов для роспуска. Однако депутаты, пом ня пе- чальный опыт первого парламента, вели себя осмотрительно. Да и Ельцин не спешил ввязываться в новую конфронтацию.

Россия привыкала к обновленной политической конфигурац ии.

Началась консолидация политического режима, в котором, пр авда, основные игроки были все те же знакомые лица. После того, как ис- чез прежний очаг противоборства, который отвлекал вниман ие от глубинных течений и тенденций, стало ясно, что в России исподволь сформировалась новая реальность, объяснить которую, приб егая к старым стереотипам, используя понятия вроде «номенклату ра», «демократы», «консерваторы», невозможно. Завершился начатый еще при Горбачеве процесс дифференциации старого правящего класса и распада его на несколько элитных группировок с подчас п ротивоположными интересами. Эти группировки инкорпорировали в свои ряды представителей иных социальных групп, в частности, из сре-

ды интеллигенции.

Процесс становления новых групп влияния близился к завер шению, и возникший баланс сил оказался не в пользу радикал-ли бералов. Им, несмотря на нахождение в центре принятия решений и возможность на начальном этапе доминирующим образом влиять на пре-

зидента, так и не удалось задействовать реальные рычаги власти, соз-

дать социальную базу, привлечь на свою сторону аппарат, армию и региональную бюрократию. Радикал-либералы, конечно, не могли не сознавать степень сопротивления «материала», и этим во мн огом объясняется их активная поддержка на протяжении 1993 г. усилий Ельцина по созданию суперпрезидентского режима. Но им впоследствии так и не удалось воспользоваться плодами ельцинской «революции».

Кто же после декабря 1993 г. оказался победителем в борьбе за право оформлять новый политический курс России? Прежде вс его это группировки, представляющие интересы сырьевого лобби и обслуживавшие его слои, а также федеральная и региональная бюрократия. С ослаблением радикал-либералов, покровительство вавших финансистам и торговому капиталу, возможности последних в процессе перераспределения собственности и контроля над вл астью временно сузились. Укрепление Черномырдина явно означало усиление влияния сырьевого комплекса. Конечно, в этот период Ельци н, если он того желал, имел все возможности осуществить то, что он и Гайдар не сумели сделать в 1992 г., — продолжить либеральные реформы. Сопротивления он бы не встретил. Президент надолго нап угал своих противников разгоном парламента. Но после очищения политического поля от конкурентов Ельцин расслабился и вряд л и помышлял о возврате к беспокойным дням. Все его поведение говор ило о том, что он хочет спокойствия и настроен на стабилизацию р ежима. Очевидно, в тот период его мысли о власти и ее закреплении уже

начали доминировать, отодвигая стремление к реформаторским подвигам. Впрочем, все поведение Ельцина свидетельствует, что он никогда не был настойчивым в осуществлении конкретных задач, если, конечно, они не касались его личной власти.

Как бы то ни было, в начале 1994 г. Гайдар и его сподвижники, еще остававшиеся в правительстве (министр социальной защиты Памфилова, министр финансов Б. Федоров), очевидно, поняли, что и х уход становится неизбежным. Возможно, кто-то из них еще над еялся на поддержку президента, но этого не произошло. Ельцин, о че- видно, был уже готов окончательно завершить главу истории, связанную с Гайдаром. Гайдар был нужен на время переворота, чтобы

служить либеральным зонтиком. Но затем, видимо, он стал мешать. Он был не нужен и Черномырдину, который в итоге оказался победителем, сумев избавиться от всех раздражителей в правите льстве и став наконец настоящим хозяином. В правительстве оставал ся, правда, еще один «гайдаровец» — Анатолий Чубайс. Однако он суме л в

это время найти общий язык с Черномырдиным и вошел в новую

правящую группу. Тем более что и сам Черномырдин нуждался в технократах для решения определенных задач. Часть реформато ров первого призыва, пришедших в кабинет в свое время одновре менно с Гайдаром, — Шохин и Шахрай уже давно дистанцировались от либералов. С очередным уходом Гайдара из правительства начался этап формирования более прагматического режима, сутью которо го стала стабилизация, а не реформы.

1994 г. принес России некоторое успокоение. Поводом для оптимизма могло быть хотя бы то, что ни одно из мрачных пророчеств, которых было великое множество, так и не оправдалось. Росс ия не распалась на враждующие удельные княжества, не произошло экономического коллапса, несмотря на сохранявшиеся трудности, не было видно признаков массовых волнений, не говоря уже о гр ажданской войне. Социальная и политическая жизнь страны приобр етала, по крайней мере внешне, более мирный характер. Оппозици я, в том числе и ее непримиримая часть, затихла и, казалось, потеряла ориентацию и даже смысл своего существования. Одни ее лид еры временно оказались в тюрьме, а выйдя оттуда, не приобрели, как некоторые ожидали, мученического венца. Другие как-то сдали, будто из них выпустили воздух, а многие вообще затерялись, ушли с политической сцены и вряд ли могли иметь шанс на возрождение. В рядах оппозиции все более стали преобладать лидеры умере нного толка — типа Геннадия Зюганова, руководителя КПРФ. Умеренные оппозиционеры стали оттеснять непримиримых, которые явно ме-

шали первым приобрести цивилизованный вид. Лидеры оппози ции первых лет реформ, в частности неудачливый претендент на место

âКремле Руцкой, все более превращались в призраков прошл ого. Ядром оппозиции стала компартия во главе с прагматиком Зюга-

новым, которая оказалась вполне подготовленной к тому, чтобы функционировать в условиях парламентской борьбы. На ново м этапе оппозиция не доставляла власти особых хлопот. Парламент тоже вел себя достаточно мирно, при том что и способов противос тоять исполнительной власти у него было немного. Депутаты возде рживались вступать в прямую конфронтацию с президентом, более того, парламент проявил способность к сделкам.

Правда, в этот период, точнее, 25 февраля 1994 г., Госдума приняла постановление об амнистии Руцкого, Хасбулатова и други х лидеров старой оппозиции. Данное событие можно расценивать по -раз- ному. Внешне это был акт строптивости — вряд ли президент мог одобрить, что его недруги оказались на свободе. Немалую ро ль в под-

готовке амнистии сыграл тогдашний генеральный прокурор Алек-

сей Казанник. А принятие самого постановления стало возмо жно в результате того, что фракция Шахрая проголосовала «за». Были свидетельства (в частности, рассказ Казанника) того, что сора тники Ельцина просили его не спешить выпускать лефортовских сидел ьцев. Однако сопротивление президентской команды было на удивление слабым. Поэтому не могло не создаться впечатления, что депутатам позволили проявить самостоятельность, тем более что преж ние оппозиционеры уже не могли быть для Ельцина опасны. Кроме того, амнистия означала одновременное закрытие рассмотрения всех вопросов, касавшихся событий осени 1993 г. и президентской «революции», обсуждение которых могло стать весьма неприятным для Ельцина. Многие подозревали, что совершена сделка между представителями двух ветвей власти. Как бы то ни было, в итоге выиг рал и Ельцин, который был тоже освобожден от всякой ответственн ости за кровопролитие. Спикер Рыбкин умело сыграл решающую рол ь в этой истории, фактически закрыв главу о прошлом.

Что касается верхней палаты — Совета Федерации, то и он был скорее осторожен, чем расположен к исполнительной власти , даже несмотря на то, что спикер Шумейко всячески пытался доказать свою лояльность президенту. Совет Федерации неоднократно «прокатывал» предложенные президентом кандидатуры генерального прокурора, а затем и членов Конституционного суда.

Словом, несмотря на отсутствие резких конфликтов, обе пал аты были настроены довольно сдержанно в отношении Ельцина. Сд елан-

ный наблюдателями анализ расклада голосов в Думе говорил , что большинство — 256 из 448 депутатов — обычно голосовали против официального курса, из них 200 были настроены резко антипрез и- дентски. Сторонниками его политики можно было считать 188 де путатов. В Совете Федерации реформаторами могли условно считаться 48 депутатов. Большинство российских сенаторов, несмотр я на то, что их возвышение (если речь идет о главах администраций) произошло благодаря Ельцину, особой благодарности к нему не испытывали.

Но в это время парламент старался не провоцировать Ельцин а. На относительно миролюбивую позицию Федерального собра ния в

1994 г. оказали влияние в первую очередь печальный итог истории первого парламента и нежелание депутатов повторить его путь, а также чисто практический момент: депутатов обеспечивала всеми благами администрация Ельцина. Тот факт, что Госдума вопреки прогнозам сумела избежать открытых столкновений с президен том, в

известной степени объяснялся и гибкостью Рыбкина. Благодаря уме-

нию находить компромиссы он сумел наладить хорошие отнош ения со всеми фракциями. Правда, постепенно Рыбкин настолько с близился с президентским окружением, что его стали рассматривать исключительно как человека президента.

Впрочем, даже лояльные президенту депутаты постоянно исп ытывали неловкость от ограниченности своих возможностей и д екоративной роли парламента. Любопытно в этой связи признание Гайдара, который, попав в Госдуму и увидев тщетность своих усилий повлиять на политические процессы, вынужден был заявить: «Б ез всякого сомнения, роль законодательных органов, включая Думу и Совет Федерации, весьма ограничена даже для президентской респ ублики».

В начале 1994 г. Ельцин, получив то, что хотел, — Конституцию, как это с ним бывало всегда после победы, ушел в глухое «подполье». Зимой он практически не покидал дачу, а помощники объясняли его отсутствие гриппом. Пресса вновь заговорила о нездоровье президента. Дело опять дошло до того, что шеф президентской адми нистрации Сергей Филатов вынужден был опять опровергать слух и о физической немощи Ельцина. Но, как обычно, опровержения имели обратный результат. Помощники Ельцина лихорадочно искали возможность доказать работоспособность президента. Это вскоре сделалось основной работой его команд, которые стали одна за другой сменять друг друга. Впрочем, видимо, на данном этапе исчезновения Ельцина были больше связаны с его образом жизни и национальными р усскими привычками, чем с серьезными болезнями. Ельцин все еще выгля-

дел неплохо, по крайней мере для человека за шестьдесят.

Создание суперпрезидентского режима, однако, не упорядоч ило политический процесс. Хаотичность в работе президентско й команды, ее непрофессионализм, рывки в разные стороны сохранял ись. Это проявилось, например, в истории с вопросом о присоединении России к программе НАТО «Партнерство во имя мира». Одни представители Москвы твердили, что Россия присоединится к про грамме в апреле, другие утверждали, что этот вопрос еще не решен . Обнаружились серьезные расхождения в позиции МИДа и Минист ерства обороны. В довершение к этой неразберихе был опублик ован указ Ельцина о создании российских военных баз, в частнос ти, в не-

зависимой Латвии, который вызвал настоящий скандал. Этот указ вызвал шок и среди российских дипломатов и военных. Пытая сь замять дело, ельцинская служба, как обычно, все свалила на «техниче- ские погрешности». Но то, что процесс управления в России н е имел четкой системы координат, ни у кого не вызывало сомнений. Ошиб-

ки аппарата уже нельзя было списать на происки оппозиции.

Основным событием начала 1994 г. стало подписание Договора об общественном согласии. Теперь, когда оппозиция была разгромлена и на горизонте у ельцинской группы не было новых соперник ов, подписание такого договора с лояльными силами было делом несложным. «Договор об общественном согласии» был подписан 28 апреля 1994 г. с помпой, которая всегда сопровождала подобные мероприятия. Подписали его практически все основные политические силы, кроме раздробленной оппозиции и ряда воздержавшихся гру пп демократов, в частности, движения «Яблоко». «Подписанты» да ли слово воздерживаться от любых дестабилизирующих действий, п режде всего от предложений по изменению Конституции и требован ий о досрочных выборах.

Зачем Ельцину понадобилась подстраховка в виде Договора об общественном согласии? Очевидно, этот шаг означал, что в стане победителей сохранились нервозность и неуверенность, и они стремились обезопасить себя новыми механизмами, тем более что в обществе открыто муссировались слухи о подтасовках в ходе р еферендума по Конституции.

Ïð è ì å ÷ à í è ÿ

1 Гуревич В. Если это не заговор — тогда это профнепригодность // Моск. новости. — 1993. — 1 авг.

2 Süddeutsche Zeitung. — 1993. — 3 Oct.

3 Возможен ли переворот? // Совет. Россия. — 1993. — 5 авг.

4 Ближайший в то время соратник Ельцина Михаил Полторанин г оворил на встре-

че: «Верховный совет, приговоренный к смерти реформаторами, но помилованный президентом, использует тактику выжженной земли».

5 Известия. — 1993. — 13 авг.

6 Известия. — 1993. — 17 авг.

7 Цит. по: Независимая газ. — 1993. — 20 авг. 8 Ëèò. ãàç. — 1993. — 15 ñåíò.

9 Гайдар Е. Т. Дни поражений и побед. — М.: Вагриус, 1997. — С. 271.

10Ельцин Б. Записки президента. — М., 1994. — С. 112

11По мнению Шахрая, президент обиделся на Хасбулатова и дал указание ускорить подготовку указа о роспуске парламента. Указ якобы был подготовлен за два дня. — Куцылло В. Записки из Белого Дома. — М., 1993. — С. 83.

12Хроника текущих событий / Под ред. Г. Павловского. — 1993. — Окт. — С. 108.

13По утверждению Грачева, Ельцин настаивал на вводе в Москву войск уже 2 октября, т. е. до того, как сторонники Верховного совета начали шествие по Садовому кольцу, и до того, как Руцкой призвал своих сторонников к силовым действиям (Хроника текущих событий. — 1993. — Окт. — С. 147).

1425 сентября на вопрос Фонда «Общественное мнение» «Какую сторону в конфликте должна занять армия?» 62% опрошенных выступили за ней тралитет армии, 20% заявили, что армия должна выступить на стороне президент а, 5% заявили, что

военные должны поддержать парламент (Хроника текущих событий. — 1993. — Окт. —

Ñ.129).

15 Ельцин Б. Óêàç. ñî÷. — Ñ. 18.

16 Òàì æå. — Ñ. 391.

17 Òàì æå.

18 Òàì æå.

19 Чекисты не хотели идти на штурм // Общая газ. — 1998. — 2—8 окт. 20 НГ-Фигуры и лица. — 1998. — ¹ 18. — Нояб.

21 Коммерсантъ-Daily. — 1998. — 3 окт.

22 Общая газ. — 1998. — 1—17 окт.

23 Москва. Осень 1993. Хроника противостояния. — М.: Республика, 1994. — С. 365. 24 Òàì æå. — Ñ. 159.

25 Òàì æå. — Ñ. 365.

26 Ñì.: Лужков Ю. Тишайшие переговоры. — М.: Магистериум, 1993.

27Общая газ. — 1998. — 1—17 îêò.

28Руцкой А. Обретение веры. — М., 1995. — С. 183—184.

29Об этом вспоминал Ю. Лужков (Москва. Осень 1993. Хроника противостояния. — С. 115.

30НГ-Кулиса. — 1998. — ¹ 16. — Îêò.

31Политический альманах России / Под ред. М. Макфола и Н. Петрова; Моск. Центр Карнеги. — М., 1999. — Т. 1. — С. 180.

32Собянин А., Суховольский В. Демократия, ограниченная фальсификациями: Выборы и референдумы в России в 1991—1993 гг. / Проектная группа по правам человека. — М., 1995. — С. 109.

33Костиков В. Роман с президентом. — М.: Вагриус, 1997. — С. 266—267.