курсы учителей / материал к сочинениям / 3 / Тютчев
.docПоэзия Ф.И.Тютчева
Федор Иванович Тютчев – поэт-философ, обращавшийся в своем творчестве к вечным темам: природа и человек, жизнь и смерть, человек и мироздание, счастье и трагедия любви.
Тема природы.
Одной из основных тем поэзии Тютчева можно назвать тему взаимоотношения человека и природы. Природа у Тютчева – живой, одухотворенный, мыслящий и чувствующий организм:
Не то, что мните вы, природа
Не слепок, не бездушный лик –
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык.
В природе Тютчева чувствуется божественное начало, она сама есть Бог (обожествление природы называется натурфилософией). Тютчева в большей степени интересуют переходные состояния природы, поэтому так часто поэт изображает осень и весну. Природа в восприятии Тютчева всегда разная, она меняет лик, однако никогда полностью не открывает свою тайну. В стихотворении «Весенняя гроза» природа – стихия света, радости и солнца. Мир природы словно светится изнутри; все охвачено веселым, стремительным движением, радостным звучанием; в аллитерации звука «р» мы слышим ликующую, праздничную музыку весенней грозы. Весна – это игра, пиршество жизни, воплощение всепобеждающей красоты мира.
Один из основных мотивов творчества Тютчева – столкновение и взаимосвязь противоречий, поэтому в природе не только свет, но и тьма, не только порывистое движение, но и умиротворяющий покой. Например, в стихотворении «Осенний вечер» природа, словно живое существо, смиренно ждет зимнего оцепенения; её кроткое, «стыдливое» страдание овеяно особой тихой прелестью:
Ущерб, изнеможенье – и на всём
Та кроткая улыбка увяданья,
Что в существе разумном мы зовём
Божественной стыдливостью страданья.
Природа в стихотворениях Тютчева – это не только конкретика земного пейзажа, но и само Бытие, синоним всего сущего, а потому в стихотворении «Летний вечер» пейзаж планетарен, космичен: словно вся Земля-планета неспешно опускается в ночь. И движение изображенного поэтом мира столь же глобально, медлительно – это движение космических тел, в котором нет противоречия, противоборства: «солнца раскаленный шар» уступает свое дневное господство ночным светилам – звездам, и каждая строфа стихотворения – отражение нового этапа этой вечной смены. «Вечер» в стихотворении – это «золотая середина» между дневным зноем и ночной тьмой, это миг примирения дня и ночи, миг их уравновешенности и гармонии.
В стихотворении «Как океан объемлет шар земной» создается своеобразная модель вселенной, в центре которой находится человек. Все четыре элемента всего сущего: огонь («горящий славой звездной», «пылающею бездной»), вода («океан», «стихия», «прилив», «неизмеримость волн»), земля («шар земной», «земная жизнь», «берег», «пристань»), воздух («сны», «небесный свод») – находятся в отношении противоборства и единства одновременно. С особенным благоговением Тютчев относится к воздушной стихии. Воздух – бездна, «бездна голубая» и «животворная». Воздух, как река, опоясывает землю и является условием жизни, он самая легкая и чистая стихия, которая связывает все живое, вбирает в себя и распространяет проявления жизни, самую жизнь; вода также оказывается в художественном мире Тютчева воплощением жизни, движения, бурного преображения, поэтому часто синонимом слова «вода» становится слово «стихия», «вода холодна, подвижна и изменчива, она живая, гармоническая, самая древняя и самая могущественная стихия; воде противостоит огонь. Он и животворен, и опасен. Если родина воды – глубины земли, то родина огня – небо, поэтому у Тютчева небо – это «твердь пламенная», «небеса сияют», освещенные огнем солнца. Огонь проникает во всё: в растения и в человека, он горит в его груди, светится в его глазах. Но огонь и зол, это «злой истребитель», «стихийная вражья сила», он словно «красный зверь», всё испепеляющий, мертвящий. Земля в стихотворении становится воплощением тверди в подвижной стихии мироздания, «берега», «пристани», помогающей человеку обрести устойчивые, вечные, животворные и оберегающие начала.
Однако природные стихии воды, огня, воздуха и земли, при всем своем различии и внешней противоположности качеств, находятся в глубокой связи, поэтому не случайно в стихотворении появляется круг как символ гармонии и взаимосвязанности всего со всем («шар», «объемлет», «кругом объята», «небесный свод», «со всех сторон окружены»). Все четыре первоосновы мира взаимосвязаны, вовлечены в единую жизнь, единое движение. Образ круга настойчиво повторяется Тютчевым. Характерно пристрастие поэта к глаголам (и производным от них) со значением охвата, окружения. Образ круга в этом стихотворении помогает ощутить и место человека в мироздании. Тютчев положил основание новому взгляду на личность и ее взаимоотношения с миром. Человек в поэзии Тютчева ощущает себя в круговороте безбрежного океана Вселенной, он причастен к мировому круговращению (поэтому не случайно человек в этом стихотворении оказывается в центре символического круга: «и мы плывем, пылающею бездной со всех сторон окружены»). Человек затерян в мировом хаосе, но при этом не растворен в нем, его «Я» не исчезает во мгле и ночи. Вселенная, величественная, неизмеримая в пространстве и времени, властная, таинственная, нуждается в человеке, ее «глас» «нудит» и «просит». Без человека мир пуст. «Мы» в стихотворении – это и человечество, и Земля, и вся Вселенная.
Однако причастность человека к природному миру не только не исключает драматизм взаимоотношений человека с мирозданием, но, напротив, предопределяет его. Взаимоотношения человеческого и природного миров драматичны: человек желал бы слиться с природой, раствориться в ее гармонии, однако ему это не дано:
Певучесть есть в морских волнах,
Гармония в стихийных спорах,
И стройный мусикийский шорох
Струится в зыбких камышах.
Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе, -
Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею сознаем.
Слияние с природой желанно потому, что лишь в природе можно найти гармонию, «лад», «певучесть» даже в её стихийности. Спасение души человека от разлада, от противоречий, раздвоенности – в слиянии с гармонией природы. Однако растворение в природе возможно лишь за чертой жизни, поэтому тема жизни и смерти органично сливается с темой человека и природы. Тютчев – поэт трагического мировосприятия, а потому с особой обостренностью воспринимавший краткость, зыбкость и хрупкость человеческого существования. Смерть, по Тютчеву, - это не полное исчезновение, а продолжение существования, но в иной форме – форме части «всепоглощающей и миротворной бездны» бытия. Жизнь и смерть включены в вечный круговорот природы, это звенья в цепи мироздания, поэтому «бездна» у Тютчева не только «всепоглощающая», но и «миротворная» (стихотворение «От жизни той, что бушевала здесь»).
О стремлении человека ощутить себя частью мироздания Тютчев говорит и в стихотворении «Тени сизые смесились». «Мир дремлющий», «сумрак» становятся воплощением грани, помогающей постичь возможность взаимопроникновения противоположных начал бытия. Движение, ощутимое в двух направлениях: движение мира сверху вниз и движение человеческой души снизу вверх – «вглубь», отражает взаимоустремленность человека и мироздания. Момент их пересечения – та грань воссоединения дня и ночи, создающая мир «сумрака», - будет моментом взаимопроникновения, уравновешенности: «Всё во мне и я во всём». Человек стремится к слиянию с мирозданием, поэтому не случайно в стихотворении так много глаголов в повелительном наклонении: «лейся», «залей», «утиши», «переполни», «дай». «Дай вкусить уничтоженья, с миром дремлющим смешай». «Уничтоженье» - это не бесследное исчезновение, а явление в иной форме – в форме части мира. О страстном желании такого преображения человека говорит парадоксальное сочетание «вкусить уничтоженья»: «вкусить» - это очень желанное, несущее наслаждение, радость.
Мироздание, по Тютчеву, имеет два лика – «дневной» и «ночной». День – это гармоничная, устроенная и дружественная человеку Вселенная, это Космос; ночь – это мир Хаоса, когда господствуют непознанные и непознаваемые стихии. В мировой мистерии акт светлого, гармоничного бытия сменяется новым актом – бытия ночного, хаотического, исполненного трагизма. В стихотворении «День и ночь» день – это «златотканый», «блистательный» покров, наброшенный на бездну, это оживление, солнечный свет и блеск, «благодать», исцеление души; ночь – это роковой мир тайн, мглы, бездны.
Метафорический образ «покрова златотканого» отражает непроходимую грань между двумя мирами - Космосом и Хаосом. Образы «завесы», «покрова», «окна» в поэзии Тютчева выявляют мысль поэта о «двойном бытии», о вечном раздвоении жизненных сфер, о взаимопритяжении и взаимоотталкивании противоположностей. Две силы, два голоса, две беспредельности, два мира – это пристрастие поэта к числу «два» свидетельствует о его диалектическом восприятии жизни, о видении им противоречивых, противоположных начал в ней. В жизни Тютчев видит вечное раздвоение, разрушающее жизнь и созидающее в процессе движения новую. В художественном мире Тютчева противоречия диалектически взаимосвязаны: Космос и Хаос, слабость и величие человека, его страх перед ликом бездны и в то же время таинственное притяжение к ней.
Днём покров света скрывал от глаз звездную бездну – ночью она открывается. Именно ночью человек остается наедине с мирозданием, поэтому и назван Тютчевым «сиротой бездомным». Человек не защищен от власти ночного мира, он пред ним «немощен и гол». Ночное одиночество ставит человека лицом к лицу не только перед бездной Вселенной, но и перед бездной собственной души. Нет защиты от самого себя, «нет извне опоры», ночью освобождается стихийное не только в природе, но и в человеке – об этом стихотворение «О чем ты воешь, ветр ночной?» «Музыка сфер» Тютчева зачастую хаотична, страшна, но и в этой дисгармонии чувствуется своя мелодия, которая, оставаясь непонятной человеческому сознанию, пробуждает в его душе схожее звучание. «Мир души ночной» сродни стихии ночи, и в сердце человека – те же бури, непознанные тайны. Рвущееся, стремительное, ничем неудержимое движение заключено в самом человеке: «ветр ночной» бушует в человеческом сердце, «роет и взрывает» в нам «неистовые» звуки («Из смертной рвется он груди, он с беспредельным хочет слиться»). Не случайно хаос назван «древним и родимым», а «ветр ночной» говорит с человеком «понятным сердцу языком». Стихия внутренняя сопрягается со стихией внешней, стихия мироздания и стихия человеческой души близки своим непостоянством, мятежом, они равновелики, единосущностны: «О, бурь заснувших не буди – под ними хаос шевелится».
Тема любви.
Противоречие и слияние счастья и трагедии ощутимы и в человеческих чувствах, прежде всего в самом сильном из них – любви. «Денисьевский цикл» отразил сложность взаимоотношений Тютчева и Елены Александровны Денисьевой, которая была намного младше поэта и которую он пережил на девять лет: Денисьева рано умерла от чахотки.
В стихотворении «Предопределение» любовь в восприятии Тютчева – это «союз души с душой родной», взаимопроникновение двух душ, но в этом причина и счастья, и трагедии. Это духовное «съединенье», «сочетанье», «слиянье» становится «поединком роковым», «борьбой» именно потому, что прорастание двух «я» друг в друга у Тютчева не трансформируется в «мы», в любви не стирается человеческая индивидуальность, «самость», поэтому чем ближе «съединенье» любящих, тем сильнее отношения притяжения-отталкивания. Не случайно рифма связывает взаимоисключающие слова «родной» и «роковой».
Любовь – это беспредельное счастье, но именно поэтому и величайшая трагедия: опять, как это часто у Тютчева, противоречия неразделимы. В стихотворении «Последняя любовь» это одно из самых сильных человеческих чувств названо поэтом «блаженством и безнадежностью». Все стихотворение пронизано светом, но светом гаснущим, уходящим, не случайно все слова, несущие свет, сочетаются со словами, смысл которых - уход, прощание: «прощальный свет», «вечерний день», «зари вечерней», «лишь там, на западе, бродит сиянье». Любовь – это соединение не просто противоположностей, но крайностей: «блаженство» - наивысшее счастье, «Безнадежность» - глубочайшее отчаяние. Инверсия делает слова «последней» и «вечерней» еще более значимыми, смысловое ударение словно выхватывает их из строки. Стихотворение в целом словно мольба о том, чтобы мгновение счастья замерло, остановилось, отсюда частые повторы: «сияй, сияй», «помедли, помедли», «продлись, продлись».
Любовь, по Тютчеву, - это борьба и слияние двух сердец, но слияние гибельное, роковое, несущее одному из них смерть:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.
Трагическая развязка неотвратима и потому, что эта любовь-страсть сжигает человека изнутри, и потому, что общество ополчается на эту «запретную» любовь.
Облик героини «денисьевского цикла» незауряден: это женщина сильная и свободная, умеющая страстно любить, бросившая вызов людскому суду. Лирического героя Тютчева постоянно преследует сознание того, что он недостоин такой сильной любви, его счастье омрачено сознанием обреченности этой любви.
Последняя глава своеобразного «романа в стихах» написана уже после смерти любимой – отсюда отражение душевной муки в стихотворении «Накануне годовщины 4 августа 1864 года». Поэт погружен в воспоминания о любимой, он ощущает близость любящей души, разговаривает с ней, словно между ними нет разделившей их пропасти смерти. После ее ухода для него осталось в мире лишь томительное существование, отсюда слова «бреду», «тяжело мне», «замирают ноги», отсюда многоточия, обрывающие строки. И в этом стихотворении настроение создается светом, но гаснущим, умирающим, говорящем о замирании жизни: «в тихом свете гаснущего дня», «улетел последний отблеск дня», «всё темней, темнее над землёю». Духовное проникновение двух «я» после ее смерти сделало невозможной и его жизнь, судьба этих двух душ – едина, это в строках «вот тот мир, де жили мы с тобою», «ангел мой, где б души ни витали».