stanovlenie-vostochnogo-instituta-1899-1909-gg

ВОСТОЧНЫЙ ИНСТИТУТ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

В. М. Серов

канд. ист. наук, ДВГУ

СТАНОВЛЕНИЕ ВОСТОЧНОГО ИНСТИТУТА

(1899-1909 гг.)

Основание на рубеже XIX-XX вв. во Владивостоке Восточного института было вызвано активной деятельностью русского капитала, расширением контактов с Китаем, Кореей, Японией, осложнившейся международной обстановкой на Дальнем Востоке, нуждами местной администрации. Требовалось большое количество переводчиков с китайского, корейского и японского языков, с подготовкой которых уже не мог справиться факультет восточных языков Петербургского университета.

Потребность в увеличении выпуска востоковедов еще в конце 80-х-начале 90-х гг. прошлого века выражали представители русского купечества, торговавшие в Китае. Так, в 1888 г. учениками академика В.П.Васильева при щедром содействии проживавших и торговавших в Китае русских подданных был собран и препровожден русским посланником в Азиатский департамент капитал в 6068 р., на который осенью того же года была учреждена стипендия имени профессора и академика В.П.Васильева 1. В 1891 г. русскими торговыми домами в Ханькоу был собран по подписке капитал в 20000 р., преповожденный российским консулом в Министерство Народного просвещения. На проценты с этого капитала были учреждены две стипендии 2. Конечно же, несколько дополнительных стипендий не могли существенно повлиять на увеличение выпуска ориенталистов.

Хорошо зная острую потребность в специалистах-востоковедах, В.П.Васильев в конце 80-х гг. XIX в. поднял вопрос о необходимости расширить преподавание языков, литературы и истории Дальнего Востока и ввести новые кафедры для преподавания нескольких языков, в том числе японского. Однако дальше сочувствия со стороны Министерства иностранных дел и министра финансов С.Ю.Витте (1895 г.) дело не дошло .

Между тем на Дальнем Востоке, Хабаровске, Владивостоке, пос.Ново-Киевском открылись частные курсы китайского языка, которые окончили около 80 чиновников, купцов и офицеров. Для привлечения желающих изучать языки владивостокским купцом Парачевским были учреждены две стипендии при Пекинской миссии, столько же - Военным ведомством при школе переводчиков в Урге 4.

14

Еще в 1889 г. Морское ведомство возбудило вопрос об открытии во Владивостоке востоковедного учебного заведения. В 1896 г. было предложено открыть при Владивостокской прогимназии специальный класс китайского языка. В 90-х гг. местные власти стали ходатайствовать перед Министерством народного просвещения о реорганизации ее в гимназию с добавлением двух классов. Во время обсуждения этого вопроса Министерство финансов выдвинуло проект создания лицея с преподаванием восточных языков. Однако ни один из предлагаемых проектов не был принят. Но было решено открыть во Владивостоке Восточный институт 5.

Для выработки Устава института был образован особый комитет в составе представителей Министерства народного просвещения и Министерства финансов. Министр народного просвещения подал представление в Государственный Совет, который на общем собрании департаментов государственной экономии и законов рассмотрел предложение Министра об открытии во Владивостоке Восточного института и "мнением положил: Проект положения и штата Восточного института поднести высочайшему е.и.в. утверждению и по воспоследовании оного ввести в

действие с 1 июля 1899 г." 6.

Мнением Государственного Совета (так назывался документ) были определены ежегодные денежные средства на содержание института из сметы Министерства народного просвещения: на окончание постройки здания в 1899 г. выделялось 89 тыс.р., на обзаведение мебелью и учебными пособиями - 10 тыс.р. 7.

Указ об открытии института последовал 9 июля 1899 г. Его директором был назначен профессор монгольской и калмыцкой словесности факультета восточных языков Петербургского университета АМПозднеев, принимавший непосредственное участие в разработке "Положения о Восточном институте".

Торжественное открытие института состоялось 21 октября 1899 г. Инспектор народных училищ Приамурского края ВЛ.Маргаритов в своей речи кратко остановился на истории изучения восточных языков в России, юрист-профессор Н.П.Таберно рассказал о попытках начать преподавание в Приамурском крае китайского языка и об истории организации института. АМПозднеев, объявив, что задачей института является подготовка "лиц для административной и торгово-промышленной деятельности на Востоке", подробно остановился на необходимости практического изучения стран Дальнего Востока. При этом он отметил, что в Петербургском университете велось "весьма ограниченное и условное как в количественном, так и в качественном отношении" изучение Дальнего Востока 8

В соответствии с "Положением" институт находился в "главном ведении Министерства народного просвещения и в ближайшем заведении Приамурского генерал-губернатора, через которого и восходят в центральные министерства представления по делам института" 9.

Директор института на основании §10 "Положения" назначался "именным высочайшим указом Правительствующего сената из лиц, получивших специальное образование на китайско-маньчжурско-монгольском разряде факультета восточных языков императорского Санкт-Петербургского университета или в самом институте и имеющих ученую степень по одному из предметов, преподаваемых в институте. В случае невозможности найти лицо, отвечающее данным требованиям, на должность директора может быть назначено лицо, которое хоть и не имеет ученой степени, но из-

15

вестно основательными познаниями, учеными трудами или опытностью в

преподавании" ю.

Учебные дела института находились в ведении Конференции, которая самостоятельно распределяла предметы преподавания по курсам, присуждала медали и назначала стипендии и пособия студентам, выдавала аттестаты окончившим курс института, обсуждала меры по улучшению учебных занятий студентов, рассматривала программы преподавателей и вводила их в действие после утверждения генерал-губернатором, составляла инструкции лицам, посылаемым за границу, утверждала темы для

соискания медалей, ведала печатанием книг, лекций, пособий ". Являясь инициатором создания нового востоковедного учебного за-

ведения нового типа, неизвестного ранее ни в России, ни за рубежом, АМПозднеев разработал и новую методику подготовки специалистов 12. "Преподаванию восточных языков, - говорил АМПозднеев на заседании Конференции 18 августа 1900 г., - должен придаваться практический характер, и помимо того, необходимо основательно ознакомить слушателей

как с естественным положением и экономическими условиями жизни, так

ив правовом отношении различных государств Восточной Азии" и.

Всоответствии с поставленными задачами и методикой обучения был разработан учебный план института. Продолжительность обучения определялось в четыре года, и со второго курса студенты распределялись по четырем отделениям: китайско-японское, китайско-корейское, ки- тайско-маньчжурское, китайско-монгольское. Преподавались следующие предметы: богословие; китайский и японский языки; общий курс географии и этнографии Китая, Кореи и Японии и общий обзор их политического устройства и религиозного быта; политическая организация современного Китая, обзор его торгово-промышленной деятельности; то же самое относительно Японии; новейшая история (XIX в.) Китая, Кореи и Японии в связи с историей сношения России с этими странами; коммерческая география Восточной Азии и история торговли Дальнего Востока; политическая экономия; международное право; обзор государственного устройства России и главнейших европейских держав; основы гражданского и торгового права и судопроизводства; счетоводство; товароведение; английский, французский языки. Почти три четверти учебного времени приходилось на изучение восточных и европейских языков, затем на ис- торико-географические дисциплины и далее по убывающей степени - юридические и коммерческие дисциплины.

Китайский язык был обязателен для всех отделений. Японский язык, политическая организация изучаемой страны были специальными дисциплинами.

По приглашению директора института А.М.Позднеева во Владивосток отправилась группа выпускников Петербургского университета. Со дня основания Восточного Института в нем работали Аполлинарий Васильевич Рудаков и Петр Петрович Шмидт, окончившие факультет восточных языков в 1898 г. по китайско-маньчжурскому разряду. Несколько позже во Владивосток прибыли Евгений Генрихович Спальвин и Григорий Владимирович Подставин, выпускники по китайско-монгольско-маньчжурскому разряду.

В1902 г. к работе приступил Гонподжаб Цыбикович Цыбиков, вернувшийся из путешествия в Тибет. Когда он учился на последнем курсе университета, АМПозднеев, считавший, что Цыбиков является "единственным в России полноправным претендентом на кафедру тибетского

16

языка" м, стал прилагать усилия для привлечения его к работе в Восточном институте. В письме к Приамурскому генерал-губернатору АМПозднеев просил "оказать всемерное содействие в деле принятия Цыбикова на работу в институт, так как другого специалиста по монгольскому языку нет даже в Петербургском университете и монгольский язык уже несколько лет там не преподается" 15. Губернатор сообщил институту о зачислении Цыбикова с 1 июля 1901 г. в штат готовящихся к профессорскому званию при Восточном институте и о назначении ему стипендии в 3 тью.р. ш.

По рекомендации В.П.Веселовского после двухлетней заграничной командировки во Владивосток прибыл (1902 г.) Николай Васильевич Кюнер. ВЛ.Веселовский писал: "Такие работники, как г-н Кюнер, появляются у нас нечасто и далеко не все избирают ученую карьеру... Все ручаются за то, что в лице г-на Кюнера востоковедение должно приобрести в высшей степени полезного деятеля" 17.

Выпускниками Петербургского университета были и преподаватели, читавшие в Восточном факультете курсы по юридическим и коммерческим наукам: профессор юридических наук Н.П.Таберно, магистр коммерческих наук НМКохановский и Н.Н.Дмитриев. Наличие в институте столь однородной группы питомцев столичного университета уже должно было быть достаточной гарантией успешной деятельности второго за Уралом (первым был открывшийся в 1888 г. Томский университет) высшего учебного заведения.

В Петербургском университете из стран Дальнего Востока традиционно изучались только Китай и Монголия. Имевшийся опыт для Восточного института был неприемлем уже в силу "чисто практического" его назначения. Как вспоминает А.В.Рудаков, "до 1809 г. в тогдашней России учебная постановка этого дела исключительно основывалась на китайской классической литературе. Основной задачей вновь назначенного про- фессора-китаиста являлась выработка новых методов преподавания современного китайского языка. Необходимо было приступить к обработке и изданию новых учебников, за недостатком таковых вообще в русской литературе"18. Сказанное еще в большей степени относится к преподаванию корейского и японского языков, т.к. здесь в русском востоковедении практически не было ни опыта, ни тем более учебных пособий.

Читая лекции в институте или находясь в заграничной командировке, Кюнер, Спальвин, Подставин приступили к составлению "Обозрений" (так тогда назывались программы преподавания предметов и курсов). Подготавливались к изданию грамматики и учебные пособия по изучению китайского, корейского, японского и других восточных языков. По каждому языку составлялись хрестоматии с образцами разговорной и литературной речи, примерами частной переписки и текстов официальных бумаг дипломатического, административного, гражданского и уголовного делопроизводства, формами разного рода коммерческих актов и торговой корреспонденции с учетом обычаев той или иной страны ш.

Занятия базировались на пособиях, созданных профессорами института. Практическому ознакомлению с современным китайским языком служило "Руководство к изучению китайской речи", составленное А.В.Рудаковым. Для изучения корейского языка использовались составленные Г.В.Подставиным "Собрания разговорных и легких рассказов на корейском языке", "Начальное пособие к практическому изучению корейского языка для студентов Восточного института" 20. Эти и другие учебные пособия

17

"по методу преподавания и расположения материала приближались к

новейшим для изучения западных языков и, следовательно, стояли на уровне требований XX века" 2\

Основой для ознакомления с официальным стилем китайского, корейского, японского языков служили учебник АВ.Рудакова "Образцы официальных бумаг на китайском языке"; "Пособие к изучению китайского языка для студентов Восточного института", "Собрание рассуждений современных японских деятелей"; "Пособие для изучения более трудных* форм современного японского делового разговорного языка с подстрочным иероглифическим словарем, русским переводом и примечаниями" Е.Г.Спальвина и "Сборник образцов корейских официальных бумаг и деловых документов" Г.ВЛодставина, в которых были собраны лучшие образцы новейших официальных документов в Китае, Японии и Корее. Эти пособия по мере их издания снабжались толковыми словарями и под-

робным грамматическим разбором и служили руководством для перевода с русского на восточный язык 22.

Изучение особенностей слога деловых, официальных и коммерческих писем, сопровождалось ознакомлением с элементами китайской, японской и корейской скорописи. Учебными пособиями служили разработки А.В.Рудакова "Руководство к изучению наиболее употребительных в общежитии начертаний китайской скорописи", Г.ВЛодставина "Пособие для ознакомления с корейской скорописью", Е.Г.Спальвина "Японская хрестоматия. Скорописный текст. Ч.Н." В этом отношении Восточный институт "шел впереди прочих ориентальных практических школ даже за границей, не имевших в своих программах специальных курсов восточной скорописи. Таким образом, институт обладал наиболее полной и широкой программой в области практического востоковедения того времени 23.

В 1904 г. в ответ на неоднократное обращение в Министерство народного просвещения открыть кафедру тибетского языка и словесности было получено разрешение "учредить в Восточном институте при кафедре монгольской словесности особую должность лектора тибетского языка и словесности" 24 В 1908 г. г-н Цыбиков, много сделавший для организации преподавания в институте языка, истории, этнографии Тибета, приступил к созданию практических руководств. Он первым среди русских и зарубежных тибетологов собрал и обобщил материал по живой тибетской речи 25. Его описание грамматики и фонетики тибетского языка

почти полвека являлось важнейшим пособием для отечественных тибетологов 26.

При изучении восточных языков наряду с пособиями института широко использовались издания на западноевропейских языках, в первую очередь английском, изучению которого придавалось большое значение,

атакже на восточных языках.

Впрограммах преподавания восточных языков существовала дифференциация стилей: выделялись не только разговорный и книжный, но

иофициальный, газетный, коммерческий, дипломатический, письмовой (язык писем), литературно-художественный и др. Это свидетельствует о глубоком подходе к изучению языка. А.В.Рудаков писал: "Известное понятие в народе, выраженное словом, должно пройти через горнило всей его истории и быта национальной жизни... Большинство слов в наших словарях дается приблизительно и описательно. Былины, поговорки, по-

словицы... создаются такие картины, колорит которых моментально блекнет при сухой дословной передаче на язык другой народности" 28. А.В.Ру-

18

даков и другие профессора института, блестяще знавшие язык, совершенствовали свои знания, стремясь как можно больше узнать о жизни народа не только через непосредственное общение во время заграничных командировок, но и через литературу, этнографию, экономику и т.д. Такой подход к языку отразился и на учебных программах.

О высоком уровне программ и учебных пособий Восточного института свидетельствует их использование на вечерних курсах Санкт-Петер- бургского общества востоковедения 29.

Вмарте 1903 г. дирекцией института было получено отношение факультета восточных языков с просьбой выслать 10 экземпляров лекций по корейскому языку профессора Восточного института Г.В.Подставина,

потребность в которых возникает в связи с возобновлением преподавания корейского языка 30, который изучался тогда исключительно в Восточном институте. Эти факты служат доказательством того, что "школа практического востоковедения стоит на прочной основе и является достойным

образцом для факультета восточных языков и вновь нарождающихся рассадников ориентального образования" 31.

С 1901-1902 академического года в институте начал читаться курс новейшей (XIX в.) истории Китая, Кореи и Японии, который вначале был поручен А.В.Рудакову. В следующем году корейская и японская части курсов были переданы Е.Г.Спальвину и Г.В.Подставину. Когда в 1902 г. из заграничной командировки вернулся Н.В.Кюнер, он стал читать все историко-географические предметы.

ВЯпонии Н.В.Кюнер составил довольно подробный географический очерк этой страны, собрал обширный материал по ее политической и экономической истории. Первые месяцы пребывания в Китае он провел

вШанхае, где было сосредоточено наиболее обширное собрание как печатных, так и рукописных материалов. Богатейшая шанхайская библиотека дала ему возможность разобраться во многих малоразработанных вопросах истории Китая. Так, он сделал перевод одного из последних китайских трудов по новейшей истории страны. Дополненный комментариями в соответствии с накопленными в России материалами, он лег в основу будущего институционного курса. Кюнером был также сделан перевод краткого очерка географии Китая и собран материал, дополняющий его. До мельчайших подробностей он изучил состояние внутренних

речных и сухопутных путей сообщения, собрал большой материал по торговле Китая 32.

Встав во главе кафедры историко-географических наук, Н.В.Кюнер впервые в России стал читать систематические курсы истории, географии, этнографии и культуры стран Дальнего Востока, истории народов Цен-

тральной и Восточной Азии, русско-китайских отношений первой половины XVII-начала XX вв.33 Им были подготовлены учебные пособия, изданные типографским и литографическим способом: "Географический очерк Японии", "Лекции по географии Китая", "Описание Тибета", "Исторический очерк географического использования Китая", "Географический и этнографический очерк Монголии, Джунгарии, Восточного Туркестана и Маньчжурии", "Лекции по коммерческой географии Китая - обзор открытых портов Китая" **. "Его лекции отличались насыщенностью фактами, стройностью, научной строгостью, но у студентов слыли скучноватыми, читал лектор монотонно, не замечая шума в аудитории" . Манера чтения лекций не изменилась и спустя много десятилетий. Пишущему эти строки посчастливилось слушать лекции Н.В.Кюнера по географии Кореи на Во-

19

сточном факультете Ленинградского университета в 1955 г., когда ему шел 78-й год. Приходил он в дешевом сером костюме, всегда с пухлой папкой вырезок, записей из старых газет и журналов, садился, закрывал глаза и начинал лекцию, которая была очень содержательной. Поражала его сохранившаяся до конца жизни феноменальная память, когда по ходу лекции необходимо было зачитать нужный материал, Николай Васильевич открывал глаза и почти безошибочно доставал из папки пожелтевшую от времени вырезку или выписку всего в несколько строк.

Кроме дневных занятий, в институте были еще и вечерние практические занятия по китайскому, четырем специальным (японскому, корейскому, маньчжурскому и монгольскому) и английскому языкам. Студенты и слушатели х по общему для всех китайскому языку распределялись по группам в соответствии с курсом: на 1 курсе создавалось три, а на остальных курсах - 2 группы, причем одну из групп на каждом курсе составляли офицеры-слушатели.

Согласно сложившейся с первых лет существования института практике, закрепленной в 1910 г. в "Правилах для лекторов восточных языков", лекторы рекомендовались профессорами и избирались Конференцией из числа лиц, получивших надлежащую подготовку у себя на родине, в соответствии с существующей в той или иной стране системой школьного образования 37. Они находились в распоряжении профессоров и должны были содействовать им при "разработке научных вопросов по своей специальности, составлении учебных пособий, выполнять их поручения как чисто научного и учебного характера, так и в подготовке изданий (переписка, литографирование, ведение корректур)" 38.

23 августа 1900 г. на заседании Конференции института Г.В.Подставиным был рекомендован на кафедру корейского языка и словесности корейский подданный Хан Кильмен. Он получил классическое китайское образование. В 1896 г. он поступил в школу русского языка в Сеуле и как лучший ученик был рекомендован Г.В.Подставину. В рекомендации подчеркивалось, что Хан Кильмен говорит на сеульском наречии, в достаточной степени "практически и теоретически знаком с русским языком, имеет опыт в занятиях с европейцами" 39.

Тогда же Е.Г.Спальвиным, исполняющим обязанности лектора по кафедре японского языка и словесности, был рекомендован Маэда Киёцугу, который после окончания гимназии поступил в Токийский институт иностранных языков на немецкое отделение. "Маэда обладает основательными познаниями, - говорил Е.Г.Спальвин, - по всем отделам японской литературы", занимался изучением местных наречий и обычаев. Преподавал немецкий и японский языки в самой крупной гимназии Токио. Проявил литературные способности, занимался переводами с английского и немецкого языков 40.

Маэда за работу в институте получил самую лучшую аттестацию

иприказом генерал-губернатора от 23 апреля 1904 г. был награжден серебряной медалью на ленте Станислава. В сентябре того же года он

иего жена Ааору Абе приняли русское подданство (что избавило их от

депортации во время русско-японской войны), крестились и получили имена Захария и Елизаветы 41.

Несколько позже по рекомендации А.В.Рудакова и П.П.Шмидта на должность лекторов китайского языка были приглашены образованные китайцы Ван Ичжи и Ци Шаньцин. "Последний, - как говорилось в рекомендации, - имеет степень магистра классической литературы и поэзии.

20

Пользовался в Пекине у европейцев репутацией опытного преподавателя, в должности которого он состоял при нашей дипломатической миссии и Русско-китайском банке" 42.

Практические занятия не всегда давали ожидаемый эффект из-за частой смены лекторов. Особенно неблагополучное положение складывалось с преподаванием китайского языка. За 1899-1911 гг. в институте сменилось девятнадцать лекторов китайского языка. Некоторые проработали в институте от 5 до 10 месяцев А3. Главная причина частой смены лекторов крылась в низкой оплате (50 р. в месяц) их труда, что не давало возможности пригласить квалифицированного носителя восточного языка.

На это обратили внимание попечитель Харьковского учебного округа П.Соколовский, который по поручению Министерства народного просвещения обследовал учебные заведения Восточной Сибири и Дальнего Востока. Он писал в своем отчете: "Приходится довольствоваться людьми, плохо знающими свой родной язык и говорящими на простом наречии. Лекторы порой небрежно относятся к своим обязанностям, стремясь найти хорошо оплачиваемые уроки даже у студентов института". Единственной мерой для изменения сложившегося положения, считал П.Соколовский, было увеличение содержания до 150 р. в месяц" ^.Главная задача институтского обучения состояла в том, чтобы преподать студентам способы производства научных работ, научить их "разбираться в собранных материалах, анализировать приобретенные сведения, относиться критически к своей работе, задумываться над разрешением само собой возникающих вопросов", что "не менее важно, чем сообщение им знаний путем чтения лекций" 4S. Одним из средств решения этой задачи были командировки в каникулярное время (май-август) в Китай, Маньчжурию, Корею, Японию и Монголию. Уже в 1900 г. студентов стали направлять за границу.

Решения о командировках принимались на заседании Конференций Института. Так, в 1901 г. было решено: "Командировать студентов в Пекин под руководством и.д. профессора А.В.Рудакова, ассигновать на нужды этой командировки 4800 руб." 46. В 1903 г. 12 студентов были командированы в различные города Китая, двое - в Японию - в Маэбаси и Отару, трое - в Корею - .в Чемульпо, Фудзан и Пусан". Большинство студентов жили "при русских консульствах или отделениях Русско-китай- ского банка в этих городах" 4 7 .

Уже в первый год существования института отмечалось, что "не все студенты могут поехать в каникулярное время в страны Дальнего Востока для изучения восточных языков и ознакомления с бытом изучаемых стран. Причины: политические условия, недостаток материальных средств, болезнь студентов" п. Недостаток средств являлся основной причиной того, что только часть студентов ездили в командировки, которые были предусмотрены программой обучения. Об этом может свидетельствовать сравнение количества студентов в институте и числа сданных после возвращения их командировок отчетов.

21

'Отчет о состоянии и деятельности Восточного института за 1908 акад.год.

С.27-28.

"ЦГА РСФСР ДВ, Ф.226, от.1, д.138, л.53.

Стремясь изьюкать средства на командировки, Конференция принимает следующее решение: из стипендии 500 р. в год (а их было 33-30 казенных и 3 частных. - B.C.) 125 р. выделялось "на летние практические командировки студентов-стипендиатов, а из остальных средств выдавалось каждому студенту 31 р.25 к. с таким расчетом, чтобы стипендия за май и июнь тем, кто ее получал к концу года, равными долями поступила в фонд командировочных средств для поездки за границу" 49. С установлением связей института с Министерством путей сообщения и акционерными компаниями студентам института стали выдаваться специальные удостоверения на право бесплатного проезда по КВЖД, ЮМЖД и водным путям Амура и Сунгари. Добровольный флот предоставил 30% скидку для проезда на его судах в Японию и Шанхай м.

Но все это не меняло бедственного положения не имевших собственных средств студентов. П.Соколовский, который бывал в Китае и познакомился с условиями жизни студентов, пишет о том, что часть из них "лишена при существующих ассигнованиях возможности сколько-ни- будь успешно работать. Недостаток средств заставил их не только жить в помещениях, любезно им предоставленных соотечественниками или нашим консулом, но даже пользоваться столом в русском гарнизонном собрании". И более того "... подрабатывать за границей". Недостаток средств не позволяет им осмотреть Пекин и его окрестности 5 I.

В лучшем положении находились офицеры, которым ежегодно отпускалось из военного ведомства по 60 р. на слушание лекций в институте и 120 р. на приобретение учебных пособий, 200 р. прогонных денег для научной заграничной поездки в соседние восточные страны в каникулярное время и 100 р. на каждый месяц пребывания за границей (в общем не более как за 4 месяца) и. Следует иметь в виду, что офицеры происходили, как правило, из зажиточных семей.

Командированные за границу студенты и офицеры-слушатели первого курса после возвращения должны были представить письменное сочинение, в котором необходимо было проявить "достаточную наблюдательность, умение ориентироваться в незнакомой обстановке и способность объяснить данное явление в жизни изучаемого народа".

После второй командировки (II курс) за границу нужно было сделать работу в виде "самостоятельно исполненного перевода трактата, учебника, статьи, брошюры или целой книги по заинтересовавшему вопросу" 53.

22

Первые отчеты, сделанные по западноевропейским материалам, носили компилятивный характер. Однако благодаря серьезной постановке дела с командировками слушатели стали сдавать чисто ориентальные работы в виде точных переводов с дальневосточных языков 54. Вот только некоторые из представленных работ: Кузнецов. "Политические общества в Китае и Японии"; Богословский. "К вопросу о характеристике японцев"; Третьяк "Записки о путешествии по Восточной Монголии летом и осенью 1908 г."; Мацокин. "К этнографии острова Формозы (по переводам из журнала антропологического общества)"; Мусатов. "Записки путешественника на Гавайские острова (корейская эмиграция на Гавайские острова)"; Федоров "Китайская народная песня (женский вопрос в Китае по народным песням)".

Студентами института выполнены работы, которые являются вкладом

вотечественное востоковедение. Это работа А.Петрова, который первым

вРоссии начал заниматься рабочим движением в Японии; перевод книги

Астона "История японской литературы", выполненный Мендриным, и "Обзор истории современной японской литературы по японским источникам" ж.

Винституте была выработана целая система контроля за учебой. Кроме весенних экзаменов, которые проводились во второй половине апреля - начале мая, слушатели подвергались испытаниям по выбору перед началом первого или второго полугодия с целью "ввести большую регулярность в занятиях в течение всего учебного года во избежание поверхностной подготовки в период одних весенних испытаний. Для проверки успешности занятий стипендиатов и освобожденных от взноса за слушание лекций в отношении права на сохранение стипендии, а также для определения прав на продолжение занятий в институте офицерамслушателям и лицам, оставленным на повторный год, назначались весен-

няя и осенняя репетиции по китайскому, специальному и английскому языкам" 56. Для студентов младших курсов были введены письменные работы по отдельным предметам 57.

Обязательность посещения дневных и вечерних занятий под контролем инспектора или дежурного преподавателя считалась необходимым условием "успешного прохождения институтского курса". При разрешении вопросов о допущении студентов и слушателей к переводным или окончательным испытаниям, назначении на стипендию и ее сохранении, предоставлении права освобождения от платы за слушание лекций Конфе-

ренция принимала во внимание исправное посещение установленных лекций и практических занятий 58. Это были не пустые слова. Например, Мацокин, как "замеченный в неисправном посещении лекций" , был лишен стипендии.

Высокая требовательность в подготовке практических специалистов по странам Дальнего Востока подкреплялась такими же высокими требованиями к получаемым знаниям и прежде всего к иностранным языкам

-восточному и английскому. На экзаменах студенты второго курса должны были проявить умение без особых затруднений разбираться в разговорных текстах, написанных общедоступным слогом; читать наиболее доступные разделы газет и журналов, например, телеграммы, хроникальные заметки; показать знание основ скорописного письма и умение разбирать легкие скорописные тексты (количество изученных иероглифов должно составлять 2 тыс. знаков, как взятых в отдельности, так и в наиболее употребляемых сочетаниях); в устных беседах экзаменующийся должен быть в состоянии вести разговор на бытовые темы. На третьем

23