Otvety_na_bilety_po_literature_2013

Билет №1.

1.Миф в творчестве Гете и немецких романтиков

Романтизм Основные представители Р.: Германия — Новалис, Э.Т.А. Гофман, Ф. Шлегель, Ф. Шлейермахер, Л. Тик;

Р. возник в 1790-е гг. сначала в Германии, а затем распространился по всему западноевропейскому культурному региону. Его идейной почвой были кризис рационализма Просвещения, художественные поиски предромантических течений (сентиментализм, «штюрмерство»), Французская революция, нем.

классическая философия. Р. — это эстетическая революция, которая вместо науки и разума (высшей культурной инстанции для эпохи Просвещения) ставит превыше всего художественное творчество индивидуума, которое делается образцом, «парадигмой» для всех видов культурной деятельности.

Основная черта Р. как движения — стремление противопоставить бюргерскому, «филистерскому» миру рассудка, закона, индивидуализма, утилитаризма, атомизации общества, наивной веры в линейный прогресс новую систему ценностей: культ творчества, примат воображения над рассудком, критику логических, эстетических и моральных абстракций, призыв к раскрепощению личностных сил человека,

следование природе, обращение к мифу, символу, стремление к синтезу и обнаружению взаимосвязи всего со всем.

В развитии немецкого романтизма выделяют несколько ЭТАПОВ:

1. Ранний романтизм – 1796–1806 гг.

Первый этап наполеоновских войн; разгром Пруссии и Австрии.

В литературе: становление романтического метода, оформление пер-вого романтического кружка – в

городе Йене, при университете. Лидером «йенского кружка» стал Фридрих Шлегель.

Самыми значительными авторами этого времени были: Новалис (на-стоящее имя Фридрих фон Харденберг) (роман, новелла-сказка, поэзия, теоретические работы); Людвиг Тик (драматургия, новелла, роман); Гель-

дерлин (поэзия, роман).

2. Зрелый романтизм – 1806–1815 гг.

Разгром Наполеона в России, затем при Ватерлоо.

В литературе: интерес к народному творчеству, к истории, к гер-манской филологии. Центр нового литературного движения – университет г. Гейдельберг, где сформировался новый литературный кружок.

Клеменса Брентано, Ахима фон Арнима, братьев Гримм. Ген-рих фон Клейст (1777–1811) – драматург, поэт,

новеллист.

3. Поздний романтизм – от 1815-х до 1830-х.

Период Реставрации, реакция в политической и культурной жизни.

В литературе: большее внимание к действительности, критика со-циальных противоречий, сатира.

Авторы: Адальберт фон Шамиссо, Вильгельм Гауф, Эрнст Теодор Амадей Гофман, Генрих Гейне.

Йенская школа.

Братья Август Вильгельм и Фридрих Шлегели, Людвиг Тик, Новалис. Значительная роль в создании теории романтического искусства - Шлегели. Они требовали полной свободы для художника. Теория

романтической иронии. В иронии этого типа «все должно быть шуткой и все должно быть всерьёз».

Мистика романтиков - это не некий туман, но философская категория - постоянное ощущение бесконечного

в конечном. Созерцать мир, благоговейно всматриваться в его картины можно только с детской

наивностью. Новалис писал: «Где дети - там Золотой век». Представление о фрагментарности восприятия и

отражения - основополагающий принцип в романтическом мироощущении и романтической эстетике. Не

случайно философские и эстетические труды Новалиса называются «Фрагменты». Йенские романтики

устремлены своей мечтой к прекрасному и универсальному, их еще не мучает «раздвоенность» и

противоречивость мира, которая станет предметом творческого исследования гейдельбергских

романтиков. Вскоре после смерти Новалиса в 1801 году йенская группа распадается.

Гейдельбергская школа.

Клеменс Брентано и Ахим фон Арним составили ядро кружка. Близки к ним - братья Якоб и Вильгельм

Гримм и Й. Эйхендорф. Главное отличие от Йенского романтизманародность, использование приёмов

немецкого фольклора. Главное сочинение Брентано и Арнима - это сборник народной поэзии "Волшебный

рог мальчика". Важное для немецкой литературы. По преимуществу это не были песни собственно

народные, на две трети это сборник стилизации, попытка освоиться с народным языком, подражать

немецкому фольклору. Трагическое мироощущение. Самый трагичный из писателей этого кружка - Генрих

фон Клейст. Пентесилея. комедия «Разбитый кувшин» народный сюжет попранного правосудия. Комична

сама ситуация-суд из-за разбитого кувшина. социальный подтекст -крестьяне и судейство. Присутствуют

элементы трагизма: разбитый кувшин как расколотый мир. Адам и Ева – аллюзии к грехопадению.

Новалис

Концепция мифа у Новалиса тесно связана с его философской программой «магического идеализма», которая возникает под влиянием идеализма Фихте. Новалиса речь идет об отдельной личности, которая приобретает, бесконечную, магическую силу, способную воздействовать на мир.Так возникает романтический тезис: личность творит мир. Однако у Новалиса речь идет не о личности вообще (любом Я), а прежде всего о поэтической личности, художнике. Поэт обретает черты мага.

Ф. Шлегель. Сущность поэтического творчества заключена в мифологии. Идея синтеза, всеобщности — одна из любимых у Ф. Шлегеля.

Новая мифология возникнет из глубин человеческого духа, ее источником будет мистическое переживание

— ощущение божественности мира, его бесконечности и полноты. Ф. Шлегель говорит о необходимости религиозного, мистического восприятия мира, который «наполняет чувство жизни идеей бесконечного». Поэзию, способную передать присутствие бесконечного в конечном, Ф. Шлегель называет трансцедентальной. Отличительными чертами трансцендентальной концепции мифа являются: а) понимание мифа как необходимого момента в развитии сознания, б) определение мифа как синтеза идеального и реального.

Шеллинг. «Подлинная сущность вещей, – утверждал философ – не душа и не тело, но тождество того и

другого». Ему же принадлежит мысль, что природу и дух связывает множество переходов, поэтому и

возможно познание одного посредством другого.

В ранних сочинениях Шеллинга понимание мифа мы можем охарактеризовать как историкорационалистическое, вместе с генезисом его философии данное понятие трансформировалось в понятие основы или материала для искусства в «Философии искусства»; в «Философии откровения» мифология позиционируется Шеллингом как субстанция религиозного сознания, основа и переход к религии откровения.

Гете.Фауст

Наиболее известной предтечей Фауста был Теофил. Согласно этому мифу оскорбившись на несправедливые притеснения от Епископа герой продает душу дьяволу, подписывает кровью договор, получает все о чем мечтал, но позднее в ужасе раскаивается и взывает к богоматери и появившаяся богоматерь легко побеждает дьявола заставив его порвать эту расписку.

Вершины развития миф о Фаусте достигает в трагедии Гёте.

Трагедия начинается не с мятежа Фауста а, в точном соответствии с первой частью «Книги Иова» с пари на небесах. Бог заключает пари с Мефистофелем на Фауста, точно также как в свое время заключил пари на Иова. Если Фауст до Гёте сам вызывает Мефистофеля и изначально имеет план договора, то сцена первого знакомства Фауста и Мефистофеля у Гёте, оставляет ощущение как будто это Мефистофель «вызывает» или «заклинает» Фауста. Мефистофель на протяжении всей легенды обманывает Фауста, а островной конфликт можно было бы сформулировать так конфликт между добром и злом, без дальнейших разбирательств, что есть добро, а что зло Мефистофель, здесь представляет сторону зла, предлагал знание и вместе с ним могущество, а от Фауста требовалось лишь отречение от христианства.

Гете перевел эту легенду на современную ему почву. В Фаусте оказались органически слиты самые разные элементы: начало драмы, лирики и эпоса.

В нем есть сцены реально бытовые, например, описание весеннего народного гуляния в выходной день лирические свидания Фауста и Маргариты, трагические, когда Фауст едва не прекратил жизнь самоубийством фантастические. Идея трагедии о Фаусте возникла у Гете достаточно рано. Изначально у него получилось две трагедии трагедия познания и трагедия любви. При этом обе они остались неразрешимыми. Фауста мрачный, что вообще-то и неудивительно, т. к. Гете удалось полностью сохранить колорит средневековой легенды.

Здесь в личности Фауста сочетались дух протеста и порыв к бесконечному. Именно в первой части Гете обрисовывает характеры двух своих главных героев Фауста и Мефистофеля вовторой части Гете больше внимания уделяет внимания окружающуму миру и общественному устройству, а также соотношению идеала и реальности.

18 век особенно изобиловал скептиками.

Но как уже было замечено, Гете не рисует Мефистофеля исключительно воплощением зла. Мефистофель говорит, что Господь наделил человека искрой разума, но пользы от этого нет, ибо он,

человек, ведет себя хуже скотов. Люди сами настолько испорчены, что дьяволу нет необходимости творить зло на земле.

Но тем не менее Мефистофель обманывает Фауста.

Фауст в глазах Мефистофеля безумный мечтатель, желающий невозможного. Но Фаусту дана божественная искра поиска. На протяжении всей поэмы он ищет себя. И если вначале он отчаивается, что не может стать богоподобным, то в самом конце произведения он говорит:

О, если бы, с природой наравне, Быть человеком, человеком мне

Каждый из нас умирает, духовно умирает, в тот миг, когда ему уже становится ничего не надо. Спор Бога с Мефистофелем это решение каждого из нас куда идти. И правы, как ни странно, они оба. И Бог это прекрасно осознает. Поиск искупляет ошибки, и именно поэтому и Фауст и Маргарита оказываются в раю.

2.«Типология житийных жанров»

Древнерусская литература возникла вместе с принятием христианства и первоначально была призвана обслуживать потребности церкви: обеспечивать церковный обряд, распространять сведения по истории христианства, воспитывать общества в духе христианства. Этими задачами определялась и жанровая система литературы, и особенности её развити.

Мученики,исповедники,преподобные, святители, юродивые, старотерпцы,столпники,чудотворцы,святые врачи,синтониты (носители повязки синтоны)

Житие - как жанр древнерусской литературы

Одним из жанров древнерусской литературы, является житие святых.

Жанр жития предполагает, что жизнеописание святого составляет «самовидец» его подвигов - его ученик или же, по рассказам очевидцев или знавших святого, его позднейший почитатель.

Происходит своеобразное иерархическое разделение житий по типам героев и характерам их подвигов.

Жизнеописание святого обычно начинается с указания на его происхождение, как правило, «от благочестивых» родителей. В детстве он уже отличается от своих сверстников: не ведет «пустотных» игр, бесед, уединяется; овладев грамотой, начинает с прилежанием читать книги «священного писания», уясняет их мудрость. Затем герой отказывается от брака или, исполняя родительскую волю, вступал в брак, но соблюдал «чистоту телесную». Наконец, он тайно покидал родительский дом, удалялся в «пустыню», становился монахом, вел успешную борьбу с бесовскими искушениями. К святому стекалась «братия», и он обычно основывал монастырь; предсказывал день и час своей кончины, благочестиво, поучив братию, умирал. Тело же его после смерти оказывалось нетленным и издавало благоухание - одно из главных свидетельств святости умершего. его нетленных мощей происходили различные чудеса: сами собой загорались свечи, исцелялись хромые, слепые, глухие и прочие недужные. Завершалась агиобиография обычно краткой похвалой.

Так создавался обобщенный лучезарный образ святого, украшенный всяческими христианскими добродетелями, образ, лишенный индивидуальных качеств характера, отрешенный от всего случайного, преходящего.

Типы житийных жанров

Образцом древнерусского княжеского жития является анонимное "Сказание о Борисе и Глебе», созданное в конце XI -- начале XII в. В основу «Сказания» положен исторический факт убийства Святополком своих младших братьев Бориса и Глеба в 1015 г. «Сказание» резко осуждает убийцу - «окаянного» Святополка и выступает против братоубийственных раздоров, отстаивая патриотическую идею единства «Русской великой страны».

«Сказание» подчинено прославлению вассальной верности: Борис и Глеб не могут нарушить верности по отношению к старшему брату, который заменяет им отца. Борис отказывается от предложения своих дружинников силой захватить Киев. Глеб, предупрежденный сестрой Предславой о готовящемся убийстве, добровольно идет на смерть. Также прославляется подвиг вассальной верности слуги Бориса - отрока Георгия, который своим телом прикрывает князя.

«Сказание» не следует традиционной композиционной схеме жития, обычно описывавшего всю жизнь подвижника - от его рождения до смерти. Оно излагает лишь один эпизод из жизни своих героев - их злодейское убийство.

Такой вид жития называют мартирием. Борис и Глеб изображаются идеальными христианскими героямимучениками. Они добровольно принимают «мученический венец». Автор уснащает повествование обильными монологами - плачами героев, их молитвословиями, которые служат средством выражения их благочестивых чувств.

Благочестивые размышления, молитвы, плачи, которые вкладываются в уста Бориса и Глеба, служат средством раскрытия внутреннего мира героев, их психологического настроя. Этой же цели служит и похвала, которой заканчивается «Сказание». В похвале автор использует традиционные библейские сравнения, молитвенные обращения, прибегает к цитатам из книг «священного писания».

Иной тип героя прославляет «Житие Феодосия Печерского», написанное Нестором. Феодосии - монах,

один из основателей Киево-Печерского монастыря, посвятивший свою жизнь не только нравственному совершенствованию своей души, но и воспитанию монастырской братии и мирян, в том числе и князей.

Житие имеет характерную трехчастную композиционную структуру: авторское вступление-предисловие, центральная часть - повествование о деяниях героя и заключение.

Основу повествовательной части составляет эпизод, связанный с деяниями не только главного героя, но и его сподвижников (Варлаама, Исайи, Ефрема, Никона Великого, Стефана). Факты Нестор черпает из устных источников.

Описание отроческих лет Феодосия, связанное с его конфликтом с матерью. Мать чинит всевозможные препятствия отроку, чтобы помешать ему осуществить свое намерение - стать монахом. Аскетический христианский идеал, к которому стремится Феодосии, сталкивается с враждебным отношением общества и материнской любовью к сыну. Гиперболически изображает Нестор гнев и ярость любящей матери, избивающей непокорного отрока до изнеможения, накладывающей на его ноги железа. Столкновение с матерью завершается победой Феодосия, торжеством небесной любви над земной. Мать смиряется с поступком сына и сама становится монахиней, чтобы только видеть его.

Труд Нестора имеет значение ни как памятник исторический, а как литературный.

На основе анализа двух произведений древнерусской литературы мы видим, что существовало два типа жития:

1)мартирий - произведение, описывающие мученичество и смерть святого («Сказания о Барисе и Глебе»);

2)собственно житие - произведение, которое описывает весь жизненный путь святого от рождения до смерти («Житие Феодосия Печерского»).

Жития апостольных святых.

Греческое слово "апостол" означает "посланник, слуга", то есть апостолы были посланниками, слугами Христа. Еще они назывались учениками Христовыми, потому что были ближе всех к Нему и более всех слушали Его учение. Будучи призваны к апостольству, они оставили своих родных, свои дома и занятия и неотлучно следовали за чителем. По Его повелению они проповедовали по городам и странам, охотно разделяя с Ним все лишения и страдания.

Для апостольского жития характерно хождение.

Первыми к апостольству были призваны Андрей, Иоанн, Иаков, Симон (нареченный Петром), Филипп и Нафанаил.

Почти все апостолы Христовы окончили свою страдальческую жизнь мученически. Святой Андрей Первозванный, проповедовавший Евангелие нашим предкам, был распят на кресте, также как и Петр, Иаков Алфеев, Иуда Иаковлев и Симон Зилот. Святые апостолы Павел и Иаков Зеведеев были обезглавлены, Фома – проткнут копьем. Один лишь святой Иоанн Богослов скончался мирно, хотя и он при жизни претерпел множество страданий: его бросали в кипящее масло, томили в заключении.

Равноапостольные святые -то есть подобный апостолам и равный им по заслугам – святой, который распространил веру в Христа среди язычников, привел к христианству целые страны (св.Константин Великий – Римскую империю, св.Григорий Великий – Англию, св.Нина – Грузию, св.Владимир Киевский – Русь, Стефан Пермский – Пермское Приуралье, св Кирилл и Мефодий).

Мýченик за веру, или страстотéрпец, – человек, принявший мучения и смерть во имя Бога. Великомýченик – святой, принявший особо жестокие мучения и смерть за веру.

Церковь почитала страдальца мучеником только тогда, когда имелось полное убеждение, что человек не оступился во время мученического подвига, а совершил его в единстве с Церковью, всецело предавшись в руки всеспасительного Промысла Божия.

Страстотерпец — так называются в Православной Церкви вообще все христианские мученики, которые претерпели страдания во имя Иисуса Христа. Но преимущественно же это наименование относится к тем святым, которые приняли мученическую кончину не за христианскую веру, в отличие от мучеников и великомучеников, возможно даже от своих близких и единоверцев — в силу их злобы, корыстолюбия, коварства, заговора. Соответственно, в данном случае подчёркивается особый характер их подвига — беззлобие и непротивление врагам, что является одними из заповедей Иисуса Христа. Так, в частности, нередко именуются святые мученики Борис и Глеб.

*Страстотерпчество возникло на Руси. Византия не хотела признавать этот тип святости, поскольку Бориса и Глеба никто не заставлял отрекаться от Христа.

Преподобные - монашествующие святые, прославляемые за подвижническую жизнь. «Преподобный» значит «весьма подобный», то есть достигший подобия Христу, что отражает христианскую идею святости как соединения с Богом через собственное преображение, возрождение в себе «Образа Божия».

Преподобный Феодосий Печерский, считающийся отцом русского монашества, был третьим (после Бориса и Глеба) святым, торжественно канонизированным русской церковью. Он стал тем идеалом святого, которому на Руси оставались верны многие века.

Вторая важнейшая фигура среди русских преподобных — Антоний Печерский, основатель Киево-Печерского монастыря и учитель Феодосия. По житиям святых видно, что Антоний был последователем святогорской (афонской) монашеской традиции (с её атмосферой жестоких искушений, связанных с ними страданий и устрашающей демонологией), хотя его ученик Феодосий брал в пример палестинских подвижников (которым крайняя аскеза была совершенно не свойственна — аскеза, труд, молитва, служение миру там находятся в гармоническом равновесии). Тем не менее, именно эти два пути в подвигах учеников Феодосия и Антония развились в два потока иноческой жизни, один — аскетически-героический, другой — смиренно послушный.

Святúтели – святые из епископского чина, почитаемые церковью как предстоятели отдельных церковных общин, которые своей святой жизнью и праведным пастырством осуществили промысл Божий о Церкви в её движении к Царству Небесному.

Юродивые. Юродство-намеренное старание казаться глупым, безумным. В православии юродивые — странствующие монахи и подвижники. Целями юродства Христа ради объявляются обличение внешних мирских ценностей, сокрытие собственных добродетелей и навлечение на себя поношений и оскорблений. Больше всего святых юродивых было на Руси — в Русской православной церкви почитают 36 юродивых. Первым из известных юродивых на территории нынешней России считается Прокопий Устюжский.

Билет №2.

1.Романтическая ирония в интерпретации Фр.Шлегеля и Э.Гофмана.

Такое явление, как ирония зародилось в античном мире. Древние греки называли так словесное притворство, когда человек хочет казаться глупее, чем он есть на самом деле. Принадлежность иронии к низкому стилю была строго зафиксирована. В конце ХVIII – начале ХIХ вв. взгляды на иронию в корне пересмотрены романтизмом. Они особенно подчеркнули то, что ирония способна порождать не только комический, но и трагический эффект. Высшей ценностью романтического сознания была свобода от несовершенства действительности. Этот принцип требовал «универсального иронизирования» – установки на то, чтобы художник подвергал сомнению не только реальные предметы и явления, но и свои собственные суждения о них.

По мнению Шлегеля понять неадекватность любого действия, факта человеческого духа нельзя без элемента шутки, юмора, розыгрыша. При этом целью иронии является вовсе не насмешка над кем-то. Огромную духовную ценность имеет умение автора будто «выпрыгнуть» из себя, пошутить над самим собой, над собственным утверждением или ходом своих мыслей.Шлегель пишет: «Ирония есть ясное осознание вечной изменчивости, бесконечно полного хаоса».

Ирония Шлегелем понималась как способность «с высоты оглядывать все вещи, бесконечно возвышаясь над всем обусловленным, включая сюда и собственное свое искусство, и добродетель и гениальность». Романтическая ирония нашла свое воплощение в творчестве Тика, Гофмана, Гейне. Она проявляется не только в критике всего изжившего себя, но используется романтиками в психологическом плане для осмеяния тех явлений, от влияния которых им необходимо освободиться. ниверсальность (второй важнейший признак романтической поэзии) заключается в стремлении романтического искусства вобрать в себя всю полноту жизни во всех ее проявлениях, во всех сложных взаимосвязях и взаимопереходах и эстетических категорий – низкого и возвышенного, прекрасного и безобразного, трагического и комического – выразить и объективное содержание изображаемого, и душу самого автора. Обыденная действительность должна воспроизводиться исключительно для того, что бы тотчас же стать предметом иронии.

романтиков пробудилось скептическое отношение к разуму, нацеленному на внешнее бытие, и стало отдаваться предпочтение любви и воображению, определяющих внутреннюю реальность человеческого существования. Романтики поняли, что субъект не сущность, а постоянное изменение и становление, многообразный жизненный процесс, что позволило им увидеть мир как хаос бесконечных возможностей. Энтузиазм романтика заключается в творчестве себя и своих мифов, энергии жизни, которые не определяются ни логической моделью, ни божественной телеологией.

Итак, романтическая ирония представляет собой такое скептическое отношение личности к обществу, которое абстрагирует идеал духовно богатого индивида от повседневности; это порыв от социального к индивидуальному за счет отрицания и преодоления мира. Соответственно, существенной чертой романтической иронии становится последующее движение в субъект, однако оно проблематизирует существование самой личности:

Перед романтиком встает альтернатива: либо острая критика действительности и сознание своей несвободы, тогда ирония принимает вид сарказма необходимости как у Гофмана Эликсиры сатаны.

Ирония - аура разума, муза контрастов, своеобразная функция самосознания. Она может быть понята как двусмысленное высказывание, которое в один и тот же момент содержит ложь и истину, отрицание и утверждение, но ирония должна быть понята также как диалектика перехода от “нет” к “да”.

Поэтому не о природе или культуре идет речь, а об их значимости для человека. В этом мире наизнанку (Л.Тик) правят чувства, а не разум, а действительность превращается в видимость, иллюзию. Соответственно, как пишет К.Брентано, поэтический вымысел представляет собой жизнь, вывернутую наизнанку, когда все представления обращаются внутрь.

Иронический субъект - человек, наделенный ироническим мироощушением, оценивается Ф. Шлегелем как в высшей степени свободный. Тотальная ирония как способ мышления и образ жизни быстро порождает отчаяние, в таком состоянии человек отказывается от поиска прочной основы мира, всюду обнаруживает

лишь шаткость бытия, приходит к глубокой внутренней неудовлетворенности. Таким образом, ирония как особый способ обыгрывания мира, дающий ощущение свободы, рождающий иллюзию независимости субъекта от жизни, полна противоречивых последствий.

“В иронии,— пишет Фр. Шлегель,— все должно быть шуткой, и все должно быть всерьез, все простодушнооткровенным и все глубоко притворным”. Ирония есть “постоянное самопародирование”. Роман универсален прежде всего по форме, ибо он охватывает собой все возможные роды, виды и жанры поэтического искусства.

Основные мотивы сочинения “О философии. Доротее” продолжает роман Фр. Шлегеля “Люцинда”. В этом произведении в центре внимания автора также находится идеал естественных человеческих отношений. В романе проявилось характерное для романтической эстетики преобладание идеального над реальным, должного над сущим.

Крайнюю форму противоположности идеала и действительности мы находим в эстетике Э.-Т.-А.

Гофмана. Герои его произведений ведут как бы двойственное существование, то есть живут в двух мирах — действительном и идеальном. Странный чудак, архивариус Линдгорст — властитель саламандр (огненных духов). Фрейлейн Розеншен — фея Розабельверде. Старуха, торговка яблоками — злая колдунья. Идеальный мир обычно невидим для людей. Но иногда он “проявляет себя” в реальном, действительном мире, наводя на всех смятение и страх.

Для эстетики Гофмана характерно, с одной стороны, полное обесценение реальной общественной жизни, превращение ее в карикатуру на действительность, а с другой — такое же обесценение идеала, превращение его в бессильную и бесплодную иллюзию, в пустой призрак.

Ирония субъекта, с точки зрения Фр. Шлегеля, в состоянии растворить в себе внешний мир.

В творчестве Гофмана преодолевается этот раннеромантический культ субъективизма и индивидуализма. Величие человека заключается для Гофмана в общении с реальным внешним миром, создающим его. Вне этого общения Гофман не признает никакой иронии.

Внутренний и внешний мир, с точки зрения Гофмана, тесно взаимодействует. Человек стремится вырваться за пределы внешних ограничений, найти спасение от ничтожного, “серого” порядка вещей — в искусстве, в высоких творческих порывах. Однако творческая личность не обладает у Гофмана таким абсолютным могуществом, как у Новалиса. Поэт у него не маг и не кудесник. Человек может подняться над чуждой ему действительностью (может иронизировать над ней), но он отнюдь не в состоянии изменить ее силой своей фантазии. Материальное для Гофмана так же не вызывает сомнений в своем существовании, как и идеальное.

Следует подчеркнуть, что в творчестве Гофмана, в отличие от ранних романтиков, ирония зачастую приобретает критическую, ядовито саркастическую окраску. Именно этот род романтической иронии был воспринят и развит Гейне.

Богатство, золото, деньги, драгоценности представлены в художественном мире сказки Гофмана как мистический предмет, фантастическое волшебное средство, предмет отчасти из другого мира. Бытовые привычки героев: многие из них любят табак, пиво, кофе, то есть способы выведения себя из обычного состояния в экстатическое. Ансельм как раз курил трубку, набитую «пользительным табаком», когда произошла его чудесная встреча с кустом бузины, регистратор Геербанд «предложил студенту Ансельму выпивать каждый вечер в той кофейне на его, регистратора. Стилистику «Золотого горшка» отличает использование гротеска, что является не только индивидуальным своеобразием Гофмана, но и романтической литературы в целом. «Он остановился и рассматривал большой дверной молоток, прикрепленный к бронзовой фигуре». Однако ирония меняет наше понимание того, что было раньше: если все от Ансельма до Геербанда и Вероники знакомы с другой стороной реальности, то это значит, что в обычных разговорах случавшихся между ними прежде они утаивали друг от друга свое знание иной реальности или эти разговоры содержали в себе незаметные для читателя, но понятные героям намеки, двусмысленные словечки и т.п. Перечисленные особенности повести Гофмана «Золотой горшок» однозначно указывают на принадлежность произведения эпохе романтизма.

2. Все события 1185 г. происходили близ "Дона Великого", под которым мы должны подразумевать Северский Донец, что явствует из сопоставления "Слова о полку Игореве" с Ипатьевской летописью.

3. "Донец" или "Малый Донец" - современная река ды, на которой находится Донецкое городище.

4."Великий Дон" близок к морю (Азовскому) и, может быть, впадает в него.

5.Общий вид реки, которую автор "Слова о полку Игореве", в согласии с более ранними летописцами, называет "Доном" или "Великим "Доном" (один раз - синим Доном), может быть представлен так:

а) верховья "Великого Дона", вероятно, совпадали с современным Северским Донцом;

б) около Чугуевского городища в "Великий Дон" впадал Донец (современная река ды);

в) почти несомненно, что среднее и нижнее течение современного Северского Донца входило в понятие "Великого Дона";

г) "Великий Дон" включал в себя нижнее течение современного Дона от места впадения современного Северского Донца до самого устья.

«Темные места».

Одно из темных, если не самое темное место, в «Слове о полку Игореве» — фраза:

«Спала князю умь похоти, и жалость ему знамение заступи искусити Дону великаго».

Первое доказательство неправильности ее прочтения — разнобой в переводах, хотя все они при всех своих различиях варьируют одну и ту же мысль, выраженную в переводе первого издания: «Пришло князю на мысль пренебречь худое предвещание и изведать щастья на Дону великом». Вариант встречаем уже в переводе неизвестного автора конца XVIII в.: «Пришло князю на мысль — желание не скорбеть о затмении солнца, а изведать щастие на Дону великом».

В одних переводах ум (разум) «сгорал», в других «уступал», в некоторых «вспадала мысль», в одних была «страсть», в других — «желание» изведать Дону великого и т. д.

Н. М. Дылевский попытался сам сформулировать смысл этой фразы. Минуя ход его рассуждений, посмотрим выводы: 1) спала он рассматривает как существительное (подлежащее); 2) похоти — глагол (сказуемое) со значением, близким к современным ‘овладеть’, ‘охватить’, ‘полонить’; но вносится поправка:

это не похоти, а похити (похыти).

Перевод: „Пыл (пылкость) князю ум полонил (охватил), и жажда (рвение, ревность) отведать Дону великого заступила (превозмогла) у него знамение“».

дивительно то, что при огромном разнобое в понимании отдельных слов (спала у одних авторов существительное, у других — глагол, у одних глагол в форме перфекта от спаднути, у других — в форме аориста от спалати) общий смысл всегда варьирует понимание первого издания, где дан даже не перевод, а переложение смутно понятой мысли.

Очень много думал над этой фразой и А. С. Пушкин. В его набросках комментария к «Слову о полку Игореве» отразились эти раздумья: «„Спала Князю умь похоти, и жалость ему знамение заступи, искусити Дону великаго“. — Слова запутаны». А. С. Пушкин рассматривает перевод первого издания, взяв в скобки слова, которых нет в оригинале: «Пришло князю на мысль пренебречь (худое) предвещание и изведать (счастия на) Дону великом» и далее размышляет над словом «заступить»: «...заступить имеет несколько значений: омрачить, помешать, удержать». Пушкин пробует сам несколько вариантов и среди них такой: «Пришлось князю, мысль похоти и горесть знамение ему омрачило, удержало». Словом «удержало» Пушкин переводит «заступи», а «горесть» — эквивалент к слову «жалость». Записи Пушкина о «Слове»