stanovlenie-vostochnogo-instituta-1899-1909-gg

ичетвертом курсах при хорошем знании 2700 иероглифов необходимо

было переводить передовые статьи и сообщения военно-политического

значения, быть знакомым с основами официальной и частной переписки

ичитать скорописные тексты в общеупотребительном их начертании, составлять простейшие бумаги делового характера, в разговорном языке

уметь передавать содержание статьи, прочитанной вслух лектором. За знания, обнаруженные в полном объеме указанных требований, ставилось

"отлично", "хорошо" - за неполное знание, главным образом, иероглифики, за проявление элементарного знакомства в свете указанных требований

ставилось "удовлетворительно", "неудовлетворительно" - за незнание элементарных вопросов 60.

Высокая требовательность к знаниям, подготовка хороших специалистов, очень квалифицированный состав профессоров, всеобщий интерес к происходящим политическим событиям на Дальнем Востоке и, что немаловажно, возможность найти по окончании учебы работу в государ-

ственных учреждениях или частных фирмах, снискали институту извест-

ность. Во Владивосток ехали учиться со всех концов необъятной России. Г.И.Доля, выпускник 1905 г., ставший спустя несколько лет первым русским преподавателем японского языка в Петербургском университете, прибыл из Ставрополя, из университетского города Казани приехали А.В.Гребенщиков (первый декан восточного факультета ГДУ), А.ИЛетров (будущий профессор), НММендрин (оставлен для подготовки к профессорскому званию), Г.Г.Ксемидов - из Тифлиса, из Костромы - Б.Н.Панкратов , сотрудник ЛО ИВНН, КАХарнский, завкафедрой восточного факультета ГДУ, рлужил на Дальнем Востоке. Каждый день преподаватели

истуденты имели случай убедиться в жизненности и большой практической важности своего дела.

Такое настроение создавалось не только тем, что студенты часто бывали в заграничных командировках, постоянно сталкиваясь с гражданами изучаемых ими стран, но и практикой регулярного чтения иностранных газет на восточных и европейских языках, переводы из которых печатались в приложении к "Известиям Восточного института", "Совре-

менной летописи Дальнего Востока", служившей источником информации для государственных учреждений 61.

3 августа 1903 г. военный губернатор Приморья генерал-майор Морданов обратился к дирекции института со следующей запиской: "Приамурский генерал-губернатор предложил областной администрации представлять каждую треть года обстоятельные статистические отчеты о наших пограничных интересах и проявлениях политической и экономической жизни в смежных с краем провинциях Китая, Кореи и Японии. Солидное знакомство с этими странами преподавателей Восточного института, поддерживаемое путем систематического просмотра периодической печати и командировками профессоров и студентов, способствуют накоплению богатых материалов для освещения главных явлений жизни наших пограничных соседей. В полной уверенности в том, что состав института не откажется по мере возможности содействовать освещению вопросов, имеющих прямую связь с развитием культуры нашего края, и установлению правильных отношений с ближайшими иностранцами, имею честь просить Ваше превосходительство предложить гг. профессорам, по Вашему усмотрению, некоторым из гг. студентов не отказать сообщить мне цифровые данные и указать факты, могущие служить материалом для отчета. Рассчитываю, что Совет института воспользуется

24

настоящим предложением как правом послужить интересам края и России" 62.

Первое трудное испытание, которому жизнь подвергла институт и его студентов, была русско-японская война. Армии потребовались переводчики. На запрос командующего отдельным отрядом крейсеров Тихоокеанской эскадры на переводчиков корейского и японского языков дирекция института ответила: "Все студенты 3 и 4 курса отправлены на театр военных действий. Конференция Восточного института определила избрать из числа наличного состава младших курсов двух наиболее успевающих студентов, откомандировать их во вверенный Вам отряд, с тем чтобы все время стоянки во Владивостоке они предавались учебным занятиям" 63. Студенты второго курса, которые остались в городе, были привлечены к переводу перехваченных по беспроволочному телеграфу японских телеграмм 64. В конце февраля было отправлено 9 студентов, а к маю почти все студенты старших курсов и часть второкурсников были на маньчжурском театре военных действий. Они занимались допросом пленных, анализом трофейных документов, вели разведку. Однако переводчиков не хватало, и командование вынуждено было прибегнуть к помощи китайцев, которые "сегодня служили нам, а завтра японцам" 65. После окончания студенты привезли во Владивосток самые лестные отзывы, а четверокурсникам были выданы дипломы без сдачи выпускных экзаменов.

Предвоенный период существования Восточного института и особенно русско-японская война показали, что профессора и их питомцы успешно справились с поставленными задачами, что школа практического востоковедения, созданная на Дальнем Востоке, жизненна, идет в ногу с веком и имеет будущее.

Создание центра востоковедного образования во Владивостоке было бы невозможно без достаточно серьезной научной библиотечной базы. Формирование книжных фондов началось еще до официального открытия института. Вначале была поставлена цель приобрести все необходимые учебники и вспомогательные издания по восточным языкам и основные пособия для изучения различных стран Дальнего Востока 66. Однако позже были высказаны более обширные планы по созданию библиотеки. В 1901 г. АМПозднеев обратился с письмом на имя председателя Археологической комиссии В.В.Латышева, в котором писал, что из-за удаленности от центров русской науки, ограниченности средств и невозможности пользоваться пособиями других учреждений Восточный институт считает долгом собрать свою обширную библиотеку "для пользования ею как гг.профессоров и студентов, так и лиц, производящих научные исследования в крае, хотя бы они и не принадлежали к институтскому составу 67. Восточный институт просит снабжать его как уже вышедшими, так и последующими изданиями Археологической комиссии. С таким же письмом директор обратился к начальнику Главного штаба генерал-лей- тенанту В.В.Сахарову, прося его распоряжения о высылке Восточному институту изданий военно-ученого комитета Главного штаба. Ответы на эти письма были положительными. Кроме отдельных изданий по Монголии, Чжунгарии, Индии, в обмен на "Известия Восточного института" было выслано 74 выпуска "Сборника материалов по Азии" 68.

25

Тогда же директор вышел с ходатайством перед управляющим Главного управления по делам печати о разрешении "воспользоваться хотя бы дубликатами некоторых нужных институту сочинений из складов цензурного управления". АМПозднеев лично при участии приглашенного на должность преподавателя института В.И.Зазерского отобрал в складах более 1800 названий и составил с помощью особого переписчика каталог книг для Главного управления по делам печати 69.

Вкомплектовании библиотеки принимали активное участие все преподаватели и некоторые студенты, командированные в страны Дальнего

Востока. В протоколе Конференции отмечается, что А.В.Рудаковым прислано 24 ящика с архивами из Хунчуня 70. Вот что пишет об этом сам А.В.Рудаков: "Осенью 1900 года был в Хун-Чуне и там собирал офици- ально-деловой материал на китайском и маньчжурском языках, который еще сохранился от разгрома города. Осенью того же года был откомандирован (с 15 сентября) в Северную Маньчжурию для ознакомления

сместными архивами. Во время пребывания в Цицикаре (до 20 января 1901 г.) имел возможность приобрести на месте китайско-маньчжурского

цзянь-цзюня архив, имевший громадное научное значение для изучения истории Северной Маньчжурии" 71. Во время этой же командировки им были приобретены "Полный свод по буддизму и даосизму" и много других китайских книг. "Этот вклад в нашу библиотеку сразу поставил ее на уровень больших европейских ориентальных книгохранилищ, а по мань-

чжурскому отделу она стала единственной в своем роде, превзойдя даже Британский музей" 72.

Крупное приобретение для института сделал студент первого курса

Дмитриев, который привез 88 объемных ящиков китайских книг, каждая из которых признана сочинением выдающимся 73. Но в связи с тем, что эта коллекция была неполной, Конференцией было решено обратиться к

генерал-губернатору за содействием в командировке Дмитриева в Китай для пополнения коллекции 74.

Много сделал для пополнения книжных фондов бессменный библиотекарь Восточного института Е.Г.Спальвин. По его инициативе библиотекой выписывались периодические издания, словари, различные учебные пособия. Вот, например, одна из его заявок, в которой он просит Конференцию выписать следующие книги: Александрова "Англо-русский словарь" - 25 экз.; его же "Русско-английский словарь - 5 экз."; Макарова "Французско-русский словарь" - 10 экз.; Скотта и Брэйя "Английская

коммерческая хрестоматия" - 10 экз.; Тарасова "Сборник статей по Священному писанию Нового завета" - 1 экз. 75.

Немало книг было приобретено А.П.Шмидтом, в том числе литература

овлиянии японского языка на китайский. Большая часть корейского фонда приобретена Г.В.Подставиным.во время его командировок в Корею.

Вбиблиотеке было много дарственной литературы. Наиболее ценные пожертвования поступили из Академии наук, Петербургского, Московского, Казанского, Киевского, Томского, Новороссийского, Варшавского университетов, Русского географического общества и его отделений, Приамурского и Западно-Сибирского, Археологического общества, факультета восточных языков, различных министерств и ведомств, Владивостокской мужской гимназии. Ценный дар сделала Владивостокская таможня,

передав 269 книг, относящихся к японской народной литературе на бытовые и исторические темы 76.

26

Из частных лиц, приславших в дар библиотеке книги, можно назвать В.Д.Бонч-Бруевича, историка, этнографа и видного советского деятеля, издателя "Восточной библиотеки" Герасимова, AM и ДМПозднеевых, профессора Рандатта, студента Келера и многих других.

В первые же годы своего существования институт завоевал большой авторитет не только среди научных учреждений России, но и за рубежом. Востоковедные журналы на Западе систематически реферировали "Известия Восточного института". Инициатива по обмену изданиями исходила от западных и японских научных и государственных учреждений и учебных заведений. Предложения о регулярном обмене поступили от Американской комиссии по международному обмену изданий, Департамента торговли и труда в Вашингтоне, Национальной библиотеки университета

вЛаплате (Аргентина), правительства Швеции, Императорской библиотеки Японии, Токийского и Киотоского императорских университетов, Берлинского университета, Неаполитанского Восточного института и многих других - всего от 49 вузов и учреждений.

За короткий период с 1899-1901 гг. библиотека превратилась в довольно солидное книгохранилище. Ею было куплено: на русском языке 234 названия в 653 переплетах, на европейских языках - 625 названий

в1304 переплетах, на восточных языках: на китайском - 234 названия

в3379 томах, японском - 329 названий в 2799 томах, корейском 137 названий в 819 томах, маньчжурском - 1 название в 1 томе, русских и иностранных карт - 92 названия в 154 экз. Библиотека получила в дар на русском языке 391 название в 1830 томах, на европейских языках - 254 названия в 449 томах, на восточных языках: китайском - 223 названия

в5431 томе, японском - 116 названий в 144 томах. Всего в библиотеке

вэто время было 2894 названия в 1602 томах. Кроме этого библиотека выписывала 91 периодическое издание, в том числе 64 - на русском, 14

-на европейских и 13 - на японском языках 77.

Структура библиотеки определилась после русско-японской войны. Библиотека формировалась как специальное востоковедное книгохранилище. Собрание по политэкономии, бухгалтерии, энциклопедий и словарей по различным отраслям знаний, периодических изданий на русском языке было сравнительно невелико.

Все книжные богатства библиотеки были распределены по следующим основным разделам: русско-иностранный, китайский, японский, маньчжурский, корейский, монгольский, тибетский, периодических изданий, библиографический, картографический.

Русско-иностранный отдел включал все важнейшие издания о Дальнем Востоке на русском и иностранном языках, некоторые учебные пособия на восточных языках. Преобладали сочинения по истории, географии, этнографии Востока, которые систематически собирались Н.В.Кюнером. Чрезвычайным богатством отличался раздел учебных пособий. Количество китайских и японских словарей достигало нескольких сот экземпляров и "трудно было указать то учебное пособие, которое не было бы представлено в 10-30 и даже 50 экземплярах" 78.

Наиболее богатым был китайский отдел, состоявший исключительно из книг на китайском языке. Основу этого отдела составляла богатая, постоянно пополнявшаяся коллекция китайских сочинений, которая еще до учреждения Восточного института собиралась командированными в Китай А.В.Рудаковым и П.П.Шмидтом. В нем была представлена китайская литература "решительно по всем отраслям знаний". Было много изданий

27

классических книг с комментариями, как старых, так и более поздних,

полное собрание династийных историй, исторических энциклопедий. В

библиотеке имелись "Свод законов цинской династии", различные уложе-

ния центральных и местных учреждений, "Сборник докладов императорам от государственных чиновников", сочинения Чжан Чжидуна, Цзен Гофана, Цу Цзунтана. Библиотека обладала полным описанием провинции Цзилинь

(Цзилинь Тун чжи) в 48 томах, отпечатанным всего в 100 экземплярах. Интерес представляла и коллекция изданий духовной миссии в Пекине.-

Вэтом же отделе находилось богатое собрание произведений китайской литературы в роскошных ксилографических изданиях, а частично

вдешевых шанхайских перепечатках. Гордостью библиотеки была дра-

гоценнейшая коллекция альбомов китайского искусства и живописи. Этот отдел насчитывал 1199 названий 79.

Вяпонском отделе содержалось большое количество ксилографических и печатных книг по истории и географии. Библиотека обладала полным собранием законов сегунского и мэйдзинского периодов. Обширное собрание художественных произведений охватывало все периоды японской литературы. Имелось несколько рукописных сочинений о России, полностью были представлены издания русской духовной миссии в Токио. Библиотека регулярно получала издания с переводами русских писателей. Японский отдел насчитывал 1994 названия.

Маньчжурский отдел, хотя и не был особенно богат, все же имел ряд ценных сочинений, приобретенных А.В.Рудаковым и П.П.Шмидтом. Гордостью библиотеки был Цицикарский архив, состоящий из 20 тыстомов рукописных официальных материалов на китайском и маньчжурском языках.

Собрание корейского отдела представляло довольно полную коллекцию ксилографических и печатных книг (в том числе знаменитая энциклопедия "Муньхонь биго"), собранных Г.В.Подставиным (456 названий из 911). Большинство изданий отдела представляло литературу для изучения разговорного корейского языка, сборники сказок, песен, повестей и романов, вышедших в основном в конце XIX-первом десятилетии XX в. Широко были представлены переводы на корейский язык японских учебников по математике, географии, истории. Имелись в библиотеке полное собрание изданий русской духовной миссии в Сеуле, а также материалы по реформам в Корее.

Очень богат был отдел периодических изданий, в котором имелись полные серии журналов на русском и европейских языках по Дальнему Востоку, серии токийских изданий немецкого, английского и французского обществ по изучению Японии (со всеми приложениями), в которых печатались важнейшие труды по японоведению. В отделе были представлены решительно все серийные издания, выходящие в культурных центрах Дальнего Востока, всего 560 названий.

Кроме перечисленных отделов библиотека имела картографический (101 название атласов и карт, изданных как в Европе, так и в странах Дальнего Востока) и библиографический, состоявший из библиографических сборников и монографий, периодических выпусков, каталогов известных книгохранилищ и магазинов - всего 158 названий. Общее количе-

ство единиц хранения точно было неизвестно, но приблизительно оценивалось в 50-60 тысяч 80.

Однако библиотека, которая по полноте многих изданий считалась лучшим востоковедным книгохранилещем, содержалась в помещениях, "убожество которых не поддается описанию. В маленьких комнатах на

28

самодельных стеллажах примитивной работы тесно втиснуты книги, которые не переплетаются из-за отсутствия средств" 81. Ежедневные газеты, а их получали 183 названия, складывались пачками над полками и совершенно были недоступны для пользования. Из-за отсутствия помещения очень медленно шли разбор, шифровка и обработка вновь поступивших книг. Е.Г.Спальвин писал в своей "Записке о нуждах библиотеки": "В настоящее время, когда институт разросся в учреждение свыше 200 профессоров и слушателей, которые все пользуются библиотекой и когда библиотека с 10 полок разрослась в крупное учреждение, занимающее 12 комнат, для ориентировки в книгах требуется весь тот сложный аппарат, которого придерживаются во всех библиотеках" 82.

Но ни Е.Г.Спальвин в "Записке", ни директор А.В.Рудаков в своем докладе министру в 1909 г. не шли дальше очень скромных предложений увеличить помещение и выделить дополнительные ассигнования в 2 тыс.р. 83. Министр только посочувствовал, но ничего не сделал. Более радикальные меры предложил П.Соколовский в своем отчете: "Постройка нового здания для библиотеки - самый важный вопрос не только для дальнейшего развития института, но и для устранения постоянной опасности невозвратимой утраты лучшего его богатства" 84.

В таком же бедственном положении находилось и другое достойное внимания подразделение Восточного института - типография. Ее появление было связано с необходимостью издания учебных пособий, научных трудов преподавателей, отчетов о командировках, протоколов заседаний Конференции, печатавшихся в "Известиях Восточного института". Институт приступил к изданию "Известий" без достаточных ассигнований со стороны Министерства народного просвещения. Перерасход покрывался из хозяйственных средств и других источников.

При печатании первых выпусков пришлось столкнуться с трудностями. Маломощные частные типографии Владивостока не могли дать гарантии в выполнении срочных заказов, особенно на учебные пособия. Изготовление сплошных наборов восточных текстов не вызывало затруднений, но при наборе смешанного текста с восточными вставками в наборе на русском языке оказались трудновыполнимыми и дорогостоящими 85. Все это привело к тому, что институт не имел возможности печатать уже начатые издания и вынужден был приступить к созданию типографии.

Еще в 1900 г. институтом были заказаны полные комплекты китайского и корейского шрифтов, маньчжурские, монгольские, тибетские и калмыцкие шрифты были заказаны в Петербурге в словолитне Академии наук. Японские "с изображением азбуки катаканы и хираганы и дополнительно корейские выписали из Японии" 86.

В феврале 1906 г. Конференция приняла решение заказать в Японии небольшую русскую типографию. Фирма "Канэко" безвозмездно изготовила и выслала в институт 20 касс большого размера. В результате типография получила возможность обходиться при хранении шрифтов наличными кассами, не производя дополнительных расходов 87. Машины были приобретены в Японии и Германии.

Отсутствие помещения не позволило сразу установить машины. Только в 1907 г. типография "была размещена в жалком домишке в двух маленьких комнатах, куда было втиснуто все то, без чего не может обойтись типографская работа" ю. В ней можно было печатать на 7 языках: маньчжурском, монгольском, тибетском, калмыцком"; возможность

29

печатания на языках народов Дальнего Востока "сделала ее единственной

своего рода в России" 89.

Открытие собственной типографии дало возможность институту за-

полнить все пробелы по изданию "Известий" до XX тома включительно, а с XXI начала издаваться новая серия с измененным форматом 90. Самое же важное - можно было приступить к изданию научных трудов профессоров.

Первым было напечатано "Описание Тибета" Н.В.Кюнера. Его выход'

всвет показал, что институт в состоянии выпускать свои издания в

срок. С приобретением опыта он смог выполнять самые сложные смешанные наборы. Примером стал иероглифический словарь Е.Г.Спальвина 9|.

Внеразрывной связи с учебной работой находилась научная деятельность преподавателей Восточного института. При этом следует иметь

ввиду, что институт призван был готовить практических специалистов по странам Дальнего Востока, знающих не только язык, но и страну. Такого направления в изучении Китая, не говоря уже о Японии и Корее,

вРоссии тогда не было. Преподавателям пришлось заново самостоятельно создавать учебные пособия, вырабатывать новую методику преподавания восточных языков, разрабатывать курсы истории, географии и экономики, учитывая современное положение дальневосточных стран. Сложившиеся условия диктовали необходимость органически сочетать учебную и научную работу.

Научная и педагогическая деятельность Г.В.Подставина и Е.Г.Спальвина имеет ряд общих черт. Оба закончили в 1898 г. факультет восточных языков по китайско-монгольско-маньчжурскому разряду с дипломом первой степени, посланы в страны Дальнего Востока изучать языки, не связанные с полученной в университете специальностью, им пришлось закладывать основы изучения корейского и японского языков, организовывать преподавание корееведческих и японоведческих дисциплин в Восточном институте, оба имеют признанные в литературе научные достижения и занимают видное место в отечественном востоковедении.

Всвоих пособиях, учебных программах и статьях Г.В.Подставин впервые в мировом корееведении, а Е.Г.Спальвин - в отечественном японоведении разработали методику обучения корейскому и японскому языкам, высказали теоретические положения по кардинальным вопросам грамматики, фонетики, письменности.

"Особое значение в филологических изысканиях Г.В.Подставина, - сказал в своем выступлении на Конференции АМПозднеев, - состоит в том, что он первый обратил внимание на изучение наречий и занимался

исследованием живой корейской речи, как разговорной, так и письменной" 92. Выделение в языке разговорного, которому Г.В.Подставин придавал большое значение, и книжного стиля было характерно и для

Е.Г.Спальвина, только у него деление стилей было более детальным. Пособия Г.В.Подставина и в настоящее время представляют научную

ценность для изучения истории корейского языка конца XIX-начала XX вв., т.к. в них отражен ранний период становления его национальной формы93. Эту оценку в какой-то степени можно отнести и к пособиям Е.Г.Спальвина. Ими же разработана русская фонетическая транскрипция. Известна транскрипция Подставина-Кюнера. Транскрипция Е.Г.Спальвина, составлен-

30

ная им в 1990 г., имела широкое распространение среди отечественных японистов и в 30-е гг. 94.

Большой интерес Г.В.Подставин проявлял к корейской художественной литературе. Во время командировки в Японию и Корею в 1908 г. он обрабатывал материал для образцовой хрестоматии современного корейского литературного стиля и собрал коллекцию книг, изданных после его первого пребывания в стране. Через год им был подготовлен "Очерк новейшей корейской литературы с приложением библиографического указателя свыше 300 произведений, изданных за последнее пятилетие в Корее", рекомендованный Конференцией к печати *.

Н.В.Кюнер, хорошо знавший Г.В.Подставина, писал, что он "принадлежал к той категории научных работников, которые строже всего относятся к самим себе и поэтому редко и мало печатаются", но он " был весьма осведомленным как в корейском, так и в монгольском языках и всех вопросах, относящихся к корееведению и монголоведению, охотно делился со всеми своими знаниями" 96.

Н.В.Кюнер начал систематически заниматься научной работой, еще находясь на студенческой скамье, с 1897 г., когда он "вел самостоятельные изыскания по истории Восточной Азии и примыкающим предметам: географии, экономике и культуре Восточной Азии" 9Т. В год окончания университета он принимает участие в составлении трехтомного "Описания Кореи". Это был по существу первый созданный в России труд по истории этой страны 98.

Уже для этих трудов Н.В.Кюнера характерно широкое использование литературы на европейских и восточных языках. Н.И.Веселовский, давший ему рекомендацию в Восточный институт, писал в 1900 году: "Николай Кюнер обнаружил при замечательном трудолюбии вполне основательные познания в важнейших европейских языках и умение пользоваться восточными источниками .

Как ученый Н.В.Кюнер сложился во Владивостоке в Восточном институте, где он написал около 65 работ, 45 из которых опубликовано. Его первый четырехтомный труд "Описание Тибета", представленный в качестве магистерской диссертации и успешно защищенный, остается единственным в отечественной тибетологии по полноте содержащейся в ней информации. Он "является крупным вкладом в отечественное востоковедение и поныне остается основным в области географии, этнографии

иистории Тибета" 10°.

Ошироте научных интересов Н.В.Кюнера свидетельствует перечисление только некоторых опубликованных им во Владивостоке работ: "Экономическая география Китая", "Географический очерк Японии", "Лекции по географии стран Дальнего Востока". Им написаны статьи об охране старины в Китае, о борьбе с наводнениями в этой стране. В период первой мировой войны он обращается к современности и пишет статьи

оевропейской войне и китайской промышленности, о японской эмиграции, "6 современном состоянии японской исторической науки. Эти и другие работы Н.В.Кюнера не утратили научного интереса и в настоящее время.

Научные труды А.В.Рудакова самым тесным образом связаны с его командировками в Китай и Маньчжурию. С сентября 1900 по февраль 1901 г. он работает в архиве Цицикара. Как пишет сам А.В.Рудаков: "Тогда же в присутственных местах Цицикара мною были разысканы секретные документы на китайском языке о боксерском движении, бросавшие новый яркий свет на негласное участие китайского правительства

31

в движении. Документы эти в китайском тексте приложены к монографии моей "Общество И-хэтуань", в которой содержится и перевод их" W 1.

В этой первой крупной работе АВ.Рудаков раскрыл характер тайного общества "Кулак, поднятый во имя мира и справедливости", показал

самостоятельность зарождения этого движения, подробно охарактеризовал внутреннюю организацию и обрядовую сторону общества. Большую научную ценность представляют приведенные прокламации восставших и их перевод. Эта работа занимает особое место в отечественном кита-

еведении и является "обязательным пособием каждого исследователя ихэтуаней" 102.

Спустя три месяца после возвращения из Цицикара А.В.Рудаков снова едет в Китай во главе экспедиции для изучения книгохранилищ и архивов в Мукдене. Одной из задач исследователя была проверка

сообщения синолога Паркера о том, что в этих книгохранилищах якобы находятся манускрипты, вывезенные еще монголами из Европы в XIII в.

А.В.Рудаков писал: "С первого мая по первое сентября 1901 года я состоял в научной экспедиции в Мукдене по изучению мукденской библиотеки. В нее же, помимо меня, входили: П.П.Шмидт и оставленный для приготовления к профессорскому званию Н.В.Кюнер и др. Этой командировкой было выяснено, -что в Мукденской библиотеке никаких древних манускриптов на европейских языках не заключается" юз.

Результатом этой экспедиции явилась монография А.В.Рудакова "Богдыханские дворцы и книгохранилища в Мукдене". Он впервые ознакомил русских и зарубежных ученых со знаменитыми в Китае книжными богатствами, хранившимися в первоначальной резиденции маньчжурских императоров в Мукдене. При этом он обратил особое внимание на крайне запущенное состояние дворцов и самой библиотеки. А.В.Рудаков с возмущением писал: "Памятники старины безвозвратно гибнут, дворцы приходят в развалины, но фаланги тунеядцев-чиновников продолжают существовать до сегодня, обирая народ и казну, и под таким позорным бременем стонет целый Китай, грабимый правительством "сына неба" 104.

Всвоей третьей книге "Материалы по истории Китайской культуры

вГириньской провинции (1644-1902)" А.В.Рудаков подошел к мысли о необходимости комплексного подхода в изучении Китая, особенно всех сторон его экономического быта в исторической перспективе.

Труды А.В.Рудакова, написанные исключительно на основе источников применительно к новой истории были созданы в тот период, когда академическое китаеведение в Петербургском университете в связи со смертью В.П.Васильева, С.М.Георгиевского, АО.Ивановского переживало упадок. Их ученики А.В.Рудаков, Н.В.Кюнер подхватили эстафету в изучении Китая и подняли его на новую высоту.

Таким образом, за короткий период времени в стенах Восточного института выросла группа ученых, и их усилиями институт превратился

вкрупный научный центр отечественного востоковедения и подготовки востоковедных кадров. Целая плеяда питомцев Восточного института - К.А.Харнский, Б.К.Пашков, А.В.Гребенщиков, Б.Н.Панкратов и др. своими трудами вписали славную страницу в историю российского востоковедения.

В1948 г. академик В.М.Алексеев, говоря о Б.Н.Панкратове, выпуск-

нике Института 1916 г., отнес его к числу китаистов-полиглотов "владивостокской ветви старопетербургской школы до 1900 года" 105. Эта характеристика - свидетельство не только высокой оценки уровня препо-

32

давания языков в институте, но и доказательство того факта, что крупнейшие востоковеды на Дальнем Востоке, выпускники Петербургского университета, сумели сохранить лучшие традиции русского востоковедения.

Созданная на Дальнем Востоке школа практического востоковедения заслужила большой авторитет. Впервые в России были заложены основы практического изучения Китая, Кореи и Японии. Восточный институт стал базой для открытия во Владивостоке университета.

ПРИМЕЧАНИЯ

1Бартольд В.В. Обзор деятельности факультета восточных языков //Бар-

тольд В.В. Соч.: В 9 т. Т.9. М.,1977. С.194.

2Бартольд В.В. Восток и русская наука. //Там же. Т.9. С.543.

3Скачков П.Е. Очерки истории русского китаеведения. М.,1977. С.253.

4Там же.

5Там же.

6Цит. по:Владивосток. //Сб.истор.док. (1860-1907). Владивосток, 1960. С.61.

7Там же.

8См.: Изв.Вост.ин-та. Владивосток, 1900. Т.1. Вып.1. Стр.

9Цит. по:Владивосток... С.64.

10Там же. С.63. Директорами Восточного института за весь период его существования были: А.М.Позднеев (1899-1903), ДМ.Позднеев (1904-1906), А.В.Рудаков (1906-1917). Временно исполняли обязанности директора Е.Г.Спальвин, Г.В.Подставин, Н.В.Кюнер.

1 Там же.

12Кузнецов В.С. Симпозиум по истории востоковедения во Владивостоке //Народы Азии и Африки. 1969. N 6. С.220.

13Изв.Вост.ин-та. Владивосток, 1900. Т.2. Вып.1. С.45.

14Государственный архив Приморского края, ф.117, оп.6, л.18.

15Там же. л.22.

16Там же, л23.

17Цит. по'.Зенина Л.В. Николай Васильевич Кюнер /к столетию со дня рождения/ //Народы Азии и Африки. 1978. N 1. С.188. Н.В.Кюнер был избран чл.-кор. АН СССР, опубликовал более 400 работ.

18Протоколы заседания конференции Восточного института. Заседание 18 августа 1900 года //Изв.Вост.ин-та. Владивосток. Т.2, вып.1. С.4-5.

19Автобиография профессора А.В.Рудакова, им самим составленная. С.4. Далее - Автобиография. Рукопись хранится в фонде Приморского краеведческого музея имени В.К.Арсеньева.

20На факультете восточных языков Петербургского университета японский язык стал преподаваться с 1888 г., а корейский - с 1897 г., их вели члены японской

икорейской дипломатических миссий, но эти языки не были обязательными. Только в 1908 г. японский язык стал преподаваться как обязательный предмет. См.: Бартольд В.В. Обзор деятельности факультета восточных языков. С.189.

21Отчет о состоянии и деятельности Восточного института за 1908 акадход //Изв.Вост.ин-та: Приложение 1. Владивосток, 1909. С.18. Пособия АВ.Рудакова ис-

. пользовались и в ГДУ.

22Там же. С. 19. Кроме названных, профессора института составили много других пособий: например, АВ.Рудаков - "Практический словарь служебных слов литературного китайского языка", П.П.Шмидт - "Китайские классические книги", "Лингвистическое введение в изучение китайского языка", Г.В.Подставин - "Под-

строчный корейско-русский словарь к практическим разговорам на корейском язы-

ке" и др.

23Там же.

24Изв.Вост.ин-та. Владивосток, 1903. Т.7. С.24.

25Кузнецов В. С. Указ. соч. С.221.

33