екатерина 2

Родилась Екатерина II Великая (Екатерина Алексеевна; при рождении София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская) 21 апреля (2 мая) 1729 года в немецком померанском городе Штеттин (ныне Щецин в Польше). Екатерина, дочь находившегося на прусской службе принца Христиана-Августа Анхальт-Цербстского и принцессы Иоганны-Елизаветы (урожденной принцессы Голштейн-Готторпской), состояла в родстве с королевскими домами Швеции, Пруссии и Англии. Она получила домашнее образование: обучалась немецкому и французскому языкам, танцам, музыке, основам истории, географии, богословия. Уже в детстве проявился ее независимый характер, любознательность, настойчивость и вместе с тем склонность к живым, подвижным играм. В 1744 Екатерина с матерью была вызвана в Россию императрицей Елизаветой Петровной, крещена по православному обычаю под именем Екатерины Алексеевны и наречена невестой великого князя Петра Федоровича (будущий император Петр III), с которым обвенчалась в 1745.

Екатерина поставила себе цель завоевать расположение императрицы, своего мужа и русского народа. Однако ее личная жизнь складывалась неудачно: Петр был инфантилен, поэтому в течение первых лет брака между ними не существовало супружеских отношений. Екатерина обратилась к чтению французских просветителей и трудам по истории, юриспруденции и экономике. Эти книги сформировали ее мировоззрение. Екатерина стала последовательной сторонницей идей Просвещения. Она также интересовалась историей, традициями и обычаями России.

Ухудшение отношений с мужем привело к тому, что она стала опасаться за свою судьбу в случае его прихода власти и принялась вербовать себе сторонников при дворе.Возникла угроза ее ареста и возможной высылки. Екатерина тщательно готовила заговор, опираясь на поддержку братьев Орловых, Н. И. Панина, К. Г. Разумовского, Е. Р. Дашковой и др. В ночь на 28 июня 1762, когда император находился в Ораниенбауме, Екатерина тайно прибыла в Петербург и в казармах Измайловского полка была провозглашена самодержавной императрицей. Вскоре к восставшим присоединились солдаты других полков. Весть о восшествии Екатерины на престол быстро разнеслась по городу и была с восторгом встречена петербуржцами. Для предупреждения действий свергнутого императора были посланы гонцы в армию и в Кронштадт. Между тем Петр, узнав о происшедшем, стал посылать к Екатерине предложения о переговорах, которые были отвергнуты. Сама императрица во главе гвардейских полков выступила в Петербург и по дороге получила письменное отречение Петра от престола.

Характер и образ правления

Екатерина II была тонким психологом и прекрасным знатоком людей, она умело подбирала себе помощников, не боясь людей ярких и талантливых. Именно поэтому екатерининское время отмечено появлением целой плеяды выдающихся государственных деятелей, полководцев, писателей, художников, музыкантов. В общении с подданными Екатерина была, как правило, сдержанна, терпелива, тактична. Она была прекрасным собеседником, умела внимательно выслушать каждого. По ее собственному признанию, она не обладала творческим умом, но хорошо улавливала всякую дельную мысль и использовала ее в своих целях. За все время царствования Екатерины практически не было шумных отставок, никто из вельмож не подвергался опале, не был сослан и тем более казнен. Поэтому сложилось представление об екатерининском царствовании как "золотом веке" русского дворянства. Вместе с тем Екатерина была очень тщеславна и более всего на свете дорожила своей властью. Ради ее сохранения она готова пойти на любые компромиссы в ущерб своим убеждениям.

Особенности личной жизни

Екатерина была брюнеткой среднего роста. Она совмещала в себе высокий интеллект, образованность, государственную мудрость и приверженность к «свободной любви».

Екатерина известна своими связями с многочисленными любовниками, число которых (по списку авторитетного екатериноведа П. И. Бартенева) достигает 23. Самыми известными из них были Сергей Салтыков, Г. Г. Орлов (впоследствии граф), конной гвардии поручик Васильчиков, Г. А. Потёмкин (впоследствии князь), гусар Зорич, Ланской, последним фаворитом был корнет Платон Зубов, ставший графом Российской империи и генералом. С Потёмкиным, по некоторым данным, Екатерина была тайно обвенчана (1775). После 1762 она планировала брак с Орловым, однако по советам приближённых отказалась от этой идеи.

Стоит отметить, что «разврат» Екатерины был не таким уж скандальным явлением на фоне общей распущенности нравов XVIII столетия. Большинство королей (за исключением, пожалуй, Фридриха Великого, Людовика XVI и Карла XII) имели многочисленных любовниц. Фавориты Екатерины (за исключением Потёмкина, обладавшего государственными способностями) не оказывали влияния на политику. Тем не менее институт фаворитизма отрицательно действовал на высшее дворянство, которое искало выгод через лесть новому фавориту, пыталось провести в любовники к государыне «своего человека» и т. п.

У Екатерины было двое сыновей: Павел Петрович (1754) (подозревают, что его отцом был Сергей Салтыков) и Алексей Бобринский (1762 — сын Григория Орлова) и две дочери: умершая во младенчестве великая княжна Анна Петровна (1757—1759, возможно, дочь будущего короля Польши Станислава Понятовского) и Елизавета Григорьевна Тёмкина (1775 — дочь Потёмкина).

Французская революция и отношение Екатерины 2 к ней

По мере развития революции и решительной ломки феодальных порядков настроение правящих кругов в Петербурге менялось. Вскоре убедились, что революция угрожает судьбе трона не только в Париже, но и всем феодально-абсолютическим режимам Европы. Екатерина убедилась и в другом: Людовику XVI и французскому дворянству своими силами не восстановить старый порядок. Опасение русского двора разделяли обладатели тронов Австрии и Пруссии.

Екатерина II с ужасом читала депеши из Парижа. Революцию она "ненавидела животной ненавистью. Душу свою царица изливала в письмах к доверенному лицу, барону Мельхиору Гримму. Екатерина II, органически не воспринимала переход значительной части первого и второго сословия государства на сторону революции, ей это представлялось черной изменой своему классу, королю, родине. Верная чувству долга, окруженная тесно сплотившимся вокруг нее после пугачевского восстания дворянством, опираясь на отважное войско, она не сознавала социального смысла сотрясавших Францию волнений. Революционеры для нее - "недостойные трусы", не знающие "ни веры, ни закона, ни чести", отсюда и вера в то, что от них легко можно избавиться: "Если бы я была на месте господ Артуа или Конде, я воспользовалась бы услугами 300 тысяч французских кавалеров... либо они спасли бы страну, либо я нашла бы гибель".

В выражениях императрица не стеснялась: "Вы знаете, что мне не по душе кухарки в роли ночной стражи, правосудие без правосудия, и варварские казни на фонаре". И, как заключение: "Я не верю в великие нравственные и законодательные способности сапожников и башмачников. Я думаю, если бы повесить некоторых из них, остальные одумались бы".

Она поспешила принять меры предосторожности, дабы французская зараза не распространилась в империи. Юнцы, оказавшиеся на площади Бастилии в памятный день 14 июля 1789 г. или записавшиеся в парижские клубы, были отозваны в отечество, Н.И. Новиков брошен в каземат, А.Н. Радищев надолго сослан в места сугубо удаленные. Вести о непрерывных уступках монархии приводили ее в ярость. Получив информацию о подписании Людовиком XVI "экстравагантной" конституции 1791 г., царица бушевала: "Я топала ногами, читая этот... этот... ужас. Тьфу, мерзость!""Екатерина II сразу же сбросила маску либерализма, как только поняла объективные последствия просветительных учений".

Наиболее полно и четко свое мнение о будущем Франции императрица изложила в письме П.А. Зубову (осень 1791 г.): "Надо восстановить монархию, власть короля; три сословия составляют ее, и без них и парламентов нет монархии". Без силы оружия тут не обойтись; там, где надо драться, переговоры почти что тщетны. Сражаться надо дворянству: у принцев, по их словам, наготове 6 тыс. человек. "Государство, которое должно ждать от иностранных войск восстановления своего благополучия - несчастное государство".

Из этого следует, что в принципе Екатерина считала интервенцию и навязывание Франции чужой воли крайне нежелательными: прочную устойчивую власть в страну на иностранных штыках не приносят.

Что касается собственной роли, то государыня полагала необходимым "содержать все свои силы в полном ополчении, дабы воздерживать в надлежащих пределах зло дальнейшего распространения заразы неистовства и развратов французских поближе к себе, а именно, в некоторых частях света и особливо на Востоке".

В начале 1792 г. она сочинила меморандум, посвященный французским делам. Царица подчеркивала в нем: "Европа заинтересована в том, чтобы Франция вновь заняла место, достойное великого королевства".

Она сознавала, что не следует восстанавливать былой абсолютизм во всей его красе, что надо считаться с пожеланиями нации и не посягать на "разумную свободу личности". Монарху надлежит сочетать "меры строгости" со "справедливой умеренностью" при помощи "добрых и мудрых законов", дабы достичь "примирения всех сторон".

Основным источником информации о внутреннем положении Франции и о ходе революции служили для Екатерины II донесения Симолина-русский дипломат во Франции и тайный советник Екатерины.

Во врученном Симолину письме для Екатерины II Мария-Антуанетта жаловалась на "злодейство, которым мы окружены, подозрительность, которую мы должны проявлять даже в самом тесном кругу, - разве это не длительная нравственная смерть, в тысячу раз худшая физической?".

Ответы Екатерины II королеве и эмигрантам полны комплиментов, но они не содержали каких-либо обязательств с ее стороны. Она выражала уверенность (в действительности отсутствовавшую) в "преданности и мужестве дворянства, которое принцам надлежит объединить и возглавить". Она выделила графам Прованскому и Артуа полмиллиона рублей.