© Политические Исследования 2005 №3
Новые тенденции восприятия власти в России
Е.Б. Шестопал
Сегодня уже очевидно, что вторая путинская республика будет мало походить на первую*. Если 2000 — 2003 гг. были для России временем больших надежд и консолидации общества, то с 2004 г. эмоциональный настрой россиян начал меняться. Прежде всего, бросается в глаза резкое изменение настроений политической элиты, что находит свое отражение в смене интонаций прессы. Несмотря на усиливающийся контроль со стороны власти, тональность публикаций о Путине в центральных и региональных СМИ стала более критичной. Известные политологи и журналисты, не стесняясь, говорят о тенденции к ослаблению его власти. Политические деятели, всячески подчеркивавшие ранее собственную лояльность Президенту, заявляют о возможности своего участия в выборах 2008 г. И здесь не суть важно, есть ли у них шансы на победу, — психологически значим сам факт обсуждения подобной перспективы.
Аналогичные сдвиги происходят и в массовом сознании. Так, по данным авторитетных социологических служб, доля россиян, считающих, что у Путина было больше достижений, чем неудач, еще весной 2004 г. составлявшая 60-61%, к январю 2005 г. опустилась до 49%. Одновременно упал и уровень доверия к Президенту — с 58% в 2003 г. до 39% в начале 2005 г. В настоящее время лишь порядка 40% граждан верят в то, что Президент принимает близко к сердцу их проблемы и учитывает общественное мнение при принятии решений (в 2003 г. таковых было 53%) (см., в частности, http://www.fom.ru). Все это прямо свидетельствует об ухудшении эмоционального фона восприятия нынешнего российского лидера.
Правда, нельзя не отметить, что рейтинг Президента остается относительно устойчивым**. Хотя в январе 2005 г., впервые после истории с “Курском”, он, казалось бы, всерьез пошатнулся, уже месяц спустя Путину удалось вернуться на прежние позиции. Однако сама по себе динамика рейтингов не может служить надежным показателем отношения общества к власти и ее носителям. Позволим себе высказать гипотезу, основанную на анализе глубинных пластов массового сознания: образ власти и олицетворяющего ее Президента подверглись серьезным изменениям, и эти изменения вряд ли будут, подобно рейтингу, колебаться вокруг раз и навсегда завоеванных значений. Чтобы действительно разобраться в этом вопросе, необходимо изучить психологические механизмы восприятия власти.
Проводившиеся нами в течение многих лет исследования показали, что помимо рациональных компонентов, фиксируемых социологическими опросами, у образа власти всегда имеется “второе дно” в виде бессознательных установок, для выявления которых требуются более тонкие инструменты, прежде (стр. 137) всего — психологические. Выяснилось также, что на образы власти влияет не только конкретный политический контекст, но и традиции национальной политической культуры, устойчивые архетипы массового сознания. Наконец, обнаружилось, что по мере трансформации системы, существующие в массовом сознании, представления о власти претерпевают изменения, причем такие изменения затрагивают как содержание образов власти, так и саму оптику, определяющую характер восприятия последней.
В настоящей статье предпринята попытка проследить те новые тенденции в восприятии власти вообще и образа Президента в частности, которые появились во второй путинской республике. Актуальность подобного исследования обусловлена тем, что общественные настроения оказывают серьезное воздействие на политический процесс и их анализ позволяет судить о возможной перспективе.
В основу предлагаемой ниже интерпретации легли данные политико-психологического исследования, осуществленного в 2000 — 2004 гг. на кафедре политической психологии философского факультета МГУ им. М.В.Ломоносова. Исследование носило преимущественно качественный характер (фокусированные интервью и проективный тест), хотя включало в себя и массовый опрос.
В ходе массового опроса* мы стремились выяснить, как рядовые россияне представляют себе реальную и идеальную власть, а также олицетворяющих эту власть политиков, насколько они доверяют и симпатизируют власти, в какой мере готовы ей подчиняться и т.п. При обработке открытых вопросов был использован метод шкалирования.
Исследование персонифицированного образа власти осуществлялось с помощью фокусированных интервью**. В качестве стимульного материала респондентам были предъявлены черно-белые фотографии Путина и ряда других политиков. Исследование состояло из двух частей. В первой его части мы пытались получить информацию об осознанных и вербализованных установках граждан, вторая же была нацелена на выявление бессознательных эмоциональных реакций методом направленных ассоциаций. Полученные эмпирические данные подвергались кодированию и дальнейшей статистической обработке***. Всего за период с марта 2000 г. по декабрь 2004 г. было проведено восемь замеров, что позволяет проследить динамику изменения отношения респондентов к действующему Президенту.
Посредством проективного тестирования, которому были подвергнуты около 300 респондентов из Москвы, Подмосковья и Саратова, исследовались визуальные компоненты образа власти. Анализ их содержательных характеристик проводился по специальным шкалам, разработанным участниками исследовательской группы на основе проективной методики “Психологический рисунок” [см. Фоломеева, Бартенева 2000].
Использование описанной совокупности методов позволило нам получить два особых, порой несовпадающих, среза образов власти — вербальный и визуальный. В силу того, что в современном мире люди, как правило, черпают информацию о мире политики из электронных СМИ, визуальные компоненты образов власти приобретают особое значение, существенно расширяя наши представления о бессознательных аспектах ее восприятия. (стр. 138)
ОБРАЗЫ ВЛАСТИ
Рациональный (вербальный) уровень****
Кто или что есть власть в России? Еще в 2001 г. ответ на этот вопрос, вызывающий немало разногласий среди политологов, похоже, казался нашим согражданам вполне очевидным. Почти 85% из них были убеждены, что реальной властью в стране обладает действующий Президент. Довольно высоко котировались ими и другие исполнительные институты — губернаторы, правительство, администрация Президента, силовые структуры. Гораздо меньшим было число тех, кто верил в наличие реальной власти у Думы и Совета Федерации, и еще более скептически воспринимались полномочия судебных органов (как самого суда, так и прокуратуры). Однако два года спустя ситуация резко изменилась (см. табл. 1). Президент, на предыдущих этапах исследования считавшийся основным носителем власти, сегодня уступает по влиянию силовым структурам и даже муниципальным органам. Скорее всего, этот сдвиг означает, что его власть, публичная по своей природе, постепенно теряет легитимность и ее теснят институты, имеющие непубличный характер.
Таблица 1
У каких политических институтов есть реальная власть в сегодняшней России? +
|
|
2000 |
2001 |
2003 |
|
Президент |
78,7 |
84,8 |
14,1 |
|
Губернатор |
- |
40,0 |
6,1 |
|
Правительство |
38,9 |
33,3 |
7,9 |
|
Администрация Президента |
58,6 |
28,1 |
6,7 |
|
Государственная Дума |
24,7 |
25,9 |
7,8 |
|
ФСБ, силовые структуры |
8 |
25,8 |
16,5 |
|
Совет Федерации |
17,6 |
18,6 |
3,0 |
|
Суд |
20,1 |
17,9 |
3,1 |
|
Прокуратура |
28,0 |
16,6 |
2,6 |
|
Представители Президента в округах |
28,9 |
13,3 |
- |
|
Армия |
15,5 |
12,2 |
- |
|
Муниципальный уровень власти |
25,5 |
10,0 |
14,3 |
|
Госсовет |
10,5 |
6,1 |
- |
|
Политические партии |
9,6 |
4,7 |
- |
|
Олигархи |
|
|
8,2 |
|
Мафия |
|
|
4,0 |
|
Что-то еще |
|
3,1 |
|
+ Допускалось несколько вариантов ответа.
Утрата веры в способность Президента осуществлять реальную власть сказалась и на отношении населения к правительству. Косвенным подтверждением тому могут служить данные, полученные ФОМ в 2004 г., которые указывают на четкую зависимость между доверием Президенту и оценкой деятельности назначенного им правительства (см. табл. 2). (стр. 139)
Таблица 2