2. Сплоченность и точность межличностного восприятия

В лонгитюдном исследовании, проведенном нами в полевых ус­ловиях в пионерском лагере, мы стремились показать, каким об­разом межгрупповое взаимодействие сказывается на структуре группы в целом. В частности, мы пытались выяснить, какое влия­ние оказывает успех или неудача в межгрупповом взаимодейст­вии, во-первых, на виутригруппозую сплоченность и, во-вторых, на точность социального восприятия.

Эксперимент заключался в том, что все звенья каждого из ис­следуемых пионерских отрядов участвовали в ряде соревнований (их количество в разных случаях варьировалось от двух до трех), которые обладали для испытуемых высокой значимостью (спор­тивные состязания, соревнование в сфере художественной самоде­ятельности, труда и т. д.). Межзвеньевые соревнозания были идентичными с точки зрения их конечного результата: каждое зве­но занимало во всех соревнованиях одно и то же место. Возмож­ность экспериментальной манипуляции обеспечивалась неочеввд-

ными критериями внешней оценки достижения группы в соревно­вании. После проведения каждого соревнования испытуемые вы­полняли ряд тестовых и опросных процедур, в том числе социоме­трический тест и специальный опросник, позволяющий выяснить, насколько точно данный испытуемый может предсказать структу­ру межличностных отношений (социометрических предпочтений и отвержений) в своем собственном звене и в других звеньях своего отряда, или, по выражению К. Е. Данилина, «рефлексивную струк­туру группы» (1977). Иначе говоря, последний тип опроса пред­ставлял собой нечто вроде социометрического теста «за другого».

Всего в этих экспериментах приняло участие 30 звеньев из 6 пионерских отрядов общей численностью 224 человека по 6—8 че­ловек в каждом звене.

Результаты заключительного этапа эксперимента суммированы в табл. 8. Как и ожидалось, группы-лидеры, то есть группы, ста-

бильно занимающие первое место во всех соревнованиях, демон­стрируют наиболее высокую степень удовлетворенности членством в собственном звене. Тот факт, что успех группы в межгрупповом соревновании благоприятно сказывается на удовлетворенности, вряд ли нуждается в подробном комментарии. Неожиданным ока­залось то, что приблизительно такую же степень удовлетворенно­сти демонстрируют и так называемые группы «успеха» (см. 2-ю колонку в табл. 8). Различия между ними и группами-лидерами по этому показателю статистически незначимы. В графе «группы успеха» объединены звенья, занявшие разные места в межгруппо-

90

91

вом соревновании (от второго до четвертого), но все же считаю­щие данные результаты скорее успехом для своего звена, чем не­удачей. И наоборот, группы «неуспеха» объединяет то, что вне зависимости от места, занятого ими в соревновании (здесь они также варьируются от второго до четвертого), все эти группы счи­тают себя потерпевшими неудачу. Такая классификация групп оказалась более эвристичной по сравнению с прямой классифика­цией групп в соответствии с местом, занимаемым в соревновании. Действительно, не только по удовлетворенности, но и по другим показателям, приведенным в таблице, группы «успеха» прибли­жаются к группам-лидерам, а группы «неуспеха» — к группам-аутсайдерам. Следовательно, одним из выводов данного исследо­вания является то, что такой критерий, как «воспринимаемая ме­ра успеха собственной группы», является более валидным, чем формальное ранжирование групп по месту, занимаемому ими в межгрупповом соревновании. Что касается удовлетворенности, то различия между первыми двумя и последними двумя типами до­вольно существенны (статистически значимы на уровне р<0,05).

Относительно показателей, характеризующих структуру меж­личностных отношений в группе, можно сделать следующие выво­ды. С ростом неуспеха группы в межгрупповом соревновании уменьшается количество взаимных положительных социометриче­ских выборов и увеличивается количество взаимных отрицатель­ных. И если у групп-лидеров количество первых намного превы­шает количество вторых, то у групп-аутсайдеров соотношение об­ратное: количество взаимных отрицательных выборов даже не­сколько превышает число взаимных положительных. Распределе­ние односторонних положительных и отрицательных выборов в це­лом демонстрирует аналогичную тенденцию. Различия в показате­лях между группами-лидерами и группами «успеха» также неве­лики (статистически незначимы). То же самое относится и к раз­личиям между группами-аутсайдерами и группами «неуспеха». Но различия между первыми двумя типами групп, с одной стороны, и вторым — с другой, довольно значительны (статистически значи­мы на уровне р<0,05). Таким образом, экспериментальные дан­ные свидетельствуют о том, что стабильная неудача группы в межгрупповом соревновании неблагоприятно сказывается на структуре межличностных отношений: уменьшается число связей по типу взаимной симпатии и увеличивается число связей по типу взаимной антипатии. Сдвиг в сторону увеличения конфликтности в структуре межличностных отношений у групп-аутсайдеров и групп «неуспеха» от первого этапа к последнему зарегистрирован и на основе социометрического опроса и косвенно —'на основе об­щего опроса.

И наконец, данные, относящиеся к точности восприятия межлич­ностных отношений. Как следует из табл. 6, группы-аутсайдеры и группы, расценивающие результат межгруппового соревнования как неудачу своего звена, обнаруживают более высокую степень точности в восприятии межличностных предпочтений, чем группы-

92

лидеры и группы, считающие, что они добились в межгрупповом; соревновании успеха. Это относится к -восприятию межличностных отношений как в собственной группе, так и в других группах. Во всех группах, за исключением групп-аутсайдеров, точность вос­приятия структуры межличностных отношений в собственной груп­пе выше, чем восприятие аутгрупповой структуры межличностных отношений, причем разрыв между показателями ингрупповой и аутгрупповой точности достигает максимальной величины у групп-лидеров, несколько ниже —у групп «успеха» (в обоих случаях; различия статистически значимы на уровне р<0,05) и статисти­чески незначим — у групп «неуспеха». И только для групп-аутсай­деров характерно обратное соотношение величин ингрупповой и аутгрупповой точности, хотя различия между ними и не являются статистически значимыми. Таким образом, именно группы аутсай­деры демонстрируют максимальную по сравнению с другими груп­пами точность восприятия структуры межличностных отношений (независимо от того, идет ли речь об отношениях симпатии, при­вязанности и т. п. или об отношениях антипатии, различного рода трениях, конфликтах и т. п.), которые существуют как в их собст­венной группе, так и в других группах. Причем осведомленность о положении дел в других группах здесь даже несколько выше, чем; в собственной, точность представлений о которой и без того явля­ется наиболее высокой по сравнению со всеми остальными груп­пами.

Определенный интерес представляют косвенные данные, полу­ченные на основе общего опроса. В частности, было обнаружено, что сам интерес к проблеме межличностных отношений выражен* в различной степени в зависимости от успеха группы в межгруп­повом соревновании: у групп-аутсайдеров и групп «неуспеха» этот интерес выражен значительно сильнее. Этот вывод основывается на таких показателях, как количество заполненных и незаполнен­ных анкет по вопросам, посвященным межличностным отноше­ниям, полнота и дифференцированность ответов на эти вопросы и т. п. Нам уже приходилось высказывать предположение, что сам факт гипертрофированного интереса к проблеме межличност­ных отношений в группе может служить характерным инди­катором различных отклонений или нарушений в предметно-це­левой структуре групповой деятельности (Агеев, 19836). Получен­ные в этом эксперименте результаты дают этой гипотезе весомое эмпирическое подтверждение.

По-видимому, стабильный неуспех группы в ситуации межгруп­пового соревнования обусловливает повышенную «сензитивность» к любому фактору, который может быть интерпретирован в каче­стве причины этого неуспеха, и выбор испытуемыми в этом случае именно сферы межличностных отношений как одного из самых

93;

•очевидных факторов успеха или поражения группы в соревнова­нии представляется весьма вероятным. Отсюда, очевидно, и выте­кает акцентирование внимания и даже своего рода фиксация на различных, чаще всего негативных, аспектах в сфере межличност-

ных отношений. В ином положении находятся группы-лидеры и труппы «успеха», для которых задача осознания собственной не­удачи и поиска причин поражения попросту не возникает. Имен­но этим, очевидно, и объясняется невысокий интерес этих групп к проблеме межличностных отношений, а также меньшая точность в восприятии как ингрупповой, так и аутгрупповой структуры межличностных отношений. Обратно пропорциональная зависи­мость между успехом группы в межгрупповом соревновании и точ­ностью восприятия межличностных отношений является отнюдь не парадоксальным, но закономерным результатом целого ряда со­циально-перцептивных процессов (оценки, сравнения, каузальной атрибуции и т. д.) в межгрупповой ситуации.

До сих пор речь шла об общих тенденциях, зафиксированных в эксперименте. Более детальный анализ позволяет внести сюда некоторые коррективы. В частности, оказывается, что для групп-аутсайдеров и групп «неуспеха» характерен гораздо больший раз­брос показателей вокруг среднего значения по параметру удовлет­воренности и социометрического выбора (как негативного, так и позитивного). Это объясняется тем, что две группы «неуспеха» и одна из групп-аутсайдеров, в отличие от большинства других групп этого типа, продемонстрировали по этим параметрам ре­зультаты, намного превышающие их среднегрупповые индексы. Вопреки общей тенденции, эти группы с каждым новым тестиро­ванием не только не снижали степень удовлетворенности и коли­чество взаимных позитивных выборов, но в ряде случаев их даже увеличивали. По существу, только результаты этих трех групп в известном смысле перекликаются с данными М. Шерифа (1966) об усилении внутригрупповой сплоченности в процессе межгруп­пового соревнования '.

В наших экспериментах доминирующей тенденцией являются именно уменьшение взаимных положительных выборов, увеличе­ние взаимных отрицательных выборов и значительное уменьше­ние удовлетворенности в результате постоянной неудачи, пораже­ния, которое терпит данная группа в межгрупповом соревновании. Таким образом, усиление внутригрупповой сплоченности, зареги­стрированное М. Шерифом, не единственно возможная альтер­натива в подобной ситуации. Другим и более вероятным ее исхо­дом могут стать, напротив, увеличение конфликтности в межлич­ностных отношениях, ослабление внутригрупповых связей, деваль­вация внутригрупповых ценностей, общая неудовлетворенность группой, стремление перейти в другую группу и т. д. — те процес­сы, которые означают дестабилизацию группы и создают угрозу ее существования как таковой.

Самым общим выводом излагаемого исследования является констатация влияния межгруппового взаимодействия на такие по-

¹ При этом, разумеется, необходимо иметь в виду, что наша схема экспе­римента и экспериментальные условия, используемые в исследовании М. Шери­фа, различаются довольно сильно, и поэтому возможность сопоставления дан­ных существенно ограничена.

казатели, как удовлетворенность от принадлежности к группе и структура межличностных отношений. Суть этого явления сводит­ся к тому, что в условиях межгруппового соревнования с узкогруп­повыми целями и при неочевидных критериях оценки достижений каждой группы постоянный и устойчивый неуспех группы отрица­тельно влияет и на удовлетворенность и на структуру межлично­стных отношений. Вместе с тем в подобной межгрупповой ситуа­ции группы, которые терпят поражение в действительности или расценивают свой результат как неудачу, демонстрируют гораздо-более высокую степень точности в восприятии ингрупповой и аут­групповой структур межличностных отношений.

Полученные данные позволяют существенно расширить список детерминант внутригрупповой сплоченности, подробно проанали­зированных в большом количестве советских и зарубежных работ (Кричевский, 1973; Донцов, 1978; А. В. Петровский, 1984, и др.), дополнить их факторами внешнего порядка, то есть факторами взаимодействия и взаимосвязи с другими группами. Эти данные разрушают традиционные представления о малой группе как изо­лированной и самодостаточной системе. В самом общем плане объяснение практически любого внутригруппового социально-пси­хологического феномена невозможно без обращения к анализу бо­лее широкого социального контекста, того непосредственного ок­ружения, в котором живет и действует каждая данная группа. Иначе говоря, для объяснения самого широкого круга внутри­групповой проблематики необходимо выйти за рамки малой кон­тактной общности. Причинное объяснение внутригрупповой соци­ально-психологической реальности лежит не внутри малой груп­пы как таковой, но в более широкой системе социальных отноше­ний, существующих между группами. Таким образом, анализ ин­тергрупповой активности является средством более глубокого ис­следования внутригрупповых социально-психологических феноме­нов.