Предисловие
Когда из печати вышел первый том, мне, его автору, хотелось на некоторое время почить на лаврах, проще говоря, годик передохнуть. Не тут-то было. Знакомые, малознакомые и вовсе незнакомые люди, едва успев порадовать меня положительными отзывами, немедленно переходили к роковому вопросу:
А где второй?
В самом деле, где? Первый том пестрит ссылками на второй, а второго-то и нет. Некоторое время мне удавалось тянуть и изворачиваться, но читатели постепенно теряли терпение. «Где второй?» спрашивали они, уже не тратя времени на восхищение первым. Наконец, когда я прилетела из Лондона, муж встретил меня в аэропорту с моей книжкой, торчащей из авоськи.
Ты хочешь получить автограф у трапа самолета? растроганно спросила я.
Когда второй том? перебил он, не дослушав. Мне стало окончательно ясно, что нельзя долее по-
такать собственной лени. Второй том перед вами. Предвосхищая дальнейшие вопросы, спешу обрадовать тех, кто не хочет останавливаться на достигнутом: будет и третий. А там посмотрим.
Джина
Впервом томе мы познакомились со студентом Х и с удовольствием увидели, как под руководством своего преподавателя Джона он овладел базовыми премудростями английского языка.
Всвою очередь, Джон за это время успел заметить, что студенты Х бывают разные. Они делятся на следующие категории:
Математик. Он легко усваивает схемы и правила, но любое исключение из них для него смерти подобно. «Еще чего выдумают», бормочет он, когда ему предлагают вместо Thank you very much сказать Thank a lot . Выучить неправильные глаголы для него равносильно катастрофе.
Романтик. Он, наоборот, привык полагаться на свою интуицию, которая его систематически подводит. Мир английской грамматики для него населен сказочными чудовищами и принципиально непознаваем. Поэтому в правила он не вникает никогда: по его твердому убеждению, они не имеют никакого отношения к ужасной реальности. Сказать it is was been для него раз плюнуть.
Бритт. Мы называем его так не из-за его склонности к британскому варианту английского языка, но из-за того, что он, подобно Британскому Правосудию, склонен полагаться на прецедент. Он опирается не на правила, а на то, что он, по его мнению, где-то слышал или видел. Поэтому на любые вопросы он отвечает Ye , ³t ³ .
Наивный. Он твердо убежден, что в английском языке все должно быть точно так же, как в русском. «Ее зовут Мэри» у него будет Her call Mary.
Поищите в себе, читатель, черты этих студентов. Если найдете эта книга для вас, для моего дорогого студента Х. Если не найдете эта книга тоже для вас, но читать ее вам будет куда легче. Итак...
268 Глава 1. The Passive Voice
O brave new world
Shake peare, The Tempest
Прекрасный новый мир, обещанный в эпиграфе это мир Пассива (точнее, пассивно-
го залога1 именно так переводится словосочетание The Passive Voice).
Студенты Х в замешательстве. Романтик в принципе готов вступить в схватку с неведомым чудищем по имени Пассив, но не уверен, что выйдет из нее победителем. Бритт задумывается в поисках прецедента, но вспоминает только I was born..., да и то неизвестно, пассив ли это. Наивный вообще не понимает, о чем речь. И только вы, читатель, радуетесь возможности узнать наконец что-то новое.
Математика слово «пассив» наводит на мысль о том, что раз существует пассив, то должен быть и актив. Так и есть; более того, именно в активе мы говорили все это время. Актив The Active Voice это когда ктото делает что-то сам. Например, он ест, она спит или стол стоит в углу комнаты. Здесь и он, и она, и даже стол сами производят действие, о котором говорится в предложении. Когда мы в предыдущем томе рассматривали времена (напоминаю: мы уже знаем Pre ent Indef³n³te, Pre ent Cont³nuou , Pre ent Perfect, Pre ent Perfect Cont³nuou , Future Indef³n³te и Human Future, то есть to be go³ng to), мы имели дело исключительно
1Не обращайте внимания на страшное слово «залог». Это просто такое слово, и нам не обязательно точно знать, что оно означает.