Индия / Эрман В.Г. Очерк истории ведийской литературы. М. Наука, 1980

*разам пантеона. Первоначально, по-видимому, он обо-

91

демонам употребляется также слово даса (или дасью); как было указано выше, оно означает -враждебные ариям племена аборигенов, в более широком смысле — вообще врагов, в том числе и мифологические образы негативного содержания. Особняком стоит упоминавшаяся группа пани, похитителей коров.

наются в «Ригведе» почти исключительно при обращении к какому-либо богу с просьбой уничтожить их. Они имеют облик людей или различных животных. Подробнее описываются ракшасы в «Атхарваведе», где они изображаются иногда бесформенными, имеющими синий, зеленый или желтый цвет и т. л. В («Ригведе» о ракшасах говорится, что они любят человеческое мясо и конину, нападают на людей и лошадей, бродят по ночам, нарушают обряды ариев. Уже в поздних Ведах упоминаются

культ мертвых не занимал особенно значительного места в религии древних ариев. В X книге содержится несколько похоронных гимнов, отражающих воззрения той эпохи на загробную жизнь. Некоторые из этих гимнов весьма выразительны в художественном отношении.

^.Ступай к матери своей, земле,— гласят заключительные строфы одного из них,— к ней, обширной, раздольной, благодатной. Для праведного — нежная, как дева, да охранит она тебя от гибели? Раскройся, земля, не причинив ему зла, прими его приветливо и мирно; укрой его/ земля, как мать сына укрывает одеялом! Стань

В этом гимне, как явствует из его содержания, речь идет о погребении; однако, поскольку в эпоху «Ригведы»

92

в обычае была кремация мертвых, здесь, по-видимому, подразумевается погребение урны с прахом покойного. В другом похоронном гимне говорится о погребальном костре, на который возлагают тело умершего. Этот гимн обращен к богу огня: «Не сжигай, не испепеляй его, о Агни, не уничтожай его кожу и тело. Когда ты его приготовишь, о Джатаведае9 5 , пошли его к предкам» (Х.16.1).

В похоронных гимнах говорится, что смерть разрушает тело, но не душу. Душа отделяется от тела после смерти, а также при бессознательном состоянии. Учение о новом рождении после смерти (о так называемом переселении душ), столь характерное для индийского мировоззрения в последующие эпохи, в «Ригведе» еще не прослеживается. Только в одном месте говорится о ду-

милостивый образ и отнеси его бережно в мир праведных... Вернувшийся в жизнь, да обретет он потомство, да воплотится он, о Джатаведае! (ХЛ'6.3^-5).

Согласно представлениям ведийских ариев, дух умершего уходит в царство вечного света по тропе, проложенной предками, которых он находит на высших небесах блаженствующими под эгидой Ямы, царя мертвых, и пирующими с богами. «Ступай, ступай по этим древним путям, где прошли до нас предки. Ты увидишь двоих блаженных властителей — Яму и бога Варуну»,— говорится в одном из похоронных гимнов «Ригведы» (Х.14.7)96. Там дерево простирает ветви, в тени которых Яма пьет сому с богами, там сияет никогда не угасающий день,, там вечно струятся воды, там, в. царстве бессмертия, исполняются все желания. Жизнь на небесах— блаженная жизнь материальных радостей, рожденная воображением древних ариев под влиянием реальных условий их земного существования.

Об аде, .месте будущего наказания за грехи, в «Ригведе» не упоминается отчетливо. Только в одном месте говорится о подземной тьме, жуда Индру призывают низвергнуть врага его почитателя (Х.152.4); иногда ^поминается безднаг куда низвергаются демоны и грешники. Вера в мСсто загробной кары уже отчетливо выражена

93

в «Атхарваведе»; до-видимому, эта вера еще была чужда древнейшему мировоззрению, но в дальнейшем она получает .развитие в религиозной идеологии классового общества.

Путь цредков в гимнах «Ригведы» отличается от пути богов. В Брахманах указывается, что боги и предки живут в разных обителях; и позднее «мир небес» (свар-

сана) умершим. Смерть — путь Ямы. Но в «Ригведе» Яма еще не бог смерти в том значении, которое он приобретает позднее98. Он — первый умерший на земле, первый, кто открыл путь в иной мир, и это дает ему право на господство в царстве мертвых. Путь, проложенный мертвыми, охраняют грозные стражи Ямы — два пса, сыновья божественной собаки Сарамы". Посланцами Ямы называют сову и голубя — эти птицы в древней Индии считались вестниками смерти.

Происхождение Ямы в «Ригведе» остается довольно неясным; и отец его Вивасват обрисован весьма туманно. Имя его означает «Блистающий», и позднее он определенно отождествляется с Солнцем (Сурьей). Но в «Риг-

здесь утверждается, что он не равен своим братьям бо-

Йиме и Йимак. Миф о близнецах, предках человечества, засвидетельствован у многих архаических народов.

94

В «Ригведе» ои не излагается достаточно ясно; но большой интерес представляют отголоски мифа о Яме й Ями в знаменитом гимне-диалоге в X книге (10).

Все они особенно трудны для понимания и оставляют впечатление фрагментарности, недосказанности, что дало основание в свое время Г. Ольденбергу выдвинуть предположение об утраченных прозаических частях этих гим-

никах, частично восстанавливаются сюжеты древних мифов, лежащих в основе гимнов-диалогов «Ригведы».

Особенный интерес представляет упомянутый гимн, содержащий диалог между Ямой и сестрой его Ями, домогающейся его любви; в нем отражается, по-видимо- му, миф о происхождении человечества от первоначальных близнецов, о котором было сказано выше. Особенной выразительностью в этом гимне-диалоге отличаются страстные речи Ями, склоняющей брата к любви ради продолжения человеческого рода. Яма отвергает мольбы Ями, отказываясь от кровосмесительного брачного союза, и предостерегает ее:

все более бурно, но Яма остается непреклонным, и тогда, она восклицает: «О, что за трус ты, Яма! Не постичь мне никогда твоей души, твоих мыслей. Может быть, другая обовьет тебя, как коня — подпруга, как дерево —

95

(Х.10.2,7,8,13,14). В атом интересном, хотя местами, к сожалению, малопонятном гимне отразился важный переворот в •историческом развитии человеческого общества на очень древней его стадии, когда осознана была необходимость установления в сфере брачных отношений определенных границ внутри рода; осуждение кровосмесительного союза подкрепляется в гимне авторитетом богов. Этот переворот знаменовал новую стадию в развитии семьи и в истории родового общества.

Гимн Х.95 содержит в 18 строфах диалог Пурураваса и Урваши. Пуруравас — смертный, Урващи — небесная нимфа, апсара. Четыре года провела прекрасная небожительница на земле как супруга Пурураваса; потом она исчезла, «как первый луч зари». Он отправился на поиски ее; наконец он находит ее на озере, где она развлекается игрой с другими апсарами. Пуруравас молит ее вернуться, но она отказывается. Таково содержание гимна, насколько его можно уразуметь из туманных, иногда совершенно непонятных речей покинутого Пурураваса и отвергающей его апсары, которые составляют этот текст. Позднее, в Брахманах, мы находим более развернутое и связное изложение мифа о Пуруравасе и Урваши; однако и все позднейшие версии этой легенды в индийской литературе еще не объясняют всех темных мест гимна «Ригведы».

В некоторых гимнах, построенных в той же драматической форме, число действующих лиц увеличивается до трех или четырех. Любопытен гимн Х.86, в котором действуют Индра, его жена Индра ни и чета обезьян — Вришакапи и Вришакапайи. Содержание гимна крайне неясно, что относится и к диалогам, но можно заключить, что он представляет собой довольно живую сценку, в которой боги выступают в бытовых человеческих ситуациях, а обезьянаВришакапи со своей женой — повидимому, в роли "слуг Индры. Гимн отличается откровенно эротическим характером содержания. Некоторые исследователи, впрочем, предполагают, что оно могло

венная собака Сарама разговаривает с хором демонов пани, похитивших коров (хотя, согласно некоторым тол-

96

любия, свидетельствующее о социальных конфликтах эпохи, встречается и в других гимнах. «Скольких девушек любят женихи за их богатство!» — восклицает автор гимна Х.27 (12). «О коровы, вы худого делаете толстым, безобразного вы делаете красивым!»—иронически замечает другой (VI.28.6); inод коровами подразумевается богатство. Уже в «Ригведе» мы встречаем характерные впоследствии для восточных литератур выпады против женской .порочности («Нет дружбы с женщинами, сердца их — сердца гиен»,— говорит Урваши в упоминавшемся гимне-диалоге Х.95.15), но тимн V.61 оговаривается: «Нередко женщина бывает лучше безбожных и подлых мужчин» (6).

К сожалению, гимнов, содержащих живые черты эпохи, дающих непосредственные свидетельства о быте и нравах ее, сравнительно немного в «Ригведе». Некоторые стихотворения светского содержания дают исторические сведения — о названиях арийских племен, местах их обитания и т. п.; это главным образом так называемые «восхваления даров» (данастути), прославляющие

рый также можно отнести к этой группе. В гимне весьма ярко изображается пробуждение лягушек в начале сезона дождей; это знаменитый «Гимн лягушкам». В сухое время года лягушки лежат, затаившись, как брахманы, соблюдающие обет молчания; с приходом дождей они оживляются и принимаются квакать, одна подхватывает кваканье другой, как ученик в брахманской школе повторяет слова священного писания вслед за учителем. Некоторые исследователи усматривают здесь сатиру на брахманов, но, вероятнее, сравнение проводится здесь вполне серьезно и гимн представляет собой заклинание, обращенное к лягушкам, которые, согласно древнему поверью, обладают магической способностью вызывать дождь. <

Характерную группу составляют в «Ригведе» гимнызагадки, язык которых особенно отмечен символичееки-

98

ми и мистическими выражениями. Особенно популярная тема этих загадок — солнце; некоторые посвящены облакам, молнии, дождю, богам Агни и Вишну, году и его делениям. Две загадки посвящены происхождению мира и единому боту-творцу; очевидно их сравнительно позднее 'происхождение. По содержанию они примыкают к космогоническим гимнам «Ригведы».

ны к богу-творцу Вишвакарману 106. Космогоническая тема вообще занимает очень, 'важное место в «Ригведе» и далеко не ограничивается этими гимнами, пронизывая все содержание книги. Особенно большую роль она играет в гимнах Варуне, Индре, Агниа Вишну и ряду других божеств.

В космогонии «Ригведы», как и во всем ее содержании, отразились представления, восходящие к различным эпохам раннего развития человеческого общества, от самых архаических до сравнительно сложных, свидетельствующих о значительном прогрессе отвлеченного мышления в новых исторических условиях выхода из общиннородовой формации. Как отмечалось, космогоническое значение имеет миф о победе Индры над Вритрой, порождением древнейшего тератоморфизма 107; в космогонических гимнах X книги уже проявляются начала различных направлений философской мысли древней Индии.

Согласно космогоническим представлениям «Ригведы», вселенная возникла из первозданного хаоса, в кото-

странст.ве для поддержания этой сотворенной, разделенной на сферы и упорядоченной вселенной. Это деяние особенно часто приписывается в гимнах Индре или Варуне, но также и другим богам; выше отмечалось значение образа Вишну прежде всего в функции божества, создавшего пространство, необходимое для существования мира. Большую роль в космогонии «Ригведы» играет это понятие пространства («широкого пространства» — уру лока)у которому противопоставляется негативное

99

понятие «тесноты» (амхас), отсутствия пространства, характеризующее состояние хаоса. Одна из важнейших функций богов пантеона — избавление молящихся им от этой «тесноты», амхаса 108.

Важное место занимает ,в «Ригведе» символика «столпа» (скамбха, скамбхана), опоры, поддерживающей все-

священном месте, по представлениям древнейшей эпохи, отраженным в «Ригведе», как бы восстанавливает в пространстве и времени акт творения вселенной; обряд, совершаемый в этом месте, повторяет творение, перенося человека в начало времен, освобождая его от власти времени. Понятия священного места и центра вселенной отражают черты очень древнего мировоззрения, зафиксированные и в других архаических культурах109.

Дерево, центр священного места, рассматривается в космическом аспекте, как ось вселенной оно поддерживает ее равновесие. В этой функции оно , именуется «скамбха» («опора»); это понятие получает развитие в поздних Ведах. В нем объединяются представления о двух деревьях — земном (оно же ритуальный столб, см. выше) и небесном, вселенском.

Вселенское дерево представляется коренящимся в первозданных водах; с понятием священного места вода тесно связана, как и дерево (а также камень, прообраз трона). С другой стороны, само это дерево—источник очистительной влаги, сомы или амриты, напитка бессмертия. В некоторых гимнах упоминаются некие* птицеподобные гении, охраняющие, по-видимому, дерево, источник сомы. Их отождествляют с Ашвинами, или М.а рута ми (особенно тесно связанными с культом священного дерева, как отмечалось), или гандхарвами, одной из главных функций которых в Ведах как раз является охрана небесного сомы.

Средством общения человека с богами является жертва, приносимая на священной земле, у ритуального стол-

100