Индия / Эрман В.Г. Очерк истории ведийской литературы. М. Наука, 1980

с почитанием богов. Содержание книги достаточно сложно и слишком разнообразно, чтобы уместиться в рамки указанного определения. В «Ригведе» довольно широко отразилась эпоха ее создания, хотя конкретного исторического материала она дает нам. немного. Для нас это памятник определенного этапа в культурном развитии человеческого общества, отражающий весьма ранние формы идеологии; главный интерес в «Ригведе» представляет ее мифологический материал. Созданная уже в относительно поздний период исторического развития, она отразила во многих гимнах очень древнее мировоззрение, рожденное в предшествующие эпохи существования родового общества. Недаром в свое время изучение содержания «Ригведы» способствовало значительному прогрессу научных исследований в этой области.

* * *

М и ф о л о г и я « Р и г в е д ы » . П а н т е о н . Мифологическая система, которая лежит в основе содержания гимнов «Ригведы», представляет весьма сложную и во многом для нас неясную картину. Отчасти это объясняется самим характером гимнов, которые не дают обычно изложения мифов, связанных с культом тех или иных божеств, но только намеки и ссылки на них, предполагающие знакомство с соответствующими мифологическими сюжетами. Эти 'мифы приходится .восстанавливать теперь на основании эпитетов и других характеристик богов, воспеваемых в гимнах, отдельных упоминаний о их деяниях. Кроме того, и сам по себе мифологический материал «Ригведы» достаточно сложен и отражает воззрения различного' происхождения и различных этапов в развитии лежащей «в его основе системы мышления. Часто приходится прибегать к данным позднейшей традиции, к текстам более поздних памятников, прямо или косвенно связанных с содержанием этих гимнов.

По определению современных исследователей, содержание «Ригведы» отражает мифологическую систему древнеиндийского общества в ее становлении. В ней можно различить весьма архаические элементы, пережитки ранних этапов мифотворчества и представления более развитые, складывающиеся уже на исходе эпохи родового общества. Но четко оформленной картины, оп-

52

ределенно установившегося строя мифологических воззрений ,мы не находим в «Ригведе».

Главные божества пантеона древних ариев представляют собой в большинстве персонификацию природных феноменов. Здесь можно проследить ту стадию мифотворчества, когда человек, различив в мире природы ее особые проявления, осознает их как некие конкретные одухотворенные существа. Солнце, Небо, Ветер, Огонь — одновременно и названия явлений природы, и имена бо-

этим божествам, персонификация нередко еще слабо развита, черты природного явления, как такового, заслоняют антропоморфные черты.

Тем не менее неверно было бы рассматривать богов пантеона «Ригведы» исключительно или даже главным образом как олицетворения явлений природы. Не говоря о том, что ряд значительных членов ведийского пантеона не связан явно с какими-либо из природных феноменов, даже у тех его образов, где такая связь очевидна (как у упомянутых выше), мифологическое содержание далеко этим не исчерпывается; каждый из них воплощает собой сложный комплекс представлений, восходящих к различным источникам и различным стадиям развития мировоззрения человеческого общества ранней исторической эпохи.

' В эту эпоху, постигая окружающий мир, в поисках связей между различными явлениями природы человек, не умея еще найти им естественное объяснение, переносит на природу наиболее близкое и понятное ему — отношения внутри родового общества, в котором он живет20. Между богами, олицетворяющими различные сферы вселенной или управляющими ими, устанавливаются родственные связи, и древний пантеон являет собой небесный патриархальный род, повторяющий характерные черты реального земного.

В нем выделяется образ верховного бога, отца и повелителя прочих божеств, подобного патриарху, главе рода в человеческом обществе. У древних греков это Зевс, в древнеримском пантеоне ему соответствует Юпитер, у ариев же — Дьяус (Дьяус-питар, «Дьяуе-отец», как он часто именуется в гимнах «Ригведы») 21.

53

Но в отличие от своих античных собратьев ведийский Дьяус не утверждается на троне владыки богов, главы пантеона. В «Ригведе» мы застаем культ этого очень древнего божества уже на стадии угасания, полузабытым отголоском более 'ранней эпохи. Он прославляется всего в шести гимнах «Ригведы», причем неизменно в паре с Притхиви, богиней земли.

Неразрывная связь этих божеств выражается в «Ригведе» .и в последующей литературе сложным словом (двандва) Дьявапритхиви — «Дьяус и Притхиви», «Небо и Земля». Оно отражает чрезвычайно древнее представление, восходящее к ранним этапам развития человеческого мышления, первое примитивное представление о строении вселенной. Небо и Земля—всеобщие родители, родители всего живого. Дьяус — отец и Притхиви — мать, эта древнейшая идея, в сущности, исчерпывает их мифологию в «Ригведе». «Великие, мудрые и могучие», «справедливые, осыпающие дарами почитателей», «сотворившие все живое», «чьей милостью бессмертие даровано их потомкам» — так обращаются к ним в гимнах. Однако значение их явно клонится к упадку; в других гимнах той же «Ригведы» говорится, что Небо и Земля сотворены богом Индрой, который явно превосходит их величием.

Образ Дьяуса в «Ригведе» почти не получил антропоморфического развития; скорее он остался на более ранней зооморфической стадии. В гимнах говорится о Дьяусе как о быке, Дьяус — красный -бык, мычащий с высоть; (подразумевается, очевидно, гром). Связь с явлением грозы — еще одна черта, роднящая Дьяуса с Зевсом античной мифологии. В гимнах говорится о Дьяусе,. вооруженном дубиной,— подразумеваются громовые удары, удары молнии,— о Дьяусе, «улыбающемся сквозь облака», что тоже должно означать молнию22.

После «Ригведы» образ Дьяуса окончательно блекнет и вскоре совсем исчезает из индийской мифологии. В по-

54

V.84), и сохраняет место в пантеоне и в послеведийскую эпоху, хотя и весьма скромное, что характерно для всех женских образов мифологии патриархата.

развития мышления. Разделение вселенной на Небо и Землю, очевидно, и было первоначальным в представлениях ведийских ариев о мироздании; в «Ригведе», однако, устанавливается уже разделение космоса на три главные сферы: небесную, воздушную и земную.

Традиционно образы ведийского пантеона и разделяются по этим трем сферам, или «владениям». Следует, однако, учитывать, что это деление не соответствует действительной структуре мифологических представлений, лежащих в основе содержания «Ригведы». Боги «Риг-

которое каждый из них, как предполагается, олицетворяет. Однако, как уже было отмечено, содержание этих мифологических образов отнюдь не сводится к персонификации явлений природы, для многих божеств пантеона «Ригведы» затруднительно определить конкретную связь с каким-либо природным феноменом, а некоторые явно не имеют такой связи вообще. Тем не менее мы условно принимаем традиционное деление и рас-

В предрассветных сумерках, когда на (исходе ночи свет борется с тьмой, первыми на утреннем небе появляются Ашвины, двое братьев-близнецов, сыновья Дьяуса, возничие на золотой колеснице, влекомой крылатыми конями или орлами. Двое могучих витязей, вечно юных и прекрасных, они из всех богов наиболее благосклонны к лквдям, которых спасают от всяких несчастий. Они мудры и обладают целительной силой. Ашвины — божественные целители, они помогают немощным, больным, увечным, они возвращают зрение слепым, молодость старым, они спасают от волков, отвращают от

55

людей несчастья и смерть. Особенно прославляются они как спасители гибнущих в водной пучине. В (первой книге «Ригведы» (1.112.116) упоминается о спасении Ашвинами некоего Бхуджью, которого бросили в воду с корабля во (Время бури его спутники (по-видимому, как умилостивительную жертву). Ашвины, говорится в гимне (1.116), «доставили на берег сына Тугры (Бхуджью), погибавшего в водах, среди бездонной тьмы». Три дня и три ночи несли они его над волнами, пока не достигли берега.

В послеведийской литературе братья Ашвины иногда называются каждый по имени — Дасра и Насатья. Но в Ведах оба эти имени употребляются в двойственном числе как эпитеты обоих братьев. Особенно употребителен эпитет или другое имя Ашвинов — Насатьи, значение его неясно, предположительно его толкуют как «Целители» или «Спасители»24, но существенно, что имя это встречается, как уже отмечалось, еще до «Ригведы» в переднеазиатских текстах середины II тысячелетия до н. э. (Nasatia, Nasatianna) 25. Встречается оно также в «Авесте»: Na^haieya 26. Все это говорит об индоевропейском происхождении образа Ашвинов, мифология и культ которых восходят, очевидно, к весьма древней эпохе.

Колесница, на которой едут Ашвины, описывается в

ставление о трех сферах вселенной. В некоторых гимнах говорится, что вместе с Ашвин ами на этой колеснице едет солнечная дева Сурья, дочь Савитара, бога солнца. ,В «Ригведе» мы находим отголоски мифа о женитьбе бога Сомы на Сурье (Х.85). Ашвины в этом мифе играют роль сватов. Они являются к Савитару просить рукй его дочери для Сомы. «Сома возлюбленным был, Ашвины оба были сватами,— говорит гимн,— когда Савитар отдал супругу Сурью, согласную [всей] душой» (Х.85.9) 27. Параллель этому мифу находят в литовской народной поэзии, в сказании о двух братьях, «божьих сыновьях», которые приезжают на конях свататься за дочь Солнца (в ряде гимнов «Ригведы» отразилась сходная версия, в которой сами Ашвины выступают женихами Сурьн)2 8 . Другая индоевропейская параллель — греческие Диоскуры, которые, как давно уже было замечено, вообще имеют много сходных черт с индийскими Аш-

56

винами29. И они тесно связаны со своей сестрой Еленой, "имя которой представляет собой такой же женский вариант имени бога солнца, как имя «Сурья»30. Ашвины тоже выступают иногда как братья девы. Сурьи, именуемой в некоторых гимнах дочерью Дьяуса, Неба31 .

Уже в отношении этих образов сложно определить конкретное явление природы, которое они персонифицируют. Несомненно, в Ведах они относятся к божествам света и связаны с солярной мифологией. Обычно их определяют как божества предрассветных и вечерних сумерек или олицетворения утренней и вечерней звезд*31; но исследователи, пытающиеся свести их мифологическую природу к этим природным феноменам, находят затруднительным объяснение одновременности их появлении, подчеркнутой «неразлучности» этих образов в ведийски; гимнах и мифах.

Указанные выше параллели (подкрепляют мнение, со • гласно которому Ашвины отражают следы древнего ин доевропейского культа и мифологии изначальных близнецов, уводящие в эпоху дуальной организации первобытного общества. О глубокой древности их мифологии говорят и их зооморфические атрибуты и ипостаси. Р 'некоторых ведийских текстах содержатся намеки на птичью природу или птичий облик Ашвинов32, что также роднит их с греческими Диоскурами, а также с героями латин-

пейский период употреблялся для приготовления опьяняющего ритуального напитка, в Индии замененного сомой (см. ниже).

В заключение заметим, что эти древние боги в ведийском пантеоне занимают приниженное положение — именно из-за своей особенной благосклонности и близости к людям, что наносит ущерб их божественной природе; другие боги не признают их равными себе, ИнДра, глава пантеона, отказывается допускать их к жертво-

57

лучезарная дева, рожденная в небе, дочь Дьяуса, свет-

О древности образа Ушас говорят индоевропейские параллели ее имени34. В «Ригведе», однако, это уже высокоразвитый мифологический образ. В (пантеоне «Ригведы», -имеющем ярко выраженный патриархальный характер, это самый значительный женский образ; Ушас — единственная богиня, которой посвящено целиком значительное число гимнов (всего около 20).

Ушас — самое поэтическое создание ведийской мифологии: гимны, ей посвященные, принадлежат к числу самых красивых, наиболее замечательных в художественном отношении в «Ригведе». Она изображается как прекрасная дева в сверкающем жемчужным светом наряде; она едет на блистающей колеснице, запряженной багряными конями или коровами. Ущас поднимается на востоке, светлая, как после омовения, в нарядном платье танцовщицы; она обнажает свой стан и являет взорам смертных свою красоту. Она широко раскрывает ворота неба, раскрывает двери тьмы, и коровы выходят из своего стойла. Ее яркие лучи подобны стадам багряных коров — образ, характерный для древнеиндийской поэзии. Сбросив черное покрывало ночи, она гонит злых духов и ненавистную тьму; разогнав тьму, Ушас обнаруживает скрытые в мире богатства. Она поднимает на ноги животныхг птиц заставляет вылетать из гнезд, пробуждает и побуждает к действию людей. В некоторых гимнах Ушас именуется порождением певучих звуков — возможно, в связи с пением птиц на заре.

* Ежедневно вставая на одном и том же месте, Ушас никогда не сбивается со стези закона, никогда не нарушает вселенского закона богов, называемого рита (см. подробнее ниже). Ушас особенно прославляется в гимнах за верность своему долгу; неукоснительное возвращение зари по миновании ночи наполняет благодарностью сердце древнего поэта. Ушас, говорится в гимнах «Ригведы», светила и будет светить вечно, она бессмертна.

Вот один из гимнов Ушас в I книге «Ригведы»: 1

Воссияй, о Ушас, дочь Неба, и одари нас богатством, о многославная, о светлая, щедрая богиня, одари нас благополучием! Пробуди для меня радостные голоса, о Ушас, и пошли нам великое процве-

58

дева, поспешает Ушас, радеющая о благе всего живого, пробудить и отправить всех по их делам; она не ведает покоя, и птицы не остаются в гнездах, когда забрезжит ее свет в небесах. Все, что

вистников, она рассеивает наших врагов. Блистай же, Ушас, лучезарным светом, приноси нам счастье, взгляни благосклонно на нашу преданность! В тебе, о светлая богиня, когда ты восходишь на небо, жизнь и дыхание всех созданий (1.48 ) 35.

Как юноша за девой, следует за прекрасной Зарей ее супруг, влюбленный в нее Сурья, бог солнца. Его колесница появляется на краю горизонта, и светозарные кони выносят ее в небесную высь; за один день они

конкретное, персонификация солнца, как такового, и само имя его означает «солнце»36.

Сурья едет на колеснице, запряженной семью кобылицами (олицетворяющими солнечные лучи); Ушас-про- легает ему путь в небе. «Когда он распрягает своих ло- шадей,—говорится в гимне,—сразу Ночь расстилает над всеми свое покрывало» (1.115.4). Когда же Сурья вновь появляется на небе, он свертывает темноту, как шкуру, и звезды ускользают, как норы, от всевидящего солнца.

Сурья — хранитель всего, что движется, и всего, что утверждено, он — живитель всех существ; как и Ушас, он побуждает их к движению и исполнению их повседневных дел. Он же поддерживает небесный свод. Часто в гимнах упоминается око Сурьи. Всевидящий Сурья — соглядатай за всем миром, за всеми существами, их добрыми и дурными деяниями. Он благосклонен к людям, он — ходатай за них перед высшим божеством Варуной. В гимнах, исполняемых при восходе солнца, Сурью умоляют объявить людей безгрешными перед Варуной и Митрой (об этих богах см. ниже). Он отмеряет дни и продлевает жизнь, отгоняет болезни и дурные сны. Но вообще Сурья в Ведах — божество не из самых значительных, он выступает в подчиненном положении у Варуны, а также у Индры, которому он уступает в опоре. Гимны говорят, что Сурья создан другими

59

богами или что боги извлекли его из моря, где он скрывался, и поместили на небе.

Всего И гимнов посвящено в «Ригведе» другому солнечному божеству — Савитару; тем не менее этот образ занимает заметное место в ведийском пантеоне. Имя его переводят как «Побудитель» или «Живитель» (Savitar— имя деятеля от глагола su «побуждать, оживлять, сотворять»); считается, что он олицетворяет животворящую силу солнца. В отличие от Сурьи, который более конкретен и означает солнце, видимое в небе, солнечный свет, Савитар, согласно толкованиям традиционных комментариев, персонифицирует солнечную природу вообще, независимо от светозарной функции, или означает солнце скрытое, после заката пребывающее вр тьме в течение ночи37.

Савитар — золотое божество, с золотыми руками и ногами, у него золотая колесница, он одет в золотой наряд. Желтоволосый Савитар воздевает свои могучие золотые руки, достигающие концов вселенной, благословляя и пробуждая все существа. Особым почитанием пользовалась молитва Савитару в «Ригведе», произносимая каждое утро при восходе, называемая Савитри или Гаятри: «Да обретем мы желанное сияние Савитара, бога, который оживляет наши мысли!» (III.62.10) 38. Савитар, образ которого связывается часто с закатом, уносит в назначенное место души добродетельных. Он же дарует людям долгую жизнь; богам же он дарует бессмертие, бессмертие — дар Савитара.

Другой образ, традиционно причисляемый к солнеч- * ным божествам «Рипведы»,— Пушан, «Благодетельный», «Дарующий 'благоденствие»39. К нему обращено в «Ригведе» восемь гимнов, главным образом о нем говорится в VI книге. Пушан — брат девы Сурьи (следовательно, сын Савитара, хотя так он не именуется); иногда его называют супругом Ратри, богини ночи, иногда— возлюбленным ее сестры Ушас, богини зари. Пушан — пасторальное божество. Он носит стрекало, его колесницу влекут козы. Он — хранитель и покровитель скота, водитель его. Когда коров выгоняют на пастбище, произносится стих: «Пушан, ступай за нашими коровами» (VI.54.6). Пушан охраняет стада от волков, помогает найтись пропавшему или заблудившемуся скоту. «Да следует Пушан за нашими коровами,—говорится в гим-

60