ISSN1681-5254

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Политический анализ

Доклады

Центра эмпирических политических

исследований СПбГУ

Выпуск 3

По материалам проблемного семинара

«Гражданская культура и формирование демократических институтов»

в рамках II Российского общественно-научного Форума

«Формирование гражданского общества в России»

21–23 февраля 2002 г.

Под редакцией Г.П. Артёмова

ИЗДАТЕЛЬСТВО С.-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

2002

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И ДЕМОКРАТИЯ

­­­­­­­­­­_________________________________________________________________________

В. О. Рукавишников

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ

В ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКИХ СТРАНАХ

Демократизацию часто определяют как процесс консолидации,илистабилизации демократии, (уместно напомнить, что одним из переводов слова «консолидация» на русский язык является «отвердевание»). При этом обычно имеется в виду становление многопартийной системы (политического плюрализма), обеспечение реальной состязательности политических партий на свободных и честных выборах и создание равных возможностей для представителей различных политических сил для представления своих взглядов в СМИ в ходе предвыборной кампании, формирование правового государства, предполагающего соблюдение и защиту основных прав и свобод граждан, и т. д.

Укрепление демократических форм и институтов власти, безусловно, является важнейшей частью этого процесса. Однако сводить все содержание демократизации только к преобразованиям институциональной структуры неправомерно. Институциональные реформы – это только первый шаг в процессе демократизации. Это первое и необходимое условие, которое, однако, не гарантирует, что в процессе построения демократического общества не будет задержек или даже отката назад, не будет возврата в прошлое в форме нового перехода к авторитаризму.

Демократизация, понимаемая в широком смысле, есть изменение политической культуры общества, поскольку в ходе этого процесса должно происходить укоренение демократических ценностей в массовом сознании, изменение базисных установок и ориентаций элит, стиля управления и принятия решений как на высшем, так и на более низких уровнях власти. Поэтому вторым (дополнительным) условием, при выполнении которого отход от демократических принципов будет маловероятным, является принятие большинством населения и элитами демократических ценностей как фундаментальных основ организации общественной жизни и управления государством и отрицательное отношение элиты и масс к недемократическим формам правления.

Слабость или недостаточная развитость гражданского общества, и так называемого «политического общества» как его ядра, является признаком незавершенности процесса демократизации. Это свидетельство неполноты преобразований институциональной структуры, с одной стороны, и следствие действия исторических и культурных факторов, – с другой. Например, таких как патерналистские ориентации масс, зарегистрированные социологами практически во всех экс-социалистических странах, и клановые традиции элит, наиболее ярко выраженные в некоторых из постсоветских государств. Последний момент, вообще говоря, связан с вопросом о роли «политического класса», о формировании правящей элиты и т.д.

Демократизация – это не единовременный акт, а процесс, на протяжении которого происходят и накапливаются названные выше изменения. Поэтому об успешности демократизации в той или иной стране надлежит судить, оценивая не только институциональные перемены, но и то, как граждане относятся к власти, партиям и выборам, к идее демократии вообще. Принято считать, что оценки того, как «работает демократия» в конкретном обществе, детерминированы многими обстоятельствами, в частности, характером режима и тем реальным влиянием, которое оказывают демократические институты, политические партии и негосударственные организации на политику, динамикой уровня и качества жизни населения, уровнем социальной защищенности трудящихся, масштабами коррупции и иных форм преступности, реальным обеспечением прав и свобод граждан и их защиты от криминала и государства и т.д. Влияние названных факторов проявляется как на личностном, так и на агрегированном уровне (т. е. на уровне коллективного, общественного мнения, регистрируемого опросами).

Несомненно, что демократизация каждой страны имеет свои отличительные черты, обусловленные ее культурой, экономикой, геополитическим статусом и историей. В случае посткоммунистических стран важное значение имеют черты национального характера и особенности постсоциалистического, социалистического и досоциалистического этапа истории каждого народа (имеется в виду, в частности, наличие или отсутствие демократических традиций, гражданского общества и правового государства в досоциалистический период и внутренних конфликтов или гражданских войн в постсоциалистический период). Страны Центральной и Восточной Европы и государства Балтии отличаются от стран СНГ и новых балканских государств, возникших на месте бывшей Югославии, по названным выше параметрам, едва ли не в меньшей степени, чем и по достижениям в экономике в посткоммунистический переходный период.

На рубеже XX–XXIв.в. были проведены сравнительные исследования, позволяющие оценить промежуточные итоги демократизации посткоммунистических обществ. В дальнейшем изложении мы будем опираться, главным образом, на данные репрезентативных общенациональных опросов 1999–2000 гг., проведенных в рамкахНового ЕвропейскогоБарометра(директор проекта – Ричард Роуз, Глазго, Великобритания;Rose, 2001), и сравнительного исследования политических культур Восточной и Центральной Европы, реализованного австрийскими учеными (FESSEL-GFK,PolitischerKulturwandelinOst-Mitteleuropa, директор проекта – Петер Ульрам, Вена, Австрия;Ulram, 2000).ОпросыНового Европейского Барометрабыли проведены в 16 странах (Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Словения, Хорватия, Сербия и Монтенегро, Болгария, Румыния, Молдова, Украина, Белоруссия, Эстония, Литва, Латвия, Россия). Опросы в рамках австрийского проекта изучения политических культур были осуществлены в Австрии, Германии и 8 посткоммунистических странах (Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Болгария, Румыния, Украина, и Россия).

Для уяснения специфики посткоммунистической политической культуры (в узком смысле – как системы установок, ориентаций и ценностей) мы воспользуемся также данными специализированных опросов, проведенных по заказу фонда Карнеги в Российской Федерации в преддверии парламентских и президентских выборов 1999–2000 гг. (Colton T., McFaul M., 2001), данными опросов РОМИР 2000 г. и результатами опросов, проведенныхАфробарометромв некоторых странах этого континента в это же время (Bratton M., Mattes R., 2001).

Во всех вышеперечисленных опросах использовались идентичные или сопоставимые по формулировкам вопросы, направленные на измерение установок по отношению к демократии.

Некоторые из посткоммунистических стран, в которых были проведены опросы, уже вступили или ведут переговоры о вступлении в ЕС, и уровень жизни в них приближается к европейским стандартам. В других странах результаты реформирования более скромные. Сопоставляя установки и оценки того, как работает демократия, сделать определенные заключения о влиянии экономических и политических реформ на политическую культуру масс в европейских посткоммунистических странах, можно найти черты сходства и выявить отличия.

Свобода и бедность

Данные Нового Европейского Барометрапозволили выделить общие черты, характерные для социального самочувствия посткоммунистической части Европы. Во-первых, это ощущение большей, чем прежде, свободы в различных сферах. Например, об ощущении большей свободы в том, что касается религии, сообщили 84% опрошенных (здесь и далее приводятся средние значения по всем изученным странам); большей свободы участия в работе ассоциаций по интересам – 80% опрошенных; большей личной свободы –79% опрошенных; большей свободы слова или мысли – 77% опрошенных; участия/неучастия в политической деятельности –73% опрошенных и т.д. Обратим внимание на то, что всюду в Восточной и Центральной Европе люди говорили об ощущении большей личной свободы, чем при коммунистическом режиме. В нашей стране доля таких респондентов составила 81%, тогда как, например, в Белоруссии – 69%.

Среднестатистический гражданин, если судить по самооценкам респондентов, действительно, стал чувствовать себя более свободным, но при этом и более бедным человеком, чем прежде. 62% респондентов заявили, что в материальном плане они стали жить хуже, чем десять лет назад. Иначе говоря, для значительной части населения бывших социалистических стран вместе с демократизацией общественной жизни и социально-экономическими реформами (капитализмом) пришла бедность, если не нищета.

Возникает, однако, вопрос о том, насколько данные, основанные на субъективных ощущениях, соответствует реальному положению дел. Возможно, что во многих ответах мы сталкиваемся не со сравнением типа «было – стало», а с эффектом нереализованных ожиданий, сопоставлением нынешнего материального статуса не с прошлым, а с современными стандартами жизни в западных странах, с желаемым. В настоящее время 83% домохозяйств в обследованных странах Центральной и Восточной Европы имеют цветной телевизор, 44% – автомашину, 36% – видеомагнитофон. Есть основания полагать, что общий уровень оснащенности домохозяйств предметами долговременного пользования в постсоциалистической части Европы объективно вырос по сравнению с концом 1980-х годов.

Алиенация от власти

Разочарование в итогах реформ, не приведших к быстрому и заметному улучшению жизни масс, проявилось в дистанцировании граждан от политики реформаторов, от власти, от государства. Не только в постсоветских государствах, но и в посткоммунистической части Европы граждане весьма скептически оценивают новые (демократические) режимы. 33% респондентов заявили, что нынешние власти обращаются со своими гражданами менее справедливо, чем при коммунистах. 40% уверены, что между прежней и нынешней властью в данном измерении нет никакой разницы, – и с ними обращаются столь же несправедливо, как и прежде. И лишь 27% полагают, что справедливости стало чуть больше.

Особо отметим, что во всех странах велика доля тех, кто считает, что действующие режимы не заинтересованы в учете мнений простых граждан, что рядовой человек не может оказать влияния на политику, что власти не реагируют на общественное мнение и что установление демократических институтов и свободных выборов не сблизило власти и подданных.

Едва ли не главной причиной неудовлетворенности демократией и отчужденности от власти, по мнению многих авторов, является коррумпированность бюрократии. По данным Нового Европейского Барометрапочти три четверти (72%) респондентов полагают, что нынешние режимы являются более коррумпированными, нежели их предшественники. Неудивительно, что многие из посткоммунистических стран, включая Россию, являются соседями с латиноамериканскими и африканскими странами в списке стран мира, проранжированных по так называемому «индексу коррумпированности» (Transparency International Index of Corruption) .